Книга рассчитана на работников суда, прокуратуры, адвокатуры, мвд, кгб, преподавателей и студентов юридических учебных заведений

Вид материала

Книга

Содержание § 3. процессуальные вопросы борьбы с заведомо ложными показаниями

Подобный материал:

• Б. С. Волков Вмонографии раскрываются понятие и юридические приз, 4501.04kb.
• Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Махачкала 2008, 6753.55kb.
• Ф. Р. Сундуров Рецензенты: заместитель председателя Верховного суда тасср, 2148.94kb.
• Учебное пособие Издание второе, переработанное и дополненное Минск Право и экономика, 1112.22kb.
• Монография подготовлена, 2369.9kb.
• Основы управления персоналом, 4996.78kb.
• Системантика, 2646.49kb.
• Ставрополь, 2226.38kb.
• Р. С. Белкин криминалистическая энциклопедия, 5026.16kb.
• Cols=2 gutter=27> С. И. Черепинский учебное кино: история становления, современное, 2532.72kb.

§ 3. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ БОРЬБЫ С ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫМИ ПОКАЗАНИЯМИ

Эффективность борьбы с заведомо ложными показаниями во многом зависит от правильного понимания ра­ботниками следствия и суда особенностей производства по делам этой категории.

Первый вопрос, по которому нет полной ясности, заключается в следующем: на какой стадии уголовного процесса может быть возбуждено дело о лжесвидетельстве. В литературе по этому вопросу нет единого мнения. Ряд авторов считает, что право возбуждать дело о лже­свидетельстве в принципе принадлежит только суду при постановлении приговора¹. При этом обычно делается ссылка на ч. III ст. 256 УПК РСФСР, согласно кото­рой «возбуждение дела в отношении свидетеля, потер­певшего или эксперта, давших заведомо ложное показа­ние или заключение, может иметь место лишь одновре­менно с постановлением приговора». Указывается так­же, что до тех пор, пока дело, по которому свидетель дал показания, не получило окончательного разрешения, нельзя сделать окончательный вывод о ложности или истинности этих показаний. В этом случае, как полага­ют указанные авторы, привлечение свидетеля за лже­свидетельство в ходе предварительного следствия оз­начало бы предрешение результатов рассмотрения дела, по которому свидетель давал показания. В соответст­вии с этим делается вывод, что во время предваритель­ного следствия следователь не может привлечь свиде­теля к уголовной ответственности за лжесвидетельство.

Другие авторы, напротив, полагают возможным привлечение к уголовной ответственности за лжесвидетельство как на предварительном, так и на судебном

¹ См.: Р. Д. Рахунов. Свидетельские показания в советском уголовном процессе. М., Госюриздат, 1955, стр. 56—57; М. С. С т р ог о в и ч. Курс советского уголовного процесса. М., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 315—316; его же. Курс советского уголовного процес­са, т. 2. М., «Наука», 1970, стр. 105—107; М. А. Чельцов. Со­ветский уголовный процесс. М., «Юридическая литература», 1962, стр. 403; 3. С а р б а е в. Ответственность за ложное показание.— «Известия АН Казахской ССР». Серия общественных наук. Вып. 6, Алма-Ата, 1965, стр. 32—37; его же. Ответственность за лжесви­детельство. — «Социалистическая законность», 1965, № 5, стр. 74—76.


следствии¹. Эта позиция нам представляется более предпочтительной. Ссылка на то, что закон запрещает воз­буждать дело в отношении лжесвидетеля в стадии пред­варительного следствия, несостоятельна. Ст. 256 УПК РСФСР помещена в главе XXI, определяющей общие условия судебного разбирательства. Поэтому содержащиеся в этой главе правила предназначены регулиро­вать именно судебное разбирательство, а не стадию возбуждения дела, дознания и предварительного след­ствия. В то же время в уголовно-процессуальном зако­нодательстве нет особых указаний о порядке возбужде­ния дел о лжесвидетельстве в стадии возбуждения де­ла, дознания и предварительного следствия. Приведен­ные соображения дают основание прийти к выводу, что вне судебных стадий дела о лжесвидетельстве могут возбуждаться в общем порядке, о чем говорят и данные судебной практики.

