Мурадян Алла Вартановна Преподавание учебного предмета "История Церкви" в вузах Армении требует создания Учебного пособия, составленного с евангельских позиций, не претендующего на глубокое исследование

Вид материала

Исследование

Содержание Изложение веры Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с оп

Подобный материал:

• Инструктивно-методическое письмо Министерства образования Республики Беларусь «О преподавании, 732.95kb.
• Предисловие 4 Раздел I 6 История развития каббалы, 12438.26kb.
• Преподавание учебного предмета, 185.52kb.
• Курслекций допущено умо по образованию в области социальной работы в качестве учебного, 2178.14kb.
• Приказ № от. 09. 2010 г. Рабочая программа учебного предмета (учебного курса, учебной, 1190.63kb.
• О преподавании учебного предмета, 327.07kb.
• Методические рекомендации Опреподавании учебного предмета «География» в общеобразовательных, 141.59kb.
• Республики Беларусь о преподавании учебного предмета, 326.09kb.
• Методика обучения русскому языку как наука. Ее связь с другими научными дисциплинами., 23.92kb.
• Образовательный стандарт учебного предмета «музыка» (I-IV классы), 40kb.

ИЗЛОЖЕНИЕ ВЕРЫ

Скудость в мыслях и слове не позволяет нам дерзновенно приступить к умозрениям выше сил наших и влить в пространное море ведения вашего хоть одну чашу воды слова, или к эфирному огню мудрости вашей приобщить один от скудных лучей ума нашего. Только повеление Самодержавного Величества Твоего (император Мануил Комнин, - МАВ), переданное нам чрез слу­жителя Высочайшаго Двора Твоего и предписывавшее нам представить на письме объяснение касательно исповедания нашей веры, ободрило нашу слабость.

Да и Божия заповедь велит давать, что только имеем, всякому просящему, большому или малому. Если же всякому надлежит давать, то кольми паче Высшему из всех. По­буждаясь сим, и мы с удовольствием исполняем требуе­мое. Не к новому строению полагаем мы основание, но открываем здание, построенное из превосходных и несгораемых веществ, на основании апостолов, пророков и православных учителей, не красноречием руководясь, ко­торому мы не учились, но управляясь истиною Святого Духа, как вразумлены мы от носящих Его в себе. Хотим на­чертать мысли наши, не думая скрывать какую-либо тьму еретичества под видом православия, как думают о нас некоторые, зараженные недоверчивостию; но объясняя на пись­ме только то самое, что имеем в невидимой душе, приводя во свидетели Духа, видящего мысли наши и сердца, все испытующего и судящего.

И хотя мы и прежде сего представляли уже объяснение веры чрез боголюбивую особу на прочтение Ваше, и нахо­дили бы излишним делать повторения об одном и том же, памятуя изречение, что многослoвие утомляет слух: тем не менее, так как подобное объяснение по повелению, достав­ленному нам от Вашего Величества, требуется от нас определительно, - мы всячески готовы исполнить волю Вашу, и к прежнему изложению присовокупляем и нижеследую­щее объяснение, дабы двукратное и троекратное повторение, какъ новые свидетели, подтвердили истину слов наших. Итак приступаем к изложению.

а) O УЧЕНИИ.

Научаясь от святых отцев, исповедуем мы, что Отец отличен по Лицу, нерожден и безначален; Сын рожден от безначального Отца, но не по образу тварей и вневременно. И Святый Дух исходит и посылается от Отца неизре­ченно.

Отцем называется Отец потому, что Он есть вина рождения Сына и исхождения Святаго Духа.

И Сын именуется Сыном, не по какому-либо чувствен­ному рождению, каково наше плотское, как то полагают сле­пые умом, но потому, что Он рожден от естества Отча, а не сотворен, только способ рождения Его не постижим для тварей.

Называется Он Единородным потому, что никто дру­гой, ни до Него, ни после Его не был рождением Отчим.

Нарицается Словом, потому что Его рождение неистленно, подобно нашему слову, рождающемуся от ума.

