Мурадян Алла Вартановна Преподавание учебного предмета "История Церкви" в вузах Армении требует создания Учебного пособия, составленного с евангельских позиций, не претендующего на глубокое исследование

Вид материала

Исследование

Содержание Иоанн Златоуст Григорий Нисский Ефрем Сириянин Трисвятое славословие Символ веры

Подобный материал:

• Инструктивно-методическое письмо Министерства образования Республики Беларусь «О преподавании, 732.95kb.
• Предисловие 4 Раздел I 6 История развития каббалы, 12438.26kb.
• Преподавание учебного предмета, 185.52kb.
• Курслекций допущено умо по образованию в области социальной работы в качестве учебного, 2178.14kb.
• Приказ № от. 09. 2010 г. Рабочая программа учебного предмета (учебного курса, учебной, 1190.63kb.
• О преподавании учебного предмета, 327.07kb.
• Методические рекомендации Опреподавании учебного предмета «География» в общеобразовательных, 141.59kb.
• Республики Беларусь о преподавании учебного предмета, 326.09kb.
• Методика обучения русскому языку как наука. Ее связь с другими научными дисциплинами., 23.92kb.
• Образовательный стандарт учебного предмета «музыка» (I-IV классы), 40kb.

вино чистое, без примеси воды, а в других Церквах этого нет: но это - главнейшим образом потому, что Кровь Хри­стова была совершенно чиста, по причине соединения с чистым Словом; и мы не по чему иному, как по этой причине, совершаем Таинство и Чашу Крови Его без примеси. Этот обычай оправдывается, некоторым образом, и самим общим именованием, какое употребляется о вине; потому что, если только несмешанное с водою вино называется чистым, ясно, что смешанное с водою не есть и не может нарицаться чистым.

Притом же, когда Господь взял в руки чашу и сказал: сия есть Кровь Моя Нового Завета; то присовокупил: отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего (Мф. 26:29).

И блаженный Иоанн Златоуст в изъяснении сих слов (в толковании на Евангелие от Матфея) говорит: “Сим совершенно искореняет другую злую ересь; ибо есть некоторые, кои во святой Тайне употребляют воду; от плода лозного, говорит он, а лоза, сколько известно, про­изводит вино, а не воду”. Теперь, хотя те, кои примешивают к вину воду, стараются перетолковать сии слова блажен­ного, утверждая, что были некоторые люди, которые на од­ной воде совершали таинство, и что Златоуст о них одних говоритъ, а не о смешивании с водою, но мы о таковых людях никогда не слыхали, ниже в книгах о таковой несмысленной ереси не читали. Впрочем те, кото­рые совершают таинство на вине, смешанном с водою, может быть, имеют еще на это какие-либо основания; но те, которые употребляют одну воду, без примеси вина, во чье имя будут совершать оное? во имя Христа? совсем нет, потому что Он, по словам евангелистов, взял вино в руки, когда сказал: “сия есть кровь Моя”, а не воду. Теперь как никто иной не учреждал сей Тайны, кроме Иисуса Христа, ни на вине, ни на воде: то заключаю, что это - однo злословие, клевета, а не истина.

Те, которые вливают воду в вино, в защиту преданий своих, ссылаются еще на то, что от ребр Господних истекли два источника воды и крови. Но что заключает в себе событие тех великих и дивных чудес, и можно ли думать, чтоб оно именно для той цели приведено в исполнение? Не думаю; потому что, если бы нужно было такое растворение Богу: достаточно было бы, чтоб только кто-либо из одаренных мудростью мужей, или из апостолов, или же из знаменитых учителей Церкви постановил за правило в Чаше Господней примешивать воду, и никто не вос­противился бы исполнять предписанное.

Но не для указания вливать воду в чашу истек тот ручей воды и крови из ребр Спасителя, а ради Таинства Крещения в смерть Христову, по словам апостола Павла.

Притом же, и св. Иоанн Златоуст в толковании своем на Евангелие от Иоанна говорит, что из двух истоков, истекших из ребр Господних, сооружена Цер­ковь; ибо водою вторично рождаемся мы в купели, кровью же питаемся, вкушая оную.

Согласно сему и Григорий Нисский, в слове о погребении Господнем, от лица Иосифа Аримафея говорит: “при­коснулся я к пречистым ребрам Его, из которых истекла кровь таинственная и вода вторичного рождения”.

И св. Ефрем Сириянин говорит: “Истекли из Него потоки воды, да погасит оною огнь первого Адама, и да будет она омовением рабства зол его. Истекла и кровь по милосердию; ею искупил Он нас от рабства злого. И поелику вся жизнь есть в крови, то и оживотворил Он нас кровью Своею”.

И многие другие учители, упоминающие о сем месте толковали его именно в таком смысле, относя воду к Таинству Крещения, а кровь - к Таинству Евхаристии.

Но, как сказали мы о хлебе, что Господь требует от нас правую веру и непорочные дела, а не то, чтоб мы именно на квасном хлебе, а не на бесквасном совершали Божественное Таинство: так же точно скажем и о вине, - с водою ли кто совершает, или без воды, - ни тем, ни другим обычаем не приобретается собственно ни похвала от Бога, ни привлекаются муки. Напротив, Он прославляет именно тех, которые приносят Ему дары с чистым сердцем и в праводушии. Тех же, которые приступают к Св. Таинству с нечистыми помышлениями и предосудительными поступками, всеконечно ожидают муки, в каком бы виде ни совершали они Тайны, на чистом ли вине одном, или с примесью воды.

Если бы была прямая воля Божия и угодников Его на то или на другое: то, по примеру других законов, было бы о сем написано. Но св. апостол Павел, в послании к Коринфянам, упомянув о совершении Таинства Господня, не заповедал ни того, что на квасном хлебе, ни того, что на бесквасном, ни с примесью ли воды к вину, или без примеси воды, должно оное совершаться, а поставил на вид наипаче то, чего требует Бог. Он пишет так: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1Кор. 11:28, 29). И другие проповедники Божественного Слова, также не на разность вещества, но на достойное общение настаивали в проповедях своих.

Есть еще предание в Армянской Церкви, имеющее на­чало от самых древних времен. Это - предание, по кото­рому празднование Рождества и Крещения совершаем мы со­вместно в один день. Но и это - не без соображения, а по весьма таинственным сближениям. И вначале все во­обще Церкви так торжествовали, что не безызвестно, конечно, и вашему великомудрию, - и хотя впоследствии вре­мени, иныя Церкви сей единый праздник и разделили на два, но мы сохранили у себя неизменно предание св. Григория, последуя свидетельству св. евангелиста Луки, кото­рый, рассказав, каким образом Захария сделался нем, повествует: Когда окончились дни службы его (Захарии), возвратился в дом свой. После сих дней зачала Елисавета, жена его. (Лук. 1. 23. 24)

Теперь, днями службы священства Захарии называет евангелист пятидневный праздник Очищения и семидневный праздник Потчения Сеней, что вместе составляет двенадцать дней. Видение ангела и немотство Захарии случилось, и могло только случиться в первый день праздника Очищения, то есть Еврейского седьмого месяца Тишри в десятый, а по Римскому счислению сентября в двадцать седьмый день. Вы теперь относите событие зачатия Елисаветы именно на этот день, как будто в тот же день, в который благовестил Архангел Гавриил, Захария и отошел в дом свой и зачала Елисавета жена его; тогда как Захария должен был дожидаться кон­ца праздника, как это можно видеть из повествования еван­гелиста, что только, яко исполнишася дни службы его, иде в дом свой. Дом сей, сколько известно, находился в нагорной стране Иудеи, вдалеке от Иерусалима. Таким обра­зом Благовещение Св. Девы вы полагаете в 25 день мар­та, а Рождество Христово в 25 день декабря, двенадцатью днями раньше.

Но мы, основываясь на словах евангелиста Луки, по­лагаем зачатие Елисаветы по прошествии двенадцати дней обоих праздников, которые называются днями служения Захарии, и относим на месяца Тишри 23, или октября 10-й день. По этому счислению и Благовещение св. Девы Марии должно быть в 7 день апреля, а Рождество Христово в 6 день января.

