4/2004 = Дорогие читатели!

Вид материала

Документы

Содержание Необходимость единой европейской стратегии Глобальные измерения Кризисный регион Ближнего и Среднего Востока Ограниченные мощности Потребность в инвестициях

Подобный материал:

• 3/2004 = Дорогие читатели!, 2152.28kb.
• Сценарий праздника "Посвящение в читатели" (2-й класс), 46.76kb.
• 5/2004 = Дорогие читатели!, 4812.92kb.
• 6/2004 = Дорогие читатели!, 1264.03kb.
• 2/2004 = Дорогие читатели!, 3176.46kb.
• Дорогие читатели!, 1261.22kb.
• Дорогие читатели! Вы держите в руках праздничный номер литературно-художественного, 221.38kb.
• Содержание: Обзоры и рецензии стр. 3-12, 276.96kb.
• Дорогие читатели!, 1764.59kb.
• Самый первый литературный праздник «Прощание с Букварём» или «Посвящение в читатели», 95.4kb.

Обеспечить безопасность энергоснабжения в будущем

Необходимость единой европейской стратегии


Недавний взлет мировых цен на сырую нефть до 42 долларов за баррель в начале июня этого года Федеральный канцлер Шредер объяснил прежде всего спекулятивными операциями, использующими политическую нестабильность в Ираке и других странах региона - экспортерах нефти (в особенности Саудовской Аравии). Тем самым Федеральное правительство назвало ситуативные моменты и по большей части временную проблему в качестве причины глубинных структурных проблем глобальной энергетической безопасности.

Однако более значимые стратегические тенденции мирового энергоснабжения в будущем объясняются, с одной стороны, повышением спроса на энергоносители в странах Азии (в первую очередь в Китае и Индии), с другой - ограниченностью резервов доступных производственных мощностей, которые можно было бы в короткий срок дополнительно мобилизовать в случае быстрого роста мирового спроса на нефть-сырец и газ или в случае отказа или выхода из строя запланированных производственных мощностей. Так, Международное энергетическое агентство вынуждено было в мае 2004 года скорректировать прогнозы мирового спроса на сырую нефть в сторону повышения - до 82,5 млн. баррелей в день вместо первоначальных 78,7 млн.. Таким образом, рост спроса на энергоносители почти вдвое превышает средние показатели последних пяти лет. Только потребление нефти Китаем, согласно прогнозам МЭА, вырастет в этом году на 13% и достигнет 6,2 млн. баррелей в день (в 2003 году этот показатель был 5,49 млн.). Если в странах-членах Организации международного сотрудничества и развития наблюдается замедление экономического роста и небольшое увеличение спроса на энергоносители, то соответствующие потребности Китая растут еще более быстрыми темпами, чем его экономика в целом.

Страх перед кратковременным глобальным производственным дефицитом, который приведет к росту цен на нефть до отметки в 50 долларов за баррель и выше и тем самым существенно замедлит темпы роста мировой экономики, обоснованы. Это произойдет в том случае, если террористические акты выйдут за пределы Ирака, распространятся на Саудовскую Аравию, крупнейшего производителя нефти, и все больше будут затрагивать инфраструктуру нефтяной отрасли (например, производственные мощности и нефтеперерабатывающие заводы). Таким образом, собственно проблематика международной энергетической безопасности в кратко- и среднесрочной перспективе заключается не столько в конечности запасов нефти и газа (соотв. 41 год и 60 лет), сколько преимущественно в учащении региональных кризисов и внутриполитической нестабильности в нефте- и газодобывающих странах, во все большем дефиците свободных производственных мощностей (следствие глобальной конкуренции) и неожиданно быстро растущем глобальном спросе на нефть, а также в колоссальной потребности в инвестициях в новую инфраструктуру (разведка полезных ископаемых, нефтеперерабатывающие заводы, нефте- и газопроводы и т.д.).

Эти вызовы глобальной энергетической безопасности имеют последствия и для Европейского Союза. Уже в ноябре 2000 года Европейская Комиссия утвердила «Зеленую книгу» будущей «безопасности энергоснабжения», в которой было указано на многочисленные структурные слабости ЕС, а также на будущие вызовы. Комиссия ЕС с озабоченностью относится к росту зависимости Европы от импорта энергоносителей: к 2030 году она будет составлять 70%, в то время как импорт нефти в ЕС может вырасти с 76% до 90%, импорт газа - с 40% до 70%, угля - с 50% до более чем 70%.

