Мурадян Алла Вартановна Преподавание учебного предмета "История Церкви" в вузах Армении требует создания Учебного пособия, составленного с евангельских позиций, не претендующего на глубокое исследование

Вид материала

Исследование

Содержание Павстос бюзанд Мовсес хоренаци Лазар парпеци Музыка армянского средневековья Армянская культура, ее корни... Армянские жития и мученичества Святые армянской церкви

Подобный материал:

• Инструктивно-методическое письмо Министерства образования Республики Беларусь «О преподавании, 732.95kb.
• Предисловие 4 Раздел I 6 История развития каббалы, 12438.26kb.
• Преподавание учебного предмета, 185.52kb.
• Курслекций допущено умо по образованию в области социальной работы в качестве учебного, 2178.14kb.
• Приказ № от. 09. 2010 г. Рабочая программа учебного предмета (учебного курса, учебной, 1190.63kb.
• О преподавании учебного предмета, 327.07kb.
• Методические рекомендации Опреподавании учебного предмета «География» в общеобразовательных, 141.59kb.
• Республики Беларусь о преподавании учебного предмета, 326.09kb.
• Методика обучения русскому языку как наука. Ее связь с другими научными дисциплинами., 23.92kb.
• Образовательный стандарт учебного предмета «музыка» (I-IV классы), 40kb.

Учение, Поучение, Назидание, Проповедь. Мы отдаем предпочтение первому из них, ибо оно, Учение, охватывает и другие грани этого понятия, выражая и богословские, философские воззрения автора, и его назидательные, проповеднические цели.

Все содержание “Учения” (§§ 259-715 по Агатангелосу) тематически можно разделить на следующие десять частей:

1. Единый Бог, Святая Троица, Сотворение мира, Сотворение человека (§§ 259-273).
   
2. Краткое изложение Ветхого Завета от Адама до падения Древнееврейского царства,
   

Вавилонское пленение, освобождение и восстановление храма (§§ 274-342).

3. Пророчества о пришествии Христа (§§ 343-376).
   
4. Вочеловечение, Рождество, Проповедь, Распятие, Погребение и Вознесение Христа (§§ 377-496).
   
5. Святой Дух и апостолы (§§ 497-509).
   
6. Обращение к армянам, призывы отказаться от язычества, покаяться и уверовать в Единого Бога (§§ 510-590).
   
7. Назидательная проповедь (§§ 591-640).
   
8. Воскресение из мертвых, второе пришествие Христа и Судный день (§§ 641-658).
   
9. Апостолы и их деятельность, проповедь Евангелия (§§ 659-706).
   
10. Божественная Троица, Соотношение Отца, Сына и Св. Духа. Сошествие Единородного Сына и Св. Духа. Божественная благодать, спасение и вечная жизнь (§§ 707-715).
    

Данное оглавление “Учения” весьма условно и приблизительно. Сам древнеармянский оригинал не имеет никаких подразделений и идет в рукописях сплошным текстом.

Древнеармянский автор, будучи современником и активным участником формирования национальной письменности, охватил в “Истории Агатангелоса” почти все жанры христианской литературы своего времени - агиографию (жития и мученичества), историю, литургику, апологетику и т.п. Тем самым он дал последующим авторам своего рода программу развития христианской книжности, которая была принята и в значительной степени выполнена армянскими учеными, писателями, переводчиками V века...

“История Агатангелоса” - один из древнейших памятников армянской общехристианской духовной культуры…

/Агатангелос (V в.), “История Армении”. Пер. с древнеарм.,

вст. статья и комментарии К. Тер-Давтян и С.С. Аревшатяна.

Ереван: Наири. 2004, с. 12-13/


ПАВСТОС БЮЗАНД

Историк V века Лазар Парпеци считает Павстоса по времени вторым после Агатангелоса автором. “История” Агатангелоса описывает события, связанные с проникновением христианства в Армению, о событиях же более позднего периода нам дает представление “История Армении” Павстоса Бюзанда. Армянские Аршакиды остались один на один со своим династическим и политическим противником - Сасанидами. В Армении христианство стало государственной религией, положение страны еще более осложнилось. Молодое христианское государство находилось в очень опасном соседстве с обширной зороастрийской страной. В Церкви сталкивались, с одной стороны, силы, которым покровительствовали Византийская и Сирийская Церкви, с другой - претендующий на высшую церковную власть местный дом Албианоса, древнего жреческого происхождения. Такая борьба, осложненная тяжелым внешнеполитическим положением между двумя могущественными государствами, ослабила сопротивление страны, и, в конце концов, византийские и персидские власти в 387 году пришли к согласию о разделе Армении. Это явилось сильным ударом по древнеармянской государственности, сыгравшим роковую роль. Все эти сведения известны нам из “Истории” Бюзанда.

Труд Бюзанда - это история Армении и одновременно яркое эпическое повествование, которое возникло вокруг армянской царской династии Аршакидов, дома Григора Просветителя и спарапетов (военачальников) рода Мамиконянов. Он представляет в живых картинах их взаимоотношения, войны с Персией, внутренние интриги и т.д. и во всех случаях защищает одну идею - идею единой государственности, где, однако, Церкви принадлежала бы решающая и определяющая роль. Разногласия между возвышающимся родом Григора Просветителя или Церковью и Аршакидами Бюзанд весьма неприкрыто и выразительно представил как борьбу между безнравственными царями и чистыми и непорочными отцами Церкви, которые желают вывести первых на путь истинный. Родная земля - источник силы и жизнеспособности; этой идеей пронизано все произведение Бюзанда, написанное на настоящем чистом армянском языке, образно, красочно. Историк получил прекрасное образование в Византии.

О церковных деятелях Бюзанд повествует, учитывая армянские и иноязычные агиографические памятники, а также устные предания. Он прекрасно представил современное ему духовенство. Особенно возвысил он видного деятеля Армянской Церкви Нерсеса Великого, для обогащения биографии которого использовал также житие прославленного богослова IV века Василия Кесарийского. Нерсеса Великого Бюзанд изображает в положительных чертах, как личность для своего времени исключительную, крупного церковно-политического деятеля, создавшего в стране многочисленные благотворительные учреждения, основавшего школы с преподаванием греческого и сирийского языков, установившего нормы поведения. Многочисленные описания нравов духовенства в “Истории” Бюзанда носят характер самостоятельных, независимых рассказов и небольших повествований.

Автор отводит большую роль народным сказаниям. Отпрыски нахарарского рода Мамиконянов представлены легендарными героями. Они по наследству занимают должность армянского спарапета (военачальник), храбры и самооотверженны, готовы отдать свою жизнь за родную страну и царя. Героичен образ спарапета Васака, человека маленького роста, который, однако, внушал ужас и почтение, как если бы был великаном.

Ни один историк, изучающий IV век не может обойтись без труда Бюзанда. Произведение Бюзанда рисует яркую картину армянского феодального средневековья.

/А. Мартиросян, док. филолог.наук. Павстос Бюзанд. В кн. “Видные деятели

армянской культуры (V-XVIII века)” Ереван: Госунт. 1982, с. 30-37/


ЕЗНИК КОХБАЦИ (продолжение)

Полемический характер сочинений Езника Кохбаци и в частности “Книги опровержений (о добре и зле)” предоставляет автору больше возможности трактовать проблемы логического познания и, в частности, вопросы метода доказательства и отрицания. В центре его внимания основные вопросы средневековой гносеологии - вопросы истины.

При обсуждении вопросов о вероисповедании Езник преимущественно обращается к доведенной до догматизации аналогии и аксиоматическому методу. Аналогии большей частью являются моделями человеческих и общественных отношений, по сходству с которыми он судит о сверхъестественных явлениях. Их внутренняя логика в том, что если в человеческом обществе существуют определенные положительные и регулирующие факторы, то, конечно, они же в более совершенном виде действуют и в сверхъестественной реальности... Фактические от признания догматических предпосылок автор переходит к догматическим заключениям. Исходя из равноценности суждений, он находит, что лишь одно из противопоставляемых положений истинно. Так, например, язычники допускают существование наряду с Богом и противоположной первопричины. Езник показывает, что бессмысленно представлять Бога в атоме и наоборот. Если же существуют наравне друг с другом, то возникает необходимость в третьей силе. Поскольку в обоих случаях мы приходим к нелепице, следовательно дуализм неверен, истинен же монизм (одно начало). В некоторых случаях Езник прибегает к закону двойного отрицания, в особенности при опровержении маздеизма. Автор широко использует также форму косвенного доказательства.

С помощью разделительного косвенного доказательства обсуждается вопрос об источнике зла. Зло может быть либо от Бога, либо от субстанциональной (реальной) материи, либо в результате свободной деятельности человека. Доказывая ложность первых двух суждений, Езник переходит к утверждению третьего, единственно возможного... Злом, по Езнику, являются все те несообразности, которые происходят вследствие нарушения установленных законов, будь то веленья Божьи, человеческие или природные. Они же суть случайности и поэтому не субстанциональны. Добро же, хотя по внутренней своей возможности наличествует в действительности, тем не менее, даруется людям не по провидению, а исходя из этической и социальной сущности человеческой деятельности. Здесь ученый подчеркивает решающее значение деятельности. Именно поэтому до появления человека фактически нет ни добра, ни зла... О конце света Езник выражает значимую в мировоззренческом отношении концепцию. Исходя из той предпосылки, что сотворенное совершенно, что лучше создать невозможно и существование славословящей Бога реальности - необходимость, он считает неприемлемым предположение, что мир осужден на гибель. По его мнению, в моральном аспекте не подобает думать, что мир может быть уничтожен и, тем самым, уничтожены его жители... При этико-философском толковании свободы воли человека Кохбаци считает самовластье постулатом (допущение, принимаемое без доказательств - МАВ) этической жизни. Моральная деятельность предполагает свободу действия и выбора. Но в конечном итоге Езник считает свободным только добрый поступок, поскольку только он совпадает с сущностью Бога, человека и естества.

Езник Кохбаци под неизбежной для своего времени оболочкой идеалистического мышления выражал интересные и передовые взгляды.