И не прежде Отец, а потом Сын, как это свой­ственно тленной природе человека при деторождении. Но, как вечен Отец, так вечен и Сын с вечным Отцем и совечен Ему от начала и до конца, подобно лучам при солнечном осиянии; потому что не прежде солнце, а потом свет, но в одно и то же время показывается то и другое. Так и Свет Сын происходит от Света Отца и с Ним совечен. И как нет лучей без света и нет изображения без подлинника, так и Отец не был ни­когда без Сына, ни Сын без Отца, ибо Он есть сияние славы и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3). Слава есть Отец и Свет славы Сын; подлинник есть Отец, и образ невидимого Бога Отца есть Сын. Потому Сына Отчего мы исповедуем единосущным и участвующим в творении.

Исповедуем и Святаго Духа, во истину Духом Божиим, и не сравниваем Его по единоименности с духами созданными, так как и единого по естеству Сына не равняем в благодати с другими сынами Божиими. Ибо Св. Дух уже тем, что нарицается Божиим, отделяется от духов сотворенных. Происходя от безначального Отца безначально, Он есть Лицо совершенно непостижимое и неизреченное для твари. По существу Своему исходя от Отца единого, а по силе и благодати равен будучи Отцу и Сыну… (Иоан. 16:13, 15). Он не имеет начала во вре­мени, ниже изменения в смене видов, как подлежат этому твари, по испытует непостижимые глубины Божии (1 Кор. 2, 10) и объясняет неведомые тайны Его; сосуществен Отцу и Сыну по вечности и сопричастен делу творения, как рав­носильный и равночестный.

Исповедуем, что три сии Лица совокуплены и соединены во едином Божестве; не отделяем Их одно от другого по естеству, как думал Арий, приписывавший сотворенность и временность Сыну, но веруя познаем во Святой Троице едино естество, едино владычество, едину силу и едину славу; равно не следуем мнению еврея Савеллия Либийского, сводя три Лица в одно, но отличаем нераздельных и соединяем различных по православной вере святых Отцев.

Исповедуем три Лица, но не более и не менее этого числа, и естество единое, не разделяя его на трое, по числу лиц, как так научилась Церковь из славословия серафимов, трех славословимых совокуплять во едино владыче­ство и Божество. Из того, что Отец не рожден, а Сын рожден, и Дух Святый исходит, не следует, чтобы Они различались между Собою по естеству, как Адам, Сиф и Ева; ибо, хотя один из сих есть нерожденный, другой рожден и третья нерожденная, однако же оба последние отделяются от Адама по самому естеству.

Ни Одному из трех разночестных Лиц не приписуется предпочтение пред прочими по естеству; и хотя Отец нарицается великим, но Он велик по первовиновности, а не по естеству. Ибо по естеству Он равен Сыну и Свя­тому Духу; и Божество Отца не было когда-либо несовер­шенно, сначала в малом виде, а потом время от вре­мени приходя в большее совершенство; как будто бы не­когда Он был не Отцем, за неимением Сына; и немудрым, за несодержание в Себе мудрости; и несильным, по небытию при Нем Силы (так как Иисус Христос, по слову апостола, есть Божия Сила и Божия Премудрость (1 Кор. 1, 24); и несловесным, за несуществованием при Нем Слова, Которое, по слову евангелиста Иоанна, и вначале было уже у Бога; и несодержащим жизни, по той якобы при­чине, что было некогда, когда не было при Нем животворящего Духа. Но Отец есть всегда Отец, неотменно имея в Себе Слово, Силу и Мудрость и Живот (жизнь); а Сын есть вечный Сын Отца и присно со Отцем; равно и Святый Дух есть вечно Дух Божий и вечно с Богом Отцем. Отец есть вина, а Сын и Святый Дух суть от вины без­временно и безвиновно. Отец, не имеющий ни от кого на­чала; Сын и Святый Дух, имеющие начало от Отца, но прежде времени и естества, сотворившие с Отцем время и все, что во времени, разумные и чувственные создания, приведенные из небытия в бытие.

