Лекции по курсу «Теория ценных бумаг»
| Вид материала | Лекции |
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 347.23kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3266.73kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1266.35kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1166.77kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3232.48kb.
- Вопросы для подготовки к экзамену по курсу «Рынок ценных бумаг», 270.17kb.
- Лекции Селищева А. С. по курсу «Теория ценных бумаг», 1514.54kb.
- Учебная программа по курсу «управление портфелем ценных бумаг» Специальность, 48.16kb.
- Контрольная работа по курсу «Рынок ценных бумаг». Тема работы: «Регулирование рынка, 187.04kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1553.05kb.
Что такое МФЦ
— Реально стать МФЦ стране, где такого инвестора, как ЕБРР, не пускают в состав акционеров РТС?
— Я считаю, что наличие такого финансового инвестора в инфраструктуре на правильных условиях хорошо.
— А что означает МФЦ в Москве?
— Это звучит красиво. Вопрос в том, кому и для чего он нужен, какое наполнение будет иметь. Это может быть хороший проект по недвижимости. Это может быть желание создать площадку для российских компаний, компаний из стран СНГ и для иностранцев. Главное — должны быть лидер и люди, которые понимают, как это делается и для чего. На нашем рынке соотношение торговли резидентов и нерезидентов сейчас составляет 50:50. Если сделать удобную физическую инфраструктуру, регулирование, судебную систему и все остальное, то зачем нашим компаниям размещаться в Нью-Йорке или в Лондоне?
— То есть, на ваш взгляд, МФЦ — это система, ядром которой является биржа?
— Это совокупность факторов: регулирование, биржа, депозитарий, физическая инфраструктура, обеспечивающая возможность проводить road-show. Руководство компании можешь захотеть поехать на road-show и оказаться в ситуации, когда одному топ-менеджеру компании дадут визу, а другому — нет. Но это тяжелый проект. Для его реализации нужно много изменений, в том числе в сознании людей.
— Вы согласны с мнением, что объединение бирж создаст больше возможностей для их развития и становления МФЦ?
— Это вопрос дискуссионный. Одна биржа лучше, чем несколько, если это будет биржа с четкой системой корпоративного управления, где учитывается мнение клиентов и акционеров, где все механизмы принятия решений будут понятными и прозрачными. Как мне кажется, пока регуляторы подталкивают к тому, чтобы это происходило на рыночных условиях, а не было объединением «через колено». На нашем рынке много решается не потому, что есть приказ, а потому, что так удобнее участникам, его непросто поставить «под команду». Такие попытки уже были, в частности создание биржи МФБ. И мы знаем, к чему это привело. Если же там будет один главный акционер, а остальные все будут ставиться перед фактом, то это закончится очередным 1998 годом (после девальвации рубля биржа, которая выступала посредником по всем сделкам, принудительно закрыла все позиции по валютным фьючерсам по верхней границе валютного коридора 7,15 руб./$. — «Ведомости»).
У меня есть собственное мнение, порой не совпадающее с мнением моих коллег. Бирже не надо становиться публичной компанией. На свое развитие она может зарабатывать самостоятельно. Модель привлечения биржами средств извне для развития рано или поздно приведет к коллапсу во всем мире, потому что возникает явный конфликт интересов акционеров, которым необходимо получить максимальную доходность на вложенный капитал, и участников рынка, которым важно, чтобы биржа была надежной и доступной. Поэтому я всегда выступал за некоммерческое партнерство, где тот, кто больше торгует, имеет больше прав и голоса для принятия решений.
Кому продать «Тройку»
— С какими результатами вы планируете закончить финансовый год?
— Мы планируем получить приличную прибыль до выплаты бонусов. А они будут больше, чем в прошлом году (за 2009 г. — $86 млн. — «Ведомости»).
— Вы говорили, что до кризиса доходность капитала ниже 30-40% на рынке считалась несерьезной, а теперь 15% считается хорошим результатом. Какой она будет по итогам 2010 г.?
— Ниже 15% после выплаты бонусов. 15% — очень хороший результат по индустрии, которого в этом году будет непросто достичь многим финансовым компаниям во всем мире.
— Какое направление стало самым прибыльным?
— Управление глобальных рынков. Альтернативные инвестиции не работают последние два года, управление активами только начинает восстанавливаться, private banking — тоже. Количество инвестиционно-банковских сделок на рынке вы сами видите, хотя мы и участвуем в большинстве из них. Остаются глобальные рынки, причем важно, что не только акции, но и долговой рынок. Появились структурные продукты, которых раньше у «Тройки» не было.
— По итогам прошлого финансового года департамент инвестиционно-банковских услуг заработал $6 млн, и вы планировали за год эту цифру увеличить в 10 раз. Удалось?
— Да, удалось. Мы даже, я надеюсь, перевыполним план.
— Какие цели стоят перед «Тройкой» на ближайшие годы?