Вопросу безопасности энергоснабжения Германии в будущем необходимо придать большее значение. Так, представление о том, что рынок все отрегулирует, будет пересмотрено; его нужно будет расширить, включив как глобальное, так и геополитическое измерения будущей международной энергетической безопасности. Отсюда вытекает необходимость стратегии энергетической безопасности Германии, которая имеет смысл и является реальной лишь в контексте Общей европейской энергетической политики. При этом следует привлечь внешнеполитическую, региональную экспертизу и экспертизу из сферы политики безопасности.


Глобальные измерения

По оценкам МЭА и других многочисленных организаций, несмотря на повсеместное расширение использования альтернативных энергоносителей, ископаемые источники энергии до 2030 года останутся важнейшими первичными источниками и при этом должны будут покрывать более чем 90% роста мировых потребностей в энергоносителях. Хотя природный газ станет самым быстрорастущим источником ископаемых энергоносителей (с показателем ежегодного роста в 2,4%), нефть останется важнейшим глобальным источником энергии, составляя 37% мирового энергетического микста в первую очередь благодаря экспансии транспортного сектора (доля которого в общем потреблении нефти увеличится с сегодняшних 47% до примерно 55%). Как утверждает МЭА, возобновляемые источники энергии и новые технологии (например, топливные элементы) смогут играть большую роль в мировом обеспечении энергоносителями лишь после 2020-2030 гг.

После 2000 года количество разведанных месторождений нефти и газа снова существенно выросло, так что в кратко- и долгосрочной перспективе глобальный энергетический кризис не ожидается. Однако самое позднее после 2010 года цены на нефть могут значительно вырасти, поскольку произойдет смещение равновесия между глобальной потребностью в нефти, ее производством и запасами, а цены разведочно-изыскательских работ на больших морских глубинах и в отдаленных, а также труднодоступных регионах (например, в Арктике) существенно вырастут. ОПЕК, МЭА и американская Energy Information Administration (EIA) исходят из того, что к 2020 году совокупные потребности в нефти составят 103-118 млн. баррелей в день. Из этого общего объема только страны ОПЕК будут производить около 55-65 млн. баррелей в день, следовательно, доля ОПЕК в мировом производстве нефти-сырца может возрасти с нынешних 32 - 38% до более чем 50%.

Будущее увеличение мирового спроса на первичную энергию придется более чем на 60% на развивающиеся страны - как результат их быстрого экономического развития и роста народонаселения. Индустриализация, урбанизация и замена некоммерческой биомассы коммерческими топливными элементами составляют основу существенно более высокого роста спроса на первичную энергию по сравнению с государствами-членами ОЭСР. Если в период 2000-2030 гг. доля стран-членов ОЭСР в мировом спросе на нефть упадет с 57% до 47%, то соответствующая доля развивающихся стран за тот же временной отрезок может вырасти с 30% до 43%. В глобальном спросе на нефть только на долю развивающихся стран придется 29 млн. баррелей в день прогнозируемого глобального роста потребления нефти-сырца до 45 млн. баррелей в день.

Если на долю Азии уже сегодня приходится четвертая часть мировых потребностей в нефти, то потребление энергии в последующие 20 лет увеличится почти вдвое. В 2020 году Азия в целом должна будет покрывать до 80% (в настоящее время 60%) своих потребностей в нефти за счет импорта (для США этот показатель равняется 27%). В силу отсутствия политики энергообеспечения и недостаточной диверсификации энергоносителей и импортных поставок Азия вынуждена уже сегодня посредством «Asian Premium» покупать нефть по ценам, выше мировых, переплачивая до 1,50 долларов за баррель. Китай уже сегодня переживает становящийся все более серьезным энергетический кризис. Он был вынужден этим летом экономить электроэнергию в объеме 30 миллионов киловатт. Почти две трети страны снизили потребление электроэнергии из-за климатического и экономического «перегрева». Следуя государственному предписанию, почти 6400 предприятий должны были поочередно до середины августа на неделю прекратить свою работу, чтобы не допустить полного сбоя энергосети. За первые шесть месяцев этого года государство предписало провести более 750000 временных отключений электроэнергии по всей стране. Несмотря на усилия Китая по вводу возобновляемых источников энергии (в особенности энергии ветра), их доля в производстве электроэнергии в связи с колоссальный потребностью в ней увеличится к 2010 году всего-навсего до 10% , а к 2020 году - до 12%.