Теперь, в этот же, конечно, день месяца, - в который родился Иисус, хотя бы не в день недельный, т.е. 6 чи­сла января, - по тридцати годах совершилось и Крещение Господа Иисуса во Иордане, и в этом не может быть ни­какой ошибки. Ибо, как Иисус Христос был тридесяти лет, а не более и не менее: то в день рождества Его должно было совершиться и Крещение Его, - разумеется, если тридцать лет должны считаться вполне и бесприбавочно.

Когда же положим, что Крещение совершилось чрез двенадцать дней после рождества, тогда следовало бы ска­зать не так, что Иисусу было только около тридесяти лет, а что Ему в то время наступил уже тридцать первый год, как это доказывается и названием дней; ибо, по восхождении солнца, мы именуем день не прошедший, а наступивший; равно и при счислении месяцев и лет, лишь только начинается новый -первым днем, употребляется уже имя сего нового, а не истекшего. Руководясь всеми сими основательными и ясными соображениями, св. отцы первых времен и утвердили в один и тот же день праздновать торжество Рождества и Крещения Христова, и мы, последуя им, в этом виде предание их и выполняем.

Ко всему вышесказанному можно присовокупить еще и другое важное основание, именно: как Господь рожден по телу от св. Девы, и тогда рожден и по Крещению от Иордана, в пример нам, и как оба события сии суть рождения, хотя и различныя между собою по таинству и по времени, то и не напрасно установлено праздновать их совокупно, чтоб вместе с первым рождеством воспомина­лось и второе рождение.

Есть и другие многие причины, могущие служить к оправданию преданий наших и к доказанию согласия оных с преданиями первых св. отцев, равно как и на счет того, что не мы самопроизвольно отделились от других народов на счет времени сих празднеств, но что другие народы, следовав прежде нашему же обыкновению, переменили оное по произволу, и таким образом соблюдают оныя в новом виде и поныне.

Наша Церковь неизменно сохранила древний обычай, вследствие ли отдаленности страны, или по причине последовавшего разделения; но от этого-то и возникла язва ненависти. Ибо ненависть не токмо не дает места новым преданиям, но изыскивает средства уклонять и от древних обычаев; по ненависти собственно и противятся друг другу.

Но сила любви не токмо допускает исполнять прилич­ное и легкое, но иногда терпит и неприличное и тягостное, из снисхождения к любимому.

Притом же, мне кажется, в подобных предметах причина споров - не столько число месяца, или название дня, сколько одно упорство. Ибо в который бы день ни праздновал кто, как скоро это делается без прекословия и спора, конечно, Богу угодно.

Что может быть важнее торжества Пасхи? И однакож в праздновании оной, как повествует Евсевий Кесарийский, различествовали прежде многие Церкви. Ибо обитатели Азии праздновали оную в четверток, по примеру ветхой пасхи, следуя преданию св. евангелиста Иоанна. Но Церкви Римские праздновали оную в день недели, или Воскресения Господа нашего. Что же вышло? По кратковременном споре паки примирились; ибо Ириней, преемник апостольский, восстал между ними посредником и сказал обеим сторонам, что поелику истина веры одна и та же, то не подобает из-за разности в праздниках продолжать споры; ибо все, что во славу Божию творится, одинаково Им приемлется.

Цвет тела, например, будет ли смуглый или белый, нисколько не вредит телу, когда натура одарена здоровьем. Подобно сему и имеющие веру здравую не вредят душам своим тем, что разнятся между собою в соблюдении праздников, или иных преданий Церкви.

Так и Трисвятое славословие, хотя Церкви ваши возносят к Трем Лицам, а мы относим к Лицу Сына токмо - в том и другом случае будет совершаться свя­щенно и благолепно, как скоро будем взирать на то без заносчивости; заносчивость же подает повод к хуле, вме­сто славословия в простоте сердца.

С вашей стороны напрасно говорят в обвинение наше, вы нарицаете Троицу распятою; за то наши возражают, что Распятого за нас вы не нарицаете Богом, и крепким и бессмертным в смерти, но просто человеком. И обе стороны силятся восхитить друг у друга некрасивую победу. Но мы, хотя обращаем сие ныне токмо к Сыну, по преданиям первых св. отцев; но во многих службах церковных Трисвятое пение серафимское мы также поем к св. Троице… Гораздо приличнее Трем совместно присвоять вполне - все три высокия именования.

В том же виде представляется и происхождение кле­веты и несправедливой укоризны касательно знамения св. Креста. Должен ли он быть укреплен непременно гвоздями, или может быть без гвоздей, у нас вовсе не опре­делено положительным законом.

Да и по каким заповедям могли б мы допустить, что в одном виде крест должен быть чествуем, а в другом мог быть пренебрегаем? Если сказать - по Божественным, то таковых вовсе не существует. Вероятно происходит это от оков сатаны, дабы на знамение, про­гоняющее его, исторгнуть хулу из уст тех самых, кои поклоняются ему (знамению), и сокрушить оное собственными их же руками, к посмеянию собственному и в погибель исполняющих.

Ибо, если не это, то какие могут быть причины мень­шей веры к одному кресту, чем к другому, когда явно, что, если действительно настаивается на употреблении гвоздя, то не по чему иному, как только для той цели, чтобы предо­хранить дерева от распадения, после того, как они соеди­нены одно с другим. Известно притом, что в золотых и серебряных крестах, так как они составлены из цельного вещества, а не из двух отдельных частей, мы гвоздей не употребляем. К тому же и самый первоначаль­ный крест нет нужды предполагать безгвоздным, иначе он не мог бы удержать на себе тяжесть тела.

По созерцальному же понятию, в подлинном кресте часть, сверху к низу простирающаяся, уподобляется Боже­ству, часть, положенная поперек оной - человечеству; гвоздь же означает связь любви, соединяющую Бога с человеками.

И какая беда могла бы быть для души, когда бы не упо­треблялись гвозди на кресте, или какая польза, когда они употребляются? Споры о таких предметах кажутся мне делом, достойным детей, а не совершеннолетних.

И если коснуться освящения креста, которое приняли мы от первых св. отцев, на счет чего ваши препи­раются с нами, и на счет чего в здешних краях мы сами видели предписание в древних книгах греческими письменами, - что пристойнее, прочитать ли прежде божественные слова из пророчеств апостолов, евангелистов и молитвы священнические над вновь сооруженным крестом, и потом уже поставить его к востоку и поклоняться ему? Или поклоняться простому веществу без освящения; - как будто бы надлежало кланяться всякому крестообразному изо­бражению, в живописи ли то, или в других составах.

Равно и на счет образов Спасителя и святых Его. Неко­торые слабоумные из наших, конечно, оказывают сопротивление против поклонения оным, и ваши, приведенные тем в соблазн, полагают, что, касательно этого такое у нас всеобщее постановление. Но как мы, так и те, кои примеру нашему последуют, понимаем и проповедуем в таком смысле, что, как взирая на Богоносный Крест, мы творим пред ним поклонение невидимому Богу, так же точно и при образе Спасителя, мы не веществу и краскам, но Иисусу Христу, как образу невидимого Бога Отца, поклоняемся.

Мы чтим и славим также и лики святых, коих почитаем посредниками и ходатаями за нас пред Богом...

Присовокуплю к сему о посте, именуемом Арачаворк (Арцивур), по поводу которого вашими вымышлена басня на счет наш.

Говорят они, якобы инок некий Сергий имел осла и пса, и как сей пес предшествовал повсюду Сергию, куда бы он не отправлялся, предвозвещая приближение его, дабы из всех мест люди выходили ему навстречу; то по имени пса его, так как он предшествовал ему, говорят они, наименован нами и пост, тeм самым Сергием установленный. Таковая клевета о нас превыше всяких языческих баснословных учений. Таков образ действий нена­висти; как скоро кого ненавидят, то, слыша об нем добрую молву, сейчас затыкают уши, почитают ее лож­ною, ко лжи же и басням отверзают слух и со всею го­товностью принимают их за правду. Это можно видeть на том, что, если бы даже мы находились еще во мраке, неведения, как во времена идолопоклонства, и тогда нельзя было бы принять такого предания, достойного посмеяния; тем более ныне, когда вся земля полна ведения Господа и свет мудро­сти распространился в мире.