/Г. Хрлопян, доктор философских наук. Езник Кохбаци. В кн. “Видные деятели

армянской культуры”. Ереван: Госунт, 1992, с. 38-47/


ЕГИШЕ

Егише - историк, который был очевидцем героической борьбы армянского народа в 451 году, известной под названием войны Вардана и его сподвижников, является одним из самых любимых армянским народом авторов. В умении ясно и четко выражать свои мысли он не может соперничать с Езником Кохбаци, не обладает он и скромным беспристрастием Корюна и простотой Мамбрэ Верцаноха (Толкователя), однако превосходит и названных, и всех остальных авторов V века природным даром, наложившим на его произведение печать блестящего художника, - большой впечатлительностью, благородным и трепетным сердцем поэта.

К сожалению, нам мало известно о жизни и деятельности историка, всего лишь то, что сохранило и донесло до нас предание, согласно которому..., для совершенствования образования он, вместе с Мовсесом Хоренаци, философом Давидом, Мамбрэ Верцанохом, был отправлен на запад, в тогдашние центры науки. Около 434 года они прибыли сперва в Эдессу, а затем через Палестину в Александрию, где долгое время находились в школе Кирилла Александрийского, совершенствуясь в науках. Затем... Греция, ...Афины, Рим, Константинополь. Возвращение должно было относиться примерно к 441 или 442 годам.

Егише был близким родственником полководца Вардана Мамиконяна. Анонимный биограф Егише говорит, что “он был воином св. Вардана и служил ему”. Он был одним из тех, кто подготовил эту великую отечественную эпопею середины V века, и, как свидетельствует он сам, был очевидцем и участником этих страшных событий. В Аварайрской битве (451 год) погиб Вардан Мамиконян, пало 1036 смелых армянских воинов, персы же потеряли втрое больше. Но поражение на Аварайрском поле обернулось подлинной победой армян, сохранивших свое христианское исповедание. После верного служения своему народу на поле сражения, Егише, потрясенный гибелью армянского войска, стал отшельником и, не желая отказать просьбе иерея Мамиконяна, написал книгу “О Вардане и войне армянской” (458-460 годы). Описывая в своем произведении войну, он выказывает мастерство стратега, историка, поэта. Произведение это делится на семь глав, а в конце имеет еще “сверх семи глав” восьмую, в которой рассказано о мученичестве угнанных в персидский плен нахараров и священнослужителей. К этой главе приложены два дополнения: “Об исповедниках армянских Хорене и Абрааме” и “Имена нахараров, которые из любви к Христу добровольно претерпели муки…” В завершении дается бесподобное описание полной мук жизни их жен.

По своему характеру творение Егише называется “Историей”. Но будучи действительно достоверным историческим источником, оно представляет вместе с тем окрашенное в агиографические тона эпическое произведение, являющееся созданием поэта, написанным с вполне определенной целью: “…чтобы ты повседневно читал, внимая доблести добродетельных и негодности отступников” (с. 25). У Егише позорный конец вероотступника выглядит как возмездие высшей карающей силы. Сражающиеся хорошие добродетельные люди… изображены так, что в них нельзя найти никаких недостатков, они могут быть только предметом восхищения, как, например, непоколебимые в своей вере и принципах благородный воин отечества спарапет Вардан, Католикос Овсеп, иерей Гевонд, смиренные и нежные жены страны армянской и другие.

Наряду с блестящим слогом, Егише обладает также прекрасно отшлифованным, ясным и четким языком; он в совершенстве владеет языком и сочиняет с большим вкусом, постоянно приспосабливаясь к содержанию своего произведения… Он создал такую поэтическую прозу, которая изысканна, подчас великолепна, полна лиризма, и ничего равного ей пока что не создано в нашей новой литературе”¹.

Егише написал также ряд канонических произведений и толкований, последний период своей жизни после войны Вардана провел отшельником. Он жил недолго. Когда место его подвижничества стало известно через пастухов и прославилось повсюду, он переселился в область Рштуник, в находившуюся неподалеку от берега озера пещеру, которую уже при жизни биографы называли пещерой Егише. Через несколько лет отшельничества он умер, его нашли мертвым и похоронили здесь же, около пещеры.

/Е.Тер-Минасян, доктор филологич. наук. Егише. Из книги “Видные деятели

армянской культуры (V-XVIII века)”. Ереван: Госунт. 1982, с. 48-55/


МОВСЕС ХОРЕНАЦИ

Эпоха величайшего армянского историка Мовсеса Хоренаци представляет собой как бы водораздел в трехтысячелетней истории армянского народа... Христианство, победившее в Армении и ставшее в начале IV века государственной религией, искало путей доведения до народа своей “духовной пищи”. Многие исторические предпосылки, а в качестве непосредственного стимула - последняя из перечисленных, и являются основой изобретения армянских письмен Месропом Маштоцем.

Армянская историческая мысль V века материализована в трудах историков Корюна, Агафангела, Павстоса Бюзанда, Егише, Мовсеса Хоренаци, Лазара Парпеци. Среди этой плеяды особым блеском сияет имя Мовсеса Хоренаци, получившего почетное прозвище “отца армянской истории”. Средневековая традиция приписывает Мовсесу Хоренаци авторство, помимо “Истории Армении”, также ряда других дошедших до нас трудов, как то: “Послание Сааку Арцруни”, “История дев-спутниц Рипсимэ”, “О празднике Вардавар”, “Книга хрий” и др. Предание приписывает ему также ряд шараканов - духовных гимнов.

Древнеармянская “Книга хрий” - сборник предварительных риторических упражнений. Хрия, давшая название всему сочинению, - краткое, достойное запоминания изречение конкретного мудреца с размышлениями на эту тему. Называется книга так за те качества, благодаря которым полезна для жизни. Отсюда и ее древнеармянское название “Гирк питоиц” (т.е. книга нужная, полезная). В “Книге хрий” приводятся примеры из Библии, изречения библейских мудрецов. Хоренаци использовал также труды Филона Александрийского, Григория Назианзина, Василия Кесарийского и др. авт.
Мовсес Хоренаци, в возрасте 20-25 лет, получив предварительно некоторые знания под руководством Маштоца и Католикоса Саака Партева в составе группы учеников направляется в крупнейшие центры древнего мира для совершенствования образования. Вернувшись в Армению, Мовсес осуществлял свою просветительскую деятельность, занимался переводческой работой, сочинял оригинальные труды. “Историю Армении” он начал создавать по заказу князя Саака Багратида уже в преклонном возрасте, а завершил ее, видимо, незадолго до смерти (490 г.).

Важным фактором формирования исторической концепции Мовсеса Хоренаци является рассмотрение истории Армении не в изоляции, а на фоне истории остального мира. Источниками и пособиями для него были многократно использованные им “Хроника”, “Церковная история” Евсевия Кесарийского, труды Григория Назианзина - авторов IV века, “Церковная история” Сократа, автора V века и др. (Мар Абас Катина, Иосиф Флавий, Епифаний Кипрский...). Насыщенно и разнообразно содержание “Истории Армении” Хоренаци. Мы можем здесь лишь выделить некоторые основные пункты.

1. Древнейшая история армянского народа.
   

Предание древнее… Одно из упомянутых напластований можно выделить с достаточной уверенностью, как идущее от Библии. Это - включение родоначальника и эпонима армян Хайка в библейскую родословную, в линию потомков сына Ноя Иафета, а также первоначальное помещение Хайка в Вавилоне и, следовательно, все описание его пути отсюда на север, в “страну Араратскую”… Выделив это, мы обнаруживаем Хайка со всем его родом, согласно преданию, в области Харк западнее озера Ван, в соседстве с областями Тарон и Сасун. Это удивительным образом подтверждается ассирийскими и урартскими клинописными источниками XII-VIII вв. до н.э., что служит свидетельством древности и подлинности предания... И еще одно сообщение Мовсеса, взятое из важного источника, труда Мар Абас Катины: “Но летописец сообщает нечто поразительное; во многих местах нашей страны до прихода нашего коренного предка Хайка разбросано проживало небольшое количество людей” (1, 12).

2. Внутренняя жизнь страны.
   

Благодаря Хоренаци мы узнаем о существовании в древней Армении множества городов, имеем возможность в какой-то мере судить об их внутренней жизни, об их устройстве, о социальном положении горожан среди прочего населения. Он сообщает, например, об установлении царя Вагаршака, согласно которому горожане должны были почитаться крестьянами как вельможи. Такого рода противостояние города и деревни было свойственно эллинистической эпохе, о которой в V веке в Армении был сведущ лишь Мовсес Хоренаци.

3. Периодизация и хронология истории.
   

Начиная с происхождения народа, Мовсес Хоренаци доводит историю Армении до времени падения династии армянских Аршакидов (428 г.). Этот огромный промежуток времени он разделил на три периода, посвятив каждому из них по одной книге своей “Истории Армении”… “Без хронологии нет подлинной истории,”- пишет Мовсес Хоренаци. Точкой отсчета для своей хронологии историк избрал 312/311 гг. до н.э. - год воцарения Селевка I Никатора... Свою хронологию историк доводит до 439/440 гг. н.э. - года смерти Саака Партева и Месропа Маштоца.

4. Религия, фольклор, историография.
   

Хайк, Арам, Ара Прекрасный, Торк, Астхик и другие имена и связанные с ними мифы и легенды являются образцами из древнейших слоев языческой религии и верования армян...

5. Сведения о других странах.
   

В книге имеются важные сведения по истории соседних Грузии, Кавказской Албании (Агванк), Сирии, Северного Кавказа, Средней Азии, Малой Азии; определенный интерес представляют и его известия по истории Древнего Рима, Селевкидской державы, Древней Греции, Палестины, Урарту, Ассирии, Вавилона и т. д.

“История Армении” Мовсеса Хоренаци является также выдающимся литературным памятником, одним из лучших образцов средневековой армянской прозы. Ее язык - это чистый литературный язык “золотого” V века... Композицию “Истории Армении” без преувеличения можно назвать совершенной… В новое время “История” Мовсеса Хоренаци стала объектом исследования мировой науки. В поле зрения автора находился весь цивилизованный мир, вся ойкумена его времени - от Британии на западе до Китая на востоке.