К тому же к 2020 году не только Китай и Индия удвоят свои потребности в электроэнергии, но и страны-члены АСЕАН. Несмотря на новые усилия этих государств по диверсификации, сырая нефть остается важнейшим энергоносителем, хотя ее производство на уровне самих регионов понизится. Между тем, в Юго-Восточной Азии уже сейчас меньше резервов нефти, чем в Европе. Крупнейший производитель нефти в регионе, Индонезия, в 2004 году в первый раз станет нетто-импортером нефти, поскольку нефтяные месторождения исчерпаны, а зарубежные инвестиции из-за внутриполитической нестабильности этой страны недостаточны.


Кризисный регион Ближнего и Среднего Востока

Учитывая рост импорта нефти и газа во всем мире политическое значение кризисного региона Среднего Востока существенно вырастет, причем не только для Азии, но и для Европейского Союза. Это будет особенно справедливо в том случае, если ОПЕК, доля которого в мировом производстве нефти составит в будущем более 50%, сумеет выйти за рамки одной только энергетической политики и в один прекрасный день все-таки достигнет политического консенсуса (например, в отношении нерешенного палестино-израильского вопроса).

Далее: сегодняшняя ситуация решительным образом отличается от ценового шока 1973/74 годов: тогда нефтяные шейхи смогли «продавить» высокие цены лишь на короткий срок, поскольку было много конкурирующих между собой производителей нефти. Кроме того, западные нефтяные концерны нашли новые залежи нефти на Аляске, в Канаде и на дне Северного моря. Но если страны Ближнего Востока поймут, что для западных нефтяных фирм в будущем нет соответствующих альтернативных вариантов, то нельзя исключить возможность смещения властно-политического баланса сил между странами-производителями нефти и государствами, ее импортирующими, в пользу ОПЕК. Так, 90% разведанных на сегодняшний день нефтяных ресурсов сосредоточены в исламском мире, они простираются от в основном еще недостаточно изученных месторождений в Центральной Азии и бассейне Каспийского моря вплоть до Персидского залива. Только шесть стран-членов Совета сотрудничества Персидского залива - Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты - располагают более чем 45% разведанных на сегодняшний день запасов нефти и 15% мировых газовых ресурсов. С учетом Ирака и Ирана на регион Персидского залива в целом приходится около 65% всех месторождений нефти и 34% всех глобальных запасов газа.

Поэтому регион Персидского залива займет ключевые позиции в системе глобальной энергетической безопасности не только в мировом экспорте нефти, но и газа. Вместе с этим 10 из 14 ведущих стран-экспортеров нефти следует отнести к категории нестабильных с точки зрения внутренней политики, что при возникновении конфликтов может привести к сбоям или прекращению экспорта нефти и газа на мировой рынок. В настоящее время уже 50% мирового спроса на энергоносители покрывается за счет стран-производителей нефти, чья внутриполитическая нестабильность представляет собой большой риск. Поэтому все выше становится вероятность того, что в среднесрочной перспективе (до 2020 года) возникнет дефицит энергоносителей с соответствующими последствиями: стремительным ростом цен или даже серьезными кризисами энергоснабжения. Это произойдет в первую очередь в том случае, если выпадет Саудовская Аравия, самый крупный производитель нефти с самыми крупными разведанными запасами и единственными заслуживающими упоминания свободными производственными мощностями (1).

В XXI-м веке, со смещением центра тяжести мирового спроса на нефть от промышленно развитых государств Запада в сторону пороговых индустриальных стран, обладающих самой большой численностью населения, таких как Китай и Индия, произойдет перемещение глобальной части нефтеперерабатывающих заводов из США и Европы в Азию и другие регионы мира. Это означает, что не только глобально повышающийся спрос на нефть должен будет покрываться за счет политически нестабильных регионов, но и 60% мировой системы нефтеперерабатывающих заводов будет находиться в по преимуществу политически нестабильных странах и регионах. Это обстоятельство также может привести к более частым случаям сбоев в производстве нефти с последствиями для всего мира, связанными с отсутствием безопасности снабжения нефтью и газом или - по меньшей мере - к большим колебаниям мировых цен на нефть-сырец, бензин и природный газ.