По данным нашего исследования дела о лжесвидетельстве были возбуждены:

Дело возбуждено

Наименование административно- следователем или
территориальной единицы судом прокуром


А. В отношении свидетелей

Татарская АССР 93,8% 6,2%

Башкирская АССР 83,3% 16,7%

Кабардино-Балкарская АССР 90% 10%

Куйбышевская область 93,3% 6,7%

Б. В отношении потерпевших

Татарская АССР 100% —

Башкирская АССР 71,4% 28,6%

Кабардино-Балкарская АССР — —

Куйбышевская область 81,5% 18,5%

¹ См.: И. М. Черных. Ответственность за заведомо ложное показание.— «Советская юстиция», 1963, № 5, стр. 16, А М. Л арин

Как видно, значительная доля дел о заведомо лож­ном показании была возбуждена следственно-прокурор­скими органами.

Подобное решение вопроса представляется правильным. Такой порядок возбуждения дел о лжесвидетель­стве вполне отвечает целям быстроты раскрытия пре­ступлений, изобличения виновных и эффективности пред­варительного расследования. Отступление же от этого порядка создает крайне неблагоприятные условия для установления истины, снижает эффективность предва­рительного расследования и воспитательное воздействие уголовного судопроизводства¹.

А. М. Ларин справедливо указывает, что предусмотренный ч. III ст. 265 УПК РСФСР порядок возбужде­ния дела о лжесвидетельстве является правильным лишь для случаев, когда обстоятельства, указывающие на заведомо ложное показание свидетеля или потерпев­шего, установлены при судебном разбирательстве. В то же время правила, предусмотренные ч. III ст. 256 УПК РСФСР, неприемлемы в тех случаях, когда уже на предварительном следствии достоверно были установ­лены данные о даче заведомо ложных показаний ².

Органами следствия уголовное дело в отношении лжесвидетеля может быть возбуждено и в случае прекращения уголовного дела, по которому лицо, призван­ное в качестве свидетеля или потерпевшего, дало на предварительном следствии заведомо ложное показание. Прекращение на предварительном следствии уголовного

Борьба с лжесвидетельством — существенная гарантия исти­ны в уголовном процессе.— «Советское государство и право», 1969, № 6, стр. 88; А. А Шатров. Некоторые особенности возбужде­ния уголовного дела за дачу заведомо ложных показаний.— Вопро­сы борьбы с преступностью. М., 1971, вып. 13, стр. 84.

¹ Заслуживает внимания предложение А, Ратинова о том, что, возможно, при окончании расследования следует выделять материалы о таких лжесвидетелях и принимать по ним решения после рассмотрения основного дела судом либо, анализируя и оце­нивая ложные показания в обвинительном заключении, ставить перед судом вопрос об ответственности лжесвидетеля в зависимости от окончательной оценки доказательств по делу (А. Ратинов. Лжесвидетельство и борьба с ним.— «Социалистическая закон­ность», 1974, № 5, стр. 33—34).

² См.: А. М. Ларин. Борьба с лжесвидетельством — сущест­венная гарантия истины в уголовном процессе.— «Советское госу­дарство и право», 1969, № 6, стр. 88.

дела в порядке ст. ст. 208 и 209 УПК РСФСР не исключает возможности привлечения свидетеля или потерпев­шего за лжесвидетельство по ст. 181 УК РСФСР после того, как состоялось прекращение того дела, по кото­рому свидетель или потерпевший дали заведомо ложные показания.

На основании показаний свидетеля Моторкина и потерпевшего Сибаева гр-ну Г. было предъявлено обвинение в совершении злостного хулиганства, и он был за­ключен под стражу, где содержался более двух месяцев. В процессе расследования было установлено, что Моторкин и Сибаев дали заведомо ложное показание. Поэтому дело в отношении Г. было прекращено, a Моторкин и Сибаев постановлением следователя были привле­чены к уголовной ответственности за лжесвидетельство ¹.

Если исходить из первой точки зрения, то привлечение их к уголовной ответственности было бы невозможно.

Ст. 384 УПК РСФСР называет в числе оснований для возобновления уголовного дела по вновь открыв­шимся обстоятельствам такое обстоятельство, как уста­новленная вступившим в законную силу приговором' суда заведомая ложность показаний свидетеля². К со­жалению, в подобных случаях суд, оценивая доказатель­ства, не распознает заведомую ложность показаний свидетеля или потерпевшего и поэтому при постановле­нии приговора бывает лишен возможности возбудить дело в отношении свидетеля или потерпевшего за заве­домо ложное показание. В такой ситуации против лиц, давших заведомо ложное показание, дело, по общему

¹ Архив Чапаевского городского народного суда Куйбышевской области за 1967 г.