— Мы считаем, что индустрия долго будет находиться в коматозном состоянии. Больших всплесков и катаклизмов мы не видим. Скоро будут президентские выборы и, соответственно, политическая неопределенность. В связи с этим будет больше госрасходов на социальные проекты, а для этого возможна продажа части госактивов, а также увеличение заимствований за рубежом. Кроме того, будет меньше крупных проектов и cross-board сделок. А они могли бы принести значительные иностранные инвестиции. В ближайшие три года мы планируем увеличить выручку до $500 млн, объем активов под управлением — до $10 млрд, а ROE — до 15% за счет роста бизнеса на 15-18%. Численность персонала существенно не изменится и вырастет на 5-10%. Основной наш фокус будет сделан на России и странах СНГ. Также мы продолжим сотрудничать со Standard Bank и ICBC в формате Китай — Африка — Россия и на других развивающихся рынках.
— Когда вы планируете отойти от руководства «Тройкой»?
— На мой взгляд, нормальная корпоративная культура предполагает, что клиенты любой крупной компании заранее должны быть предупреждены о том, что CEO уходит. О том, что я, возможно, планирую уйти в 2012 г., я сказал еще в конце 2007 г. Столько, сколько надо для «Тройки», чтобы это проходило плавно и безболезненно, столько я и буду оставаться на своем посту. Но в идеале в 2013 г. я хотел бы иметь возможность заниматься уже другими делами.
— Какие необходимые условия должны произойти, чтобы вы отошли от руководства «Тройкой диалог»?
— Нужно сделать все, чтобы не вызвать шок. Во-первых, необходимо определиться с моделью дальнейшего развития. Во-вторых, найти замену внутри или вне компании. В-третьих, в компании должна быть стабильная ситуация, отсутствовать проблемы. В-четвертых, важно передать все связи: клиенты должны понимать, что я не единственный, с кем можно иметь дело, а есть еще Андрей Шаронов, Жак Дер Мегредичян, Игорь Сагирян, Антон Рахманов, Сергей Скворцов и многие другие. Команда менеджеров в «Тройке» достаточно сильная и стабильная в отличие от конкурентов. Очень многие мои коллеги имеют серьезный вес и уважение.
— Давайте по порядку. Кто может стать вашим преемником?
— Как в любой нормальной компании, будет создан комитет, который отберет кандидатуры, а затем партнеры будут решать, кто возглавит компанию.
— А как с проблемами?
— Остались некоторые темы, например клиенты, которые с нами судятся. Но при более 90 000 клиентов это единичные случаи. Компания вычищенная, здоровая. Мы вышли на прибыльность, у нас нет долгов, стабильная команда, эффективно работает система партнерства. Мы лидеры по брокерским услугам, у нас лучшая на рынке аналитическая команда. В общем особых проблем у нас нет. Клиенты потихоньку привыкают [к уходу].
— Но вопрос с продажей своего пакета вы ведь не решите за один день? Вариант выкупа пакета менеджерами (MBO) не рассматривается, потому что партнеры не смогли найти денег?
— Нет, не в этом дело. Мы уже проводили LBO (leveraged buy-out) в 2001 г., и тогда $60 млн были такой же огромной суммой, как сейчас стоимость моего пакета. Вопрос в том, есть ли те, кто готов рискнуть и захочет его выкупить. До 2013 г. многое может измениться.
— Какой вариант продажи вашего пакета вы считаете самым реалистичным? Разве есть иной вариант, кроме продажи госбанку? Вопрос в том, кого вы выберете — Сбербанк или ВТБ?
— Я всегда был горд тем, что у «Тройки» была и есть свобода выбора. Выбор был и в 1997 г. (поступало несколько предложений), и в 1998 г. (после кризиса). И в 2002 г. (когда состоялся MBO), 2007 и 2008 гг. — продаваться или нет, и в 2009 г. — привлекать в стратегические партнеры Standard Bank, ЕБРР или еще кого-то. Выбор есть у нас и сейчас.
— Но ведь к 2013 г. вы все равно что-то решите?
— Да. Может, и раньше. Но есть разные варианты. Если рынок будет на подъеме, [партнерам] будет проще найти финансирование. В конце концов, при том что у компании почти нет долга, можно привлечь средства и выкупить мою долю. Есть еще Standard Bank.
— Какая оценка «Тройки диалог» сейчас является объективной?
— Смотря кому будет продаваться пакет. Одна цена будет для партнеров, другая — для внешнего инвестора. Последние пять лет я продавал своим партнерам акции, исходя из оценки 1 BV (капитал), несмотря на другие цены на рынке. Сделка со Standard Bank у нас проходила по цене около 1,3 BV.
— То есть если, например, завтра [предправления ВТБ] Андрей Костин предложит вам продать «Тройку» исходя из оценки 1,3 BV, вы согласитесь?
— Нет. Сделка со Standard Bank проходила в кризисное время в начале 2009 г. Сейчас «Тройка» стоит дороже. Лучшие игроки в настоящее время торгуются с коэффициентом около 2 BV. Нужно смотреть по ситуации.
— С кем у вас уже были разговоры о продаже своего пакета?
— Я разговариваю со всеми, кому это интересно. Мы внимательно слушаем хорошие предложения.
— Вы рассматривали вопрос продажи «Тройки» госбанку?
— Мы всегда очень серьезно относимся к тому, что делаем. Мы все должны обсуждать совместно с партнерами и Standard Bank.
— Кто-то из акционеров обсуждал возможность продажи «Тройки» ВТБ за $850 млн?
— Мы инициативу не проявляли. А зачем? При размере нашего капитала мы могли бы разделить эти деньги между собой и разойтись.
— Предложение делал Костин?
— Спросите его.