Исповедуем, что единое из трех Лиц, Сын, по изволению Отца и Духа Святаго, по благовестию Архангела Гавриила, нисшел на землю, Им сотворенную и Им всегда содержимую и хранимую, пребыв неотлучно, откуда нис­шел; - и вместился в чрево Девы невместимый в тварях; прияв от Нее наше греховное и тленное естество, душу, ум и тело, - смешав соединил с безгрешным и чистым естеством Своим, и соделался единым, с ними нераздельным, не пременив естества тела в бестелесность, а только греховное тело соделав безгрешным, и тленное нетленным, и смертное бессмертным. Непременяемый, - в самом соединении сохраняя Божеское и человеческое естества, - благоизволил девять месяцев пребывать и носиться во чреве, родиться от Девы, оставив девство неповрежденным, нерастленным. И Тот же Самый, рожденный от Отца бестелесно, родился от Матери с телом, и Сын Божий соделался Сыном человеческим, не так, что один есть Сын Божий, а другой сын человеческий, чем единый Сын раз­делился бы на двоих, по превратному учению Нестория.

Ибо Слово не в тело вселилось, но отелесилось, не изменением, а соединением, и во чреве Девы не творчески сгустило Оно Себе тело, как думают некоторые неправо мыслящие, но от Девы прияло тело, совсем не чуждое Ей, но от Ея же естества заимствованное; и не призрачно про­шло чрез Нее, как бы чрез канал какой, как превратно умствовал Евтихий и его единомышленники; но - истинно прияв тело от состава Адамова в новое смешение и чудное сочетание выше всякого примера и сравнения.

Потому что Творец с творением от начала веков не составлял такого смешения и соединения; только в малом, и отнюдь не во всем, уподобляется смешению души с телом соединение Бога с человеком, как о том и Григорий Нисский говорит в книге о естестве человеческом, в слове касательно соединения души с телом. Свидетельствует о том даже Порфирий, борзый на язык противник Христов (ибо сильны у врагов свидетельства о нас, неопровержимые никакими возражениями). Сей Пор­фирий, во втором слове своем, пишет так: нельзя гово­рить, чтобы существу какому невозможно было пребыть в целости другого естества, быть в другом и сохранить целость собственную, не изменяя своего величия, но видоизме­няя его сочетанием, его действенность. Он (Порфирий) го­ворит это о соединении души с телом. Если теперь на счет души, по причине ее бестелесности, справедливы слова сии: сколь же более должны быть они верны касательно Сло­ва Божия, по истине несравненно бесплотнейшего?

И мы, согласно с сим, веруем, что Слово, соделав­шееся плотию, по слову евангелиста Иоанна, не в плоть превратилось, утратив свое естество, но, соединясь с телом, соделалось плотию истинно, и осталось бесплотным, как и было от начала. Не иной кто - плоть и иной кто - бесплотный, но один и тот же Иисус Христос есть плоть и бесплотный: плоть по человечеству, Которое Он восприял, и бесплотный по Божеству, Которое имел; и Тот же - види­мый и невидимый, осязаемый и неосязаемый, временный и безвременный, Сын Человеческий и Сын Божий, сосущный Отцу по Божеству и сосущный нам по человечеству. Не иной и иной еще, но единое существо и единое Лицо из двух естеств, во едином Иисусе Христе соединенных, несмесным и нераздельным соединением.

И хотя ум человеческий слаб для уразумения сего, так как это выше всякого естества; но Божественной силе ни­чего нет невозможного. Ибо, если душа и тело суть творе­ние Божие, и из двух сих сопротивных может быть одно естество, так что ни одно из них не теряет Своего су­щества в соединении: то как не будет возможно всесиль­ному естеству Божескому соделаться плотию и остаться бесплотным, соединиться с человеческою натурою и сохранить неизменным несотворенное естество от Отца?

И - как мы исповедуем, что от двух естеств соделалось единое и что в соединении не потерялось ни кото­рое из обоих: так равно и о воле разумеем мы не так, чтобы Божеская воля во Христе была противна воле чело­веческой, или человеческая воля - Божией, но единого суще­ства, сугубым соделавшегося, воля была по разным временам иная, - иногда Божественная, когда хотел Он являть силу Божескую, и иногда человеческая, когда хотел пока­зывать смирение человеческое. Но сим отнюдь не показывается противоборство (воли), а только самостоятельность: ибо человеческая воля не могла препобеждать Божескую, как это бывает в нас, в коих воля плотская желает противного духу; но человеческая воля во Христе следовала (вполне) воле Божественной. Ибо, когда хотел Господь и допускал, тогда тело совершало в Себе, что ему свойствен­но; как это было в молении (пред страданием) и в искушении после сорокадневного поста, когда Он изволил до­пустить человеческой натуре терпеть голод. И хотя поло­жил Он отличие между волею Отца и волею Своею, сказав: не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39); но это выражение скорее доказывает одинаковую волю, как воля Сына с волею Отца, чем волю противоположную, - что подтверждается и другим местом, в коем Он утверждает волю, свойственную Божеству, и отрицает плотскую: Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю послав­шего Меня Отца Моего (Иоан. 6, 38). Словами: сошел с не­бес, показывается бесплотное Божество, а не плоть, потому что сию последнюю приял Он по нисшествии на землю.