² В п. I ст. 384 УПК РСФСР речь идет о заведомо ложных показаниях свидетеля или заключении эксперта, а равно заведомой ложности перевода, повлекших за собой постановление необосно­ванного или незаконного приговора, но ничего не сказано о заведо­мо ложных показаниях потерпевшего. Поскольку в соответствии со ст. 69 УПК РСФСР показания потерпевших являются самостоятель­ным видом доказательств, а ст. 181 УК РСФСР предусматривает уголовную ответственность потерпевших за дачу заведомо ложных показаний, было бы целесообразно внести в ст. 384 УПК РСФСР соответствующее дополнение. Более удачной в этом отношении является редакция ст. 433 УПК Литовской ССР, которая предус­матривает в качестве таких оснований заведомую ложность пока­заний свидетеля или потерпевшего либо заключения эксперта, а рав­но ложность других доказательств.

правилу, может быть возбуждено прокурором или следователем.

Судебная практика знает случаи, когда суд при рассмотрении дела, располагая данными о заведомо ложном показании свидетеля или потерпевшего на предварительном следствии или в судебном заседании, не реагирует на это и не обсуждает вопроса о возбуждении дела в отношении лжесвидетеля. Нам представляется, что в подобных случаях прокурор вправе возбудить дело о лжесвидетельстве.

Овечкин был предан суду по обвинению в том, что он нанес потерпевшей Феоктистовой удар по губам, пор­вал на ней кофту, бросил в нее утюг, грозил убийством. В судебном заседании потерпевшая отказалась от пока­заний, данных на предварительном следствии, и поясни­ла суду, что Овечкин в отношении нее никаких хулиган­ских действий не совершал. На основании показаний Феоктистовой Овечкин был оправдан. После вступления оправдательного приговора в законную силу в отноше­нии Феоктистовой прокурором было возбуждено уголов­ное дело о лжесвидетельстве. В ходе расследования выяснилось, что при рассмотрении дела по обвинению Овечкина в суде Феоктистова дала заведомо ложное по­казание. Свой поступок она пояснила жалостью к детям Овечкина, а также тем, что подумала, что за заведомо .ложное показание ее могут лишь оштрафовать¹. На наш взгляд, в данном случае правильно было возбуждено дело по ст. 181 УК РСФСР. Такое решение вопроса соответствует требованию п. 6 ст. 108 УПК РСФСР, согласно которому одним из поводов к возбуждению уголовного дела является непосредственное обнаружение следователем или прокурором признаков преступления.

Судебной практике известны и такие случаи, когда суд, обнаружив серьезное несоответствие в показаниях отдельных свидетелей, при постановлении приговора не возбуждает дело о лжесвидетельстве, а в соответствии со ст. 321 УПК РСФСР частным определением доводит до сведения прокурора факт изменения показаний свидетеля или потерпевшего для проверки и возбуждения уголовного дела. Нам думается, что такая реакция суда

¹ Архив Чапаевского городского народного суда Куйбышевской
•области за 1967 г.


на факты лжесвидетельства является правильной. Суд не всегда имеет возможность установить в судебном заседании обстоятельства, служащие основанием для возбуждения уголовного дела.

При расследовании дела по обвинению Ситнова в злостном хулиганстве потерпевший Воеводин на допросе давал показания, изобличающие Ситнова в преступле­нии, в частности, в том, что Ситнов из хулиганских по­буждений ударил его гитарой и камнем по голове и про­бил ему голову. В судебном заседании Воеводин свои показания изменил и стал утверждать, что он не знает, кто ударил его по голове. Постановляя в отношении Сит­нова обвинительный приговор, народный суд в порядке ст. 321 У ПК РСФСР вынес частное определение на пред­мет «проверки факта дачи заведомо ложных показаний Воеводиным и при подтверждении этого факта для при­влечения его к уголовной ответственности по ст. 181 УК РСФСР». В ходе проверки Воеводин признался в заве­домо ложном показании. В соответствии с п. 3 ст. 108 УПК РСФСР против него прокурором было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 181 УК¹.

Сказанное, таким образом, позволяет прийти к вы­воду о том, что положение, содержащееся в ч. III ст. 256 УПК РСФСР, относится лишь к стадиям производства в суде первой инстанции. При наличии предусмотрен­ных законом поводов и достаточных оснований, указы­вающих на признаки заведомо ложного показания, уго­ловное дело о лжесвидетельстве может быть возбуждена прокурором или следователем в порядке, предусмотрен­ном ст. 108 УПК РСФСР.