Зорким взглядом орла, парящего в вышине, он обнимал всю землю, и именно это дало ему возможность глубоко постичь роль и место на ней своего собственного народа и породило его знаменитую горделиво-скромную нестареющую характеристику: “…Хотя мы и небольшая грядка, и числом очень ограничены, и обделены могуществом, и многократно бывали покорены другими государствами, но ведь и в нашей стране совершено много подвигов мужества, достойных быть письменно увековеченными” (1, 3).

/Мовсес Хоренаци (V в.) История Армении. Перевод с древнеармянского языка,

введение и примечания акад. Гагика Саркисяна. Ереван: Айастан. 1990, с. 3-50.

Мовсес Хоренаци (V в.) Книга Хрий. Первопрестольный Св. Эчмиадзин.

Предисл. Г. Мурадяна. Ереван: Наири. 2000, с. 1-35/


ЛАЗАР ПАРПЕЦИ

Определенную роль в воспитании Лазара сыграл Аган Арцруни, один из самых образованных людей своего времени, только что возвратившийся из Византии. Благодаря своим способностям и скромности юный Лазар сразу же удостоился внимания опытного учителя. По завершении обучения он был пострижен в монахи и приблизительно в 465-466 гг. послан в Византию для продолжения образования. Обучившись в Византии греческому и другим языкам и непосредственно познакомившись с трудами античных мыслителей, богатой церковной литературой, Лазар в середине 70-х гг. возвратился на родину. Он занимался религиозно-церковными делами, вопросами школ и образования, продолжая традиции великого Маштоца...

В “Послании Ваану Мамиконяну” Лазара Парпеци на первый план выдвигается общий анализ политических, социальных и церковных вопросов. С исключительной силой логики автор разоблачает невежество и порочность реакционного духовенства, усилившегося после смерти Месропа Маштоца и Саака Партева. Сасаниды успешно вносили раскол и ослабляли духовную власть Армении - Католикосат. Преследования были направлены вообще против прогрессивных представителей армянской интеллигенции и церковнослужителей. Автор проявляет особый дар и мастерство убеждать читателя, воздействовать на него.

Еще большей ценностью обладает “История Армении” Лазара Парпеци, которую заказал Ваан Мамиконян с предложением изложить политическую и церковную историю Армении IV-V вв. с одной целью: “Дабы много людей, услышав о добродетельном житии монахов, пожелали подобно им стать подвижниками. А храбрецы, услышав о деяниях, живших много раньше их, храбрецов, оставили после себя славную память в народе. Ленивые же и трусливые, глядя на них, и слыша упреки других, воодушевленные доброй завистью, стремились бы стать лучше”¹.

Сведения, сообщаемые Лазаром Парпеци, вполне достоверны. Его труд имеет исключительную ценность для изучения истории не только армянского, но также грузинского и агванского народов. После описания тяжелых и разорительных для Армении персидско-византийских войн и краткого сообщения о разделе 387 года историк представляет также вероломную политику Сасанидов, распоряжавшихся Восточной Арменией, которая привела к расколу и распрям в среде армянских духовных и светских лиц, а также к политическому и экономическому ослаблению полунезависимого Армянского государства. Новая политика сасанидской Персии в отношении армян осуществлялась более хитрыми и коварными методами, чем ранее. Вместо применявшейся в середине V века политики силы, персы начали вносить раскол и ослаблять Армению изнутри. Однако начиная с 60-х гг. V в. политическая обстановка в Армении изменилась в пользу патриотических сил. Освобождались и возвращались на родину нахарары, сосланные еще во времена войны Вардана. Как свидетельствует Парпеци, с этого времени тон в политической жизни страны задавали именно те силы, которые возглавлял крупный церковный деятель Католикос Гют... Хотя Армения и не смогла полностью сбросить с себя персидское иго, однако армяне сумели принудить Сасанидов отказаться от религиозных и политических преследований... Ликованием по этому поводу завершается труд Лазара Парпеци.

/С. Мелик-Бахшян, докт.ист.наук. Лазар Парпеци. Статья в книге

“Видные деятели армянской культуры (V-XVIII века)”. Ереван: Госунт. 1982, с. 69-74/

ДАВИД АНАХТ (Непобедимый)

Философское наследие крупнейшего древнеармянского мыслителя и ученого V-VI вв. Давида Анахта (Непобедимого) представляет собой одну из вершин армянской духовной культуры вслед за двумя поколениями маштоцевской “школы переводчиков”. Долгое время он учился, а затем преподавал философию в Александрии, Афинах, Константинополе, участвовал в спорах с византийскими учеными, неоднократно одерживая в этих спорах победы, за что и получил почетное звание “Анахт” (Непобедимый). В западной литературе он известен также как Давид Армянин. Его перу принадлежат четыре сочинения: “Определения философии”, “Анализ Введения Порфирия”, “Толкование Аналитики Аристотеля”, “Толкование Категорий Аристотеля”. Философия Давида явилась в основном проводником аристотелевских воззрений в армянской среде, так как Александрийская школа, где получил свое образование Давид, принадлежала к тому направлению неоплатонизма, в котором влияние аристотелевской философии было особенно велико.

Наследие Давида охватывает почти все отрасли философии того времени - онтологию (учение о Сущем), гносеологию (учение о познании), психологию (учение о душе), логику (учение о законах мышления), эстетику (учение об искусстве), этику (учение о нравственности).

…Давид Анахт выступает в истории древнеармянской философии как первый ученый, который определил круг проблем, входящих в философию как науку, дал четкое определение этой науки, в то же время установив ее задачи и цели, то есть сделал то, что давно назрело, но не было предпринято ни одним из его предшественников.

Наибоее важным трудом среди четырех сохранившихся произведений Давида является его трактат “Определения философии”. Автор придерживается космологического доказательства бытия Бога, выдвинутого Аристотелем. Он пишет: “Хотя и Божественное само по себе непознаваемо, однако, созерцая Его творения и создания, а также упорядоченное движение мира, мы постигаем Творца посредством мышления и умозрения. Незримое легко познается через то, что зримо”¹.

Давид выдвигает шесть определений философии, почерпнутых у классиков античной науки - Пифагора и Аристотеля, которые по мнению Давида, дают исчерпывающее понимание предмета, сущности и назначения философии. Первое определение - “философия есть наука о Сущем как таковом”; второе - “философия есть наука о Божественных и человеческих вещах”; третье - “философия есть забота о смерти”; четвертое определение - “философия есть уподобление Богу в меру человеческих возможностей”; пятое - “философия есть искусство искусств и наука наук”; шестое определение - “философия есть любовь к мудрости”².

Согласно Давиду, человеку свойственно философствовать в основном о Сущем и о своем поведении. Ближайшей целью философии является умерщвление порочных страстей и очищение души. Это служит подготовительной ступенью для “уподобления Богу”. Совершенный философ, согласно Давиду, действительно подобен Богу. Доброта, мудрость и сила - вот те основные качества, которые уподобляют философа Богу, ибо “эти черты, составляющие образ Бога, являются также чертами совершенного философа”³. “Еще Платон говорил, - пишет Давид, - что он называет философом не того, кто много знает, и не того, кто может говорить о многих вещах, а того, кто ведет непорочную и незапятнанную жизнь”⁴. Верховным принципом теоретической философии является рассудительность, тогда как для практической философии верховным принципом служит справедливость, ведущая человека и человеческое общество к добродетели. Цель практической философии - это постоянное стремление избегать зла и подготавливать душу к освобождению ее из темницы - тела. Основной вопрос философии в онтологическом аспекте Давид решает с позиций объективного идеализма. Бог, согласно ему, - это “умопостигаемое бытие”, Он есть начало и причина всего сущего и вершина умопостигаемых, нематериальных сущностей. Постижение этих сущностей возможно лишь при постепенном восхождении от простых материальных творений через постижение бестелесных форм вещей.

“Определения философии” Давида Анахта явились основой науки логики в Армении и оказали решающее влияние на логическую мысль всего армянского средневековья. Влияние Давида на армянскую философскую мысль прослеживается на протяжении всего средневековья вплоть до нового времени. Такие выдающиеся мыслители Армении XI-XV вв., как Григор Магистрос, Ованнес Саркаваг, Ваграм Рабуни, Ованнес Воротнеци, Григор Татеваци, Аракел Сюнеци и другие, черпали в философии Давида Анахта мыслительный материал и научную методологию.

Труды Давида Анахта нашли широкое распространение также в византийском и арабском научном мире. Влияние его воззрений испытали такие крупные византийские философы, как Иоанн Дамаскин (VII-VIII в.) и Никифор Влеммид (XIII в.), а из арабских мыслителей - Аль-Кинди (IX в.) и Ибн Сина (XI в.). В XVIII веке “Определения философии” и “Анализ Введения Порфирия” Давида были переведены на грузинский язык и сыграли значительную роль в развитии философской мысли Грузии. Труды Давида переведены на русский, польский, румынский и др. языки.

Давид Анахт (Непобедимый) сыграл выдающуюся роль в формировании философской науки древней Армении и оставил неизгладимый след в истории ее многовековой духовной культуры.

/С. Аревшатян, академик АН Армении. Давид Анахт (Непобедимый).

Статья в книге “Видные деятели армянской культуры (V-XVIII века)”

Ереван: Госунт. 1982, с. 75-86/


ИСКУССТВО АРМЕНИИ (IV- VI вв.)


Художественная культура древней Армении оставила обильное наследство, несмотря на то, что условия создания ее памятников были сложны и весьма неблагоприятны. Географическое положение Армении и ее историческая обстановка в древности мало способствовали сохранению этих памятников. Армянское нагорье, расположенное между двумя могущественными государствами - Римской, впоследствии Византийской империей, и Персидской монархией, - всегда являлось местом военных столкновений этих двух постоянно соперничавших и враждовавших между собой соседей Армении. Кроме того, в силу того же положения Армении эти соседи всегда стремились использовать ее в качестве союзницы или иметь как свою провинцию. Подобные покушения вызывали стойкое сопротивление армянского народа и сопровождались опять-таки военными действиями с их последствиями.

В периоды владычества арабов и завоевателей из Средней и Центральной Азии (сельджуков, хорезмийцев, монголов), под давлением которых и Византия и Персия утратили свое господствующее политическое значение, положение Армении изменилось только к худшему, так как действия новых завоевателей приводили к все нараставшему экономическому и культурному упадку. Непродолжительные периоды политической самостоятельности Армении сменялись длительной зависимостью от тех или других завоевателей.