Кроме того, уже сегодня можно наблюдать растущую конкуренцию за ресурсы в Азии, прежде сего между Китаем и Японией как вторым и третьим по величине мировыми потребителями нефти. Они конкурируют друг с другом в вопросе о маршруте нефтепровода из России (в Китай или до Находки, расположенной на российском побережье Тихого океана), а также при эксплуатации офшорных нефтяных ресурсов в Восточно-китайском море.


Ограниченные мощности

Прежде всего во времена кризисов и конфликтов дополнительные добывающие и производственные мощности нефти и природного газа более ограничены, чем когда бы то ни было. Уже во время второй войны в Персидском заливе в 1990/91годах одна лишь Саудовская Аравия смогла в кратчайшие сроки существенно увеличить производство нефти (на 2 млн. баррелей в день), чтобы скомпенсировать выпадение Ирака и Кувейта из нефтедобычи (тогда эти два государства добывали 4-5 млн. баррелей в день, что составляло 14,7% мирового экспорта нефти) и в целом обеспечить стабильные цены на нефть - после их непродолжительного повышения. Однако уже в начале 1998 года объем этих резервных мощностей по добыче нефти упал с 5 млн. баррелей в день в начале 90-х годов (т.е. 22% совокупной продукции стран-членов ОПЕК или 10% мирового производства нефти) до всего лишь 1,5 млн. баррелей в день (только 9% продукции ОПЕК или 3% глобальной нефтедобычи). В апреле 2003 года объем теоретически доступных свободных мощностей по производству нефти снизился с 7,3 млн. баррелей в день аж до 0,7 - 1,2 млн. баррелей в день).

В июне этого года ОПЕК действительно добывала уже 27-28 млн. баррелей в день, а не только оговоренную квоту в 23,5 млн.. Саудовская Аравия для снижения мировых цен на нефть увеличила добычу нефти на 2 млн. баррелей в день и довела ее до уровня 10,3 млн. Если Объединенные Арабские Эмираты также смогли увеличить ежедневную добычу нефти еще на 400 000 баррелей, то Венесуэла, Индонезия, Нигерия и другие ведущие нефтедобывающие государства не располагали сколь бы то ни было значимыми свободными резервными мощностями и сами столкнулись с внутриполитическими кризисами и сокращением нефтедобычи. Даже Саудовской Аравия обладает на этом уровне только ограниченными возможностями для повышения нефтедобычи, в то время как проблемы России состоят не столько в наращивании производства нефти, сколько в дефиците нефтепроводов, по которым можно было бы поставить дополнительные объемы добытой нефти на мировой рынок.

Ирак, который теоретически мог бы производить до 6 млн. баррелей в день, в силу напряженной ситуации с безопасностью в ближайшие годы также вряд ли сможет выступить в качестве одного из ведущих экспортеров нефти на мировой рынок. Нынешний уровень добычи не дотягивает даже до предвоенного, который составлял 2,5 млн. баррелей в день. Но без массированных инвестиций (в размере минимум 25 миллиардов долларов) рост нефтедобычи обеспечить нереально.

Однако в силу критической ситуации с безопасностью такого масштаба инвестиций ожидать не приходится. Поскольку тем самым и Ирак, как дополнительный крупный производитель нефти, в обозримом будущем оказывается вне игры, то в случае дальнейших внутриполитических кризисов в нефтедобывающих странах существует угроза стремительного роста цен на нефть. В конце концов, забастовка в нефтяной промышленности Норвегии, производящей в обычном режиме более 3 миллионов баррелей в день (которые почти полностью предназначены на экспорт, что делает Норвегию третьим государством мира по объему экспортируемой нефти) и обеспечивающей около 4% мирового спроса на нефть, привела к временной остановке производства. Вследствие этого оказались недопоставленными более 375000 баррелей, что привело к временному обострению и без того напряженного положения на мировом нефтяном рынке.

