Информация по предмету Литература

1661. Питер Пауль Рубенс и Рембрандт
Другое Литература

Моральная подавленность и овладевшая Рембрандтом страсть к коллекционированию постепенно привели его к разорению. Этому способствовало и изменение прописанной светлой живописью. Рембрандт же, никогда не уступавший вкусам заказчиков интересовался контрастами света и тени, сосредотачивая свет в одной точке и, оставляя остальные части полотна в полутени и тени “Ночной дозор”, 1642 год и др.. Заказов становилось все меньше. Новая подруга его жизни Сендрикье Стаффельс (ее портрет, написанный в середине 1650-х годов один из самых поэтичных портретов художника) и его сын Титус основали в помощь художнику компанию по торговли картинами и антиквариатом. Но их усилия оказались тщетными. Дела шли все хуже. В начале 1660-х годов умерла Гендрикье, а через несколько лет и Титус.
1662. Питер у Некрасова
Другое Литература

Интересна история создания этого стихотворения. Напротив дома, где жил Некрасов, до сих пор прекрасно сохранилось здание министерства государственных имуществ, выстроенное по проекту архитектора Боссе (ныне Литейный проспект, 37). В 1857 году дом этот был куплен «в казну», и здесь в огромной казенной квартире поселился одил из царских министров М. Н. Муравьев, сменивший П. Д. Киселева, бывшего министром государственных имуществ с 1837 по 1856 год. За богатой и праздной жизнью «владельца роскошных палат» Некрасов мог наблюдать из окон своей квартиры. Сюда за помощью нередко приходили бедняки-просители. «Я встала рано, вспоминала А. Я. Панаева, и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ. Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая лестницу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение „У парадного подъезда"».
1663. Питирим Сорокин
Другое Литература

Начиная свои странствия в поисках заработка, он появился в селе Жешарт, примерно в км. От Яренска. Здесь Александр Прокопьевич познакомился с Пелагеей Васильевной зырянкой крестьянского рода которая в 1883 году стала его женой. Очень скоро после свадьбы Сорокин заканчивает реставрационные работы в Жешарте, и молодые перебираются в село Гам. В 1885 году у них родился первенец Василий. Продолжая свое путешествие по селам Яренского уезда, они в течение трех лет проходят: Коквицы, Айкино, Усть-Вымь, Ляли, Княжпогост, Вотчу, Оттлы, Онежье, и, наконец, Турью. В Турье они остаются зимовать вдоме Ивана Алексеевича Панова, земляка Сорокина, преподавателя Турьинского земского училища. Здесь же в 1889 году и родился второй сын Питирим. Окрестили его в честь епископа Питирима (одного из местных усть-вымьских святых, чей праздник по церковному календарю 1889 года приходится на 24 января 1889 года, о чем имеется запись в метрической книге воскресенской церкви села Турья. Крестным отцом Питирима стал И.А. Панов. Весной, по окончании работ в Турье, семья Сорокиных двинулась дальше вверх по реке к селам Кони и Весляна. Дальше обжитых человеком мест не было, и семья Питирима повернула обратно. Сплавляясь теперь уже вниз по реке, делая остановки там, где имелась работа, к осени 1892 года они добрались до Коквиц. В этом селе в 1893 году Пелагея Васильевна родила третьего сына Прокопия и там же, в 1894 году, скончалась от рака в возрасте 34 лет, по воспоминаниям современников П.А. Сорокина, она была женщиной редкой красоты и чистоты души. С этого трагического события, ставшего первым сознательным воспоминанием Питирима Александровича и начинается его автобиографическая книга «Дальняя дорога». После смерти матери отец Сорокина продолжал заниматься ремеслом, обучая основам мастерства сыновей Василия и Питирима, младший Прокопий жил в Римье у сестры матери Анисьи (1860 1949), у которой не было своих детей. Отец не женился снова и пытался справиться с тоской по жене исконно русским способом: заливая ее водкой. По свидетельству Питирима Александровича, отец его очень много пил, а приступы запоя часто заканчивались белой горячкой. В 1899 году, после очередного такого приступа, 14-летний Василий и 10-летний Питирим ушли от отца и начали самостоятельную жизнь бродячих ремесленников, отступив от обычного маршрута своего отца и отправившись вверх к истокам реки Вычегды. Через два года, в 1901 году, их отец погиб. Несмотря на то, что братьям едва исполнилось 15 и 11 лет, им заказывали работу в нескольких селах, в том числе и в Палевицах; а в Римье они были наняты даже для реставрации Яренского Спасского собора (!). Объем работ был настолько масштабен, что Сорокины даже брали помощников. По окончании этого подряда в 1902 году Василий и Питирим приходят на работу в село Гам, где происходит событие, ставшее поворотным пунктом в судьбе юного Сорокина. Необходимо отметить, что к этому времени Питирим имел уже начальное образование, завершение которого пришлось на весну 1901 года, когда он, работая в Полевицах, окончил там местную церковно-приходскую школу. До этого он посещал школы грамоты в селах, где работал с отцом и братом, много читал, а чтению, письму и счету обучала его вместе с другими крестьянскими детьми одна из жительниц деревни Римьи, у которой проживала его тетка Анисья, забравшая к себе братьев после смерти их матери. Так вот, в 1902 году в селе Гам открылся набор в Гамскую второклассную школу, которая была создана специально для подготовки учителей в школы грамоты в селах Яренского уезда, этим она отличалась от обычных церковно-учительских школ, воспитывавших преподавательские кадры для церковно-приходских школ. В толпе зевак и родителей, присутствующих на публичном экзамене, устроенном кандидатам в первый набор учащихся, оказался и Питирим Сорокин. Решив попробовать свои силы, он блестяще справился с испытанием и в числе немногих был принят в школу. Положенная ему стипендия составляла всего 5 рублей в год, и эти два года полуголодной жизни в школе Сорокин выдержал только благодаря помощи и поддержке Анисьи, снабжавшей его сухарями.
1664. Планаванне бібліяграфічнай дзейнасці ў бібліятэцы
Другое Литература