В таких условиях армянский народ особенно энергично отстаивал и сохранял самобытность своей культуры. Возможно, что именно эта необходимость сопротивления послужила в достаточной степени основанием тому, что армянские мастера, наряду с созданием и выдвижением в своих произведениях новых принципов и форм, не забывали и постепенно воплощали многие как бы отжившие представления и образы пройденных исторических этапов своей культуры. Так удерживалось и закреплялось свое новое на своем старом... Принимая во внимание разрушительное действие различных неблагоприятных условий на такой хрупкий вид искусства, как живопись, вследствие чего сохранность каждого выявленного памятника или его фрагмента следует принимать как счастливую случайность, - можно предполагать наличие в прошлом неизмеримо большего количества произведений живописи, чем то, которое доступно исследованию в настоящее время.

Официальное признание христианства государственной религией (301 год)... послужило осознанию и представлению образов, порождаемых новым мировоззрением, которое... наслаивалось на мощное и прочное древнее миросозерцание народных масс. Привычные образы древнего мировоззрения, прикрытого реалистическим изяществом восточного эллинизма, ...уступали место представлениям новой христианской тематики. В Армении первоначальное христианское богослужение происходило и богослужебные книги писались на сирийском и греческом языках. И вот, как яркий след не изжитых культов, на страницах рукописей рядом с текстом, излагающим основы христианского учения, или описывающим чудеса и страдания Христа, появляется древо жизни в виде пышного симметричного растительного орнамента..., или изображается маздеистическая борьба злого и доброго начал в виде львиной головы, защищающей птицу или цветок от нападения вишапа (дракона).

Первыми по времени являются стенные росписи, остатки которых наблюдаются на памятниках V-VII вв. Сохранились памятники живописи в различных техниках: стенопись, мозаика, книжная живопись (миниатюра) и станковая (иконы, портреты).

Сохранившиеся остатки зданий христианского культа, свидетельствуют о наличии в Армении базилик IV-V вв., украшенных росписью и резьбой. В Ацхе (Аштаракский р-н) находятся развалины усыпальницы царей Аршакидов, свидетельствующие о существовании базилик IV в. Тонкий слой живописного грунта (от 2 до 5 мм), контур резьбы обнаружен на фрагментах стен таких памятников, как базилика в Касахе (Апаран) IV в., в Текоре (IV-V вв.), Ереруйкская базилика (V в.), Спитакавор (Vв.) в Аштараке... Эти и другие памятники в Манаскерте, Двине, Ереване (IV-VII вв.) представляют мало данных о содержании первоначальных стенных росписей Армении, а также о распределении их по стенам храма, но являются достоверным доказательством того, что живопись, в частности стенная, в IV-VI веках имела в Армении несоменно значительное распространение. Более богатые и лучше сохранившиеся памятники росписи сохранились с VII столетия.

Многочисленные фрагменты мозаики (Гарни, Эчмиадзин, Двин…), мозаичные кубики из камня и смальты (часть с позолотой) указывают на очень раннее применение этого вида живописи в Армении.

Одним из самых ранних памятников скульптуры следует считать каменные плиты из усыпальницы царей Аршакидов в Ацхе (IV в.). В северной части находится плита с орнаментом, на другой изображен Даниил между двух львов (“Даниил во рву со львами”), в южной части расположена плита с окружностью, в которую врезан равноконечный крест и на нем две птицы. Равноконечный крест с птицами - весьма распространенный мотив всего раннехристианского исскуства. Пальмы по сторонам креста, виноградная лоза - также, как известно, входят в раннехристианскую символику (церкви в Ереруйке и Касахе).

К IV веку и более позднему периоду относятся покрытые рельефами стелы. Большей частью это квадратные в плане, монолитные столбообразные изваяния, все четыре стороны которых покрыты изображениями. На вертикальной, основной части стел помещались самые разнообразные изображения, как-то: Богоматерь с младенцем на троне в сопровождении ангелов или без них, Богоматерь в рост, Григор Просветитель, святые ангелы, воины, а также некоторые события Священной истории: Три отрока в печи огненной, Взятие пророка Ильи на небо, Жертвоприношение Авраама, Питание Ильи вороном и др. Стелы имели мемориальное значение в широком смысле: ставились, чтобы отметить какое-либо значительное для данной местности событие. В стелах, скорее, следует видеть памятный знак о событиях, относящихся к принятию христианства в Армении. Библейский Даниил, брошенный Навуходоносором в львиный ров, символизирует Григора Просветителя, ввергнутого язычником царем Трдатом в ров (где он пробыл более тринадцати лет вместе со змеями), и также, как и Даниил, избегнувшего гибели, освобожденного и, подобно ему, исцелившего своего мучителя.

Особенный интерес представляют две стелы, помещенные под двумя арками своеобразного мемориального сооружения в Одзуне. Стелы четырехгранные, из песчаника, со сравнительно мелкими изображениями расположенных в несколько рядов попарно святых апостолов, а также различных событий Священной истории. Они венчаются маленькой двухэтажной постройкой с отчетливо оформленными аркатурами и входом… Иконография евангельского цикла, помещенного на одзунских стелах, относится к самым ранним версиям. Анализ иконографии… позволяет думать, что стелы исполнены не позже V века. “Рождество”, где присутствуют только Богоматерь, Иосиф и Младенец, “Крещение” с Предтечей и Христом, погрудно стоящим в воде (в Иордане помещена маленькая колонна с Христом), “Благовещение” у источника… Костюмы светских мужчин и женщин, а также архаичный орнамент подтверждают раннюю дату стелы. Ко времени создания стел относится крест, вделанный в восточную стену храма, и разбитая в настоящее время на две части композиция Вознесения. Рядом с крестом расположены два дерева – Древо жизни и Древо познания добра и зла…Этому Древу жизни суждено быть замененным другим Древом жизни – Святым Крестом.

В наиболее ранних христианских храмах Армении (IV-V и последующие века), таких, как Касах, Апаран, Амарас, Ереруйк, Текор, Двинский собор, Звартноц, Гегард имелись порталы, резные люнеты которых украшены определенными сюжетами символического христианского содержания.

Армянская миниатюрная живопись существует с IV-V вв. После изобретения Месропом Маштоцем армянского алфавита (406 г.) в стране начинается период расцвета литературы переводной и оригинальной. Это не могло не отразиться вскоре и на искусстве книжной иллюстрации. Большая часть дошедших до нас иллюстрированных рукописей имеет церковное назначение. Это объясняется тем, что искусство средневековья было тесно связано с религией. В первоначальном наброске миниатюры мастер пользовался линейкой, циркулем, киноварью, охрой; намечал основную композицию миниатюры, затем тонким или толстым слоем, (в зависимости от принадлежности к той или иной школе) покрывал гуашью отдельные ее части. Краски приготовлялись из растений, минералов (желтая, красная, коричневая), цветной земли, окисей металла (синяя, зеленая). Из червеца (вортан кармир) делался знаменитый пурпур, он же давал разнообразные оттенки красок… В качестве связующего материала миниатюристы употребляли растительный клей (гуашь), в исключительных случаях – яйцо (темпера). Книги получали кожаный переплет, зачастую украшенный высокохудожественными окладами из серебра и золота, слоновой кости…

В изобразительном искусстве средневековой Армении книжной живописи принадлежит центральное место. Несмотря на гибель огромного числа средневековых армянских культурных и художественных ценностей (а среди них, естественно, и рукописей), уничтожавшихся на протяжении веков различными завоевателями, количество дошедших до нас художественных рукописей с миниатюрами и книжными украшениями достаточно велико.

Сохранилось более двадцати тысяч древних армянских манускриптов; около половины из них находится в Ереванском Матенадаране им. Месропа Маштоца (Хранилище древних рукописей). Это наиболее древнее собрание, возникшее еще в V веке при Эчмиадзинском Патриархате. Подавляющее большинство иллюстрированных книг - церковного содержания, и в основном это Евангелия. Ранний период в истории армянской иллюстрированной книги теряется в глубине веков.

В 887 году исполнено сохранившееся Лазаревское Евангелие (№6200 Матенадарана), но сама эта рукопись, а главное следующие за ней датированные памятники не убеждают, что она является началом книжной живописи в Армении. В конце Эчмиадзинского Евангелия (№2374 Матенадарана) присоединено два листа с четырьмя миниатюрами VI века. Учитывая художественные и живописные свойства этих миниатюр, можно уверенно сказать, что они являются не первыми книжными миниатюрами на армянской земле, так как такие высокие по мастерству произведения не бывают первой ступенью. Наиболее древние художественные рукописи, исполненные вскоре же по изобретении армянской письменности (405-406 гг.), до нас не дошли. Более поздние периоды представлены с достаточной полнотой.

Матенадаран является не только самым крупным собранием армянских манускриптов, но и самым значительным по числу выдающихся художественных рукописей. Здесь хранятся такие замечательные образцы книжной миниатюры, как знаменитое Эчмиадзинское Евангелие 989 года, Евангелие 1038 года, Могнинское Евангелие XI века, Ахпатское Евангелие 1211 года, Евангелие Таргманчац 1232 года, ряд Киликийских рукописей XIII века, среди коих находится шедевр книжного искусства “Чашоц” царя Гетума II 1286 года и многие другие.

История Матенадарана, являвшегося до 20-х годов XX в. собственностью Эчмиадзинского Патриархата, восходит своими истоками к V веку. С созданием алфавита начинается бурная переводческая деятельность, начинается и оригинальная творческая деятельность писателей. Все труды размножаются и хранятся в библиотеках-матенадаранах. Среди первых матенадаранов было Эчмиадзинское книгохранилище, которое упоминается историком V века Лазарем Парбеци. Несмотря на бесчисленные войны и уничтожения, до наших дней дошло свыше 25000 манускриптов. Это объясняется прежде всего широкой распространенностью книги в средневековой Армении. Некоторое представление о количестве манускриптов, создававшихся в Армении, может дать свидетельство историков о том, что только в одном из многочисленных армянских скрипториев (рукописные мастерские), находившихся на берегу озера Севан, за период VI-IX вв. их переписыванием и украшением занималось несколько сот монахов.