Но мы называем этот пост Арачаворк, по причине той, во-первых, что оный предшествует сорокадневному Ве­ликому посту.

Во-вторых, потому, что у армянского народа этот пост есть первый, установленный св. Григорием, когда изведен он был из ямы. Тогда узаконил он бедствовавшим по­ститься пять дней, дабы исцелиться от постигшей казни; а потому многие, по древнему обычаю, те дни и доселе в посте провождают; впоследствии нашли приличным сей пост приписать к посту ниневийскому, который сирияне и египтяне свято содержат. Что же касается до того, что, по прошествии сего поста, мы совершаем память св. Сергия военачальника, то причина сему та, что чрез несколько времени в том месяце, т.е. в 30 день января, восприял он мученическую смерть за Иисуса Христа. Почему и установлено совершать ему память в субботний день той недели, подобно тому, как в первую субботу четыредесятницы совершается память св. Феодора у всех верующих во Христа.

Но этот Сергий (Саргис, Саркис), по собственному его повествованию, был знаменитый князь Каппадокийской страны, во дни Константина Великого, мужественно подвизавшийся в битвах против варваров и украшавшийся благочестивою верою во Христа. Когда воцарился отступник Юлиан, благочестивый Сергий удалился в Персию, и там с сыном своим, за благочестивую веру восприял, в глазах персидского царя Шабуха, мученический венец усекновением главы.

Вот, что можно было сказать касательно преданий о вере и о наших чиноположениях церковных. Мы описали все это сокращенно. Когда это описание читаться будет пред высокомудрою Августейшею особою Вашего Величества, да не примите Вы начертанное нами за обман и лицемерие, как будто мы не то объяснили на письме, что имеем в сердце. Кто подобное сему делает, да расточит Бог кости такового, по слову Пророка на лицемерных. Ибо свет веры не под спудом мрака должен быть сокрываем, но на светильнике истины. А малейше сокрытая вера равняется с безверием; ибо тут уже бывает ложь, а не истина.

Семя кратких слов наших, посеянное на благую и тучную ниву мыслей Ваших, да соделает Господь плодородным и обильным, и да не будет оно подавленным от терния или произросшим без корня и скоро иссохшим, или же воздушными птицами поклеванным. Но да произведет плоды любви и мира, по поводу предстоящего дела, не токмо в числе первого и среднего плодоприношения земли.


СИМВОЛ ВЕРЫ

ДОГМАТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ “ИЗЛОЖЕНИЯ”

/Изложение веры Церкви Армянския и Символы этой Церкви/


Представляя свое изложение императору Мануилу Комнину, автор уверял своего царственного корреспондента, во-первых, в том, что это “Изложение” заключает в себе точное выражение учения Армянской Церкви, во во-вторых, что это учение, как оно формулировано в “Изложении”, совершенно согласно с учением Православной Церкви, и в 3-х, что не имеет ничего общего с монофизитством.

Для определения отношений “Изложения” к Символам Ар­мянской Церкви, необходимо предварительно привести здесь текст всех трех специальных Символов, употребляющих­ся в Армянской Церкви. Мы приведем их по переводу ар­хиепископа Иосифа Аргутинского-Долгорукого, как официально авторизованному. (СПб. 1799)

Текст краткого Символа:

Веруем во Святую Троицу, Отца, и Сына, и Св. Духа; благовещению Гавриила; зачатию Марии; рождению Христа, и святотворящему крещению; спасительному распятию, и тридневному погребению; блаженному воскресению, и божествен­ному вознесению, и седению одесную Отца; и еже страшное и преславное второе пришествие, исповедуем и веруем.

Текст среднего Символа:

Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век. Бога от Бога, света от света, Бога истинна, рожденна, не сотворенна, Единосущна Отцу, Им же вся быша на небеси и на земли видимая и невидимая. Иже нас ради человеков и ради на­шего спасения сшедшего с небес, воплотившегося, рож­денного совершенно от Марии Святой Девы, Святым Духом. Приявшего плоть, душу и ум, и вся яже суть в человецех, истинно, а не мечтательно. Пострадавша, распята, погребенна, и в третий день воскресша, восшедшего на не­беса с тем же телом и седяща одесную Отца. И грядущего с тем же телом и славою Отчею судити живых и мертвых, Его же Царствию не будет конца. Веруем и в Духа Святаго не сотворенного, но совершенного, иже глаголавшего в законе и пророках и в Евангелиях. Снисшедшего на Иордан, проповедавшего посланного, и обитавшего во святых. Веруем во едину Святую Соборную и Апостоль­скую Церковь. Во едино крещение, в покаяние, во очищение грехов. В воскресение мертвых, в суд вечный душ и телес, в Царство Небесное, и в жизнь вечную. Глаголющих же: яко бы было некогда время, егда не бысть Сын Божий, или такожде было время, егда не бысть Дух Святый; или из ничего создани суть; или из другого существа быти Сына Божия, или Святаго Духа, или пременяемых: таковых анафеме предает Православная и Апостольская Церковь.

Текст пространного Символа:

Исповедуем и веруем всесовершенным сердцем Бога Отца не сотворенна, не рожденна и безначальна. Такожде Родителя Сына и Производителя Святаго Духа.

Веруем в Бога Слова не сотворенна, рожденна, и начало имуща от Отца прежде век; Иже не есть последний ниже меньший, но якоже Отец есть Отец, тако и Сын есть Сын.

Веруем во Святаго Духа не сотворенна, не временна, не рожденна, но происходяща от Отца; сосущественна Отцу, и сславима Сыну.

Веруем, Троицу Святую быти едино естество, едино Божество. Не три суть боги, но един Бог, едина воля, едино царство, едино владычество. Творец видимых и невидимых.

Веруем во Святую Церковь, во оставление грехов, и в сопричастие святых.

Веруем, едино от трех Лиц, Бога Слова, рожденна от Отца прежде век, по времени снисшедша в Бо­городицу Деву Марию, приявша от крове ея, и соединивша с Божеством Своим. Девять месяц вместившегося во чреве Пречистыя Девы и бывша Бога совершенна, совер­шенна человека, духом и разумом, и телом: едино лице, един вид, и соединен во едином естестве.

Бог бысть человек, без изменения, без пременения. Без семене бысть зачатие, и без истления рождение. Якоже несть начала Божеству Его, тако ни конца чело­вечеству Его. Яко Иисус Христос вчера и днесь, Той же и во веки.

Веруем в Господа нашего Иисуса Христа, по тридесятилетнем странствовании на земле, пришедша ко Крещению. Отца свидетельствовавша: сей есть Сьн Мой возлюбленный. И Духа Святаго в виде голубя снисшедша на Него. Искушаема бывша от сатаны, и победивша его. Проповедавша людям спасение. Изнемогавша телом, томившася, алкавша и жаждавша; таже пришедша волею на страсть, распята, и мертва бывша телом, жива же Божеством Своим. Тело Его положено бысть во гробе, купно с Божеством и Духом Своим снисшедша во ад нераздельно с Божеством, проповедавша душам, разрушивша ад и освободивша души оныя. По триех днех воскресша из мертвых, и явившася ученикам Своим.

Веруем в Господа нашего Иисуса Христа, с тем же телом вознесшася на небеса и седяща одесную Отца. И паки грядушего с тем же телом, и славою Отчею, судити живым и мертвым. Иже есть воскресение всех человек.

Веруем и воздаянию по делам: праведным будет живот вечный, грешникам же мука вечная.

