Религиозное осмысление романа Достоевского "Преступление и наказание"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
и анализируется идейно-философское содержание произведений Достоевского, их поэтика, типологические особенности героев в опоре на анализ личностного склада натуры Достоевского. По мнению автора, Достоевский отличался врожденным, "генетическим" нонконформизмом. Достоевский - к двадцати пяти годам - доходит в своем жизнеощущении до крайних форм протеста, до помыслов о подпольных типографиях и антиправительственных заговорах - пишет В.Л. Сердюченко [Сердюченко, 2001, с 64]. Исследователь утверждает, что разночинное начало в духовной биографии Достоевского, как правило, игнорируется [Сердюченко, 2001, с 67]. Между тем, по мнению В. Л. Сердюченко, оно определяет в его творчестве очень многое. Сын штабс-лекаря московской Божедомки, отставленный от службы подпоручик, безработный интеллигент, неудавшийся (Мария Исаева) семьянин, полунищий обитатель баденских отелей, вечный квартиросъемщик, вечный должник - таков "эмпирический" Достоевский, - пишет В.Л. Сердюченко и продолжает: - Такова же и эмпирическая стихия всех его произведений [Сердюченко, 2001, с. 71]. Вряд ли Достоевский добился бы таких поразительных человековедческих открытий, если бы его личный социальный опыт был локализован тем завершенным, конституированным, дворянским пространством, в котором пребывали Л. Толстой, Тургенев, Гончаров. Повышенная нравственно-философская температура его романов - не только индивидуальная особенность его гения, но и концентрированное выражение судеб разночинного "мира", всегда пребывающего на перепутье, открытом историческом перекрестке и особенно подверженного поэтому всем крайностям, альтернативам и соблазнам человеческого бытия.
Таким образом, в монографии В.Л. Сердюченко Достоевский предстаёт в конкретном историческом контексте середины века представителем и одновременно культурным идеологом русского разночинства. Здесь же констатируется, что, упростив и демократизировав эстетику романного слова, Достоевский насытил его сложнейшим мировоззренческим, идеологическим, философским материалом. "Главное - мысль разрешить" - эта установка характеризует писательское кредо Достоевского. Литературное творчество становится для Достоевского средством постановки и решения проблем, традиционно считавшихся прерогативой философского знания.
В свое время академик П. Зарев (Болгария) выдвинул оригинальную гипотезу о предлитературных идеологических рядах (философия, политика, мораль, религия), воздействующих на литературу не меньше, чем преходящая социально-историческая злободневность. Однако, что касается русской литературы, то ее уникальное положение в ряду других национальных литератур 19 века заключается в том, что она сама же в значительной степени эти "идеологические ряды" и создавала, во многом обеспечив перечисленные П.Заревым участки общественного сознания. До определенного момента русская литература не могла решать подобных задач в полный рост - в силу условностей и ограничений, налагавшихся на нее нормативной эстетикой классицизма, сентиментализма, изначально тяготевших к изображению идеальной, а не реальной действительности. Но, как только эти условности были преодолены, русская литературно-художественная мысль устремилась с новообретенного эстетического плацдарма на штурм вечных, "проклятых" вопросов человеческого бытия. Если совершенствование реализма как художественной формы происходило более менее равномерно, то онтологизация его проблематики носила характер революционного скачка, превратившего его из национального - в мировое явление. Вторая половина 19 века - время вызревания в лоне русского искусства грандиозных этико-философских доктрин, преобразовавших реализм "натуральной школы" в нечто неизмеримо большее - в художественно запечатленную философию человеческого существования. В России не было собственных Канта, Гегеля, Фейербаха, Шопенгауэра - но именно потому, что их миссию приняли на себя писатели, насытившие свое творчество идеями такой высокой философской пробы, что существование параллельной "профессиональной" философии сделалось как бы излишним. По словам В.Л. Сердюченко, с появлением в русской литературе Герцена, Чернышевского, Достоевского, Л. Толстого она сама становится философией, точнее, философской антропологией, выполнив задачу, которая на Западе была осуществлена - в материалистической редакции - Фейербахом, в идеалистической - Шопенгауэром, гуманизировавшими главный предмет классической философии [Сердюченко, 2001, с. 81]. Исследователь разделяет утверждение о "русском романе", как о романе социально-философском, и уточняет, что именно у Достоевского "мысль", "философское понятие" становятся главенствующим компонентом литературного произведения. В его романах художественное слово резко идеологизируется, литературные герои становятся носителями и провозвестниками высших истин о смысле жизни, эстетика уступает место этике, художник - мыслителю [Сердюченко, 2001, с. 87]. Кроме того, автор монографии устанавливает активное преломление в романной прозе Достоевского заимствованного "чужого" философского материала, отмечая, что в отличие от бытописательского реализма натуральной школы в ней беспрерывно реминисцируется философский опыт европейской культуры, что позволяет причислить к уже предложенным жанровым определениям гипотезу о создании Достоевским русской культурологической прозы - вне зависимости от того, в какие этико-филосо