В то же время следует подчеркнуть, что в соответ­ствии с ч. III ст. 256 УПК РСФСР уголовное дело о лжесвидетельстве в суде первой инстанции может быть возбуждено лишь одновременно с постановлением приговора, ибо в этом случае суд не вправе войти в оценку доказательств в ходе судебного разбирательства и высказывать свое отношение к показаниям одного из допраши­ваемых им свидетелей или потерпевших до вынесения

¹ Архив Красноглинского районного народного суда Куйбышев­ской области за 1968 г.


приговора¹. Нельзя при этом не учитывать и другой момент, а именно: привлечение свидетеля к уголовной ответственности в ходе судебного следствия может оказать нежелательное воздействие на других, еще не допрошенных свидетелей и отрицательно сказаться на воспи­тательном значении судебного процесса.

Как показывает изучение судебной практики по делам этой категории, при возбуждении дел нередко допускаются ошибки процессуального характера. В нарушение требований закона (п. 11 ст. 34 и ч. III ст. 256 УПК РСФСР) дело в отношении свидетеля или потерпевшего, давших заведомо ложные показания, возбуж­дается не определением суда, а частным определением в порядке ст. 321 УПК РСФСР или «особым определе­нием», не предусмотренным нормами УПК РСФСР. По нашим исследованиям таких дел оказалось 11,7% к общему числу возбужденных дел о лжесвидетельстве. Между тем возбуждение уголовного дела о лжесвиде­тельстве частным определением может иметь место только в гражданском процессе (ст. 225 ГПК РСФСР).

К делу о лжесвидетельстве не всегда приобщается копия приговора по основному делу, в процессе производства которого имело место лжесвидетельство. По результатам нашего изучения количество таких дел достигает 39,6%. Отсутствие копии приговора по основному делу не всегда дает возможность суду правильно и всесторонне оценить степень общественной опасности факта дачи заведомо ложных показаний. Совершенно ясно, что степень общественной опасности лжесвиде­тельства во многом зависит от того, какое значение ложные показания имели для вывода суда о виновности лица при вынесении приговора и назначении ему нака­зания.

В судебной практике и теории уголовного процесса по-разному решается вопрос о возможности участия судьи в рассмотрении дела о лжесвидетельстве, если уголовное дело о заведомо ложном показании возбуж­дено с его участием. Наши исследования показали, что 42,8% дел о лжесвидетельстве рассмотрено в составе

¹ «Сборник постановлений Пленума, Президиума и определений .судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, 1961 — 1963 гг.» М, «Юридическая литература», 1964, стр. 349—350. 352

судей, принимавших непосредственное участие б возбуждении уголовного дела о заведомо ложном показа­нии, и 57,2% дел — в ином составе судей.

При решении этого вопроса необходимо иметь в виду следующее. Лжесвидетельство относится к числу тех немногих преступлений, которые совершаются непосредственно при отправлении правосудия и нередко в зале судебного заседания. В этой ситуации члены суда выступают не только как представители государствен­ного органа, которому предоставлено право возбужде­ния уголовного дела, но каждый из судей становится очевидцем, свидетелем совершения преступления. Ст. 59 УГЩ РСФСР устанавливает, что судья, если он является свидетелем, не может участвовать в рассмот­рении дела¹. Поэтому следует согласиться с высказан­ным в литературе мнением о недопустимости участия судьи в рассмотрении дела о лжесвидетельстве, возбуж­денного при его непосредственном участии². Это пол­ностью соответствует требованиям объективности и бес­пристрастности в уголовном судопроизводстве.

Иную, несколько противоречивую позицию занимают в этом вопросе авторы Научно-практического коммента­рия к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, Вначале они правильно указывают, что недопустимо совмещение «процессуальных функций судьи и лица, -которому непосредственно известны существенные об­стоятельства дела»³. Однако в дальнейшем в

¹ Аналогично решен вопрос и в УПК БССР (ст. 27). Уголовные кодексы других союзных республик устанавливают, что судья не может участвовать в рассмотрении дела, если он участвовал в дан­ном деле в качестве свидетеля.

² См.: Я. О. Мотовиловкер. Некоторые вопросы теории советского уголовного процесса в свете нового уголовно-процессуального законодательства. Кемерово, 1962, стр. 86; И. Лисагор. Недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении уголов­ного дела. В кн. «Вопросы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики». Рига, 1968, стр. 170—171.

³М. С. Строгович правильно отмечает: «Именно потому, что дан­ное лицо привлечено судом, его дело по окончании расследования должно рассматриваться не тем же, а другим составом суда, в ко­тором не участвует ни один из судей, принимавших участие в выне­сении определения о возбуждении дела в отношении этого лица» (М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, т. II. М, «Наука», 1970, стр. 246).