/Троицкий И. Изложение веры Церкви Армянския... СПб. 1875, с. 22-53/


В своeм Изложении веры Нерсес Шнорали необычайно ясно истолко­вывает учение Армянской Церкви, доказывая, что и христологию армянских отцов, и христологию халкидонских Церквей следует считать православными. Что касается различий в литургических обычаях, он не видит в этом реального препятствия для единства Церкви Христовой, которое всегда следует хранить и питать, пусть и при существовании многообразия традиций...¹

Из произведений святого Нерсеса Шнорали:


Всем усопшим

Когда Архангел возгремит трубой

И воззовет на Страшный Суд всю плоть.

В тот страшный день всех помяни, Господь,

Усопших со святыми упокой.


Когда с Востока, славой золотой

Твой Лик блеснет, чтоб сумрак побороть.

В тот страшный день всех помяни, Господь,

Усопших со святыми упокой.


Ты Книгу тайн разверзнешь пред Собой,

И задрожит от ужаса вся плоть.

В тот страшный день всех помяни, Господь,

Усопших со святыми упокой.

/Перевод В.Брюсова/


На распятие Господне

Тот жаждал на кресте, как человек простой,

Кто создал океан, наполненный водой.

Самаритянку Тот “дай Мне испить” просил,

Кто всю вселенную бессмертьем напоил.

И сотник римских войск, желчь с уксусом смешав,

Чрез губку напоил Царя Небесных Слав.

Днем солнце было мглой затем облечено,

Что Слово вечное землeй оскорблено.

И громким голосом Господь с креста - Отцу

“Или! Или!” воззвал и предал дух Творцу.

Завета Ветхого порвался завес - в миг,

Когда в мучениях Даятель жизни ник.

Земля потрясена была до глубины;

Рассеклись камни скал, гробы потрясены;

Темница страшная, восколебался ад,

Тьму душ окованных Он выпустил назад:

От гласа мощного Того, Кем жизнь дана,

Была свобода им в тот час возвращена.

Сей Жизнедатель наш, когда во ад сошел,

Он свет затеплил тем, кого в тюрьме обрел,

На Небо Верхнее из бездны их вознес

И с бестелесными - их водворил Христос;

Их свету причастил в Чертоге без греха,

Во Царстве свадебном Святого Жениха, -

Там, Церкви - Матери, где первенцы царят

И Авраамовых наследников где град,

Где праведных ряды пред Господом Отцом

Ликуют без конца о Женихе Святом.

С Отцом и Святым Духом, в век веков, псалом

Распятому за нас мы славу воспоем.

/Перевод В.Брюсова /


Солнце истины

Солнце истины пламень любви запалило,

Лед неверия, камень греха растопило.

И ростки показались на древе сознанья,

Исторгая пьянящее благоуханье.

И на грешной земле зацвели, зашумели

Дерева, что в раю красовались доселе.

И доселе мерцавшие в небе светила

Провиденье на грешную землю спустило.

Призывает Спаситель на пир Свой Небесный

Верных воинов рати Своей бестелесной,

Но и смертные мученики и провидцы

К бестелесному сонму должны приобщиться.

Укрепили их дух, укротили сомненье

Муки Господа, чудо Его Воскресенья.

И явились на пир вереницы гостей

В одеяньях, окрашенных кровью своей.

Обессмертил великий Господь естество

Смертных латников воинства Своего.

/Перевод Н.Гребнева/


При восходе солнца


Свет, Света Творец, первый свет, Чей дворец -

неприступнейший свет!

Небесный Отец! Кто хвалим сонмом духов,

созданных от Света!

Наши души, в свете зари, осияй Твоим мысленным светом.

Свет, исшедший от Света, Бог Сын, Кто один –

Рожденье Отца,

Солнце правды, Чьё имя, до солнца, сонмы духов

гимном хвалили,

Наши души, в свете зари, осияй Твоим мысленным светом.

Свет, идущий от Света, Бог Дух, Кто вслух

чрез пророков гласил,

Благ источник, хвалят Кого, с сонмом духов,

отроки Церкви,

Наши души, в свете зари, осияй Твоим мысленным светом.

Свет, Кому и Названия нет, Един, Троичен, не разделим.

Святая Троица, хвалим Кого, с сонмом духов, мы,

гласы земные,

Наши души, в свете зари, осияй Твоим мысленным светом.

/Перевод В.Брюсова/

Нерсесу Шнорали принадлежат такие шедевры армянской духовной поэзии, как “Слово о вере”, “Сын Иисус”, молитва “С верою исповедую”¹, историко-патриотическая поэма “Плач на взятие Эдессы”. Его “Сказ в стиле Гомера об армянском народе” стал первым в нашей литературе исто­рическим произведением в стихах. Нерсес писал духовные гимны - шарака­ны, которые включены в канон. Его, знаменитого композитора, выдающе­гося новатора в области духовной гимнодии, называли Нерсес Ергецох - Поющий. Он посвятил себя популяризации христианской нравственности и стал автором знаменитого “Соборного послания”, которое Армянская Церковь признаёт концептуальным трудом.

Высокий дар богослова и поэта принёс Нерсесу огромную славу на христианском Востоке, где он звался Шнорали (Благодатный) за свою одухотворённость и праведность. Этот великий человек мечтал о единой мировой христианской Церкви, которая вернётся к своим чистейшим исто­кам, приняв изначальное вероисповедание, проповеданное Христом через апостолов. Армянская Церковь причислила Нерсеса IV Шнорали к лику святых. До геноцида армян 1915г. в Османской империи его могила (в Западной Армении, ныне территория Турции) оставалась местом палом­ничества христиан...


С верою исповедую

Католикос Нерсес Шнорали. ХII в.

Перевод А.Меружаняна

I

С верою исповедую Тебя и поклоняюсь Тебе,

Отец и Сын и Дух Святой,

несотворённая и бессмертная сущность,

Творец ангелов и людей и всего сущего.

Помилуй Твои создания

И меня многогрешного.


II

С верою исповедую Тебя и поклоняюсь Тебе,

нераздельный свет, единосущная Святая Троица

И единое Божество, Творец света и гонитель тьмы

Изведи из души моей тьму грехов и неведения

и просвети мысль мою в сей час,

дабы молиться Тебе радостно

и принять от Тебя просимое мною.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


III

Отец Небесный, Бог Истинный,

Пославший возлюбленного Сына Своего

На поиск заблудшей овцы!

Согрешил я пред небом и Тобою;

прими меня, как блудного сына,

и обряди в лучшие одеяния,

совлечённые с меня грехом.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


IV

Сын Божий, Бог Истинный,

исшедший из Отчего недра

и принявший плоть

от святой Девы Марии

ради спасения нашего,

распятый и погребённый

и воскресший из мёртвых,

и вознесшийся в славе к Отцу!

Согрешил я пред Небом и пред Тобою.

Помяни меня, как разбойника,

когда придёшь в Царствие Твоё.

И помилуй Твои создания
И меня многогрешного.


V

Дух Божий, Бог Истинный,

Сшедший на Иордан и Горницу

и просветивший меня

Крещением Святой Купели!

Согрешил я пред Небом и пред Тобою.

Очисти меня вновь

Твоим Божественным Огнём,

Как святых апостолов - огненными языками.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


VI

Несотворённая Сущность!

Согрешил я пред Тобою мыслями моими,

Душою моею и телом моим.

Во Имя Святое Твоё,

не вмени мне грехов моих прежних.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


VII

Всевидящий!

Согрешил я пред Тобою

и помыслом, и словом, и делом.

Сотри рукопись прегрешений моих

и напиши имя моё в Книге жизни.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


VIII

Тайновидец!

Согрешил я пред Тобою

вольно и невольно,

осознанно и неосознанно.

Даруй мне грешному отпущение,

ибо от рождения Святой Купелью

по сей день грешил я

пред Божеством Твоим

всеми чувствами моими

и всеми членами тела моего.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


IX

Господь Всехранитель!

Поставь на стражу глаз моих

Страх Твой Святой,

дабы отныне не смотрели вожделенно,

и ушей моих, дабы не восхотели внимать

злобным речам,

и уст моих, дабы не произносили лжи,

и сердца моего, дабы не замышляло зла,

и рук моих, дабы не творили несправедливости,

и ног моих, дабы не ходили путями беззаконными,

но направь их движение,

дабы всегда быть им в согласии

с Заповедями Твоими.

