3/2004 = Дорогие читатели!
| Вид материала | Документы |
- Сценарий праздника "Посвящение в читатели" (2-й класс), 46.76kb.
- 5/2004 = Дорогие читатели!, 4812.92kb.
- 4/2004 = Дорогие читатели!, 2380.54kb.
- 6/2004 = Дорогие читатели!, 1264.03kb.
- 2/2004 = Дорогие читатели!, 3176.46kb.
- Дорогие читатели!, 1261.22kb.
- Дорогие читатели! Вы держите в руках праздничный номер литературно-художественного, 221.38kb.
- Содержание: Обзоры и рецензии стр. 3-12, 276.96kb.
- Дорогие читатели!, 1764.59kb.
- Самый первый литературный праздник «Прощание с Букварём» или «Посвящение в читатели», 95.4kb.
3/2004
===============================================
Дорогие читатели!
За прошедшие годы Россия и НАТО сделали серьезные шаги навстречу друг другу. Политический диалог - свидетельством чему является, например, Совет Россия-НАТО - обрел институциональные формы, успешно функционирует и все больше включает в себя также практическое сотрудничество: совместные учения или взаимодействие флотов. Объединяет партнеров и борьба против террора, который и Россией, и НАТО рассматривается в качестве наиболее серьезной угрозы современности.
Интерес друг к другу велик и на уровне общественности. Общественное мнение в России не первый год дискутирует о феномене НАТО как политической и военной организации. Российские СМИ активно комментировали Стамбульский саммит НАТО, но прежде всего - вступление в альянс ряда стран Центральной и Восточной Европы весной этого года. В странах-членах НАТО отношениям с Россией также уделяется особое внимание.
Однако несмотря на этот взаимный интерес следует констатировать, что по-прежнему восприятие НАТО российской строной и самовосприятие этой организации существенно расходятся, равно как и восприятие Североатлантического альянса государствами-членами, включая государства ЦВЕ, с одной стороны, и Россией - с другой. Имеем ли мы здесь дело с выражением различия интересов? Или просто с непониманием? Или с недостатком информации у одной из или у обеих сторон?
Публикации данного номера журнала помогут российскому читателю лучше проникнуть в логику и ментальность западных политических аналитиков. Это тем более интересно и ценно, что статьи изначально не были ориентированы на российского читателя, они по-иному расставляют акценты, нежели российские публикации на аналогичную тему, рассматривая проблемы под другим углом зрения. Может быть, данный выпуск журнала послужит стимулом для плодотворной дискуссии о том, что такое НАТО, какие цели она преследует и как следует России самоопределиться по отношенияю к НАТО.
Вольфганг Биндзайль,
зам. руководителя Отдела печати и связей с общественностью
Германского Посольства в Москве
Анализы, эссе, точки зрения
Стр.
Констанц Штельценмюллер
Бедственное положение Североатлантического союза 5
Организованная преступность, терроризм, распространение ОМУ - все эти вызовы 21 века предъявляют новые требования к НАТО. Судьба альянса будет зависеть от того, найдут ли государства-члены союза ответы на поставленные выше вопросы, и какими будут эти ответы.
Яап де Хооп Схеффер
Саммит НАТО в Стамбуле 20
Основная задача НАТО - расширение зон стабильности, пути достижения этой цели - выстраивание сети партнерских отношений в сфере безопасности со все большим числом государств, проведение военных операций там, где это необходимо, модернизация методов военного планирования и подготовки военных кадров.
Стивен Дж. Флэнэган
Чего ждет Америка от НАТО 26
Вашингтон полон решимости найти способы противостояния новым вызовам безопасности. Это потребует от европейских союзников серьезных усилий по адаптации к структурам НАТО, принятию на себя больших нагрузок и трансформации своего оборонного потенциала.
Ханс-Георг Эрхарт
Становление политики безопасности Европейского Союза 33
Преодолев кризис годичной давности, ЕС, НАТО и ООН демонстрируют свою дееспособность: Германия, Франция и Великобритания взаимодействуют друг с другом еще теснее, чем раньше, НАТО активнее, чем когда бы то ни было, а влияние и вес ООН повысились. Позитивные подвижки налицо в Общей внешней политике и политике безопасности, а также Общей европейской политике в области безопасности и обороны.