Задача стратэгічнага планавання - мэтанакіраванае інавацыйнае развіццё бібліятэкі (перспектыўны план - планаванне дзейнасці на аддаленую перспектыву). Стратэгічнае планаванне - гэта метад перспектыўнага планавання, які заключаецца ва ўстанаўленні мэтаў бібліятэкі, вызначэнні неабходных для іх дасягнення рэсурсаў і выбара найбольш рацыянальных шляхоў іх выкарыстання. Адрозніваецца і тэхналогія падрыхтоўкі гэтых планаў: перспектыўны план складаўся на аснове падсумоўвання прапаноў структурных падраздзяленняў па асноўным кірункам дзейнасці бібліятэкі, пры стратэгічным планаванні кіраўніцтвам бібліятэкі вызначаецца генеральная перспектыўная мэта (місія бібліятэкі), якая канкрэтызуецца праз сістэму падпарадкаваных ёй мэтаў (так званае дрэва мэтаў), выкананне якіх дэлегіруецца структурным падраздзяленням бібліятэкі, г.зн. планаванне ідзе зверху, ад агульнай мэты да яе дэталізацыі. Стратэгічны план уключае рад раздзелаў (глаў), кожны з якіх прысвечаны пэўнаму напрамку дзейнасці бібліятэкі. Пры гэтым абавязкова разлічваюцца неабходныя для рэалізацыі фінансавыя, матэрыяльныя і кадравыя рэсурсы. Калі рашэнне дэлегіравана аддзелу (філіялу) бібліятэкі, то яму выдзяляюцца і адпаведныя рэсурсы. У адрозненні ад перспектыўнага плана, у якім планавыя заданні размяркоўваюцца па гадам, стратэгічны план састаўляецца не па гадам, а па тэрмінам рэалізацыі вызначаных мэтаў. Праз 2-3 гады стратэгічны план падвяргаецца карэкціроўцы з мэтай уліку адбыўшыхся змен у рэсурсах бібліятэкі (іх павелічэнні або памяньшэнні).
1665. Платон (Левшин), митрополит
Другое Литература

