Ф.М. Достоевский в зеркале русской критики конца XIX начала XX веков
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
герой А. Н. Островского Любим Торцов, воплощавший, по заключению автора "Идиота" в том же письме, "все, что идеального позволил себе их реализм". Откликаясь в письме к Н. Н. Страхову от 26 февраля (10 марта) 1869 г. на статью его о Л. Н. Толстом и "с жадностию" ожидая его "мнения" об "Идиоте", Ф. М. Достоевский подчеркивал: "У меня свой особенный взгляд на действительность (в искусстве), и то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительного. Обыденность явлений и казенный взгляд на них, по-моему, не есть еще реализм, а даже напротив". И далее в развитие мысли нереализованного авторского отступления из летних набросков к "Идиоту" 1868 г. спрашивал своего адресата: "Неужели фантастический мой "Идиот" не есть действительность, да еще самая обыденная! Да именно теперь-то и должны быть такие характеры в наших оторванных от земли слоях общества, - слоях, которые в действительности становятся фантастичными. Но нечего говорить! В романе много написано наскоро, много растянуто и не удалось, но кое-что и удалось. Я не за роман, а я за идею мою стою".
Из ранних эпистолярных откликов более всего могло обрадовать Ф. М. Достоевского сообщение о возбужденном после появления первой части интерес к "Идиоту" у читающей публики его давнего знакомого доктора С. Д. Яновского, писавшего из Москвы 12 апреля старого стиля 1868 г. о том, что "масса вся, безусловно вся в восторге!" и "везде", "в клубе, в маленьких салонах, в вагонах на железной дороге", только и говорят о последнем романе Ф. М. Достоевского, от которого, по высказываниям, "просто не оторвешься до последней страницы". Самому С. Д. Яновскому личность Мышкина полюбилась так, "как любишь только самого себя", а в истории Мари, рассказе о сюжете картины "из одной головы" приговоренного, сцене разгадывания характеров сестер он увидел "торжество таланта" Ф. М. Достоевского [3, 375 - 376].
Об успехе "Идиота" у читателей свидетельствуют и отзывы газет о первой части романа. Корреспондент "Голоса" в обзоре "Библиография и журналистика" объявлял, что "Идиот" "обещает быть интереснее романа "Преступление и наказание" , хотя и страдает теми же недостатками - некоторою растянутостью и частыми повторениями какого-нибудь одного и того же душевного движения", и трактует образ князя Мышкина как "тип", который "в таком широком размере встречается, может быть, в первый еще раз в нашей литературе", но в жизни представляет "далеко не новость": общество часто "клеймит" таких людей "позорным именем дураков и идиотов", но они "по достоинствам ума и сердца стоят несравненно выше своих подлинных хулителей" [6, 27].
Составитель "Хроники общественной жизни" в "Биржевых ведомостях" выделял "Идиота" как произведение, которое "оставляет за собою всё, что появилось в нынешнем году в других журналах по части беллетристики", и отмечая глубину и "совершенство" психологического анализа в романе, подчеркнул внутреннее родство центрального героя и его создателя. "Каждое слово, каждое движение героя романа, князя Мышкина, - писал он, - не только строго обдумано и глубоко прочувствовано автором, но и как бы пережито им самим" [7, 26].
По определению рецензента "Русского инвалида", "трудно угадать", что сделает автор с Мышкиным, "взрослым ребенком", "этим оригинальным лицом, насколько рельефно удастся ему сопоставить искусственность нашей жизни с непосредственной натурой, но уже теперь можно сказать, что роман будет читаться с большим интересом. Интрига завязана необыкновенно искусно, изложение прекрасное, не страдающее даже длиннотами, столь обыкновенными в произведениях Достоевского" [8, 23].
Наиболее обстоятельный и серьезный разбор первой части романа был дан в статье "Письма о русской журналистике. "Идиот". Роман Ф. М. Достоевского", помещенной в "Харьковских губернских ведомостях", за подписью "К". "Письма" начинались с напоминания о "замечательно-гуманном" отношении Ф. М. Достоевского к "униженным и оскорбленным личностям" и его умении "верно схватить момент высшего потрясения человеческой души и вообще следить за постепенным развитием ее движений" как о тех качествах его дарования и особенностях литературного направления, которые вели к "Идиоту". Обозначившиеся контуры построения романа в статье характеризовались следующим образом: "... пред читателем проходит ряд людей действительно живых, верных той почве, на которой они выросли, той обстановке, при которой слагался их нравственный мир, и притом лиц не одного какого-нибудь кружка, а самых разнообразных общественных положений и степени умственного и нравственного развития, людей симпатичных и таких, в которых трудно подметить хоть бы слабые остатки человеческого образа, наконец, несчастных людей, изображать которых автор особенно мастер . В круговороте жизни, в который автор бросает своего героя, - на идиота не обращают внимания; когда же при столкновении с ним личность героя высказывается во всей ее нравственной красоте, впечатление, наносимое ею, так сильно, что сдержанность и маска спадает с действующих лиц и нравственный их мир резко обозначается. Вокруг героя и при сильном с его стороны участии развивается ход событий, исполненный драматизма". В заключение рецензен