И помилуй Твои создания

и меня могогрешного.


X

Огонь живой - Христос!

Воспламени во мне

пролитый на землю

огонь любви Твоей,

дабы он сжёг пороки души моей

и омыл совесть мыслей моих,

и очистил грехи плоти моей,

и воспламенил в сердце моём

свет познания Твоего.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XI

Премудрость Отца - Иисус!

Дай мне мудрости

мыслить, изрекать и творить добро

пред Тобою ежечасно.

От злых помыслов и дел

спаси меня.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XII

Великодушный Господь - Доброжелатель!

Не дай мне следовать собственной воле,

а веди меня,

дабы следовать всегда

добродетельной воле Твоей.

И помилуй Твои создания
И меня многогрешного.


XIII

Царь Небесный!

Причасти меня Царства Твоего,

обещанного Тобой возлюбленным Твоим,

и укрепи сердце моё

в ненависти ко греху,

и в любви лишь к Тебе,

и в исполнении воли Твоей.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XIV

Попечитель созданий!

Охрани знамением Креста Твоего

душу мою и тело моё

от греховных соблазнов,

от дьявольских искушений,

от людей неправедных

и всех угроз душе моей и телу.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XV

Всеохранитель Христос!

Да будет мне сенью Десница Твоя

днём и ночью,

нахожусь ли дома,

отправляюсь ли в путь,

во сне и наяву,

дабы мне не поколебаться вовек.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XIV

Боже мой,

отверзающий Длань Свою

и наполняющий всё сущее

милостию Своею!

Тебе вручаю душу мою,

Ты позаботься и подготовь

нужды души моей и тела

отныне и вовеки.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XVII

Обращающий заблудших!

Отврати меня от дурных привычек моих

к благонравию,

и запечатлей в душе моей

ужасный день смерти

и страх перед геенной,

и любовь Царствия Небесного,

дабы я раскаялся в грехах

и творил праведное.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XVIII

Источник Бессмертия!

Источи из сердца моего

слёзы раскаяния как у блудницы,

дабы омыть грехи души моей

прежде ухода из мира сего.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XIX

Даритель милости!

Одари меня православной верой,

добрыми делами

и Святым Причастием Плоти и Крови Твоей

придти к Тебе.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XX

Благодетельный Господь!

Поручи меня доброму ангелу,

дабы с миром отдать душу мою

и безмятежно миновать

козни демонов поднебесных.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XXI

Свет Истинный - Христос!

Удостой душу мою

с радостью узреть

сияние Славы Твоей

в день призыва моего,

и упокоиться в благостной надежде

в обители праведников

до дня Великого пришествия Твоего.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XXII

Праведный Судия!

Когда придёшь во Славе Отца

судить живых и мёртвых,

не призывай к Суду раба Твоего,

но избави меня от вечного огня,

и дай мне услышать

блаженный зов праведников

в Царство Твоё Небесное.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XXIII

Всемилостивейший Господь!

Помилуй всех верующих в Тебя -

сродников моих и чужих,

ведомых и неведомых,

живых и умерших;

дай отпущение и врагам моим,

и ненавидящим меня

за беззакония против меня,

и отврати их от зла,

питаемого ко мне,

дабы удостоились милости Твоей.

И помилуй Твои создания

и меня многогрешного.


XXIV

Господь прославляемый!

Внемли мольбам раба Твоего

и во благо исполни прошения мои

заступничеством Святой Богородицы,

и Иоанна Крестителя,

и Святого Первомученика Стефана,

и Святого Григория, Просветителя нашего,

и Святых апостолов и пророков,

наставников и мучеников,

патриархов и отшельников,

святых дев и подвижников,

и всех Твоих святых

небесных и земных.

И Тебе, Нераздельной Святой Троице,

Слава и поклонение

во веки веков. Аминь.


НЕРСЕС ЛАМБРОНАЦИ (ХII в.), известный церковный и государствен­ный деятель, богослов, толкователь, оратор, поэт, проповедник, автор духовных песен. В 16 лет он стал священником; его рукоположил дядя матери, Католикос Нерсес Шнорали, давший ему собственное монашеское имя и отправил учиться в край Черной Горы, где, помимо армянской мо­нашеской традиции, он мог познакомиться также с традициями греков, латинян, сирийцев. В 25 лет Нерсес Ламбронаци стал епископом Тарса. Его отличали аскетическая и молитвенная жизнь, а также усердные на­учные занятия. Как знаток многих языков, переводчик, литератор и пи­сатель он оставил глубокий след в литературе серебряного века. Кроме того, он проявил себя как незаурядный дипломат, выполнив ряд поручений Киликийского двора.

В 1179 году на Соборе в Рум-Кла, созванном благодаря усилиям покойного Нерсеса Шнорали, Ламбронаци, по заданию Kатоликоса Григория IV, прочел замечательное Синодальное слово. Эта речь - шедевр ораторского искусства - прозвучала как горячий призыв к пре­одолению всех препятствий, воздвигаемых человеческой немощью на пути к полноценному достижению единства Церквей, единства, в котором Нерсес Шнорали видел долг всех христиан и которое считал осуществи­мым, несмотря на все литургические различия. Ламбронаци проявил себя достойным продолжателем дела Нерсеса Шнорали. В вопросе единения Церквей, отстаивая позицию Шнорали (равенство всех Церквей, единение, мир, веротерпимость), Ламбронаци боролся за независимость и благоуст­ройство Армянской Апостольской Святой Церкви, критически высказывался против объединения ее с Латинской или Греческой, видя в этом посяга­тельство на независимость Армянской государственности. Он проповедо­вал межнациональное братство, мир, взаимотерпимость. По его убеждению, каждая нация в своей Церкви молится за всеобщее благоденствие и мир на земле. Богослужение проводится в каждой Церкви на своём родном языке, но оно, несмотря на обрядовые особенности, в сущности, имеет обще­христианское, вселенское значение.

Ламбронаци прямо ставит вопрос о единой Церкви. Он находит, что Церковь Христова, процветавшая в первые века своего существо­вания в единстве, несмотря на то, что распалась на многие враждеб­ные одна другой части, рано ли, поздно ли соберет, и должна собрать разрозненные свои члены и жить единой истинной жизнью. Любовь к ближ­нему, забытую христианскими народами, он советует осуществить на деле.

С болью пишет Нерсес Ламбронаци: “Вещественную пищу и питие мы делим друг с другом, но Христовой трапезы чуждаемся... Мы все называ­емся христианами и идём по одной и той же стезе, но как обезумленные, с ужасом отступаем от совместного сопутствия... Мы совершили смертный грех нашей непримиримой враждой, ибо мы отвергли заповедь, предписыва­ющую искать прощения прощением. Мы оставили любовь, эту главнейшую заповедь, этот источник всех благ и, взявшись за вражду, стали изобретать всевозможное зло. Любовь не знает зависти... Каждый из нас ду­мает о том, чтобы казаться правым и торжествующим...

Греки сильно восстают против нас, упорствуя в ложном (о нас) мнении. Но при помощи благодати Божией, Церковь Армянская с самого начала до сих пор была далека от нечестивого учения; ибо творения всех отцев наших ясно исповедуют Христа Богом и Человеком... Богочеловеком был спасён человек, праведностью одного человека водворилась праведность во всех людях..., через преступление одного подпали осуждению все (люди). Мы знаем это и признаём и не отрицаем благодати Слова воплотившегося. Говоря “единое естество” о воплотившемся Слове, мы тем выражаем неизречённое смешение вопреки Нестория. Ког­да же говорим “Слово” и “воплотившееся”, мы со святым Кириллом утверждаем свойства различных естеств. Говоря о воплотившемся Слове “единое естество”, мы не смешиваем свойства сущностей, как они (Греки) полагают; но говорим это для выражения как неизречённого соединения двух естеств в одном Лице, так и для выражения свойства Божества и челове­чества. (Выражение) “единое естество” есть пояснение самого, соединения, а не определения сущностей, что не может быть допущено... Мы веруем, в Его непостижимость и знаем её. “Единое естество”, сказанное о Христе, не утверждает Его сущности, состоящей из двух (естеств) не смешанных, но выражает только неизречённое соединение их в одном Лице... Мы на­ходим в Нём два естества соединёнными, и по соединении человеческое и Божеское естества остающиеся не смешанными. И может ли человек дойти до такого безумия, чтобы желать показать тщетою благодать Божию к че­ловечеству и восставать против всех богодуховенных книг? Этого никто у нас да не помыслит, никто из принадлежащих Церкви Божией! Писание обыкновенно называет Христа иногда только Богом, иногда Человеком только, и, употребляя просто одно из этих выражений, оно разумеет под ним и другое. И потому, говоря “единое естество” воплотившегося Слова, словом “единое” утверждает неизречённое соединение, а словами: “вопло­тившееся Слово”, утверждает различные естества...

