Ф.М. Достоевский в зеркале русской критики конца XIX начала XX веков
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
µлевой башни, зримый прорыв в XX век.
По-иному, резко полемизируя с ожесточением Н. К. Михайловского, но с тем же трогательным прагматизмом своего времени оценил Ф. М. Достоевского философ К. Леонтьев, писавший о "влиятельности" и "полезности" Ф. М. Достоевского: "Его искренность, его порывистый пафос, полный доброты, целомудрия и честности, его частые напоминания о христианстве - все это имеет в высшей степени благотворное действие на читателя, особенно на молодых русских читателей" [34, 177].
Ф. М. Достоевский, которого еще недавно жестоко упрекали за туманность "мистических" настроений - что в прозе, что в публицистике, - теперь вдруг признан человеком Церкви, он оказывается причастен некоему будущему единению русских людей, новой соборности.
Недолгая эпоха философствующего русского богословия, попытки вернуть русский народ к христианству и стремление понять идущие в недрах общественной жизни скрытые процессы, чье подспудное течение так болезненно воспринимал Ф. М. Достоевский, оказались созвучны его творчеству. То, что полностью отвергалось критикой демократической и народнической, теперь вдруг вышло на первый план, оказалось важным и еще совершенно неизученным. Читатели 80-х годов открыли для себя принципиально нового Ф. М. Достоевского - церковного мыслителя.
При этом его поиски Бога в восприятии религиозных философов конца XIX века неразрывно связываются с гуманизмом писателя, стремлением понять человека во всех его взлетах и падениях. "Человечество XIX века как будто бы отчаялось совершенно в личной проповеди, в морализации прямосердечной, и возложило все свои надежды на переделку обществ, то есть на некоторую степень принудительного исправления, - пишет К. Леонтьев, и продолжает мысль: - Достоевский, по-видимому, один из немногих мыслителей, не утративших веру в самого человека" [там же].
Вл. Соловьев впервые весомо обозначил эту причастность Ф. М. Достоевского христианским ценностям: "Мне кажется, что на Достоевского нельзя смотреть как на обыкновенного романиста, как на талантливого и умного литератора. В нем было нечто большее, и это большее составляет его отличительную особенность и объясняет его действие на других" [35, 57]. Это большее - познание им Бога: "Действительность Бога и Христа открылись ему во внутренней силе любви и всепрощения, и эту же всепрощающую благодатную силу проповедовал он как основание и для внешнего осуществления на земле того царства правды, которого он жаждал и к которому стремился всю свою жизнь" [там же]. Пожалуй, отсюда далековато до той критики, которую писали о Ф. М. Достоевском при его жизни!
Но, по мысли Вл. Соловьева, Ф. М. Достоевский говорит не только о внутреннем самоусовершенствовании человека. "Истинная Церковь, которую проповедует Достоевский, есть всечеловеческая, прежде всего в том смысле, что в ней должно, в конце концов, исчезнуть разделение человечества на соперничествующие и враждебные между собою племена и народы. Все они, не теряя своего национального характера, а лишь освобождаясь от своего национального эгоизма, могут и должны соединиться в одном общем деле всемирного возрождения. Поэтому Достоевский, говоря о России, не мог иметь в виду национальное обособление..." [там же]. Здесь Вл. Соловьев согласен с К. Леонтьевым, и идея о "полезности" влиятельного писателя - наивный прагматизм XIX века - все еще незримо присутствует здесь.
Но рядом с ним возникает мысль и о самоценности творчества как такового. Молодой в те годы Ин. Анненский говорит, что "...прежде всего... значение Достоевского заключается в том, что он был истинный поэт", а следовательно, умел не только сострадать людям, но и писать об их страданиях. "Поэт отзывчивее обыкновенных людей... он умеет передавать свои образы в живой, доступной другим и более или менее прекрасной форме... Поэт вкладывает в изображ, симпатии, заветы, убеждения... Каков же идеал Достоевского? Первая черта этого идеала и высочайшая - не отчаиваться искать в самом забитом, опозоренном и даже преступном человеке высоких и честных чувств... Другая черта идеала Достоевского - это убеждение, что одна любовь к людям может возвысить человека и дать ему настоящую цель в жизни..." [36, 180].
В его речи мелькает сравнение Ф. М. Достоевского и И. А. Гончарова - век грядущий узнает, что никого, кроме великих философов, рядом с Ф. М. Достоевским не поставишь. И все же Ин. Анненский тоже предвосхищает грядущие открытия; да и вообще 80-е, как и 90-е, годы полны предчувствиями, будущим познанием Ф. М. Достоевского, и в этом смысле определение его прежде всего как поэта - далеко идущая мысль.
-е годы - во многом переломные в истории русской культуры. В это время впервые пошатнулось почти незыблемое ранее представление о литературе как "учительнице жизни", и ее наставнический, почти диктаторский голос впервые узнал новые интонации.
Русская литература по преимуществу литература дидактическая. В ней, как и во всем исконно русском искусстве и, шире, культуре, основой является православное служение идее, превалирующей над земным, низменным, человеческим. Если в католическом искусстве в силу свойственных именно католицизму приспособлений учения Христа к человеческим, а иногда и просто чиновничье-церковным нуждам и интересам преходящее человеческое превалирует над вечным, то в русской культуре самая ее установка изначально ориентируется на г?/p>