Дмитрий Тренин
НАТО как стратегический тыл России и источник ее военной модернизации 45
На политическом уровне отношения между Россией и НАТО перестали быть конфликтными, а на рабочем уровне превратились в почти рутинные. При президенте Путине Россия не будет стремиться вступать в НАТО или становиться младшим союзником США. Вероятнее всего, Москва будет выстраивать партнерство в области безопасности с Вашингтогом, НАТО и ЕС, одновременно укрепляя связи в этой области со странами СНГ и поддерживая не зависимые от Запада отношения с азиатскими гигантами – Китаем и Индией.
Август Прадетто
„Ось добра“ 48
Cотрудничество между Германией, Францией и Россией в период кризиса в Ираке 2002-2003 годов расценивается многими аналитиками как явление доселе невиданное, однако нет оснований говорить о возникновении стратегической оси, направленной против США.
Свен Бернхард Гарайс
ЕС – военная держава? 57
Картина общественного мнения – не только в Германии – позволяет рассчитывать на то, что дальнейшее развитие Общей европейской политики в области безопасности и обороны в направлении формирования европейской добровольческой армии с собственным правовым статусом будет поддержано гражданами Европы.
Рональд Д. Асмус, Брюс П. Джексон
Стратегия для Черноморского региона 64
Западу недостает сегодня убедительной долгосрочной стратегии в отношении Черноморского региона. А без нее невозможно пробудить у стран региона живой интерес к Западу и интегрировать их в западное сообщество или - как минимум - привлечь их к тесному сотрудничеству.
Лотар Рюль
Интервенционная политика США 77
После 11 сентября 2001 года внешняя политика США преследует три крупных цели: борьба с международным терроризмом, устранение ОМУ из тайных арсеналов „стран-изгоев“ и широкомасштабная, гибкая защита Америки на других континентах посредством упреждающих действий по устранению угроз. Национальная стратегия безопасности США (сент. 2002 г.) не стала в этом отношении сменой парадигм, она только по-иному расставляет акценты.
Кристоф Ройтер
Восстание в Ираке 87
США после своего вторжения в Ирак допустили ряд грубейших ошибок: распустили иракскую армию, недооценили значение групповой, клановой и религиозной принаждлежности иракцев. В силу этого мощное сопротивление, с которым столкнулись американцы, можно считать закономерным.
Удо Штайнбах
Провал Америки в Ираке 96
Попытка США навязать Ираку западную модель либеральной демократии обречена на провал. Учитывая то, что репутация Вашингтона в арабском мире существенно подпорчена безоговорочной поддержкой Израиля, роль посредника и модератора движения Ближнего Востока в сторону модернизации должна взять на себя Европа.
Ян Филипп Реемтсма
Рожа в зеркале 104
Европа и Америка использовали известие о пытках в Ираке как повод для дискуссии об их легитимности, что абсолютно недопустимо. Никакие условия не могут оправдать применение пыток, поскольку приостановка действия запрета пыток в корне подрывет идею правового государства, а именно на ней покоится современная западная культура.
Юрген Турек
Качество позиции „Made in Germany“ 110
Германии, чтобы реально стать в будущем инновационным магнитом, необходимо сделать рывок в сфере образования и как можно быстрее и надежнее внедрять результаты научных исследований в промышленность. Одного государственного финансирования здесь явно недостаточно, важно, чтобы подключился частный капитал.
Хервиг Бирг
Демографически обусловленный кризис распределения 119
Снижение уровня рождаемости и увеличение продолжительности жизни подрывают основы сложившейся системы социальной защиты, что может привести к серьезным конфликтам между различными группами населения, странами и регионами. В данной ситуации необходимо найти баланс между экономической динамикой и демографической стабильностью. В противном случае обществу грозит обезлюдение и экономический коллапс.