Одна из главных заслуг митр. Платона преобразование московской Славяно-греко-латинской академии, осуществленное им при поддержке императрицы Екатерины II. «Эпоха Платона» означала для духовных школ Московской епархии и академии одухотворение всей системы образования и воспитания. «Это был свой Петр Могила для Московской Академии. Без воли Платона ничто не было в ней предпринимаемо. С теплым, сердечным участием он вошел в ее жизнь, с неусыпным вниманием следил за учением, поощрял и наставников, и учеников, определил их занятия до мельчайших подробностей… Некоторые из учеников академии по его распоряжению посещали лекции в университете» [ii]. Митр. Платон выдвинул на первый план изучение греческого языка в духовных учебных заведениях, что положило начало вытеснению латинского языка, обычно связанного с католическим влиянием. Митр. Платон неуклонно боролся со взяточничеством в духовной среде, установил строгий контроль за духовенством через благочинных и т. д. В 1775 митр. Платон издал Инструкцию благочинным приходских церквей, которую Святейший Синод объявил обязательной для всех епархий. Труд митр. Платона «Православное учение, или сокращенная христианское богословие, с прибавлением молитв и рассуждения о Мельхиседеке» (СПб., 1765), написанный в качестве учебника для великого князя Павла Петровича, получил широкую известность и был переведен на ряд иностранных языков. Сочинения митр. Платона до появления катехизисов митр. Филарета (Дроздова) были единственными пособиями по православному богословию на русском языке. Церковные историки особо подчеркивают, что митр. Платон порвал со схоластической традицией в преподавании: «Его “Христианская богословия”, хотя по цели, с которою написана, походит более на катехизические беседы, нежели на систему богословскую, тем не менее была отрадным явлением для школы, поколику способствовала окончательному падению схоластики… Новостию было и то, что богословие Платона написано было на русском языке» [iii]. Составленная митр. Платоном «Краткая российская церковная история стала первым научно-критическим исследованием по истории Русской Церкви.
1666. Платонов
Другое Литература

яркими во взрослом герое. А зная «пропущенное звено» между первой и второй частями, отмеченное выше любовь Вогулова, читатель понимает: “энергия сердца” для Платонова это сила, способная вызволить в человеке все его тайные возможности. Что еще подчеркивает автор в своем герое? “Бешенство и безумие”, которых так много было в Вогулове, что хватило на весь мир: «неудобна и безумна Земля», «безумна» работа по ее переделке, «бешено и неистово» человечество в борьбе с природой, в борьбе, которой руководит гениальный инженер-пиротехник. В этом бешеном темпе ничто не остается неизменным, а “ранний спокойный свет солнца”, тот, что заставлял “печального ребенка” забывать о ночных снах, становится “ультрасветом”, основой всех работ. Звезда, в течение веков вдохновлявшая влюбленных и поэтов, превращается в разрушающую силу, выраженную набором формул на бумаге. И здесь читатель задумывается: действительно ли изменения, произошедшие в герое, заставившие его переделывать планету в “дом человечеству”, положительны? «Любовь стала мыслью» и сотворила «совершенно новый тип человека свирепой энергии и озаренной гениальности», но для чего? Чтобы созидать: из солнца получать усовершенствованный “ультрасвет”, с помощью которого познавать непознанное, делать возможным невозможное после первого прочтения именно такое впечатление остается у эмоционального, но невнимательного читателя. А между тем Платонов вскользь упоминает, что «большие синие глаза» ребенка стали «блестящими ненавидящими» глазами гения. Почему «ненавидящими»? Ответ, спрятанный за «юродивыми» предложениями и сочетаниями слов, мы найдем в тексте: Вогулов ненавидит мир и себя за то, что он не может уничтожить сердце, оно живо в нем. Мы поймем это раньше, чем дочитаем рассказ до конца: автор откроет нам, что «в редкие моменты забвения или экстаза в разбухшей голове Вогулова сверкало что-то иное, мысль не этого дня» - воспоминания детства, юности, любви… Эта тема человеческого, а не безумно гениального в произведении характеризуется мотивом дороги. Дорога открывается взору мальчика; став взрослым, он пытается закрыться от нее стеной науки, уйти от человеческого но «стена дала трещину и Вогулову стала видна дорога». Эллипсис но какой странный: слово не пропущено, просто его появление оттянуто на мгновение, как будто писатель решил открыть нам тайну и наслаждается мигом тишины перед оглашением ее. Так и есть: дорога в рассказе символизирует вечное, жизнь, в отличие от работ человечества. Не исчезнет она после превращения любви в мысль, не затеряется при перестройке Земли. Не пропадет и сердце Вогулова, часть этого вечного. Душа в герое сожмется до «беспокойной неистощимой гениальности», а в стремлении к «нормальному состоянию» она будет метаться, разрушать, творить, пока не уничтожит мир «без страха и без жалости», только с «болью о…утраченном». Мы приблизились к основному: сердце для Платонова в этом рассказе «спокойный свет солнца», а перерождение «силы любви» в ненавидящую гениальность подобно «перенапряженному свету»: он уже не тождественен солнечному, но зависим от него, и рано или поздно возвращается в обычное состояние из «ненормального», разрушая все на своем пути. Вот почему писатель говорит, что «Вогулов размечет вселенную»: для его «ультралюбви» уже невозможно возвращение к любви обыкновенной, а значит, не осталось ничего, что могло бы остановить его «мысль».
1667. Плюшкин – прореха на человечестве!
Другое Литература

