Специфика художественного воплощения авторского начала в романтических повестях Елены Ган
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
ершенно иначе: Зимой и летом станет рыскать верхом по горам и долам, одна с толпою мужчин…спать на балах, когда все танцуют, или говорить без умолку, забравшись в уголок с кем-нибудь избранным…отпускать остроты, от которых даже мужчины краснеют по уши… Свет видит все происходящее как будто сквозь неправильную призму, к тому же видит (или не видит) только то, что хочет видеть. Мир души свету не интересен. Читатель не верит слухам. Ему ближе мнение Влодинского. Но сам Влодинский, как мы уже говорили, одна из масок автора, а значит, то, что говорит Влодинский, говорит прежде всего автор.
Как отмечалось выше, в повести Напрасный дар подобный тип героя Гейльфрейнд. Он тоже дает характеристику Анюте: Это гений, наделенный чудесным даром, это ангел невинности с пламенным воображением и сердцем, так полным чувств. Но это снова взгляд автора через персонаж. Гейльфрейнд отличается от Влодинского завершенностью образа. Он осознает всю глубину проблемы Анюты с самого начала, он над всеми остальными. Именно он, а не Анюта, голос автора, именно в его словах звучит главная идея творчества Ган протест против угнетенного, непризнанного положения женщины. В повестях же Суд света и Идеал Зенаида и Ольга полная проекция авторского сознания в тот момент особенно, когда в письме-исповеди, центральном сюжетообразующем и идейно значимом элементе повествования, высказываются выводы, к которым приходит сама Е.Ган. И если повествователь сначала, как кажется, беспристрастен к персонажу, затем оно переходит в сочувствие, имеющее свои причины (параллелизм судеб, а, следовательно, и биографичность повествования), то в заключении повестей автор полностью передает свои мысли своим героям.
Таким образом, авторская позиция не концентрируется в каком либо одном персонаже. Она как бы рассыпана по всему тексту повестей, и каждый персонаж в таком случае прочитывается как своеобразная авторская проекция. Никто в повествовательной структуре Ган не существует отдельно: каждый персонаж, высказывая какую-либо мысль, является дополнением к другому и наоборот. Только лишь собрав все персонажи и их позиции воедино, можно из их совокупности вывести общую концепцию автора.
2.7. Предопределенность образов в повестях Е.А.Ган как
воплощение демиургической сущности автора
Так проявляется образ автора на повествовательном уровне. Проявление автора на композиционном и сюжетном уровнях не так легко угадываемо, но вполне ощутимо. Прежде всего, авторская демиургическая сущность проявляется в неожиданных сюжетных поворотах, благодаря чему повествование приобретает запутанный характер и держит читателей в постоянном напряжении.
Персонажи повестей, являясь активными действующими лицами разворачивающейся интриги, не вполне свободны в своих действиях, так как над ними властвует некое предназначение в их судьбе, ими самими неосознаваемое, но восходящее к авторской концепции романтического характера. Предопределенность судеб героев зашифрована и в развернутых метафорах (куст роз, птичка в клетке и др.), и отчасти в названиях повестей (например, Напрасный дар). Здесь мы не увидим самостоятельности героев (как, например, у Пушкина Татьяна взяла и вышла замуж). Каждый шаг героев в романтической повести автору известен, более того, автор ведет своих героев по определенному, только ему известному пути, лишая их возможности действовать самостоятельно. Формально являясь героем эпическим, персонаж одновременно воспринимается как проекция авторской личности.
Воплощением заданного пути в повестях является мотив судьбы. В этом случае герой оформляется как более широкий тип как герой судьбы. Тип героя, воплощающий авторскую идею судьбы, лишался какой-либо внутренней мотивации. Он не властен поступать в соответствии с логикой собственного мышления и движется по траектории, начертанной ему автором. Рассмотрим это на конкретных примерах.
Наиболее показательна в этом отношении повесть Суд света. Судьба…ясно указала мне путь мой, вот ключевая фраза в характеристике образа Влодинского. Страсть, поглотившая мою память, рассудок, обнявшая его силою для меня самого непостижимою, по-прежнему таилась во мне в странном оцепенении, пишет он в предсмертном письме. Судьба же сводит его Frau generalin в туманной Германии, и Влодинский словно рождается заново. Однако он постоянно находиться в состоянии оцепенения вот на что указывает нам автор, состоянии, близком к безумию, когда человек не может самостоятельно принять какое-либо решение и быть за него в ответе. Волею авторской руки неожиданно (вот он, поворот сюжета!) в Германию приезжает генерал Н***, муж Зенаиды. Кроме того, Влодинского письмом вызывают, настоятельно требуют возвращения в Россию. Казалось бы, все решено, все остается так, как и было, и ничто больше не грозит установившемуся порядку. Но не таков замысел автора. С его легкой руки герои встречаются еще один раз, который становится роковым в их судьбах. Слепо следуя мнению света, Влодинский не верит в чистоту Зенаиды. Оцепенение снова овладевает им: теперь его одолевают подозрения, и разум абсолютно не владеет им. Неслучайно и брата Зенаиды он принимает за ее любовника. Ум ли то был или совершенное безумие я не знал, что делал, ни что говорил… Страсть, не ведомая до сих пор, снова владеет Влодинским. Он говорит и не