Памятники рязанской письменности ХІІ—XIV вв.: историографические предпосылки и аспекты изучения
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ной традиции.
Выделяют Зонаровскую и Аристиновскую редакции Кормчей. Рязанская кормчая 1284 г. относится ко второй редакции, с некоторыми правилами, приведенными по полному тексту, с Зонаровыми толкованиями. Наиболее подробно исследовавший Рязанскую кормчую с точки зрения содержания, а также палеографии И.И. Срезневский сделал важное замечание: Греческие списки кормчей с толкованием канонов Аристина вообще сравнительно поздни и по составу более или менее отличны. Это дает научное значение славянским ея спискам. В рассматриваемой кормчей каноны (апостольские правила) представлены в разном объеме, но важно отметить то, что они даны как по второй, так и по первой редакции (соответственно, толкования Аристина и Зонары к сокращенному и полному тексту). И.И. Срезневский зафиксировал и особые толкования, в частности другой перевод полных текстов апостольских канонов по сравнению с Ефремовским и Устюжским списками кормчей. Рязанская кормчая, как самый древний из русских списков сербской редакции, заслуживает самого серьезного внимания, как с точки зрения содержания, так и палеографии. Вслед за И.И. Срезневским, отметившим в рукописи наличие большого количества описок и пропусков, приходится говорить о значительной гипотетичности выводов в отношении содержания Рязанской кормчей. Однако, при отсутствии достаточного количества кормчих древнейшего письма изучение комплекса особенностей рязанского списка 1284 г. приобретает первостепенное значение при решении вопроса о славянском протографе Кормчей.
В древнейшей рязанской рукописи имеется любопытная киноварная приписка, на которую обратил внимание Г.И. Вздорнов: На л. 25 в правом нижнем углу художественно киноварью написана дата (неизвестно к чему относящаяся): "6726" [1218]. Можно попытаться объяснить возникновение этой записи тем, что в 1217-1218 гг., по мнению А.Г. Кузьмина, в Рязанской земле могли происходить важные события, связанные с княжеской трагедией 1217 г., о чем предположительно упоминает одна из записей в Рязанской Псалтыри с последованием (Следованной) конца XV-XVI вв. (РИАМЗ, №5653). Заслуживают внимания представления ученого о том, что район Переяславля Рязанского был, возможно, уже в XII веке уделом одной из ветвей рязанских князей - Игоревичей. А.Г. Кузьмин предполагает такую возможность на основании летописных известий 1194 и 1208 гг., а также записей в Псалтыри. Последние, по его мнению, упоминают битву 1217 г. неподалеку от Переяславля, возможно, на озере Быстром. Историк замечает, что в записи в Псалтыри речь идет, судя по всему, не об известной трагедии в Исадах 1217 г., а о том, что произошло вскоре после этого события, когда единственный из уцелевших рязанских князей Ингварь Игоревич мог столкнуться с братоубийцами Глебом и Константином и их союзниками татарами, вероятно, на территории своего удела, и одержал победу. Записи в Следованной Псалтыри отражают, вероятно, и некоторые другие оригинальные местно-летописные сведения, о чем еще будет идти речь во втором параграфе главы II. Упоминания в записях на рязанских рукописных книгах о событиях 1217/8 г. дают основание предполагать их значимость для древнейшей рязанской истории, могут свидетельствовать о внимании к ним местных летописцев.
В Кормчей 1284 г. содержится обширное послесловие, текст которого опубликован и достаточно подробно рассмотрен в научной литературе. М.Н. Тихомирову и Я.Н. Щапову принадлежит определение роли и места записи-послесловия Рязанской кормчей в контексте древнерусской истории и культуры: Запись писца Рязанской кормчей... очень ценный памятник истории и литературы Руси, в частности, Рязанской земли ХПІ в. М.Н. Тихомиров справедливо назвал ее "замечательной записью". Как показывает ее изучение, - это литературный памятник, построенный в сложной форме рассказа о содержании и значении книги (раздел 1), о богоугодном деле - заказе книги и выписке ее оригинала из Киева (раздел 2 с четырьмя разделами: а - от имени писца - о роли в этом рязанских князей; б - похвала епископу Иосифу от имени княгини Анастасии; в - запись от имени епископа Иосифа; г - пожелание епископу Иосифу от имени самого писца) и о работе писцов с датой и благочестивыми пожеланиями (раздел 3). Автор ее широко использовал материал болгарских документов, компоновал формулы записи Драгослава и послания Святослава, но умело применил их для создания своей записи, отличной и по содержанию, и по форме. Заслуживает внимания пояснение Я.Н. Щапова о характерных особенностях использования болгарских источников при создании рязанской записи: В Рязанском списке нет болгарских вставок, однако несомненно, что протограф его, который рязанские писцы имели перед глазами, содержал эти вставки.
Второе, более важное свидетельство - использование материала болгарских вставок в записи рязанского писца, которое можно проследить, сравнивая эти три текста.
И.И. Срезневскому были известны помимо более поздних греческих подлинников этой редакции два древнейших сербских списка кормчей (1262 и 1305 гг.) того же состава, что и рязанский, а также Правила митрополита Кирилла 1274 г. Ученый говорит об одинаково повторяющейся записи, отсутствующей в Рязанской кормчей, где оставлен, впрочем, пробел на об. л. 104. В этих записях И.И. Срезневский обратил внимание на, вероятно, важные сведения о том, что в 1262 году или немного позже митрополиту Кириллу был доставлен список кормчей книги болгарским деспотом Иаковом Святославом. Несмотря на это свидетельство о болгарском пути&#