Да и как дерзнет кто по Божеству отделить волю Сына от Отчей? Если Сын показывает какая есть воля Отца, говоря: воля Отца Моего, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную (Иоан. 6, 40), то как воля Отца да­ровать верующим в Сына жизнь - не будет волею Сына? Уже этим одним соображением доказывается наипаче согласие с волей, а не сопротивление. Это самое подтверждает и Григорий Богослов. Ибо словами, говорит он, “от Сына к Отцу: не Моя да будет воля, но Твоя, которая есть Mоя, объяснил Он, что Его и Отча воля есть едина, потому что, если все, что есть Отчее, есть вместе и Сыновнее, а что Сы­новнее, то и Отчее: то очевидно, что и воля Отца есть воля Сына, и воля Сына есть воля Отца”.

По подобию того, как я объяснил, что в единой са­мовластной воле Божества двоякое было хотение без сопро­тивления (одного другому), Божеское и человеческое, -веруем, что и действие в соединении так же было Божеское и человеческое. Впрочем, мы не приписываем высших действий одному Божеству без плоти, ни низших одному человечеству, взятому отдельно от Божества; - если бы не так было, то как можно было бы говорить, что Он Сын человека, или что нисшел с неба, или: Бог распятый и кровь Божественная? Но исповедуем, что те и другия действия были действия единого лица, так что иногда, как Бог, совершало Оно Божеския действия, а иногда, как человек - человеческие, что показывают и деяния смотрения... от начала до конца.

Ибо, хотя Он зачат, как человек, но от Духа Святого, как Бог.

Рожден от жены, как человек, но от Девы и сохранив девство, родившей нетленным по рождении, как Бог.

Обрезан осьмидневный, как человек, и уничтожил обрезание человека, и научил обрезанию сердца, как за­конодатель обрезания.

Принесен сорокадневный в храм, как человек, и свидетельствован Симеоном, как Бог, освобождающий связанных.

Бежал от Ирода, как человек, и отогнал заблуждение идолов от Египта, как Бог.

Крестился от Иоанна, как человек, но омыл грехи Адамовы Крещением, и Отцем и Святым Духом свидетельствован, как Бог.

Искушался сей новый Адам, как Адам ветхий, и победил искусителя, как Творец Адама, и дал власть сынам Адамовым попирать силу вражию, как Бог.

Алкал, как человек, и тьмы насыщал малым числом хлебов, как Бог.

Жаждал, как человек, и жаждущих призывал к Себе пить от воды жизни, как Бог.

Утомлялся в пути, как человек, и соделался покоем труждающихся и обремененных грехами, благим игом, легким бременем, как Бог.

Спал в корабле, как человек, и ходил по бездне и запрещал ветрам и морю, как Бог.

Вносил подати, как человек, но из уст рыбы приказывал вынуть статир, как Бог.

Молился с нами и о нас, как человек, и принимал с Отцем Своим молитвы всех, как Бог.

Прослезился о возлюбленном, как человек, и остано­вил слезы сестер воскрешением брата, как Бог.

Вопрошал, где положили Лазаря, как человек, и воскресил четырехдневного одним воззванием, как Бог.

Продан за малую цену, как человек, и искупил мир драгоценною кровию Своею, как Бог.

Был безгласен, как агнец пред стригущими Его, по человеческому естеству, но есть Слово Божие от начала, Им же небеса утвердилися, по естеству Божественному.

Пригвожден ко древу среди разбойников, как чело­век, но светила помрачил и разбойника ввел в рай, как Бог.

Вкусил уксус и желчь, как человек, но превратил воду в вино и горькое вкусом усладил, как Бог.