Но сохранности средневековых рукописей мы в еще большей степени обязаны той любви, с которой относились к книге наши далекие предки. Средневековая книга, вызванная к жизни прежде всего нуждами Церкви, служила также удовлетворению интеллектуальных потребностей, являлась предметом искусства. Конечно, не все рукописи украшались с одинаковой нарядностью, но большинство их написано звучными, блестящими, переливающимися красками, нередко с применением золота. Иллюстрированные рукописи почти всегда религиозного содержания: Библии, Псалтири, Четьи-Минеи, но чаще всего Евангелия… Каждое из четырех Евангелий предварялось изображением соответствуюшего евангелиста. На одном развороте с ним помещался нарядно оформленный заглавный лист с пышной заставкой, заполненной орнаментом, напоминающей тимпан хорана…

Зарождение армянской книжной живописи относится к V веку. Навыки и традиции бережно передавались из поколения в поколение. Миниатюры раннего периода в Армении не сохранились. Самые ранние известные образцы – четыре концевые миниатюры знаменитого Эчмиадзинского Евангелия (VI-VII вв.). Это - жемчужина древнеармянской живописи, совершенно уникальный памятник и по высокому качеству миниатюр, и по великолепному почерку писца, и по прекрасному резному окладу из слоновой кости… Сохранился также живописный трактат Вртанеса Кертога “Против иконоборцев” (VI-VII вв.), где он перечисляет сцены из жизни армянских святых и Церкви, представляет оживленную атмосферу, в которой развивалось искусство того времени, споры, каким надлежит быть искусству… Миниатюры этого периода характеризуются монументальностью композиционного строя, ясной и четкой декоративностью в распределении составных элементов, благородством и насыщенной силой цвета – чертами, во многом свойственными и всей последующей армянской книжной живописи… Особенно привлекательна миниатюра “Благовещение”… Миниатюры Эчмиадзинского Евангелия отличаются стройностью композиции при обшей монументальности структуры, просветленной торжественностью и изысканным благородством цвета.

Миниатюрная живопись достигла блестящего расцвета также в Киликийском Армянском царстве, сложившемся в Малой Азии после гибели государства Багратидов. Киликийская миниатюрная живопись в истоках своих тесно связана с Восточной Арменией. Оттуда были ввезены в Киликию иллюстрированные рукописи, которые дали исходные образцы для развившейся здесь позднее во всем своем своеобразии и художественном совершенстве миниатюрной школы.

Крупнейшим мастером Киликийской школы XIII в. был Торос Рослин. До нас дошли подписанные им рукописи. Произведения Рослина отличает тонкая техника, красочная гамма, достигающая предельной чистоты, сочетается с золотом. Колорит рукописей всегда разнообразен, каждая из них отличается определенным подбором красок. Рослин достигает виртуозности в бесконечных вариантах создаваемых им орнаментальных композиций… Особенным богатством отличается Чашоц – праздничная Минея царя Гетума II (Матенадаран, №979)… Характерно, что в рукописях, связанных с именем Рослина, появляются и портретные изображения Киликийского царя Левона III, царицы Керан и др.

Торос Рослин является знаменательной вехой в развитии армянского искусства. Рослиным были выдвинуты и частично решены проблемы, разрабатывающиеся западноевропейским ренессансом.

Киликийские рукописи свидетельствуют о расцвете с XII в. не только живописи , но и графики, серебряных дел мастерства (Библия. 1295. Матенадаран, №180, переплеты рукописей, складень и др.) Графическое направление в Киликийской миниатюре живет и усиливается на протяжении XIV века. С этим столетием связано творчество еще одного крупного мастера Киликии Саркиса Пицака. Пицак был прекрасным рисовальщиком, искусно владеюшим красочным многообразием, включая сюда и обильную позолоту.

Замечательные достижения Киликийской живописи поры ее расцвета – система оформления книжного листа, хораны, маргиналы – стали образцом для всего последующего развития армянской миниатюры.

/Дурново Л.А. Краткая история древнеармянской живописи. Ереван. 1957.

Дурново Л.А. Очерки изобр. искусства средневековой Армении. Москва:

Искусство. 1979, с. 25-37

Измайлова Т.А., Айвазян М.А. Искусство Армении. Москва:

Искусство. 1969. 1989; с. 100-110

Армянская миниатюра. Ереван: Айастан. 1969. Из вст. ст. Дурново Л.А.

Дрампян И.Р., Корхмазян Э.М. Художественные сокровища Ереванского

Матенадарана. Москва: Искусство. 1976, с. 28-29/


ЦЕРКОВНЫЕ ПОСТРОЙКИ (IV-VI вв.)


В Армянской Церкви традиционна прямоугольная форма церковных зданий. Главный алтарь неизменно обращен к востоку, согласно древним предписаниям, по которым верующий во время молитвы должен обращаться к этой стороне света. Главный алтарь состоит из колонны и мраморного стола, освященных святым миром. К нему идут ступени, установленные паникадилами. Выше, как бы господствуя над всем окружающим, помещается святая икона, неизменно с изображением Богоматери со Святым Младенцем. В исключительных случаях ее заменяют иконы, относящиеся к торжеству этого дня.

Каждая церковь имеет две ризницы, в одной находится помещение для купели, другая предназначена для хранения облачений и утвари.

Престол епископа имеется только в Кафедральных соборах, помещаясь слева, лицом к алтарю, это ничто иное как скромное сидение, на одну или две ступени выше уровня церкви. Балдахином он увенчан только в Патриарших церквях. К услугам духовенства нет ни стульев, ни скамей.

Для верующих предназначена средняя часть храма, прежде она была предоставлена исключительно мужчинам, женщины должны были подниматься на галереи. В некоторых торжественных случаях духовенство и певчие поднимаются на середину храма и поют в окружении молящихся. Хор помещается на ступень выше общего уровня, неподалеку от алтаря, духовенство и певчие, разделенные на две группы, размещаются справа и слева от алтаря, чтобы попеременно петь псалмы и песнопения.

Суровая простота, столь резко контрастирующая с пышным убранством Греко-Православных и Римско-Католических церквей, поражает впервые посещающих Армянский храм.

Армянские церкви венчаются куполами и колокольнями, форма куполов узкая, с уходящим ввысь барабаном. Церкви, как правило, предшествует двор, вокруг которого размещаются помещения причта, здесь же обычно находится и приходская канцелярия.

История армянского зодчества тесным образом переплелась с фактом принятия христианства Арменией (301 г.). Агатангелос, бывший по преданию секретарем царя Трдата III, в своей “Истории Армении” рассказывает о том, как на местах языческих капищ в Армении воздвигались христианские храмы. Он оставляет нам весьма правдоподобные сведения о Григоре Просветителе, к тому времени ставшем Католикосом Всех Армян. Оказывается Григор создавал планы храмов и руководил их строительством.

Знания Григора Просветителя Агатангелос объясняет Божьим провидением.

Утверждение в Армении христианства потребовало решения задачи размещения в христианских храмах большого числа молящихся. Базилика лучше всего удовлетворяла эту потребность. Памятники архитектуры Армении раннего средневековья – базилики, здания вытянутой прямоугольной формы: Эчмиадзинский Кафедральный Собор (до пристроек VII в.) – IV в.; церковь Сурб Ншан (Св. Крест) в Апаране – IV-V вв.; Ереруйкская базилика в селе Анипемза – V в.; бескупольная базилика Цицераванк в Арцахе - IV-VI вв. и др.)

Первые церкви, судя по сохранившимся памятникам, представляли из себя продолговатую залу с деревянным перекрытием, заканчивавшуюся в восточной части алтарной абсидой… Церковные постройки можно встретить повсюду – в городах, в селениях, на кладбищах, на уединенных утесах и холмах Армении. В Аравусе Сисианского района сохранился в развалинах прекрасный образец однонефной церкви без купола, построенной в V веке. Примером однонефной церкви с выступающей пятигранной снаружи, полукруглой внутри алтарной апсидой, может служить церковь на кладбище в селении Джрвеж. Этот ценный памятник церковного строительства относится к V веку.

К раннему периоду христианства в Армении (IV-VI вв.) относятся и более крупные церковные сооружения. Это трехнефная базилика в Ереруйке, возведенная на мощном основании из шести ступеней, собор в Текоре, купольное здание, с глубокой древности перестроенное из трехнефной базилики, сходной с Ереруйкской, церковь в Касахе – одна из первых сводчатых базилик, церковь в Аштараке в своей основе по общему решению и пропорциям интерьера весьма сходна с Касахской базиликой и другие церковные сооружения.

Армянские зодчие не останавливаются на результатах, достигнутых при переработке базилики в трехнефную сводчатую церковь. С V в. они блестяще разрешают и задачу сооружения церковного здания, увенчанного куполом. Техника возведения куполов была хорошо знакома армянским архитекторам значительно раньше,… в дохристианское время и в первые века христианства. Тип крестовокупольных сооружений в Армении был разработан на основе базилики. В Армении процесс формирования крестовокупольного типа был завершен в то время, когда в Византии только начали создаваться первые известные нам церкви типа “сложного креста”. Зодчие Армении умели мастерски возводить своды, перекрывающие большие пролеты, и потому могли обходиться без излишних промежуточных опор. Действительно, уже в VI в. появляется совершенно новый тип однопролетной церкви, завершенной куполом, известный в научной литературе под названием “купольной залы”. Армянским мастерам раннего средневековья были по плечу самостоятельные разработки сложных проектов, отличающихся, новизной и исключительной, конструктивной смелостью, что позволяет поставить их в ряды наиболее выдающихся зодчих древности.

В последуюшие века армянская архитектура базировалась на богатой в стилистическом отношении единой архитектуре V-VII вв. (храмы Св. Рипсимэ, Св. Гаянэ, Св. Звартноц, Св. Гегард).

Новое стилистическое направление ясно и четко проявляется в целом ряде памятников, когда получают широкое распространение изящные, устремленные ввысь, сравнительно небольшие сооружения и разрабатывается соответствующий им декор.

