Религиозное осмысление романа Достоевского "Преступление и наказание"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
рощу старушонке! [Т. 5, с. 346]. Не может Раскольников простить ей её насмешку над его принципом, над ним самим, таким рассудочным и хладнокровным, как он думал о себе. По этой же причине он вдруг испытывает прилив ненависти к матери и сестре: Мать, сестра, как любил я их! Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу, подле себя не могу выносить [Т. 5, с. 346]. Они те люди, которые вызывали в нём любовь и сострадание, а значит - пробуждали глубинное живое чувство, они вызывали к жизни его детскую душу, данную Богом, заставляли рассудочность притупиться. Осмеянный самим собой, вернее - своим рассудком: Эх, эстетическая я вошь, и больше ничего, - прибавил он, вдруг рассмеявшись, как помешанный [Т. 5, с. 346], он вновь видит сон, в котором старается убить старуху, но она только хохочет над ним, и за дверью тоже слышится смех и шёпот. Его принцип осмеян, осмеян он сам, потому что, как он теперь понимает, взялся не за своё дело. Раскольников не видит в себе Бога, он не видит его вообще, он как будто забыл о Боге, поэтому он не может понять, с чем связано противоречие, раскалывающее его, называя себя тварью дрожащей. А противоречие связано именно с тем, что в глубине его души, в его подсознании есть вера, и оговорка про Новый Иерусалим вовсе не случайность. Доказательством этого может служить и то, что Раскольников очень внимательно слушает Свидригайлова, когда тот разглагольствует о том свете: Нам вот всё представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг вместо этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот вся вечность … [Т. 5, с. 314]. Во-первых, Раскольникову легко представить такую картину и ужаснуться ей - он уже ощущал нечто подобное (его одинокое и отчуждённое существование в каморке). Но в представлениях Свидригайлова не только нет христианского понимания вечности, там нет даже и обыденных представлений об аде. Раскольников, которому, казалось бы, исходя из его деклараций, не должно быть дела до вечности, болезненно восклицает: И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! [Т. 5, с. 315]. Раскольникова охватывает холод. Его внутренний человек не может принять таких представлений - он предчувствует Новый Иерусалим, именно предчувствует, и, предчувствуя, ищет его. Неуверенно отвечая Порфирию Петровичу на вопрос о вере в воскресение Лазаря, он всё же подсознательно ищет пути воскресения для себя. В этом поиске он и направляется к Соне. Необходимо заметить, что перед тем, как пойти к Соне, Раскольников рвёт все связи с близкими людьми и произносит слова, которые в этой ситуации кажутся знаковыми: Что бы со мною ни было, погибну я или нет, я хочу быть один. Забудьте меня совсем … Это лучше … не справляйтесь обо мне. Когда надо, я сам приду или … вас позову. Может быть, всё воскреснет!.. [Т. 5, с. 187]. В этих словах слышится надежда, правда совсем зыбкая, на возможность воскресения. После этого разговора мы узнаём, что Раскольников отыскал дом Капернаумова - портного, в квартире у которого живёт Соня. Интересный анализ незаметного внешне действия евангельского слова на подсознание Раскольникова в данном эпизоде приводит М. М. Дунаев, опираясь на изыскания проф. Плетнёва, который считает фамилию Капернаумова символичной, что связано с общим уклоном Достоевского к символике имён. Дело в том, что в Евангелии имя Капернаум связано с фактами милосердного исцеления и прощения грехов, осиянием светом истины Божией и попранием гордыни. Таким образом, войдя в роман в качестве символа, имя Капернаумова актуализирует в сознании читателя смыслы, связанные с возможностью прощения и воскресения [Дунаев, 2002, с. 50 - 51]. Раскольников, который идёт в дом Капернаумова, не осознаёт, конечно же, что его ведёт туда потребность найти ответы на мучающие его вопросы и потребность его души - отыскать связь с Богом. Знаменательно, что в поисках комнаты Сони, Раскольников … бродил во тьме в недоумении, где мог быть вход к Капернаумову … [Т. 5, с. 212]. Обращаясь к религиозной символике, находим, что тьма - противоречивый символ: не только смерти, греха, невежества, зла, но и зарождающейся жизни - тьмы материнского лона или земли, из которой прорастает семя. Поэтому тьма, мрак имеет отрицательное значение лишь в сопоставлении со светом [Тресиддер, 2001, с. 371]. Мы видим в представленном эпизоде сопоставление тьмы со светом (первое, что увидел Раскольников, войдя в комнату Сони, - свеча), поэтому ассоциативно можем воспринимать поиск Раскольникова именно как поиск возможностей возрождения от смерти, греха, невежества и зла, которые окружают его в реальности и стремятся убить его душу. Недоумение же его - это неуверенность в том, что такие возможности существуют. И снова мы видим, что само провидение указывает Раскольникову путь: … в трёх шагах от него, отворилась какая-то дверь; он схватился за неё машинально [Т. 5, с. 112]. Дверь, как и окно, соответственно фольклорным традициям, связаны с символикой входа в царство мёртвых или выхода из него, в любом случае - это символ перехода в другой мир, противоположный тому, в котором существует герой [Пропп, 1986, с. 156]. Оказывается, вход в иной мир, который интуитивно ищет Раскольников, находился совсем рядом - в трёх шагах от него, но он не видел выхода из того царства мёртвых, в котором пребывал. На то, что Раскольников, попадая в комнату Сони, п