Умер человеческим естеством, как человек, из мертвых воскрешал Божескою силою, как Бог.

Вкусил смерть телом, доколе Сам хотел, как чело­век, и попрал смертью смерть, как Бог.

Не иной субъект умерший и иной освободитель от смерти, но один и тот же умерший и оживший и жизнодавец мертвых. Ибо един и тот же Иисус Христос, бу­дучи Человеком, смертным по естеству, и Богом, по есте­ству бессмертным, - не на двое разделенный по двум со­единенным естествам, так, чтобы иной был страждущий и умерший, и иной не страждущий и бессмертный, но, соеди­ненный из двух сопротивных, - соделавшись единым, - носил в себе сопротивные ощущения обоих, человеческим естеством - страдание и смерть, а Божеским - бесстрастие и бессмертие. Тот же, Который умер плотию, жив был по Божеству; и Который пострадал, Тот же был бессмертен; и Который кроваво потел от страха, Тот же поверг восставших на Него; и, Тот же, Который малым чем умален был от Ангела, подкрепляем был от Ангелов; укрепляющий все творения и Творец всех существ по Божеству со Отцем, тот же был творение по человечеству, как мы. Его - проповедники слова проповедуют Богом и человеком, соединившимся совершенным единением, превосходнейшим, нежели единение души и тела. Ибо душа че­ловеческая, в руки Отца преданная, отделилась от тела, но Божество осталось нераздельным от обоих; Оно было соединено с душею разумною, когда та нисходила к духам во ад, и было неразлучным от смертной плоти во гробе, всецело быв в обеих.

Ибо Тот же самый - в недрах Отчих и во чреве Девы, - на Престоле славы и во яслях, - одесную Отца и на кресте, - среди херувимов и во гробе, яко полны суть небеса и земля славы Его, - воскресший в третий день, сый (сущий) воскресение наше и живот, и восшедший на небо, откуда никогда не отлучался.

И приидет паки (снова) воскресить из мертвых род Адамов, и судить праведно живых и мертвых, по вере, по мыслям, словам и делам, добрым воздавая доброе, а злым -осуждение на мучения.

И Сам будет в бесконечные веки царствовать с воцаренными с Ним на веки, приведя во всеобщую извест­ность и полную ясность ту веру, которую мы ныне познаем отчасти, веру в Отца, и Сына, и Святаго Духа; Ему слава и сила во веки, аминь.

Сего, по требованию и высочайшему повелению Твоему, Великий, сказанного нами в кратких словах, по нашему исповеданию веры о единосущной Троице и едином Божестве и о страданиях Сына, да будет на сей раз довольно. Да послужит наше изложение мудрости вашей поводом, по наставлению мудрого, быть мудрее.


б) О ПРЕДАНIЯХ ЦЕРКОВНЫХ.

Скажем теперь кратко о преданиях церковных, принятых нами от древних Отцев, и о мнениях противников, не имеющих подобной опоры, равно и о причинах, по которым мы соблюдаем каждое из тех преданий. Мы будем говорить здесь без всякого обмана, по чистой спра­ведливости, как бы свидетелем был Сам Бог.

Во-первых, о священном хлебе во время Литургии, ко­торый мы и римляне употребляем в пресном, а другие Церкви в квасном виде. Каждая из разнящихся сторон старается оправдать свой обычай. Но кто любит истину, тот должен не обыкновению раболепствовать, как невежда, и не хитрословием оправдываться, как полемик; но (обязан) обратиться к духовному раю, устремить очи ума к Боговдохновенным книгам, и в них искать плода истинного, чтоб потом вкусить его.

Итак, касательно вышепоименованного Таинства, мы находим в святых книгах истину в следующем виде:

Таинства деяний Христовых, как все вообще, так и совершения Тела и Крови Его, предсказаны пророками, посредством разнообразных примеров и изречений.

И во-первых, за трапезою Авраама, которая служила прообразом горнему жертвеннику, Господь вкусил не квас­ный, но пресный хлеб, по тому изречению к Сарре: ускори и смеси три меры муки чисты, и сотвори потребники (Быт. 18, 6). Подобный тому хлебу, какой употребил Он, будучи еще бесплотным, ныне, по воплощении Своем, наименовав Телом Своим, разделил Он по вере сынам Авраамовым, вместо опреснока, который вкусил Он в Мамврии, под сенью дубовой кущи. А что хлеб, который испекла Сарра, был пресный, сие объясняется в истории о Лоте, где, как повествуется, были ему с семейством даны Ангелом опресноки испечены.

