Практика сюрреализма
Статья - Культура и искусство
Другие статьи по предмету Культура и искусство
° следующая: Изысканный труп выпьет новое вино. Фраза и стала наименованием сюрреалистических игр.
Другая игра диалог по-сюрреалистски. Ответы не зависят от вопросов, используют их как трамплин, относящий в сторону, и чем дальше, тем игра удачнее. Примеры:
Что такое самоубийство? Много оглушающих звонков.
Что такое встреча? Это дикарь.
Что такое радость жизни? Это шарик в руках школьника.
Что такое разум? Это облако, съеденное мухой.
Что такое живопись? Это маленький белый дым.
Еще игра, для двоих сюрреалистов. Каждый пишет фразу, начинающуюся на если или когда, и, без всякой связи с первой фразой, пишет вторую в условном наклонении или в будущем времени. Затем играющие складывают свои фразы вместе. Вот примеры результатов, таким образом достигнутых:
Если бы не было гильотины,
Осы снимали бы свой корсет.
Когда аэронавты достигнут седьмого неба,
Статуи себе подадут холодные ужины.
Если осьминоги носили бы браслеты,
Корабли волокли бы мухи.
Все эти игры очень похожи и на дадаистско-сюрреалистические спектакли, и на пьесы дадаистов и сюрреалистов. Диалог дадаистского и сюрреалистического театра на таком именно принципе и основан, на принципе сформулированного Бретоном отказа от взаимной вежливости, отказа от ответов на вопросы.
Трагедия в 15 актах Тристана Тцара Платок из облаков (Le mouchoir de nuages), поставленная впервые в 1924 году, написана несколько иначе. Она может восприниматься как пародия на высокую классическую трагедию. Главные персонажи Поэт, Банкир и его жена. Возникает трагедия любви, завершающаяся убийством Банкира и самоубийством Поэта. Все здесь, на первый взгляд, серьезно, драматично, величаво и до крайности нелепо. Дадаистское озорство выявляется не только в очевидной нелепости, фальшивой напыщенности основного трагедийного плана спектакля, но и в том, что он, этот план, комментируется группой действующих лиц, выполняющих роль античного хора, ощущающих себя носителями божественной мудрости. А комментируется таким образом: Время от времени мы получаем в подбородок удар кулаком. Это и есть слово, которое посылает нам бог, чтобы мы не забыли о нем.
Комментаторы назойливы. Они то произносят бессмысленные монологи, то снижают высокую трагедию озорной игрой слов, чаще всего своей неугомонной болтовней. Область подсознательного и сфера грез, к которой причисляют себя комментаторы, приобретает освещение карикатурное. Шутливо обсуждают они и проблемы искусства, в том числе театрального.
Надо обратить внимание на то, что в невыгодном освещении выставлен в Платке из облаков Поэт, начиная от первых же реплик (я не люблю мужчин, я не люблю женщин, я люблю любовь, то есть чистую поэзию, я так много плакал искренне, что в конце концов уже не могу отличить истинных слез от притворных), высокопарных и пустых деклараций, вплоть до последнего акта, до последних витиеватых слов, за которыми следует отправляющий Поэта на тот свет выстрел и непочтительный комментарий. В промежутке он участвует в нелепой интриге, страдает, как сообщают комментаторы, не ведая от чего. Особенно нелепым Поэт оказывается благодаря остроумному использованию второго плана, т. е. комментаторов.
С. Вот он!
A. Он на берегу моря.
B. Он идет.
C. Он останавливается и вздыхает.
В. Он делает жест, который означает мужество.
Е. Он говорит тем хуже.
А. и направляется к лесу.
Затем Поэт произносит монолог со свойственной ему напыщенностью. Вот его начало: Жить, умереть. Направо, налево. Стоя, лежа. Вперед, назад. Вверху, внизу.... Возникающие аналогии с Гамлетом Шекспира одно из средств создания эффекта удивления.
Весьма любопытно, что Тцара не просто создал карикатурный образ поэта. Ведь это поэт, который принимает поэзию за реальность, а реальность за мираж. А комментаторы сопровождают его действие такими словами: Поэт, будучи жертвой своей любви, или миража своей любви, или образа своей любви, или просто любви, возвращается в Париж. Слова эти не абракадабра, но характеристика поэта, реальность принимающего за мираж, а поэзию за реальность.
В Либертинаже Арагона есть две пьески. Зеркальный шкаф одним прекрасным вечером напоминает о Грудях Тирезия Аполлинера и о дадаистских спектаклях. В начале пролога французский солдат встречает обнаженную женщину в шляпке с цветами и детской коляской на плечах. Между ними завязывается беседа о предметах серьезных и печальных: женщина обеспокоена тем, что времена тяжелые и возможна война. Потом появляются Президент Республики и Черный Генерал. Президент в свою очередь жалуется на беспокойное врзмя. Затем на сцене возникают и другие персонажи, один другого экстравагантнее, среди них Теодор Френкель (известный дадаист), сообщающий Президенту, что пьеса начинается и что Президент надоел всем своими ламентациями.
Зеркальный шкаф появляется в следующей сцене. На нем распята Ленора. Входит Жюль и возвещает о том, что купил молоток. Ленора умоляет не открывать шкаф, так как солнце и звезды погаснут, дождь войдет в мои кости. Жюль справляется, отчего она остается распятой, тогда как надо бы приготовить еду а та кричит от страха всякий раз, когда Жюль упоминает о молотке. Какая, однако, тайна в шкафу? вопрошает Жюль, мучаясь от ревности и никак не решаясь его открыть. После долгих и страстных деб?/p>