Никогда прежде в прошедшие десятилетия мировые свободные производственные мощности, включая мощности ОПЕК, не были так малы. В течение двух последних лет только десять государств ОПЕК посредством повышения своих производственных мощностей в качестве компенсации за производственные простои в Венесуэле, Индонезии, Нигерии, Ираке и других государствах повысили ежедневную нефтедобычу более чем на 1 млн. баррелей в день. С точки зрения международных экспертов, Саудовская Аравия могла бы увеличить свое производство в случае выпадения других государств только до 11,2 млн. баррелей в день. Дополнительно к этому можно рассчитывать еще на 200000 баррелей в день за счет других государств-членов ОПЕК и на менее 1 млн. баррелей в день за счет нефтедобывающих стран, не являющихся членами этой организации. Но этого может не хватить для удовлетворения мирового спроса на среднем ценовом уровне к концу 2004 года, когда сезонно обусловленный спрос на нефть повышается на 3-4 млн. баррелей в день. Ситуация на рынке может к тому же обостриться из-за планов Пекина выделить 10 млрд. долларов для создания собственного стратегического резерва, призванного обеспечить безопасность энергоснабжения Китайской Народной Республики на долгосрочную перспективу.


Потребность в инвестициях

Крупные иностранные инвестиции, в особенности, от частных энергетических концернов поступят лишь тогда, когда будут созданы стабильные политические рамочные условия для вложения капитала. Но без этих инвестиций существует опасность, что будет подорвана экономическая основа многих стран - экспортеров нефти и газа. Это может привести еще к большим внутриполитическим беспорядкам и нестабильностям, которые, в свою очередь, отпугнут иностранных инвесторов, и таким образом возникнет заколдованный круг, что мы можем сегодня наблюдать в Ираке, центрально-азиатских (бассейн Каспийского моря) и африканских странах.

Чтобы к 2020 году покрыть повышение мирового спроса на энергоносители почти на 50%, добычу нефти в Персидском заливе необходимо увеличить на 80%. Этого можно достичь только в том случае, если будут обеспечены в достаточном объеме иностранные инвестиции, если с Ирака и Ирана будут сняты все санкции и эмбарго и если регион в целом будет политически стабильным. Но последнего вряд ли можно ожидать, как это убедительно показывают результаты обоих докладов «Arab Human Development Reports» за 2002 и 2003 год, обнаружившие серьезные дефициты в развитии и констатировавшие по-прежнему совершено недостаточную волю к проведению политических реформ большинства арабских государств при стремительно увеличивающемся росте народонаселения.

Потребности в инвестициях для разведки новых месторождений нефти и газа в шести государствах-членах Совета сотрудничества стран Персидского залива оцениваются на уровне около 300 миллиардов долларов, в то время как МЭА оценивает инвестиции в мировой энергетических сектор до 2030 года на уровне порядка 16 триллионов долларов. На недавней встрече стран-членов ОПЕК потребности в инвестициях только в инфраструктуру нефтяной промышленности Азии выливаются, по консервативным оценкам, в цифры до 4,4 триллионов долларов, - для того, чтобы обеспечить в регионе до 2020 года средний экономический рост на уровне в 3,5%. И это несмотря на тот факт, что на сегодня страны-члены АСЕАН также хотят последовать примеру Китая и создать резерв в объеме 10% их совокупного потребления энергии.

Эти глобальные стратегические тенденции в международной энергетической безопасности и возрастающее значение геополитических факторов указывают на одно обстоятельство, которому многие экономисты, а также участники дискуссии, ведущейся в Германии, не уделяют должного внимания. Речь идет о высокой зависимости будущего глобального энергообеспечения от очень нестабильного региона Среднего Востока и тем самым - от политических рамочных условий. Вместо этого - в первую очередь в Германии - по-прежнему безгранична вера в то, что рыночные механизмы являются универсальным волшебным средством («рынок все урегулирует»). В последние 15 лет безопасность энергоснабжения была фактически передана в руки частных энергетических концернов, чья предпринимательская стратегия определяется преимущественно ориентацией на получение прибыли. Поэтому, в конечном счете, едва ли кто-нибудь в Германии чувствует себя ответственным за безопасность энергоснабжения страны в будущем. Хотя отчет по вопросам энергетики, подготовленный Федеральным министерством экономики и Федеральным правительством от октября 2001 года уделил вопросу безопасности энергоснабжения такое же внимание, как и постановке политических целей - экологичности и рентабельности (что сразу вызвало критические замечания), о международных рисках безопасного энергоснабжения было сказано чрезвычайно мало. Эта тема не получила - как того хотела Комиссия ЕС - дальнейшей «раскрутки». После терактов 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах, вследствие которых мировой интерес сфокусировался на вопросе политической стабильности Среднего Востока, геополитические факторы международной энергетической безопасности являются вопросом, которым все интенсивнее занимаются многие страны - но только не Германия.

