Практика сюрреализма
Статья - Культура и искусство
Другие статьи по предмету Культура и искусство
оптать синтаксис, то Парижский крестьянин покажется неуместным: скандалов и внешних эффектов, запланированных неправильностей в этом произведении совсем немного. Они преимущественно обретают форму коллажей, т. е. вмонтированных в текст вырезок из газет, объявлений, афиш, коих множество. Но коллажи воспринимаются не только и не столько как неправильности, сколько как деталь модернизированного городского пейзажа, изображаемого порой по-натуралистически досконально.
Творчество Рене Кревеля, одного из самых заметных французских сюрреалистов первого, так сказать, поколения, также свидетельствует об отсутствии четкой и определенной концепции сюрреалистической прозы. Некоторые книги Кревеля сближались с романом, обнаруживая склонность писателя к производству устаревших, по мнению законодателя сюрреалистических мод Бретона, персонажей. Другие же создания этого писателя близки жанру сюрреалистического трактата в формах откровенно-условной художественной прозы.
Из числа наиболее напоминающих роман творений Рене Кревеля можно назвать Трудную смерть (La mort difficile, 1926). Есть здесь персонажи, есть интрига, весьма к тому же увлекательная. Главный персонаж молодой человек по имени Пьер. Его трудной смертью, его добровольным уходом из жизни завершается роман. Это очень кревелевский герой. Плод безумного отца и патологически злой, нетерпимой, деспотической матери, он пытается выбраться к тому, что именует свободой. Для этого он рвет с семьей, со своей матерью. Он дерзает отдать чувство, на которое рассчитывает обожающая его Диана, мужчине, красавцу-музыканту Артуру. Идеал, однако, не выдержал испытания страстное чувство Пьера натолкнулось на цинизм мелких людей, на реальность, трагикомически комментирующую испепеляющие Пьера страсти. После унизительной для героя сцены, в которой изображен Артур, развлекающийся с мужчинами-проститутками, Пьер находит для себя свободу в самоубийстве. Только так смог он самоутвердиться.
Героем Трудной смерти руководит сила, которая неизменно привлекала Кревеля сила плоти. Именно плоть, ее красоту, ее силу видит Пьер в Артуре. Специфический эротизм пропитывает произведения Кревеля, во многом определяя расстановку образов и их характеристику. Появляющиеся в начале книги дамы матери Пьера и Дианы несут в себе черты социальных типов, особенно мать Пьера, чванливая и лицемерная. Однако главным различием этих женщин оказывается их темперамент, что, надо сказать, позволяет Кревелю написать достаточно комические сцены.
Что от сюрреализма в Трудной смерти Рене Кревеля? Скорее это произведение, соседствующее с сюрреализмом, созданное соратником Бретона, чем сюрреалистическое произведение. Объединяют его с бретонов-ской прозой излюбленные сюрреализмом темы и мотивы, навязчивый эротизм, юмор. Но сама по себе эротика или сам по себе юмор не превращают искусство в сюрреалистическое. Тем более сюрреализм не вправе монополизировать эротику или юмор.
Так, однако, бывает. Нередко причисляют к сюрреализму творчество писателя, в группировке Бретона побывавшего, тот или иной документ сюрреалистов подписавшего, тем более, если у этого писателя можно разыскать или юмор, или тему желаний, или что-нибудь подобное. Один из немалого числа примеров Раймон Кено. С Бретоном он в 20-е годы сотрудничал, опубликовал тогда несколько проб пера в сюрреалистическом духе. Но потом возникли романы, ознаменовавшие, по словам Кено, полный отказ от всякой сюрреалистической атмосферы. Романы, полные юмора и эротики, а также стихи Кено, озорные и дерзкие, создавались, возможно, не без влияния дадаизма и сюрреализма 20-х годов. Да и сам Кено позже признал влияние сюрреализма на его творчество. Но вопрос о влиянии сюрреализма, о степени влияния это другое дело, это особый вопрос. Он выходит за границы сюрреализма и за пределы данного труда.
В Трудной смерти занимают свое место грезы, reves. Однако они служат не характеристике сюрреальности, а характеристике Пьера, существа странного, болезненного. Монстры его грез это плоды начинающегося безумия, плоды одержимости.
На роман похож и Вавилон (Babylone, 1927) Кревеля. В этом его произведении плоть совершенно распоясалась, желания разрушают устои благопристойно-семейного уклада и заводят трагикомический хоровод страстей. Папа маленькой девочки вдруг сбежал с кузиной. Затем бегут служанка и садовник, обокрав предварительно хозяев. Бабушка, порицавшая любовников, не скупясь на выражения, вдруг сама стала молодиться и в свою очередь исчезает с мужчиной, который увивался вокруг овдовевшей из-за легкомыслия мужа матери девочки. Но и она вскоре находит себе нового мужа. И даже грезы самой девочки (грезы в Вавилоне не столько сюрреалистические, сколько девичьи) приобретают эротические оттенки.
Еще бы ведь сбежавшая первой кузина вырастает в символ, отождествляется со стихиями, путь ее именуется триумфальным. Сама природа, буквально все получает эротически окрашенные уподобления. Вавилоном становится город, сравниваемый с распутной женщиной в обычных для Кревеля резких и откровенных образах. Повсюду вырастают непристойные растения, так видится мир в книге Кревеля. Вселенная обретает свой ритм, и ритм этот определяется не чем иным как всемогущим желанием. Женщины превращаются в посланниц планет и звезд; картина расширяется до космических масштабов, до абстрактных на