В IX –XI вв. в Армении формируются архитектурные школы, имеющие богатые национальные традиции (Сюник, Васпуракан, Ширак...). Зодчий Мануэл (X в.; Васпуракан) построил город Ахтамар с искусственной гаванью (Западная Армения, ныне в Турции). Мануэл построил роскошный дворец и храм на острове Ахтамар (озеро Ван). Пять изумительных поясных рельефов изображены на всех фасадах храма. Ахтамарские рельефы сильно повреждены – изображения долгие годы служили завоевателям мишенью для упражнений в стрельбе...

Зодчий Трдат (X-XI вв., Ани) - яркая фигура в истории средневековой армянской архитектуры. В 1001 году завершил строительство Анийского собора. Здание, признанное шедевром, опоясано богатой декоративной аркадой с изысканным орнаментом. Имя зодчего было известно за пределами Армении. Для восстановления разрушенного от землетрясения купола Святой Софии в Константинополе (989 г., историк Асохик) был приглашен зодчий Трдат. Сооружение “сверху донизу дало трещину... Собор по возобновлении явился в изящнейшем, чем прежде виде... Константинопольский храм подвергался неоднократным разрушениям и реставрациям, но с тех пор, как его отреставрировал Трдат, прошло уже около тысячи лет, однако, он и поныне функционирует, не вызывая опасений за свою прочность”... Затем по заданию царя Гагика I Трдат воспроизвел новое строительство храма Звартноц в городе Ани (построенный в VII в. в окрестностях св. Эчмиадзина, храм Звартноц был разрушен от землетрясения), но уже в других размерах и пропорциях, с другим орнаментом и деталями. Творчество Трдата переросло рамки армянской архитектуры.

Известный историк архитектуры И. Стржиговский считает Трдата творцом подлинных шедевров зодчества и выводит его на арену мировой архитектуры как зодчего, заложившего краеугольный камень, на котором несколько столетий спустя поднялись готические храмы Европы. Стржиговский пишет: “... В свое время Трдат явился творцом готических замыслов архитектуры, ... во всяком случае, путь к готике нашел он”...

/Токарский Н.М. Архитектура Армении (IV-XIV вв.) Ереван. 1961, с. 73-139

Армения. Энциклопедия путешественника. Ереван: Арм. энц. 1990, с. 69-72

Видные деятели армянской культуры. Ереван: Госунт. 1982, с.132-168/


МУЗЫКА АРМЯНСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

В одном из древнейших в мире хранилищ рукописей - в Ереванском Матенадаране имени Месропа Маштоца - собрана самая богатая коллекция армянских манускриптов, созданных в течение V-XVII вв. и спасенных от гибельного воздействия времени, множества стихийных бедствий, а также бесчисленных войн, всеразушающих набегов полудиких племен, грабежей и гибели - более 11.000 цельных книг и 2.000 фрагментов.

Они охватывают почти все области древней и средневековой армянской культуры, в том числе и музыкальное искусство.

Материалы, посвященные музыкальному искусству, многообразны. Помимо сотен рукописей, представляющих собой музыкально-ритуальные книги с хазами (нотные знаки древности, - МАВ), сборников таговых песнопений (с развитыми мелодиями типа арий), в которых помещены и светские песни; ценные данные о музыке содержатся также в книгах по истории, грамматике, философии и т.д., в сборниках, где мы встречаем отдельные статьи, посвященные музыкальной эстетике, теории, установления авторов шараканов (духовных гимнов) и классификации хазовых знаков, а также в иллюстрированных кодексах, в которых изображены различные музыкальные инструменты и играющие на них музыканты.

Большая часть рукописных сокровищ Матенадарана представляет нам содержание армянской духовной культуры христианско-феодальной эпохи. Так что данные, касающиеся музыки, относятся к этапу исторического развития армянского музыкального искусства, заключенному в рамки с IV-V по XVII-XVIII вв. Соответствующие материалы охватывают обе главные ветви армянского музыкального искусства - светское и духовно-церковное, хотя и не в равной мере. В условиях существующей богатой музыкальной практики и живых традиций возникает и развивается армянское духовное песнетворчество, которое, пережив с начала IV в. столетний период первоначального накопления, благодаря изобретению армянских письмен, сразу поднимается до уровня национального профессионального музыкального искусства. И, несмотря на многочисленные внешние и внутренние трудности, время от времени омрачавшие творческую жизнь, армянское духовное музыкальное искусство, прошедшее тысячелетний путь развития, обогащает сокровищницу национальной и мировой культуры рядом бессмертных творений. Армянские рукописи вообще, и рукописи Матенадарана в частности, показывают, что при переводе Библии и других культовых текстов - в первую очередь Литургиариев - обряды и ритуалы арменизируются, вновь упорядочиваются и обогащаются. На основе библейских псалмов составляется древнейший армянский Часослов. Одновременно возникает оригинальная армянская духовная песнь. Прилагаются плодотворные усилия к тому, чтобы, развивая вновь рожденное профессиональное песнетворчество в национальных формах, поднять его технический и художественный уровень до высот сирийского и византийского.

Более 200 рукописных Литургиариев, около 300 Часословов и 350 Гимнариев, хранящихся в Матенадаране, дают представление об отличных результатах этой работы, о процессе исторического развития армянского духовного песнетворчества и о заслугах многих талантливых музыкантов-поэтов, чьими усилиями совершался этот процесс. Месроп Маштоц и Саак Партев являются первыми авторами в области армянского профессионального песнетворчества и создателями его теоретических основ. В области теории важнейшая работа, выполненная ими, сводилась к переклассификации гласов армянской музыки. Гласы - это роды мелодий, составляющие основу всей звучащей музыки, мелодические модели, каждая из которых, подвергаясь варьированию, могла сочетаться с различными литературными текстами. В дописьменный период в армянской музыке различались четыре основные гласа. Саак Партев и Месроп Маштоц, углубив эту систему, упорядочили восемь гласов и два так называемых стеги (многоветвистые мелодии), связав их главным образом с восемью канонами (своеобразными группами псалмов) древнеармянской Псалтири-Часослова и библейскими гимнами. Оба они явились провозвестниками зари оригинальной армянской духовной песни. Как первооткрыватели, они направили свои усилия на укоренение в Армении жанра духовной песни, хотя первоначально не развернутой, однако монументальной по стилю. Месроп Маштоц сочинял скорбно-лирические шараканы покаяния, Саак Партев - торжественные песнопения Страстной недели. Многие из них и по сей день не утратили своего эстетического воздействия. Литературные тексты шараканов в целом носят характер раскаяния, сочетаясь с различными гласами, приобретают некий сурово-аскетический оттенок, то определенные свойства смиренной мольбы, то откровенного излияния чувств, то торжественный тон.

Непосредственно вслед за изобретением письмен, продолжая дело развития армянской оригинальной духовной песни, добиваются значительных результатов старшие и младшие ученики этих двух провозвестников. Давид Керакан и Давид Анахт углубляют разработку армянской музыкально-эстетической и музыкально-теоретической системы. Степанос Сюнеци, Ован Мандакуни, Гют Араезаци и Мовсес Хоренаци поднимают на новый уровень армянскую оригинальную духовную песнь монументального стиля. Особено это относится к отцу армянской научной историографии Мовсесу Хоренаци, который придал мощное лиро-эпическое звучание и своеобразие профессиональному армянскому песнетворчеству в целом и двум его компонентам, взятым отдельно: музыке и поэзии. Это четко проявляется в сочиненных им на Рождество шараканах, многие из которых, обладая яркими, редкими достоинствами, производят особое впечатление также отдельными исполнениями как их мелодий, так и литературных текстов. Вот шаракан “Дивно велико таинство”, один лишь литературный компонент которого является уникальным образцом возвышенного поэтического переживания, образной речи, искусства стихосложения и языковой культуры:

Дивно велико таинство, ныне открывающееся;

Пастухи поют с Ангелами,

Возвещают миру Благую весть…

/Мовсес Хоренаци. V в./

В VII в. Комитас Ахцеци, Анания Ширакаци, Барсех Тчон и Саак Дзорапореци подняли монументальный стиль до новых вершин развития. Как свидетельствуют факты, содержащиеся в историографических трудах и различных рукописях, в этот период число армянских духовных песнопений умножается до такой степени, что возникает необходимость, произведя специальный отбор, свести воедино официально принятые Церковью образцы. Работу эту выполнил Барсех Тчон, составивший сборник, который лег в основу будущего Шаракноца. Несколько позже, в первой четверти VIII в., принципиально был принят восточно-христианский жанр канона, состоящий из 8-9 песен, относящихся к одному и тому же церковному празднику, и выработана вторая большая система гласов - группа мелодических моделей, относящихся к оригинальным духовным песнопениям (на той же теоретической основе восьми гласов и двух стеги). В обоих случаях инициативу проявляет видный поэт, музыкант и признанный теоретик VIII века Степанос Сюнеци.

В хранящихся в Матенадаране рукописных фрагментах IX-X вв. встречаются образцы старинных армянских песнопений, записанных хазовыми или певческими знаками. Армянская духовная музыка продолжает развиваться в X-XV вв. Блестящее начало расцвету тагов было положено Григором Нарекаци (X-XI вв.). После Нарекаци, связанное с искусством тагов новое музыкальное мышление, вобрав в себя общие черты, присущие произведениям, называемым “мегеди”, вскоре находит отклик также в шараканах и песнопениях Литургии. В условиях Армянской государственности в Киликии (XIII в.), в масштабах развитого феодализма получают законченный вид не только Евангелие со знаками речитации, Шаракноц с хазами, Гандзаран и Книга манрусума, но и Часослов, Литургиарий и Тонацуйц (типик), разъясняющий порядок совершения всех церковных чинов и ритуалов в течение года и “Маштоц” - сборник песнопений, связанных с обрядами, совершаемыми вне церкви (крестинами, обручениями, свадьбой). Нерсес Шнорали (XII в.) существенно обогатил почти все музыкально-ритуальные книги, реформировал музыкальное оформление богослужения. Его музыкально-теоретическое и творческое наследие в масштабах общеармянского и общехристианского искусства было большим и значительным явлением. Богатое творчество великого музыканта и поэта развивалось в основном под знаком расширения рамок и углубления особенностей свободного (от устаревших норм восьмигласия) мелодического стиля. Одним из замечательных образцов, доказывающих результаты этого углубления является шаракан Шнорали, посвященный памяти Василия Кесарийского и др.