У нас глава - Христос; зачем же мы, члены одной главы, разделяемся друг от друга... Зачем же нам, христианам, пренебрегать друг другом и чуждаться, когда и с нехристианами мы не прекращаем наших сношений..? Ты (Грек) говоришь: я удаляюсь от Армянина, чтоб он меня не осквернил. По той же причине и я, Армянин, удаляюсь от Грека. Какая наглость, ка­кая угодливость ухищрениям дьявола! Христианин оскверняет христианина. Давайте рассмотрим - в чём состоит эта скверна? - Конечно, не в нравах и не в поступках; но в том, что мы исповедуем Христа Богом и Человеком. Мы - обе стороны, оставаясь в одной вере, из-за каких-нибудь слов и речений считаем друг друга скверными! Горе нам, когда на нелицеприят­ном суде предстанем с нашей ненавистью мы, пренебрегшие законом любви!

...Настало время для вас - мудрых земледельцев, обрезывать вино­градник Церкви Христовой и очищать его от лишних листьев. В сей день истина наша и Божие милосердие встречаются друг с другом, и по всей вселенной разносится молва о мире и правосудии...

Помолимся Господу, чтоб отныне впредь Он даровал нам ещё более кротости. Он возрастил в земле нашей семя это посредством росы Духа Святого, дабы помощью Его Силы мы могли дать плод точно также, как ныне нашею волею, а впоследствии на самом деле возобновить мир Церкви Христовой. Ибо когда посредством Его благодати мы, миротворцы, станем сынами Бога, Отца нескончаемого мира, - тогда достойны будем прославлять Отца и Сына и Святого Духа во веки веков. Аминь”. (Нерсес Ламбронаци, архиепископ Тарсийский. ХII в. Синодальное слово. Перевёл с армянского Н.Эмин. М.1865, с.17, 30-42, 45, 56-60)

Нерсес Ламбронаци всячески способствовал подъёму духовной и куль­турной жизни страны (строительство церквей, библиотек, школ). Он зака­зывал мастерам ценные рукописи, размножал рукопись Григора Нарекаци “Книга скорбных песнопений”. Мудрость и святость его жизни были из­вестны далеко за пределами страны. Его называли вторым апостолом Павлом из Тарса, вселенским учителем, светлым учителем веры. Благодаря красноречию его сравнивали с Демосфеном, Цицероном, Иоанном Златоустом. Будучи настоятелем Скверского монастыря (в Киликийской Армении), он превратил его в один из культурных очагов средневековья, который дал целый ряд выдающихся литераторов, учёных, художников-миниатюристов. Вершиной его творчества является “Толкование Богослужения”, произведе­ние общехристианского масштаба, переведенное на латинский, греческий, германский, французский, английский и др.языки. Нерсес Ламбронаци ос­тавил огромное многожанровое литературное наследие (более 50 сочинений, более 26 духовных песен). Это панегирики и речи, стихи и духовные пес­ни, экзегетические сочинения, переводы, послания и пр. В них перед нами предстаёт широко образованный человек, блестящий полемист, мыслитель, богослов.

МХИТАР ГОШ (ХII-ХIII вв.), учёный монах, законодатель, писатель, педагог, богослов, толкователь, учитель веры. Мудрость и учёность его пользовалась большой славой, он причислен к ряду самых учёных учителей веры. Гош был духовным отцом и советником Закарэ II Долгорукого. Сохра­нилось много преданий о святости его жизни. Мхитар Гош умер в глубокой старости и был похоронен в монастыре Нор Гетик, в котором долгие годы жил и трудился и который в честь него назван Гошаванком (недалеко от г.Дилижан).

Мхитар Гош является автором трудов, относящихся к разным областям средневековой книжности. Это - толкования, речи, проповеди, притчи. Особое место в его творчестве занимает “Армянский Судебник” (1184г.), подготовивший идеологическую почву для создания централизованной сильной государственности. Книга явля­ется плодом просвещенной мысли, прогрессивным шагом, имеющим общенациональное значение. Сохранились переводы и многочисленные экземпляры рукописи, используемые в Армении и далеко за её пределами.

Мхитар Гош является основателем художественной прозы в армянской литературе. Сборник притч (их около двухсот) Мхитара Гоша - первое прозаическое произведение, которое представляет художественную лите­ратуру как “самостоятельную область”.

Труды православного учителя веры Мхитара Гоша представляют осо­бенности армянского вероисповедания в духе христианской веротерпимости (в отличие от греческих и грузинских ругательных писаний в адрес Армянской Апостольской Святой Церкви, вносящих напряжение в межнациональных отношениях). Защищая позиции армянского православия, Гош пишет о том, что невозможность объединения Церквей не должно превращать во враждебные отношения между народами. Нации должны уважать друг друга. Пусть каждая нация сама выбирает свой образ жизни...

ГРИГОР ТАТЕВАЦИ (ХIV-ХV вв.), крупнейший философ, богослов, педагог, церковно-политический деятель. Григор Татеваци в своих мно­гочисленных произведениях охватил почти все отрасли средневекового знания. Энциклопедическая широта и разносторонность научных интересов, передовые для своего времени идеи... характеризуют основное содержа­ние его творческого наследия. Научная и педагогическая деятельность Татеваци протекала в основном в Татеве - крупнейшем научном центре средневековой Армении. Будучи одарённым учеником, он сначала учился в школе Татевского монастыря под опекой знаменитого учителя и философа Ованнеса Воротнеци. Более двадцати лет Григор учился у него, им же был пострижен в монахи и стал его ближайшим помощником и личным сек­ретарём. Записи Григора спасли и донесли до наших дней ценнейшее фи­лософское наследие Ованнеса Воротнеци, который завещал ему руковод­ство Татевским университетом и кафедру главного наставника. Деятель­ность Татеваци протекала в крайне тяжёлых условиях. Армения стала ареной кровопролитных войн между туркменскими племенами, страна дваж­ды подвергалась опустошительным нашествиям Тамерлана. Татеваци вместе с учениками не раз приходилось спасаться от орд захватчиков, прятать рукописи в горных тайниках, читать лекции в пути и после ухода погром­щиков возвращаться к разорённому школьному очагу. Татеваци был человеком феноменального трудолюбия и кипучей энергии. Учёный и лектор, жи­вописец и каллиграф, богослов и проповедник, ректор университета, руко­водитель монастырской школы, он разъезжал по городам и монастырям Армении, выступая с проповедями перед мирянами и духовенством, читал лекции в школах Мецопа, Еревана, Сагмосаванка..., всюду собирая вокруг себя множество учеников. Он явился верным продолжателем Воротнеци и в деле борьбы против униатского движения, против идеологической экспансии католицизма. В результате долгой борьбы, продолженной его ученика­ми, автокефалия Армянской Церкви была сохранена, резиденция Католикоса была перенесена из опутанной папскими интригами Киликии в Эчмиадзин (1441 г.) и в условиях иноземного ига превратилась в духовно-политический центр, способствовавший сохранению национальной самобытности, языка и культуры армянского народа. Григор Татеваци похоронен в Татевском монасты­ре. Церковь причислила его к лику святых.

