Билеты по семиотике
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
ur... [Левик 1980: 130]. Но ведь не ради использования полифонических форм писал Гайдн свои квартеты! Отсюда- какова идея содержания, без определения которой невозможно дать полный анализ знака, и, главное, как проинтерпретировать вербальными средствами эту идею?
Только метафорически.
В более узком смысле под транстекстуальной коммуникацией подразумевают взаимодействие вербальных текстов, а при ее анализе пользуются целым рядом дериватов слова текст: пре(д)текст (или прецедентный текст), паратекст, затекст, подтекст, гипертекст, интертекст и т. д.
Аффиксы, предшествующие в данных терминах корню слова, многое проясняют в специфике понятий, этими терминами обозначаемых. Пре(д)текст, или прецедентный текст, есть текст или система текстов, которые обусловливают пресуппозицию в восприятии текста, подлежащего анализу и интерпретации. При этом существование прецедентного текста обязано быть маркированным в тексте читаемом. Способы маркирования могут быть многообразны, но чаще всего это цитата в различных своих проявлениях (лексическая, фонологическая, ритмико-метри-ческая, стилевая, жанровая и проч.). Заглавие и эпиграф есть также способ формирования пресуппозиции и, соответственно, форма маркирования прецедентного текста (предтекста или претекста), маркирования цитаты.
Таково, например, у Б. Пастернака первое стихотворение цикла Стихотворения Юрия Живаго, названное Гамлет.
Дополнительно, кроме шекспировской трагедии, в этом тексте мы сталкиваемся по крайней мере еще с одним прецедентным текстом - Евангелием.
1. Гамлет
Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый И играть согласен эту роль. Но сейчас идет другая драма, И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить - не поле перейти.
Какова в общих чертах логика взаимодействия текста цитирующего (понятно, что цитирует не текст, а тот, кто его создает, а отсюда - более сложная картина цитирования, чем та, что обычно описывается в структуралистских и после-структуралистских работах по теории цитаты, где даже не упоминается автор как агент цитирования) и текста цитируемого?
Цитаты из Шекспира и из Евангелия, с одной стороны, усложняют образ лирического субъекта: он и Христос, готовящийся к своему главному подвигу, но он и Гамлет, размышляющий о самой целесообразности подвига. С другой стороны, взаимодействие текста и претекстов создает и особую модель прочтения как шекспировской пьесы, так и Евангелия: Гамлет в представлении лирического субъекта - это Христос, а Хри-
стос - это первый из Гамлетов современного христианского мира. В этих пределах и происходит работа смыслообразую-щих механизмов, включенных механизмом цитации.
Возможен и иной уровень прочтения Гамлета - если воспринимать цикл Стихотворения Юрия Живаго как часть романа, а не как вполне самостоятельное произведение. Тогда смыслы начнут мерцать в поле, ограниченном фигурами Христа, Гамлета, Юрия Живаго (как персонажа романа), лирического героя Бориса Пастернака как автора и романа, и стихотворного цикла.
Цитата, пришедшая из претекста, как в случае с Гамлетом Пастернака, создает предпосылки для принципиального видоизменения процесса смыслопорождения в тексте. Как с случае с метафорическим смыслообразованием, в процессе взаимодействия текста и его пре(д)текстов происходит взаимоналожение семантических полей, при этом - в логике умножения, а не простого сложения.
С этим механизмом связана и проблема подтекста. Если считать цикл Б. Пастернака неотъемлемой частью романа, то на верхнем, непосредственно данном в тексте уровне субъектом стихотворного сюжета является, очевидно, герой романа Юрий Живаго - поэт, принимающий участие в тех или иных событиях и осмысливающий их в своем творчестве. То, что поэт выбирает для своего первого стихотворения метафору театра, в целом соотносится с заглавием стихотворения, но этот факт может быть интерпретирован и независимо от гамлетовского сюжета: в тексте стихотворения нет прямых цитат из Шекспира.
Правильнее поэтому считать, что мотив Гамлета (в отличие от мотива Христа и молитвы о чаше) дан не в тексте, а в подтексте: он подсвечивает изнутри сюжет Юрия-Живаго-Христа, вступая с ним не в прямые отношения (прямое взаимоассоциирование соответствующих мест двух сюжетов), а в отношения косвенного, непрямого взаимодействия: отношения этих двух сюжетов, сказали бы мы, неопределенно-нессиммет-ричны; Гамлет соотносится с лирическим субъектом стихотво-
рения как бы по касательной, дрейфуя вдоль сюжета Юрия Живаго, но не выходя в текст.
Подобный механизм стал широко использоваться в искусстве именно новейшего времени, причем среди мастеров подтекста чаще всего упоминают Чехова, Хемингуэя. Так, дрейфует вдоль сюжета Вишневого сада мотив лопнувшей струны, который не имеет непосредственных выходов в пространство драматургического текста и текста сценического, но задает особый формат смыслопорождения в процессе развертывания действия. Сходную роль имеет в творчестве Хемингуэя, например, мотив дождя, предопределяющий трагическую тональность многи