В прошлом он слыл помещиком опытным, предприимчивым, соседи учились у него «хозяйству и мудрой скупости». Но семья его развалилась, одиночество усилило его скупость и подозрительность. Не только личная трагедия- причина того, что Плюшкин превратился в «прореху на человечестве», условия социального бытия Плюшкина должны были привести его к тому положению, в котором застал его Чичиков. У этого помещика люди гибнут от недоедания, когда в амбарах гниют его запасы. Постоянно находясь в страхе за свою собственность, он превращает свою жизнь в ад. Не случайно глава начинается сожалением о безвозвратно ушедшей юности, а заканчивается горьким восклицанием: «И до какой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек!…Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!»
1668. По статье Писарева "Лирика Тютчева"
Другое Литература

Так, мы знаем, что на заре своей молодости Тютчев любил “младую фею” Амалию Лерхенфельд (в замужестве баронессу Крюденер). Впоследствии, после многолетней разлуки, он вновь встретился с ней, когда ему было уже шестьдесят семь лет, а ей шестьдесят два года. Неожиданная встреча заставила поэта на мгновение с прежней силой пережить дремавшее в его душе чувство, и воспоминанием об этом явилось одно из задушевнейших тютчевских стихотворений “Я встретил Вас и все былое ...”. Знаем мы также, что восьмистишие “Еще томлюсь тоской желаний ...” посвященной памяти первой жены поэта, а стихотворение “1-е декабря 1837” - Эрнестине Дерн Берг, позднее ставшей его второй женой. Знаем мы и то, что на склоне лет Тютчев испытал, быть может, самое большое в своей жизни чувство - любовь к Е. А. Денисьевой. Именно с этой “последней любовью ...”, “Не говори: меня он, как и прежде любит ...”, “Весь день она лежала в забытьи ...”, “Утихла бриза ... легче дышит ...”, “На кануне годовщины четвертого августа 1864 г.” и др. Взятые вместе, все эти стихотворения образуют так называемый “денисьевский цикл”, по всей проникновенности и трагической силе в передаче сложной и тонкой гаммы чувств не имеющей равного не только в русской, но и в мировой любовной лирике. Читая эти стихи, нам совершенно не обязательно помнить, при каких конкретно биографических обстоятельствах они создавались. Лучшие образцы любовной лирики Тютчева тем и замечательны, что в них личное, индивидуальное, пережитое самим поэтом, поднята до значения общечеловеческого.
1669. Победоносцев Константин Петрович
Другое Литература

10 марта 1907 г. на восьмидесятом году жизни К.П.Победоносцев скончался. Это был человек, переживший свое время, сила работ заключалась именно в критике, а не в творчестве. По словам С.Ю. Витте, сам Александр III отзывался о Победоносцеве: «...отличный критик, но сам никогда ничего создать не может» 13. М.О. Меньшиков, характеризуя Победоносцева, писал: «Все хорошее, положительное оставалось у него безжизненным. Раз вылилось на бумагу, он бросал вопрос, считал поконченным. Между тем отрицательные я хотел бы сказать: разрушительные его идеи заставляли его действовать... В качестве критика-разрушителя он беспощаден» 14. Генерал от инфантерии Н.А. Епанчин замечал по поводу «Московского сборника»: «Все положительное, что там изложено, бледнее отрицательного; положительное изложено в виде принимаемых на веру аксиом и является наглядным доказательством большей силы автора в анализе и в отрицании, нежели в синтезе и творческой работе» 15 . Схожие оценки мировоззрения Победоносцева встречались и впоследствии. Так, историк Б.Б. Глинский писал о том, что обер-прокурор «явил собою в высшей степени своеобразный тип русского ученого государственного мужа, необычайно сильного своим анализом и скепсисом и слабого, как творца жизни и форм этой жизни» 16 . Победоносцевская боязнь открытого обсуждения проблем и путей их решений, в сочетании с его «скептическим умом» приводила к тому, что положительные и созидательные теории выглядели в его работах невзрачными и нежизнеспособными на фоне описания нигилистических и разрушительных концепций.
1670. Погодин Михаил Петрович
Другое Литература