Даже когда федеральный министр иностранных дел Йошка Фишер вновь и вновь - и совершенно справедливо - указывает на вопрос о значении энергетической политики для политики мировой, министерство иностранных дел, очевидно, вплоть до сегодняшнего дня не видит необходимости в том, чтобы внести свой вклад в будущую энергетическую политику Германии и Европейского Союза посредством привлечения региональных внешнеполитических экспертиз и экспертиз в области политики безопасности. Кажется, все еще в ходу представление, согласно которому источник электрического тока - это розетка, а бензина - бензозаправочная колонка.


Провинциализм

Германский провинциализм в паре с идеологически-догматической ориентации вместо прагматизма и недостаточным учетом глобальных факторов и тенденций очень быстро упирается здесь в европейские границы. В то время как национальная энергетическая политика и по экономическим, и по политическим причинам все больше становится анахронизмом, Федеральное правительство не предпринимает реальных попыток по передаче полномочий и суверенитета для выработки Общей европейской энергетической политики Брюсселю, однако оно знает, что германская ориентация энергетической политики не может получить большинства голосов внутри ЕС. Это не в последнюю очередь относится к одностороннему отказу от использования атомной энергии. Вариант атомной энергии не рассматривается даже в качестве опорной конструкции политики в отношении климата, имеющей мировое значение, хотя об этом настоятельно напоминают МЭА, Комиссия ЕС, World Energy Council и многочисленные международные эксперты в области энергетики. К тому же непреодолимых противоречий между климатической политикой и безопасностью энергообеспечения не существует (2). В то время как останавливаются самые надежные атомные станции в Европе, Финляндия, Франция, Россия, Италия, многие восточноевропейские страны заявили, что они не намерены отказываться от варианта использования атомной энергии. Появляются сообщения о строительстве новых атомных станций или серьезном пересмотре своих позиций. Даже Швеция более не исключает пересмотра собственного решения об отказе от использования атомной энергии. К тому же вариант атомных станций в силу экономико-технологических и политических соображений переживает настоящий ренессанс в США и, прежде всего, в Азии. В одном из своих последних отчетов МАГАТЭ прогнозирует значительное увеличение к 2030 году доли атомной энергии во всем мире (в 2,5 раза или на 70%). Она может вырасти за этот временной отрезок с сегодняшних 16% до 27%, а к 2050 году - аж в четыре раза. Причины этого следует искать как в международной экологической политике (Киотский протокол), так и в экономических факторах и причинах, связанных с политикой энергообеспечения. В настоящее время существуют 442 атомные станции в 30 странах, которые покрывают шестую часть мировых потребностей в электроэнергии. В Азии, прежде всего, в Китае и Индии, есть амбициозные программы по строительству новых атомных электростанций, хотя в Китае к 2020 году за счет атомной энергии будут покрываться лишь 4,6% гигантских потребностей страны. Из сегодняшних 27 строящихся атомных станций 18 расположены в Азии.

Характерной чертой германской дискуссии является также то, что такой энергоноситель, как уголь, обсуждается исключительно под углом зрения вопросов субсидий и охраны окружающей среды. При этом уголь - единственный достойный упоминания ископаемый энергоноситель в Германии. Несмотря на тот факт, что использование возобновляемых источников энергии в расчете на единицу производимой энергии дотируется в среднем вдвое выше, необходимо проанализировать возможности и этого энергоносителя с учетом безопасности энергоснабжения Германии. Это приобретает особое значение, поскольку с некоторых пор наблюдается процесс концентрации производства и резервов, который позволяет германским импортерам угля говорить уже об «угольной ОПЕК». Поскольку Китай располагает не только самыми большими запасами угля, но и все больше импортирует его (до сих пор преимущественно из экологических соображений, поскольку зарубежный уголь, как правило, содержит меньший процент серы), на мировом рынке усилилась и без того имеющая место конкуренция спроса на этот ископаемый энергоноситель. В силу этого предположение, что международный импорт угля беспроблемен, все больше ставится под сомнение, поскольку здесь не берутся о внимание мировые стратегические тенденции.