К числу неповторимых образцов музыкально-художественного творчества (XII-XIV вв.) принадлежат преисполненный великого смысла шаракан Хачатура Таронаци “Тайна глубочайшая”, ставший прологом к армянской Литургии, шаракан “Неувядающий цветок”, песня-гандз Мхитара Айриванеци “Сердце мое трепещет”, которая исполняется в Страстный Четверг, прекрасные шараканы Вардана Аревелци, посвященные празднику святых Переводчиков, и Ованнеса Плуза Ерзнкаци - памяти Григора Лусаворича и Нерсеса Великого.

В вопросе перередактирования армянских ритуальных и музыкально-ритуальных книг ученый-энциклопедист XIV в. Григор Татеваци выработал определенный принцип, который постепенно применяли Товмас Мецопеци и его ученики, Григор Хлатеци и его последователи (XV в.). В последующие века, несмотря на усилия, направленные на утверждение единообразия, было пять больших ветвей различных местных школ пения армянской духовной музыки, сформировавшихся в позднем средневековье: Эчмиадзинская (которая является основной), Константинопольская, Новоджульфинская (названная также индийско-армянской), Иерусалимская и Венецианская. Следует особенно отметить нерасторжимые связи музыки с поэзией, сформировавшиеся на протяжении многих веков, что фактически создало единое музыкально-поэтическое искусство. Представители его были одновременно музыкантами и поэтами, создававшими и развивавшими армянское духовное песнетворчество как нечто единое.

/Тагмизян Н. Музыка в древней и средневековой Армении.

Ереван: Советакан грох. 1982/


АРМЯНСКАЯ КУЛЬТУРА, ЕЕ КОРНИ...

(Из лекции академика Н.Я. Марра)

По происхождению я не имею чести быть армянином, и присутствующие, понятно, должны проявить снисходительность, слыша армянскую речь из уст чужого человека…

Культурное прошлое Армении, по нашему убеждению, нельзя представлять и даже непозволительно изучать иначе, чем как существенную и творческую часть всемирной культурной общности. Армянская нация, та самая армянская нация, для которой нынешние господствующие силы затрудняются определить место на земном шаре для самостоятельной спокойной жизни и отказывают в самом этом праве, не видят даже усыпанную тысячами и тысячами великолепных культурных памятников исконную обетованную землю армян, где жил этот народ, неразрывными и неопровержимыми узами связанный со всем цивилизованным человечеством и особенно с народами Европы, - эта самая армянская нация не только облагораживает их, но и является важнейшим звеном для изучения возникновения и путей развития всех культур…

Находясь в самом центре узла мировых межнациональных отношений не только современного, живого мира, но и ныне мертвых культурных народов древности, армяне были первыми, кто еще в средние века понял все значение общечеловеческих интересов и осознал идею всемирной истории - дело, безусловно, огромное, и не только огромное, но и тяжелое. Армяне не должны отказываться от своей историчесой роли и удовлетворяться лишь отдельными, чисто внутринациональными интересами. Любая великая историческая роль, как любое творчество и созидание, - это в мировой среде сплошная мука, но ведь все великое действительно рождается в муках… И эта международная созидательная роль армян ничуть не умаляется от того, что тираны… заставляли их служить интересам своего государства, принуждая армянский народ к этому неслыханной жестокостью и насилием…

Внимание привлекает прежде всего созидательный дух армянского народа, его инициатива и предприимчивость во благо международного культурного развития. В ответ на непрекращающиеся насилия и притеснения армяне являли своим поработителям величественные и облагораживающие образцы зодчества, тонко и гармонично сочетая в этой каменной музыке особенности архитектурных стилей самых разных народов. Прекрасная армянская архитектура продолжала развиваться: восстанавливались поврежденные при прежних нашествиях церкви и строились новые. А что такое в армянском зодчестве хачкар (крест-камень)? Заветнейший памятник, обладающего тончайшими чувствами народа, всех его слоев - от высшего до низшего, памятник, в котором отражается каждый шаг развития национального зодчества и нередко сочетаются оба течения армянской архитектуры - духовное и светское. Воистину хачкар есть “память отчей земли”, с необычайной силой и точностью выражающая дух армянского искусства. Это - четвертая трансформация древнейших армянских скульптурных памятников. Первая форма - это найденные в Гегамских горах огромные каменные изваяния рыб, “вишапы”, высеченные за четыре - пять тысячелетий до Рождества Христова. Вторая форма - плоские колонны или стелы ванских царей. Третья - резные колонны с изображениями раннехристианского периода… И после всего этого, наконец, он - хачкар!

Памятниками культуры стали созданные в те же кризисные времена стихи средневековых армянских поэтов о любви и космической тоске. Какая ясность и чистота переливов тончайших чувств, насыщенных глубочайшей и горькой мудростью тысячелетних переживаний, какая чарующая музыка! И не стоит удивляться, что шедевры Валерия Брюсова не только способствовали признанию и оценке художественного вкуса армянского народа русской общественностью, но и заложили идейные основы родства в самых высоких творческих сферах человечества. Переводы… отнюдь не в полном виде являют нам результат и плоды тысячелетней национальной традиции, унаследованной от народных певцов и сказителей.

Откуда эта самобытность, скажем, - самобытность Нарекаци? Отнюдь не от греков. Может от сирийцев, персов или арабов? Отнюдь! Нарекаци, как и вся чисто церковная музыка, архитектура, общественные учреждения, отмечен печатью оригинальной самостоятельности - как и его чудесный язык. Достаточно вспомнить перевод Библии - и какой перевод, каким великолепным слогом! Притом не один - два или три перевода. Но нет! Ничего подобного древнему армянскому переводу - если не считать зависящего от армянского оригинала перевода братского грузинского народа - не увидим мы у других христианских народов.

Кто из соседних и даже далеких народов не пользовался культурными благами армянской нации, его идущими от сказителей и дошедшими до ашугов песнями, его достигшей бесподобной высоты архитектурой, тем уникальным лингвистическим талантом армян, который превратил переводческое ремесло в возвышенное искусство - блестящий сплав науки и художества! Армянский народ еще в древние эпохи создал целый ряд переводческих школ, а для собственной оригинальной словесности унаследовал от народных сказителей готовый роскошный литературный язык, да и в новые времена разработал из живых диалектов целых два литературных языка. Огромное количество переводов с греческого - из литературы не только христианской, но и классической Греции. Благодаря армянским переводам спаслись утерянные было жемчужины христианской литературы. И даже больше. В века одичания Европы армянский народ своими переводами с греческого оказал общечеловеческой европейской цивилизации неоценимую услугу: он не только сберег памятники классической литературы, но и, являясь энергичным поборником грековедения, способствовал изучению этого языка на Западе и даже в самой Греции!

Мнение одного из французских ученых: “Любовь составляет, а музыка выражает одно и то же сердечное стремление к тому безграничному, неохватному и безмерному, которое бессильны выразить слова и которое ясно и четко не могут представить даже мысль и разум. Обе они пробуждают в нас идею такого счастья, что жизнь не в силах вместить и воплотить ее, и обе побуждают нас выйти из преходящих, суетных и условных границ нашей личности, возбуждают в нас мысли о смерти”.

Уже одно то, что знаток пения считался в Киликии (Западная Армения) философом, то есть ученым, помогает нам представить уровень развития музыки в Армении и осознать то важное значение, которое придавалось ей. Особенное значение приобретает для нас неповторимое армянское церковное песнопение, истоки которого мы напрасно будем искать вне армянских родовых, национальных традиций.

Но наиболее сильно стремление к беспредельности и неохватности выражает наряду с музыкой именно архитектура, с особой любовью лелеемая в Армении… Приводит в изумление количество церквей, но и еще больше то, что ни одно из этих культовых строений не похоже на другое - у каждой церкви свой уникальный облик, повсюду удивительная самостоятельность - даже в осмыслении планировки. И что сказать о роскошнейшем, а порой нарочито скупом резном убранстве храмов? Какое богатство творческой фантазии!

Говоря о памятниках материальной и духовной культуры армянского раннего средневековья, мы не должны забывать о самом ярком величественном и самом абстрактном творении этого перЁамом ярком свидетельстве личного творчества армянского народа - речь идет о создании отдельной религии, собственной веры, Церкви Христовой. Мы не станем останавливаться на всех тех тончайших и разработаннейших науках и тончайших методах, что были нужны и необходимы как для возведения этого величественного строения, так и для защиты его от тысяч всевозможных внешних и внутренних посягательств. Какая философская глубина оригинального постижения Божьей благодати, какое изумительное мышление в достижении этой цели, какой потрясающий героизм, проникновение в самые сложные идеи … Но в данную минуту нас интересует тот массовый материал и вытекающий из него стимул к творчеству, которые среди всего национального многообразия населяющих планету народов выбрали именно армян, в некоторые периоды превращая их в самых ревностных поборников Церкви. Были ли этот материал и этот побудительный дух привнесены извне? Вовсе нет! Пришедшие от сирийских христиан и Византии новые идеи и импульсы должны были быть приспособлены… к глубочайшим религиозным стремлениям и традициям народа…

И он, этот “народ малый”, как скульптурно четко выразился Хоренаци об армянской нации, был не просто одним из наследников одной лишь яфетической мифологии - он был и есть старейший первовосприемник всего рожденного общечеловеческим источником культурного наследия, верным хранителем, щедрым сеятелем и терпеливым взращивателем всей совокупности этих традиций на Востоке и Западе!

И разве не может быть не горько, что мы отнюдь не видим понимания этой очевидной действительности? Нет понимания, осознания того, какие сказочные горизонты для изучения слова и речи, этих важнейших орудий человеческой культуры и цивилизации открывают одни лишь языковые сокровища этого удивительного народа и какие беспредельные возможности таят они для выяснения корней и культурных связей собственного и многих других народов! “Обильна жатва, но нет жнецов,”- этими словами хотел бы я закончить свою лекцию...

Всякая вещь существует не потому, что является самодостаточной реальностью, а потому, что хотя бы разумная часть человечества признает ее и, признав, дарует право на существование...