АНАЛИЗы, эссе, точки зрения
Констанц Штельценмюллер,
редактор еженедельника „Цайт“
Бедственное положение Североатлантического Союза
НАТО проходит самую серьезную проверку на прочность
Для организации, которую всего лишь два года тому назад отпевали на всех углах, НАТО сегодня просто на удивление активна. Она только что приняла в свои ряды семь новых членов. В столице Афганистана Кабуле она возглавляет операцию по стабилизации ситуации, которая должна расшириться и включить в свою орбиту многие провинциальные центры. В Средиземном море находится военно-морская группировка НАТО. Наконец, она оказывает поддержку польскому командованию многонациональной дивизии в Южном Ираке. Если все пойдет по планам Вашингтона, на Стамбульском саммите НАТО в конце июня будет обсуждаться усиление роли НАТО в Ираке. И не только в этой стране. Соединенные Штаты предпочитают рассматривать НАТО как фактор стабильности на всем Ближнем и Среднем Востоке. В связи с этим возникает лишь один вопрос: Что же действительно произошло? Был поставлен неверный диагноз? Тяжело больной пациент был быстро поставлен на ноги в результате правильной терапии? Или все дело в том состоянии лихорадочной активности, связанном с обманом чувств, которое бывает иногда незадолго до кончины?
Одна из причин для трагического заламывания рук при всяком новом кризисе заключается, по-видимому, в широко распространенной склонности рассматривать задним числом в более выгодном свете стабильность трансатлантического союза, институциональным воплощением которого является НАТО. В период „холодной войны“ - существует такое стереотипное объяснение - один был за всех и все за одного. И так продолжалось непрерывно на протяжении более чем сорока лет. В действительности же НАТО приходилось вновь и вновь сглаживать острые разногласия в ценностях, преодолевать расхождения во мнениях и регулировать конфликты интересов. Североатлантический совет как перманентный форум для переговоров; принцип консенсуса; собственная политическая и военная бюрократия; интегрированная система управления и коммуникации; регулярные совместные учения; наконец, западное „сообщество безопасности“, возникшее в результате преобразований, - все это позволяло постоянно вырабатывать новую совместную позицию. Эта способность к адаптации и самообновлению была одной из наиболее ярко выраженных сильных сторон альянса. Однако верно и то, что НАТО сталкивается сегодня с гораздо более серьезными вызовами, чем когда бы то ни было раньше.
Во-первых, это динамика расширения. После развала Организации Варшавского договора исчезла и восточная граница НАТО. А поскольку все хотят стать членами клуба победителей, прессинг с целью вступления сохранится и после двух последних этапов расширения (1). В интересах собственной безопасности НАТО следовало бы даже распространить свою успешную деятельность по привязыванию молодых демократий к Западу (Греция, Испания, Португалия) на Юго-Восток (Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Македония, Албания) и на Восток (Украина, возможно, Беларусь). Впрочем, расширение порождает также новые проблемы, как политические, так и военные: как может организация, каждый член которой имеет право вето, принимать решения при наличии 26-ти или даже более государств-членов? Хотя НАТО и накопила богатый опыт делегирования подготовки решений неформальным органам, таким как контактная группа, „четверка“ и им подобные, но при этом от всех участников и раньше требовались прямо-таки безграничное доверие, добрая воля и дипломатические усилия. Они еще больше необходимы для организации, в которой уже 26 государств-членов.
Новые риски и угрозы
Прежнего противника больше нет, вместо него НАТО имеет дело с широким спектром неясно выраженных рисков и угроз – от структур организованной преступности, которые занимаются контрабандой людей и всевозможных нелегальных товаров, до терроризма и распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Самое позднее 11 сентября 2001 года стало ясно, что терроризм также стал глобальным: теракты могут подготавливаться очень далеко от нас и все же поразить нас в самое сердце. Поэтому НАТО прекратила многолетние споры об операциях за пределами своей зоны ответственности. С этого момента, как гласит новый девиз, вооруженные силы НАТО могут использоваться „там, где это необходимо“ (2). Это решение еще не превращает альянс в мирового жандарма, но формально оно ликвидировало прежнюю негласную евро-атлантическую границу интервенции. Уже одно это обстоятельство является грандиозным вызовом для стратегического консенсуса в Североатлантическом союзе.
Какие риски можно потерпеть, с какими необходимо вести борьбу? Никогда еще среди союзников не было такого разнобоя мнений по поводу угрожающих им сегодня опасностей, которым необходимо противодействовать с использованием военной силы, как в начале этого нового столетия.