Политические взгляды Михаила Петровича Погодина (1800?1875) длительное время характеризовались как тождественные курсу «официальной народности», целиком и полностью лежавшие в русле охранительной идеологии николаевской России [i]. В отдельных исследованиях отмечалось критическое отношение Погодина к политике Николая I, проявившееся только в период Крымской войны [ii]. В последнее время появились работы, анализирующие научную деятельность Погодина [iii]. Отмечая значительный вклад Погодина в развитие русской исторической науки, их авторы не пересматривают сложившееся представление о Погодине как о проправительственном консерваторе и монархисте. Это отличает современную оценку Погодина от оценки, например, славянофилов, своеобразная реабилитация которых в историографии началась именно с подчеркивания «либеральных» и «прогрессивных» моментов в их деятельности [iv]. В настоящее время подобное подчеркивание сделалось «модой» даже в отношении таких деятелей, как С.С. Уваров [v]. Такая «реабилитация» служит, как представляется, скорее политкорректным оправданием выбора объекта исследования, чем попыткой научного пересмотра устоявшихся представлений о том или ином из упомянутых мыслителей или направлений, чья консервативность и даже «реакционность» вовсе не умаляют их большого значения для интеллектуального и культурного багажа человечества [vi].
1671. Подлинник и переводы. "Винни Пух и все-все-все" А. Милна и переводы Б.В. Заходера, В. Руднева, В. Вебера и Т. Михайловой
Другое Литература

Говоря о переводах «Винни-Пуха» на русский язык, нельзя, конечно, обойти вниманием головокружительный эксперимент В. Руднева и Т. Михайловой. Собственно, перевод лишь незначительная (во всех смыслах слова) часть исследования под названием «Винни-Пух и философия обыденного языка». В аннотации ко второму изданию (1996) книга названа «интеллектуальным бестселлером». В. Руднев в присущей ему парадоксальной и провокативной манере анализирует «Винни-Пуха» с самых различных сторон: соответствующие разделы работы носят названия «Мифологизм», «Сексуальность», «Перинатальный опыт», «Пространство и время. ВП как целое» и т. д. «Винни-Пух» предстает перед читателем в совершенно новой роли. В. Руднев пишет: «Заходеровский ВП был единственным «Винни-Пухом», которого мы знали; тем сложнее задача, которую поставили перед собой переводчики в данном издании. С одной стороны, нам жаль было расставаться с заходеровским ВП, с другой необходимо было освободиться от его языкового давления и постараться представить милновские повести по-другому… Мы стали исходить прежде всего из интересов автора, Алана Александра Милна. И там, где эти интересы были, как казалось, соблюдены, мы не ломились в открытую дверь, удовлетворяясь тем, что есть, там же, где, как нам казалось, перевод перебарщивал в ту или иную сторону, мы проявляли соответствующую активность». [3; 34] После выхода перевода «Винни-Пуха» В. Рудневым и Т. Михаловой у общественности возникло смутное чувство, что они «замахнулись на святое». Не все согласились со специфическим пониманием В. Руднева интересов автора, Алана Александра Милна. Важно, что Руднев не хочет вытеснить заходеровский перевод напротив, он использует его в свой игре. Пытаясь подчеркнуть «недетскость» повестей Милна, В. Руднев избирает следующую стратегию он ищет стилистический ключ, который помог бы «создать эффект отстраненности» и удовлетворял бы следующим требованиям:
1672. Подтекст как способ воплощения авторского замысла в творчестве А.П. Чехова
Другое Литература

С. Залыгин писал: «Подтекст хорош только при наличии отличного текста. Недосказанность уместна, когда многое сказано». Литературовед М. Л. Семанова в статье «Где жизнь, там и поэзия. О чеховских заглавиях» в творчестве А. П. Чехова говорит: «Известные слова Астрова у карты Африки в финале «Дяди Вани» («А должно быть, в этой самой Африке теперь жарища страшное дело») не смогут быть поняты в их потаённом смысле, если читатели, зрители не увидят драматического состояния Астрова, талантливого, масштабного человека, чьи возможности урезаны жизнью и не реализованы. Психологический подтекст этих слов должен стать ясным лишь «в контексте» предшествующего душевного состояния Астрова: он узнал о любви к нему Сони и, не отвечая на её чувство, не может уже остаться в этом доме, тем более, что невольно причинил боль и Войницкому, увлечённому Еленой Андреевной, случайно оказавшемуся свидетелем её свидания с Астровым.
1673. Поезія та доля Василя Стуса
Другое Литература