⁴ Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуально­му кодексу РСФСР. М.. «Юридическая литература», 1965, стр. 104.


противоречии с этим утверждается, что возбуждение дела судьей (судом) в отношении нового лица не препят­ствует участию в разбирательстве этого же дела, «так как в этом случае не предрешается вопрос о наличии преступления и о виновности лица, а лишь признается необходимым производство расследования или судеб­ного разбирательства для выяснения этих вопросов»¹. Авторы Научно-практического комментария упускают из виду, что судья, который был очевидцем заведомо ложного показания и принимал участие в возбуждении уголовного дела по обвинению этого лица в лжесвиде­тельстве, уже в какой-то мере определил свое отноше­ние к этому факту, и данное обстоятельство не может не вызвать сомнения в его беспристрастности к этому делу. Между тем малейшее сомнение в беспристраст­ности судьи может служить основанием для его отвода. Большой интерес в этом отношении представляет опре­деление судебной коллегии по уголовным делам Верхов­ного Суда СССР по делу С. В этом определении указа­но: «Смысл этого правила заключается не только в том, чтобы устранить из состава суда то или иное лицо исключительно по формальному признаку участия этого лица в качестве свидетеля. Требование закона в этой части вызывается тем соображением, что судья, будучи очевидцем инкриминируемого действия или бездействия еще до проверки всех обстоятельств по делу, является в суд с уже заранее сложившимся мнением, что препят­ствует ему, при всей его добросовестности, быть беспристрастным судьей, обязанным вынести решение по своему убеждению, основанному на рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности... Требование п. 3 ст. 43 УПК РСФСР (т. е. п. 1 ст. 59 УПК РСФСР I960 г. — М. X.) распространяется не только на те слу­чаи, когда лицо участвовало в деле в качестве свиде­теля, как это буквально выражено в законе, но и на те

-случаи, когда лицо, являясь очевидцем инкриминируемого преступления, могло бы участвовать в деле в ка­честве свидетеля» ².

¹ Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. М, «Юридическая литература:», 1965, стр. 105.

² «Судебная практика Верховного Суда СССР», 1943, вып. V,

-стр. 23 Небезынтересно отметить, что если в п. 3 ст. 43 УПК


Благоварский районный народный суд БашкирскойАССР при рассмотрении дела по обвинению А. по ч. II ст. 89 УК РСФСР возбудил уголовное дело в отношении Бабанова за лжесвидетельство. После окончания пред­варительного следствия указанное дело прокурором района было направлено в тот же суд для рассмотре­ния. Однако народный суд это дело препроводил в Верховный Суд Башкирской АССР, указав, что уголовное дело за лжесвидетельство возбуждено под пред­седательством народного судьи, который в соответствии с п. 1 ст. 59 УПК РСФСР не может участвовать при рассмотрении этого дела в судебном заседании. Верхов­ный суд Башкирской АССР удовлетворил ходатайство народного суда и дело для рассмотрения направил в, другой народный суд¹.

По другому делу, возбужденному Кинель-Черкасским: районным народным судом Куйбышевской области, подсудимый Козин в судебном заседании заявил отвод всему составу суда, указав, что дело о лжесвидетель­стве возбуждено этим судом и поэтому оно не может быть рассмотрено объективно. Адвокат, защищающий интересы Козина, ходатайство своего подзащитного поддержал. Состав суда ходатайство подсудимого Кози­на отклонил. В определении суда, в частности, указано, что состав суда ранее не знал подсудимого, никто из судей в каких-либо отношениях с ним не состоял и не имел личных неприязненных отношений, дело возбужде­но судом в другом составе и председательствующим был другой судья². Нам представляется, что такое решение полностью соответствует смыслу ст. ст. 59 — 61 УПК РСФСР.

РСФСР 1923 г. указывалось на то, что судья не может участвовать при рассмотрении дела, если он участвовал в деле в качестве свидетеля, то в п. 1 ст. 59 УПК РСФСР 1960 г. речь идет не об участии судьи в деле в качестве свидетеля, а лишь о том, что он является свидетелем. Такое уточнение нормы закона свидетельствует о боль­шой заботе законодателя о том, чтобы во всех случаях было обе­спечено участие в рассмотрении уголовных дел только таких судей, полная беспристрастность которых не вызывает каких-либо сомнений.

¹ Архив Чишминского районного народного суда Башкирской

АССР за 1969 г.

² Архив Кинель-Черкасского районного народного суда Куйбышевской области за 1967 г. (курсив наш.—