Париж, 1925 год.


/Марр Н.Я. Армянская культура, ее корни и доисторические связи

по данным языкознания. Ереван: Айастан. 1990/


АРМЯНСКИЕ ЖИТИЯ И МУЧЕНИЧЕСТВА

“История нашего народа... является историей непрерывных войн, историей кровавой и неравной борьбы с мусульманством. Павшие в этой борьбе подвижники... являются нашими самыми прославленными героями”¹. Армянская агиография (жизнеописания святых), имеет более подчeркнутый исторический характер, чем, скажем, византийская, а армянская мартирология (повествования о христианских мучениках) имеет дух национально-освободительный. До нас дошло около трeх десятков самостоятельных армянских житий и более двухсот мученичеств. Среди них есть произведения, представляющие лучшие образцы армянской художественной прозы. К ним относятся “Мученичество Рипсимэ и Гаянэ” (Vв.), “Житие Маштоца” Корюна (Vв.), “Мученичество Шушаник"(Vв.), “Мученичество Ваана Гохтнеци” (нач. VШв.), “Житие Нерсеса Шнорали” (ХIIв.) и др. Мученичества и жития - это фактически средневековые биографии. Их специфику определила связь с церковным богослужением. Церковь использовала жития и мученичества святых для воспитания верующих в духе христианского мировоззрения. “Под словом “житие” подразумевается подвижническая, добродетельная и угодная Богу жизнь святого, почившего во Христе, в мученичестве же речь идeт о святых подвигоборцах, кровью принявших мученический конец во Христе”². Наиболее ценными качествами мученика являются безграничное терпение, непоколебимая вера... Армянские авторы стоят у самых истоков святописания. Стойкость и непоколебимость святого - самое важное место в повествованиях о христианских мучениках. Во фрагментах “Истории” Агатангелоса, посвященных описанию мучений Григора Просветителя, царь Трдат, прежде чем бросить его в глубокое подземелье Хор Вирап, в течение четырeх дней подвергает святого двенадцати видам самых жестоких и невероятных мучений. Кажется, что изувеченный мученик уже мeртв, но “по попечению Божьему” он продолжает жить, дабы явить неверным силу Божью и его избранников. Вместо того, чтобы отчаяться, пасть духом, мученик становится крепче, утверждается в своей вере и даже просит ужесточить мучения, чтобы “сподобиться ещe больших благ”³.

Первые мартирологи посвящены Крещению армян. Здесь и армянские версии сказаний об апостолах Фаддее и Варфоломее, и мученичества Воскянов и Сукиасянов, известные лишь по армянским преданиям. Эти памятники имеют одну общую направленность - стремление отнести историю распространения христианства в Армении к первым векам, связать Крещение армян с именами апостолов, учениками Иисуса Христа. Исторической основой этих памятников служил тот факт, что христианство нашло распространение в Армении ещe до Крещения армян Григором Просветителем. В V в. и ранее в Армении были в обращении первые редакции “Жития Григора Просветителя” и “Мученичества Рипсимэ и Гаянэ”, в которых уже отразилась история Крещения армян и борьба с древней языческой религией. К этой же группе относятся “История жизни и мученичества блаженных Патриархов Аристакеса, Вртанеса, Усика, Григориса, сыновей и внуков Григора Просветителя”. Сын Григора Просветителя, Аристакес, согласно Мовсесу Хоренаци, стал Патриархом после смерти отца, правил семь лет (325-333) и был убит Архелаем, правителем Четвeртой Армении, которого Хоренаци называет “неправосудным и развратным”. Внук Григора Просветителя Григорис принял мученическую смерть. На Вртанеса, второго сына Просветителя, было совершено покушение... История этих пяти Патриархов также дополняет сведения о Крещении армян и свидетельствует о том, что христианство не сразу и не легко одержало победу

Ранние мартирологи изобилуют чудесами и видениями. Перед апостолом Фаддеем сами собой раскрываются двери темницы, в которой заперта его ученица Сандухт, дочь армянского царя-язычника Санатрука... На Фаддея, заключeнного в оковы, напускают двух львов, но те ложатся у его ног, лижут сандалии Фаддея и ласкаются к нему. Его бросают в раскалeнную печь, но сильный ветер вырывает пламя из печи и опаляет “нечестивых варваров”. Поднявший на Фаддея оружие воин, им же убивает своего брата, который затем воскресает молитвой Фаддея. Григор Просветитель более тринадцати лет живeт невредимым с ядовитыми змеями в глубоком подземелье. Царя Трдата, посмевшего предать мучениям Просветителя, настигает Божья кара, он тяжело заболевает. “Мученичество Рипсимэ и Гаянэ” Агатангелоса и другие агиографические памятники - истинно художественная литература эпохи зарождения христианства, вытеснившая собой языческие мифы и предания.

Со второй половины V в. герои армянских мученичеств по национальности армяне, а христианство в Армении давно уже не только господствующая религия, но и важный фактор борьбы за независимость. В роли язычников - гонителей христиан - выступают иноземные захватчики, а героями мартирологов становятся военачальники и воины, светские князья, сменившие проповедников миссионеров; лица же духовного сана стоят в рядах армянского войска и своей проповедью укрепляют дух воинов (Гевонд у Егише). К числу таких произведений прежде всего следует отнести исторический труд Егише “О Вардане и войне армянской” с его мартирологическими фрагментами, мученичества Атомянц (Vв.), Шушаник (Vв.), Ваана Гохтнeци (VIIIв.), Амазаспа и Саака (VШв.)... С 451 г. и на протяжении полутора тысяч лет патриотическая тема становится ведущей в армянских мартирологах.

Наследием античности явилась ярко выраженная нравоучительная направленность армянской агиографии. В посланиях, речах и похвальных словах Григория Нисского, Григория Назианзина, Василия Кесарийского и др. авторов IV в. постепенно формируется образ житийного героя, который вскоре становится обязательным литературным каноном. Именно житийные произведения первых христианских отцов послужили основой названного жанра. Согласно канону, житийный герой должен быть воплощением идеалов христианской нравственности, примером для подражания. Нормы и каноны составления житий, речей были изложены в риторических пособиях, широко распространeнных в античном мире. К ним принадлежит и “Книга хрий”, которая в Vв. была известна в Армении. По всей вероятности еe переводчиком был Мовсес Хоренаци, вставивший в текст перевода и самостоятельные фрагменты (Vв.). “Житие Маштоца” Корюна (Vв.) иллюстрирует, насколько точно следовал Корюн канонам, установленным в “Книге хрий”. Житийный герой большей частью благородного происхождения, сын богобоязненных родителей. Обычно рождению святого предшествует видение его родителей. Так, о Нерсесе Великом Павстос Бюзанд (Vв.) пишет: “О нeм было сказано Иусику в видении Богом, что от его сына родится муж, который станет светом мира”¹. Мать Григора Татеваци во сне видела Григора Просветителя, который дал ей потухшую лампаду, говоря: “Ребeнок, который родится, зажжeт погасшую лампаду истинной веры”. Среди святых часты дети, вымоленные у Бога и подаренные Церкви (Ованнес Саркаваг, Нерсес Ламбронаци, Георг Скевраци, Григор Татеваци). Святой с детства проявляет исключительные способности, прилежание, воспитывается в благочестии и богопочитании. Стержнем жития является описание поступков святого, его главного деяния, покаяния, говения, неустанные молитвы, богоугодные дела. Лишь после этого он мирно уходит из мира сего. Святой наделeн целым рядом добродетелей, которые находят выражение в его церковной, политической и духовной деятельности.

В V в., наряду с “Житием Маштоца” Корюна, была написана ныне утерянная “История святого патриарха Саака”, которая, по-видимому, была использована в качестве одного из источников по истории изобретения армянской письменности в памятнике более позднего времени, а именно в “Истории святого патриарха Саака и вардапета Маштоца”. Сохранилось, основанное на древнем сказании маленькое “Житие Егише”. 0н был воином и секретарeм Вардана Мамиконяна, участником и очевидцем армяно-персидской войны. После Аварайрской битвы (451г.) принял монашество и уединился в Мокских горах, где была написана им знаменитая “История Вардана” (458-464 гг.), где он и умер в одиночестве.

Героями последующих житий являются крупные церковно-политические и культурные деятели, а их жития - непосредственный отклик на церковный разрыв с Византией, который наложил печать на многие явления политической и культурной жизни Армении. Эти жития направлены против халкидонитства и написаны с позиций защиты самостоятельности Армянской Церкви. Памятные записи, или “ишатакараны”, “Житие Нерсеса Великого”, составленное на основе “Истории Армении” Павстоса Бюзанда, “Житие Нерсеса Шнорали”… Помимо общехристианских добродетелей, Нерсес Шнорали имеет личные черты, благодаря которым возникает запоминающийся образ мягкого по натуре человека, получившего светское образование. Агиограф создает зримый образ поэта и мыслителя: “Он постоянно при себе держал наготове чернила для письма. И, предаваясь праздности, всегда имел в руках книгу для чтения и непрестанно искал и исследовал глубокий и скрытый смысл книг. И если ему случалось от чрезмерно долгих трудов ненадолго прикорнуть в кресле и вздремнуть для отдыха, уста его, как при бодрствовании, двигались и играли по внушению Святого Духа. А затем, как бы пришпоренный кем-то, он пробуждался и, поспешно схватив приготовленную бумагу, быстро записывал то, что получал от Святого Духа во сне, и вновь погружался в дрему…” Жития типа памятных записей можно считать обыкновенными средневековыми биографиями.

/Армянские жития и мученичества… Пер., сост. предисл. и прим.

К. Тер-Давтян. Отв. ред. С. Аревшатян. Ереван: Наири. 1994, с. 6-31/


СВЯТЫЕ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ

112 дней в Армянском церковном календаре отведено празднованию памяти святых. Всего насчитывается около 400 святых, дни памяти которых отмечаются Армянской Апостольской Церковью. Это

1. Библейские святые: Небесные Силы, праотцы, пророки, апостолы, евангелисты, жены-мироносицы…

2. Общехристианские святые: мученики, отшельники, святители, отцы и учители Церкви (в основном I-V вв.)

3. Армянские святые... Среди них