И когда сыны Израиля намеревались выйти из Египта, Моисей заповедал им не иметь при себе хлеба квасного и вовсе не употреблять его в домах своих в продолжение семи дней, а питаться во дни сей недели одним пресным хлебом. Это служило прообразом опресноку Таинства Господня; а семь дней - семи векам мира. Сею заповедью узаконил Господь, чтобы все, хотящие отвратиться от египетского неверия и проложить путь к горнему обетован­ному миру, не носили с собою кваса грехов, но насыща­лись чистым и Божественным хлебом, чувственным и разумным, т.е. телом Божиим, и словом, исходящим из уст Его.

Равно и манну, которая, по словам апостола Павла, была прообразом жизненному хлебу (1 Кор. 10, 3. 4), вку­шали в пустыне пресную - а не квашенную.

И когда Бог повелевал Моисею не являться пред Ним тощим, и узаконил ставить на жертвенник очищения каждодневно хлебы предложения, Он назначал это во образ тела Христова. А что хлеб тот был пресный, а не квасный, объясняется словами Авиафара священника, которые сказал он к Давиду: не суть хлебы просты, говорит он, (т. е. квасные) у меня, но точию хлебы у меня священные (Царст. 21, 4), - которые были пресные.

Многие другие примеры того же находятся в Ветхом Завете; но мы приступим к новым и истинным.

Агнец истинный, когда вкушал агнца образного и опресноков с горьким зелием, и, по окончании ветхого, полагая, по повествованию Евангельскому, начало новому Завету, сказал: сие есть Тело Мое: - Он взял тогда хлеб от трапезы. Понятно, что то был пресный хлеб, так как тогда был первый день опресночный.

Равно образом тела, рожденного от Девы и беспорочного, приличнее быть хлебу пресному, нежели квасному,

И так, для нас, которые совершаем Святое Таинство на хлебе пресном, служат основанием сии и им подобные указания Святых Писаний.

Могут найти некоторое основание к защите и совер­шающие таинство сие на хлебе квасном. Дабы оправдаться в своем образе действия, они принимают во свидетель­ство тоже некоторые изречения Священного Писания, и во-первых, похвалу квасному, которую сделал Спаситель тем, что поставил его во образ Царствия Небесного. Но это не есть Таинство священного хлеба, но относится к проповеди Евангелия, которое вошло в мир, как квас в муку, и всех, которые приняли его, заквасило всецело, подвизая на любовь к Богу.

Кроме того, в книгах священных квас принимается символом зла, как апостол Павел говорит: Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины. (1 Кор. 5:7, 8).

И Григорий Богослов, в слове своем на Пасху, гово­рит, что квасный хлеб не может быть хлебом жизненным.

Впрочем, хотя, как мы выше заметили, в то время, когда завещал Господь Свое Таинство, оно совершено было на хлебе пресном, - предания апостольские не показывают нам явного доказательства, что истиннее, - то ли, что пре­сный хлеб, или что квасный употребляем был в первые времена Церкви? Ибо в них предписывалось верующим только приносить хлеб, на котором совершалось Таинство.

А посему, если бы духовный интерес был в том, что один хлеб угоден Богу, а другой не угоден: тогда это или самою Церковью, или апостолами, или же сказаниями святых учителей давно уже было бы указано. Но мы твердо знаем, что Богу не другое что угодно, как православная вера и беспорочная жизнь. Посему, только бы с чистым помышлением, а не с еретическими какими мнениями, со­вершалось Таинство; - предания, о коих идет дело, суть более обычаи частные всякого народа; и не заключают в себе ничего, чем бы увеличивалась или уменьшалась вера. Поэтому, когда глава, т. е. вера, соединяется и связуется с Главою-Христом, тогда и члены, т.е. предания, действуют стройно и угождают друг другу, во славу Христа Бога нашего.

Следуя порядку, предложим здесь и о Чаше Крови Го­сподней.

Правда, что токмо у нас одних установлено, и именно преданием св. Григория, употреблять при Евхаристии