Другий мотив "Зимових дерев" переживання своєї національної сутності. Це зовсім не те, що патріотична патетика. Остання не була властива Стусові від самого початку. У Стуса національне самоусвідомлення знаходило вихід не так у декларативній експресії (хоч вона і є: "Ти вже не згинеш, ти, двожилава земля, рабована віками, і не скарать тебе душителям сибірами і соловками ..." вірш 1963 р.) як у аналітичній роботі поетичної думки в переживанні різних, інколи суперечливих імпульсів. Саме в цій роботі душі, часом душевній муці, розкривається зміст особистої причетності до національної долі, і він має різні виміри, різне забарвлення від розпачливого національного самокартання та умовного прийняття бід України, що є власне формою висловлення цих бід, ("Звіром вити, горілку пити... і добі підставляте спите вірнопідданого лице, і не рюмсати на поріддя, коли твій гайдамацький рід ріжуть линвами на обіддя кількох божевільних літ". вірш 1964 р.) до навдивовижу інтимного і водночас пророчого переживання жертовності задля України (цикл "Костомаров у Саратові"). Цей цикл вказує на внутрішню природу Стусового українства, породженого відчуттям історичної скривдженості України і потреби заступитися за неї: "Хто ж їй води подать захоче? Закриє очі хто скажи?"
1674. Поети розстріляного відродження
Другое Литература

Воєнно-комуністичний наступ 30-х років, що прийшов на зміну українському відродженню 20-х років, відзначався крайньою ідеологізаціїю в усіх сферах життя суспільства, суворим контролем за діяльністю високоінтелектуальних осіб, діячив культури та мистецтва, забороною різних релігійних течій, руйнуванням храмів, відкиданням тих напрямів суспільної, історчної, філософської думки, що виходили за рамки ідеологічних догм, переслідування інакомислячих. Значна частина української інтелігенції загинула в сталінських тюрмах і канцтаборах. У 1933 році був засланий на Соловки М.Ірчан, у цьому ж році було арештовано М.Ялового, О.Вишню (П.Губенка). Його чекали звинувачення в причетності до «Української військової організації», арешт у 1933 році та 10 років поневірянь у таборах. Вражений арештами своїх друзів, трагічно закінчує своє життя М.Хвильовий.
1675. Поздний Гете и проблема романтизма
Другое Литература

В обоих планах повествования - личном и общем в разной форме и степени выдвигается тема Отречения. Это не аскетическое понятие, ибо герой и его соратники по Обществу не только не отрекаются от жизни, но, наоборот, идут в самую гущу ее, чтобы помочь людям в решении наиболее сложных проблем. Если герои романа от чего-то и отрекаются, то от эгоизма, корысти и себялюбия; их идеал служение человечеству, помощь другим людям, утверждение гуманных начал во всех областях жизни. Отречение, как оно выражено в романе, заключается также в отказе от абсолюта, от стремления к безграничному и бесконечному. Как и в «Фаусте», причем даже с большей настойчивостью, в «Годах странствий...» утверждается необходимость самоограничения. Каждый человек, как говорится в дневнике Ленардо, стеснен и ограничен со всех сторон. Даже самый разумный человек »должен приноравливать свой ум к насущному мигу и потому не может постичь целое». Это отнюдь не приводит Отрекающихся к отчаянию и пассивности. Осознание собственной ограниченности означает для человека лишь возможность четкого самоопределения. Труд прежде всего. Искусство прекрасно, но оно не приносит реальной пользы. Пользу приносит лишь труд. Здесь вновь звучит мотив «Западно-восточного дивана»: «Каждодневно трудное служенье!». «Думать и делать, делать и думать вот итог всей мудрости... И то и другое в течение нашей жизни должно вершиться попеременно, как вдох и выдох, и, как вопрос без ответа, одно не должно быть без другого». Так в новом варианте предстает фаустовский принцип: «В начале было Дело». Отречение, самоограничение не означает ни отказа от познания, ни бессилия человеческого ума постичь законы природы. Пример такого постижения природы подает Монтан, объясняя, как он изучает горные породы: он смотрит на трещины и расселины «как на буквы, стараясь их разгадать, составить из них слова и научиться бегло читать их». Это долгая и сложная наука, но именно таким путем путем конкретного изучения жизненных явлений в их своеобразии и достигается познание, утверждает Гете. В частном и единичном непременно должно обнаруживаться общее, а это подводит к установлению законов природы и законов жизни человека.
1676. Пол Аллен
Другое Литература