Григор Татеваци оставил богатое письменное наследие. Его перу принадлежат свыше двадцати трудов, многие из которых представляют собой огромные фолианты. Среди них наиболее важными являются “Книга вопрошений”, “Книга проповедей”, “Книга, именуемая Златым Чревом”, “Краткий анализ учения Давида Анахта”, “Краткое толкование книги Порфирия” и др. В творчестве Татеваци немалое место занимает богосло­вие. Решая важный для средневековья вопрос о соотношении веры и зна­ния, он разграничивает сферы богословия и философии. Мир, согласно Татеваци, является творением Бога. Бог “есть начало всего сущего, ибо от Него начинается и происходит природа всех созданий, материальных и нематериальных”¹. Основой существования природы, согласно Татеваци, являются созданные Богом четыре первоэлемента - огонь, воздух, вода и земля, которые образуют всё многообразие материального мира. Однако не этим, традиционным для средневековых мыслителей, решением определяется место Татеваци в истории армянской философии. В области гносеологии, логики, психологии и социологии он развил целый ряд глубоких идей, передовых для своего времени воззрений, близких к идеям нового времени.... С теорией познания Григора Татеваци тесно связаны его пе­дагогические и психологические воззрения. Многие его идеи предвосхи­щают учения эпохи Возрождения и нового времени.

Вершиной духовного наследия Григора Татеваци является “Книга вопрошений”, в которой он представляется не только как наследник традиционного армянского богословского мышления, но и как философ-богослов, освещающий важнейшие вопросы, решающий сложнейшие задачи богословия и вероисповедания Армянской Церкви, продолжатель тысячелетней истории армянской философской мысли... Как философ, Татеваци стремится примирить религию с наукой. В “Книге вопрошений” Татеваци подробно отвечает на вопросы, актуальные в его время и не утратившие своей значимости и сегодня (свобода и необходимость, причинная связь яв­лений, возможное и действительное, свобода воли, ответственность человека и др.)^{2, 3}.

Григор Татеваци был также видным живописцем и музыкантом, твор­чество которого отличается лиризмом, тонким колоритом и стремлением раскрыть внутренний мир человека.

В своих трудах Григор Татеваци подробнейшим образом толковал, обосновывал и защищал идеологические основы Армянской Церкви, разрабатывал и освещал её догматику на основе богословских и философских трудов авторитетнейших отцов христианской Церкви - Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Григория Нисского, Афанасия Александрийского, Иоанна Златоуста и других правоверных идеологов христианского вероучения. Защита и обоснование ортодоксальности армянской догматики, её правоверия в богословских, христологических спорах, разгоревшихся между представителями Армянской Церкви и католическими миссионерами, были предметом особого внимания Ованнеса Воротнеци. Миссионеры-проповедники, проникшие в начале ХIV в Восточную Армению, пытались подчинить автокефальную Армянскую Церковь Римскому папе. Этим вопросам, следуя своему учителю, Г. Татеваци уделил значительное место в своих трудах, которые уже при его жизни, а затем и в последующие века стали идеологическим оружием против католической экспансии, против непрекращающихся на протяжении ХV-ХVIII столетий попыток Ватикана утвердиться в Армении.

Богословская и философская эрудиция Григора Татеваци была успешно противопоставлена схоластическим ухищрениям католических проповедников. Свидетельством теоретических и практических достоинств творчества Г .Татеваци явилось и то, что даже в ХVIII веке при всех трудностях и дороговизне изданий его наиболее важные и объёмистые труды, такие как “Книга вопрошений”, “Книга проповедей”, “Златочрев”, “Толкование книги Кирилла Иерусалимского о посвящении в сан” и др. были изданы в Константинополе и разошлись по армянским колониям и в коренной Армении, служа как развитию философской и богословской мысли, так и защите важнейших положений армянской догматики и автокефалии...

Григор Татеваци был человеком широко образованным; он составил философскую энциклопедию, написал толкования на Священное Писание и на некоторых греческих философов, а также обширный сборник проповедей. При нём монастырь в Татеве достиг высокого духовного и культурного уровня, став всеармянским центром древних традиций православного вероисповедания Армянской Апостольской Святой Церкви. Сюникские учители веры во главе с их вардапетом Григором Татеваци вели непримиримую борьбу с католическими проповедниками, наводнившими Армению. Католи­ческие миссионеры стали призывать армян отказаться от своих традиций, навязывать свой латинский обряд; они выражали сомнение в действенности Таинств, преподаваемых народу армянским духовенством, и перекрещивали верующих, желающих присоединиться к Римской Церкви. Сопротивление действиям братьев-объединителей в их стремление к латинизации Армянской Церкви сосредоточилось вокруг Татеваци. Он воспитал це­лое поколение образованных монахов, ревностных защитников националь­ной самобытности Армянской Церкви, способных представить убедительные аргументы при обсуждении вопросов, которые поднимали братья-объедини­тели, продуманно смешивающие доктринальные вопросы с обрядовыми, тен­денциозно приписывающие мнимые заблуждения Армянской Церкви и народу.

Назначение проповеди Татеваци видел в укреплении веры. Будучи широко известным проповедником, Татеваци составил Сборник проповедей. В “Зимний том” включены проповеди от Рождества до Пятидесятницы (всего 184 проповеди). В “Летний том” вошли проповеди, начиная от Пятидесят­ницы до Великих праздников (всего 160 проповедей). Татеваци советовал определять проповедования с учётом дифференцированного подхода в зависимости от уровня знаний священника и паствы. Проповеди Григора Татеваци составлены на материале трудов Вселенских отцов, изобилуют цитатами общехристианских учителей.

^*Житие и память блаженного, трижды великого, непобедимого

святого Григора Татеваци, ученика великого вардапета армянского,

светозарного вардапета святого Ованнеса Воротнеци

Преисполненный неизречённой милостью Духа, святой и блаженный вардапет Григор был (вымоленным у Бога) сыном благочестивых родите­лей... Господь наш Иисус Христос, Который исполняет желание имеющих страх Божий, внял (их) молитвам и по ходатайству Григора Лусаворича даст им сына... Однажды блаженная мать святого увидела во сне державше­го в руках погасшую лампаду св. Лусаворича, который сказал ей: “Бог ус­лышал молитвы твои и по заступничеству моему дал тебе доброго сына. Возьми эту лампаду и держи при себе. Ибо дитя, которое родится у тебя, зажжёт сию потухшую лампаду истинной веры”... И мать зачала. Когда же наступило время разрешения (от бремени), родилось исполненное благодати дитя, которого при Крещении назвали Григором. Как только ему исполнилось семь лет, (они) стали его обучать Святому Писанию... С каждым годом в нём всё более проявлялся Божий дар. Он совершил множество чудес в детстве, о чём записано в его полной истории. К четырнадцати годам отрок Григор, на которого снизошёл Божий Дух, отличался столь высоким и плодоносящим умом, что к нему за пояснением (книг) Святого Писания обращались даже вардапеты и он давал им ответы прекрасными толкованиями... Увидев отрока, с горячей любовью изучавшего Божественное Писание, святой Ованнес Воротнеци взял его к себе в ученики. (И с тех пор) на протяжении двадцати восьми лет он как наставник воспитывал и обучал его.

Он повёз его в город Иерусалим, где ступал Господь, и там воз­вёл его в чин безбрачного священника, (после чего Григор) ещё более исполнился благодати Святого Духа... Божественный вардапет Ованнес с учениками воз­вратился в свою область. Вокруг него собралось множество вардапетов для просвещения народа армянского. Ибо знаниями своими он превзошёл ученнейших людей всех народов... Он поручил Григору толкования Божественных сочинений, соответствующие вардапетской степени, дабы дать ему право, власть и посох архимандрита. В тот же год (1358) он захворал и понял, что должен переселиться в неизреченный свет. Тогда он призвал к себе своих учеников и благословил их духовным и Божественным благословением. Григора же поставил над всеми учителями и поручил ему свою паству... После этого святой и блаженный вардапет Ованнес отошёл ко Христу. Да будет благословенна его память.