Расширение рядов НАТО на десять новых членов в условиях, когда процесс интеграции и без того пробуксовывает, не освоенная еще до конца новая роль в качестве субъекта протектората на Балканах, застой в экономике, миграционные проблемы и страх модернизации – все это сделало „старую“ Европу более интровертируемой и менее склонной подыскивать себе новые задачи по ту сторону своих границ. Она все еще переоценивает масштаб и возможность инструментализации своей „мирной силы“. Поэтому в упреке Роберта Кагана - повышенная терпимость европейцев к рискам (или снижение восприятия рисков) объясняется не столько политическими принципами, сколько военной слабостью – таится значительная доля правды. Однако американская критика бывает неправа, когда не замечает, что европейцы пытаются добиться адекватного соотношения силы и права (3).
В отличие от этого американское правительство во главе с Джорджем Бушем было исполнено твердой решимости использовать собственный статус державы-гегемона, чтобы установить новый порядок в мире, не останавливаясь в случае необходимости перед превентивными войнами. Атаки террористов 11 сентября 2001 года и быстрая победа над режимом талибов в Афганистане укрепили этот курс Вашингтона и довели его до войны против Саддама Хусейна.
Постоянное ухудшение положения коалиции в Ираке и рецидивы израильско-палестинского конфликта затмевают тот факт, что с того памятного дня Европа и Америка также проделали путь навстречу друг другу. Европейский Союз предписал себе собственную стратегию безопасности и проводит гораздо более жесткую, чем раньше, политику обуздания ядерных амбиций Ирана. Вашингтон, со своей стороны, вновь ищет возможности сотрудничества с союзниками, НАТО и ООН. Это объясняется не только нуждой, но и начинающимся прозрением относительно ограниченной пользы доктрины упреждающих ударов (что связано с неполной или недостоверной информацией о противнике) и возможностей международных организаций и союзов, ценившихся дотоле не очень высоко. Все это могло бы заложить фундамент нового стратегического консенсуса, но позволят ли обстоятельства?
Отставание Европы в военной области становится все больше и больше. Америка намеревается внести революционные изменения в доктрину и технику ведения войны, используя для этого инновации. Она выделяет для обеспечения своей безопасности больше денег, чем все остальные партнеры по НАТО, вместе взятые. Однако в Ираке стало ясно, что гражданское руководство Пентагона безмерно переоценило военный инструментарий (4) и недооценило угрозы и вызовы послевоенной оккупации этой страны.
По иронии судьбы, это именно те способности, которые выработали европейцы (а вместе с ними и американцы, главным образом резервисты) за десять лет проведения операций НАТО по стабилизации ситуации на Балканах. Если и существует урок интервенций 90-х годов, то он состоит в том, что после их проведения западные демократии не могут уклоняться от решения задачи „национального строительства“, и что в военном плане эта роль требует по меньшей мере таких же затрат и может быть столь же опасной, как и сама интервенция. С учетом этого опыта в будущих дебатах о военной реформе необходимо будет заново определить, с одной стороны, относительную ценность высоких технологий и хорошо подготовленных солдат - с другой.
Однако же американские инновации ставят европейцев перед фактами, которым последние могут мало что противопоставить, поскольку они (за отдельными исключениями) не способны или не желают брать на себя бремя альянса, соответствующее весу их народного хозяйства или их политическим амбициям. Это происходит также потому, что дискуссия о стратегии по эту сторону Атлантического океана все еще по большей части ведется в режиме реагирования и даже обороны. Это уже сейчас оборачивается в высшей степени практическими последствиями. Стандарты в НАТО или коалициях, созданных с определенной целью, устанавливают США. Их европейские союзники, которые лишь отчасти соответствуют этим стандартам, превращаются из партнеров в поставщиков военных возможностей в определенных нишах с соответствующими последствиями для права на равных формировать политику.
Прессинг расширения, новые угрозы, разногласия в принципиальных вопросах, ухудшающаяся способность к военному взаимодействию – можно было бы сказать, что вызовов достаточно. И все же после терактов 11 сентября 2001 года и первоначального отказа Вашингтона от предложенной помощи НАТО разом наметила так много задач, как никогда раньше в своей теперь уже 55-летней истории. В апреле 2004 года она приняла семь новых членов, она предписала себе полномасштабную организационную и военную реформу и начала, несмотря на то, что по-прежнему держит десятки тысяч солдат на Балканах, одну за другой несколько новых сложных операций.