В совместном бизнесе Пол Аллен занимался техническими идеями и перспективными разработками, Гейтсу ближе оказались переговоры, контракты и прочее деловое общение. И все же основные вопросы приятели решали вместе порой, как признавался позже Гейтс, споры продолжались по 6-8 часов кряду. Вероятно, тяга Аллена к науке в ущерб коммерции стала причиной того, что позже созданные им самостоятельно компании так и не смогли достичь того успеха, которого добилась Microsoft. И это при том, что компании Пола Аллена представляли и представляют на рынке программы, реализующие оригинальные и по-своему революционные идеи. Впрочем, это будет потом, а для совместного детища Аллена и Гейтса звездный час наступил в 1980 году. Именно тогда IBM обратилась к не слишком-то крупной и еще не особо известной компании Microsoft с предложением адаптировать несколько языков программирования для их использования на персональном компьютере IBM PC, который должен был появиться на рынке в 1981 году. В ходе переговоров выяснилось, что представители IBM не прочь были бы найти и исполнителя, который подрядился бы разработать операционную систему для нового компьютера. Упускать такую возможность было не в правилах Microsoft, и партнеры согласились. Только не надо думать, что приятели были излишне самонадеянны, взявшись за разработку “операционки”, что называется, с нуля. Тут была своя маленькая хитрость Аллен и Гейтс знали, где можно прикупить уже практически готовую операционную систему. Тим Патерсон (Tim Paterson), работавший в Seattle Compute Products, к этому времени уже разработал Q-DOS (Quick Disk Operating System быстрая дисковая операционная система) для 16-разрядных процессоров Intel. Трюк заключался в том, что в ходе переговоров о приобретении Q-DOS ни в коем случае нельзя было дать понять продавцам, что у Аллена и Гейтса уже есть покупатель на эту систему. Гейтсу, как основному переговорщику, пришлось изрядно попотеть над этим, но комбинация блестяще удалась. Правда, купленную менее чем за 0 тыс. (по некоторым сведениям, за тыс., по другим за тыс.) систему пришлось подвергнуть переработке, ведь ей предстояло работать на 8-разрядных процессорах. Надо отдать должное энтузиазму будущих миллиардеров: стремясь уложиться в срок, они работали едва ли не круглыми сутками и, по утверждению самого Аллена, был день, когда они вместе с Биллом, не отрываясь, просидели за компьютером 36 часов подряд. И партнеры успели. Но фокус состоял не в том, что за PC-DOS (первая версия MS-DOS), приобретение которой обошлось в несколько десятков тысяч долларов, IBM сразу же заплатила 6 тыс. Главная удача заключалась в том, что по условиям подписанного сторонами договора IBM взяла на себя обязательство продавать компьютеры только с PC-DOS, отчисляя при этом Microsoft проценты с каждой проданной машины. Аллен не ошибся, оценивая будущие перспективы развития микропроцессорной техники, а Гейтс оказался неплохим переговорщиком, заключив контракт, который теперь приводят менеджерам в качестве хрестоматийного примера ошибки со стороны IBM.
1677. Полемічна проза Київської Русі XV—XVI ст.
Другое Литература

І. Вишенський "перший у нашім краї різко та сміло підніс голос в обороні того бідного робучого люду, показуючи панам і владикам, що той мужик їх брат, а не просто робуча худоба, що він радується й терпить як чоловік і хоче жити як чоловік"". Інакше кажучи, І. Вишенський вийшов на останні питання життя людини, побачивши в ній, не залежно від посад і місць у суспільстві, фундамент і добра, і зла, основу доброчинності і всіляких бід. Йому здавалося, що зло й біда походять від католицтва й уніатства, а доброчинність здатна утверджувати лише терпляча й переслідувана православна церква. Для нього вона ідеал церкви, і в цьому його подібність з іншими православними полемістами, але вивищує його над ними здатність побачити в церквах конкретних людей, носіїв віри. В одних випадках вони лицеміри й нахаби, а в іншихвтілення святочності. Одне слово світ маємо розколотий, а Бог же творив його як цілісність, як єдність, у чому проглядався ніби поворот письменника до візантійства, чи класичного біблійства. Ренесансу й наук різних він ніби не приймає, "Аристотеля, Платона і філософів мудрих" заперечує, але художня логіка мислення його від них; не випадково найзапеклІших ворогів православ'я він порівнює з античними Нероном і Навуходоносором, а стилістичні прийоми запозичує в давньогрецьких письменників. У цьому не важко побачити внутрішню суперечність свідомості письменника, який ніби й оминав ренесанс, але відхреститися від нього не міг. Таким же суперечливим було і ставлення І. Вишенського до народної (посполитої) мови. В науці й літературі він для неї місце знаходив, а церковну службу, вважав, нею не слід "виворачувати". Літургія, на його думку, має провадитись тільки церковно-слов'янською, а якщотреба детальніше пояснити простому люду зміст обряду й віри Христової, то слід вдаватись саме до народного слова. "Пафос правди", "правдиве слово", на думку І. Ви-шенського, є основою буття людського. Полемізуючи в "Короткій відповіді..." з ідеологом унії П. Скаргою, письменник доводить, що в нього (Скарги) слово базується на "прицукрованій" брехні; за його "медовннми словами" криється трутизна, якаІ віру руйнує, і веде людей до "блядослів'я" в особистому житті. Протиставляючи такому слову слово слов'янське, І. Вишенський переконує, що йому не властиві будь-яка лжа та лицемірне фарисейство, що воно (слово) засноване на Божій правді і тому кожен, хто прагне Істини, може знайти захист у ньому. "Питаю тебе, Скарго, яка може бути мудріша наука від тієї, котра захищає й освячує? І ще питаю тебе, в якому б це блуді словенської мови люди мали бути, , коли проханням досягли того, що всемогутній Бог, славлений у трійці, ліпше хрестить у словенській мові, аніж у латинській'. У такому каскаді звернень до П. Скарги, які перетворюють публіцистику на суто художній текст (а прикінцевий абзац "Зачапки..." збудований тільки з них: "Скажи мені. Скарго... чи бачиш, Скарго" і т.ін.) можна помітити звужене протиставлення слов'янської мови латинській; адже кожна мова самодостатня... Але в цьому випадку 1. Вишенський говорить про слое' янську мову як втілення свідомості нашого народу; над ним бо нависла загроза (через мовну залежність) цілком позбутися тієї свідомості і стати остаточно полонізованим, латинізованим.
1678. Полина Денисовна Осипенко
Другое Литература