После его смерти с согласия всех на вардапетскую кафедру возвели великого Григора, приводившего в изумление ангелов непостижимым под­вижничеством, совершенной мудростью и неиссякаемым наставничеством. Святой вардапет Григор Татеваци Божественной мыслью проникал в Ветхий и Новый (Заветы) и собирал Божественное. Отделяя также полезное от внешних наук, он сплел светлые венцы и возложил на головы отроков Церкви как крепкий щит против иноверцев. Постоянно получая его от Христа, он неустанно обучал и просвещал Армянскую Церковь... К нему приходили греческие и латинские риторы, слушали его речи, преисполненные беспредельных знаний... Мудролюбы поражались и дивились этому. Ибо мудрость его была совершенна, а знания необозримы. Во время про­поведи Григор приводил всех в восхищение своей сообразной речью и ораторским искусством. Он обладал мыслью Иоанна Евангелиста; взлетая, возносился к небу и святой душой своей обозревал заповеданное первопророками - и Слово Господнее Святого Евангелия, и блаженных апосто­лов, и первых святых богословов. Он написал множество сочинений, ...по которым учатся по сей день и проповедуют по ним вардапеты Церкви. Его называют вторым Иоанном Златоустом и Григорием Богословом за то, что он, видя нашу слепоту, поучал всенародно. И даже старца, сидящего ря­дом, он мог одарить хлебом или яблоком. Блаженны видевшие и слышавшие его. Вид его был грозен и прекрасен. Он строго постился и любил свя­тость, имел благообразное лицо, слезообилъные глаза, высокий рост, был так великолепен и столь (щедро) одарён милостями, что (ученики) срав­нивали своего вардапета с Господом нашим Иисусом Христом. Великий и всеармянский учитель Григор был исполнен светозарного дара Святого Духа. Он стал вторым просветителем армян и совершеннейшим богословом над всеми мудрецами, древними и новыми вардапетами. У него было много учеников... При нём находилось также множество священников... Он начал обучать их сочинениям внешних философов и с совершенной мудростью, вы­являя, раскрывая скрытый смысл сокровищ. И приводил всех в большее изумление, чем эллинские философы. А затем (разобрал с ними) четырнад­цать Посланий апостола Павла и “К тем” Григория Богослова...

Великий вардапет Григор, ...взяв своих учеников, отправился преподавать из области в область по стране Армянской... Многих из раскольни­ков он обратил к истинной вере, следуя в истолковании Ветхого и Нового Божественного Писания первым святым отцам-богословам. С помощью внешнего философского искусства он заткнул рот еретикам. И они, вновь став на путь истинный, пали в ноги учителю Григору и молили его об отпуще­нии грехов и прощении. Он написал письмо Католикосу, и тот снял с них проклятие. (Григор) проповедовал также среди иноплеменных и приводил им множество свидетельств из арабских сочинений, в которых ясно говорилось, что Христос - истинный Бог, и многие уверовали во Христа и были Крещены. На протяжении всей своей жизни он проповедовал неверным Евангелие Христово, (доказывая), что (вера их) лжива и обманчива, и всегда неустрашимо и смело осуждал их. Но никто из неверных не осмели­вался дотронуться до него хотя бы пальцем - ни князья и ни подданные. Ибо они воочию видели чудесные знамения, творимые через него Богом. Возложением руки он лечил хворых, чтением Евангелия в тот же час именем Христа исцелял страдающих от разных дурных болезней и изгонял бесов. Он безбоязненно излечивал не только христиан, но и неверных. И все не­верные любили его и называли святым. И испытывали трепет перед его внушительным видом. Ибо, будучи живым, он умерщвлял плоть свою постами и молитвами и был украшен всеми чистыми добродетелями. Нательной и верх­ней одеждой ему, как и его ученикам, служила власяница, подпоясанная верёвкой. Они не стяжали ни серебра, ни золота, и никто не имел двух одежд. Если же кто-нибудь получал подношение, в тот же час раздавал нищим. Они наполнили себя священными сочинениями и воспламенены были любовью к Священному Божественному Писанию...

Григор Татеваци написал ученнейшие послания ко всем народам, доказав правоверность армян; писал и назидательные речи, (блещущие) тонкостью и остроумием, и сделал народ армянский просвещеннее всех других народов... Он упорядочил (также) чины и устав нашей Церкви. Всечасно был занят чтением и толкованием Священного Писания и, прекло­нив колени, неустанно творил молитвы,... любил святых и их речи, …чтил (церковные) праздники... Нищелюбивый и страннолюбивый, щедрый на даяния неимущим, он прикрывал тело своё власяницей, имел кроткую душу и пло­дотворную мысль...

(Татеваци) призвал к себе своих учеников и в торжественной обста­новке вручил им (вардапетский) жезл, (предоставляющий им) право проповедовать по всей земле Евангелие Христово не только христианам, но и всем иноверцам. Он учил их никого не бояться и не утаивать мыслей Священного Писания, а открыто проповедовать истину... “Смело проповедуйте, - гово­рил он, - истинное учение первых святых отцов в борьбе с противниками”. И много другого назидательного завещал он своим ученикам. Когда же заболел, приказал Литургию служить ученикам, а сам пел псалмы, на всём протяжении пения восьми канонов, оставаясь на ногах. За всю свою жизнь он не знал ни дня отдыха. И вот святой вардапет истины Григор совершил живо­творящую Службу Господу нашему Иисусу Христу. По окончании Службы при­ступил к молитве и, вторично призвав своих учеников, благословил и повторил те же наставления, сказав: “Вот призывает меня призывающий (всех) Христос, и настал час моей смерти. Я отправляюсь к заступнику моему, Григору Лусаворичу нашему и ко всем нашим вардапетам. Братья мои, кои были рядом со мной при моём подвижничестве, да причислит вас в будущей Жизни Христос вместе со мной к сонму правоверных вардапетов, сидящих одесную Троицы, Единородного Сына Иисуса Христа”. Сказав это, он при­поднялся на подушке и произнёс: “Славлю Тебя, Христос Иисус, Слово Божье в час мой пославший отдохновение от многих трудов”. Вымолвив это, блаженный вардапет Григор Татеваци отдал Богу свою чистую душу, в день Первомученика Степаноса, в 859 (1410) году нашего летоисчисления, во Славу Христа, и отправился в Верхний Иерусалим к сонму ангелов последователь Григора Лусаворича, богослов - к богослову... Был похо­ронен в Татевском монастыре в великий праздник апостолов Петра и Павла, и удостоился их звания и чести... во славу Христа. Бога нашего, благосло­венного вовеки, аминь... Его могила по сей день совершает много чудес. Память его да будет благословенна. Аминь^*.


/1. Христианская Армения. Энциклопедия. Ред.кол. О.М.Айвазян (гл.ред) и другие. Ереван: А Э. 2002

2. Гуайта Джованни. 1700 лет верности. История Армении и её Церкви. Москва: FАМ. 2002

3. Армянская классическая лирика. I том (V-XIIвв.), П том (ХIII-ХVIIIвв.). Сост., вступл., примеч. Л.Мкртчяна. Ереван. 1977

4. Поэзия Армении с древнейших времён до наших дней. Ред., вст.очерк, примечания В.Брюсова. Москва: Изд. Арм. Комитета. 1916

5. Видные деятели армянской культуры. Ереван: Госунт. 1982

6. Григор Нарекаци. Книга скорби. Перевод Наума Гребнева. Сост., предисл., примечания Л.Мкртчяна. Ереван: Сов.грох. 1977

7. Нерсес Шнорали. С верою исповедую. Вст.слово, перевод с древнеармянского Армена Меружаняна. Благословением духовного пастыря С.-Петербурга иеромонаха Езраса Нерсисяна. С.-Петер­бург: Изд. ААЦ. 1999

8. Тер-Давтян К.С. Армянские жития и мученичества (V-XVIIIвв.) Перевод с

древнеармянского, вст.статьи и примечания К.С.Тер-Давтян. Ереван: Наири. 1994

9. Григорий Татеваци. Толкование притчей Соломоновых. Пер., предисл. С.С. Аревшатяна. Ереван: Наири. 1999. с. 4-5/