А плавать ей нужно было уметь. Три лётчицы отправлялись в рискованный рейс на летающей лодке и должны были быть готовыми ко всяким неожиданностям... Они позавтракали в Севастополе, а ужинать им предстояло в Архангельске. Гидросамолёт всё время летел над сушей, вынужденная погадка исключалась. Большую часть пути пробивались сквозь густую облачность, летели "вслепую". Несколько раз самолёт обледеневал. Этим полётом лётчицы за 10 часов 33 минуты соединили воздушной трассой Чёрное и Белое моря и установили новый мировой рекорд.
1679. Политический консерватизм М.П. Погодина
Другое Литература

Кроме этого, Погодин прямо призывает к отмене крепостного права, высказывая знаменитый аргумент, прозвучавший позже в речи Александра II к московскому дворянству («лучше произвести освобождение сверху, чем оно произойдёт снизу»). Подтверждением этой тревоги служит такое его высказывание: «Явись в какой-нибудь Архангельской или Вологодской глуши Шамиль, Пугачёв или Разин, он может пройти, проповедуя триумфальным маршем несколько губерний и наделает правительству больше хлопот, чем бунт Екатерининского времени...». Видимое «спокойствие» народа обманчиво: «Невежды славят её, России тишину, но эта тишина кладбища, гниющего и смердящего физически и нравственно... Такой порядок поведёт нас не к славе, не к счастью, а в пропасть!». И тут же требование материального прогресса («учреждение железных дорог»), скорейшего развития образования, непременной гласности («лекарство, которое под угрозою казни запрещала нам западная наша политика»). Тут же осознание необходимости «перестроить государственный механизм и избавиться от большой части аппарата.
1680. Поль Валерии - рывок к чистому сознанию
Другое Литература

В приведенных отрывках Валери пользуется своим излюбленным приемом мысленной реконструкцией. Впервые он применил этот прием свыше тридцати лет назад в работе о Леонардо... И, конечно же, творчество иных мастеров это всего лишь специфический проективный тест, позволяющий нашему герою понять себя, свое. Это общее место любого проявления языка и любой трактовки чужих высказываний. «Гюго не переставал учиться, упражняясь; Бодлер... развивается совершенно иным способом. ...применением критического интеллектуализма...». Сопоставление Гюго и Бодлера позволило сделать поистине великий вывод: «Всякий классицизм предполагает предшествующую романтику... Сущность классицизма состоит в том, чтобы прийти после. Порядок предполагает некий беспорядок, который им устранен. Композиция или, что то же, искусственность заступает место некоего примитивного хаоса интуиций и естественных развитий... Но, как это видно в области наук, мы не можем сделать произведение разумным и строить его в определенном порядке иначе, как пользуясь известным количеством условностей». Так мог сказать только зрелый Валери. Еще десять лет тому назад он открестился бы от такого высказывания. Ведь логика господствует именно в классицизме. Предполагая «предшествующую романтику», Валери официально признавал эталонность использования интуиции. Любопытны обобщенные приемы, которые Валери вводит для поиска нового.

Blog

Информация по предмету Литература