Geum.ru

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации совместно с Советом закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   21
Бурбулис Г.Э. Спасибо, Владимир Петрович. Я хотел обратить внимание, уважаемые коллеги, что у нас предусмотрена в течение всей работы конференции деятельность экспериментальной мастерской – "Мониторинг как коллективное творчество". Мы будем благодарны вам за участие в этой работе.

Что касается уважаемого Владимира Петровича, то мы с радостью и с огромным уважением констатируем, что все три года работы нашего коллектива и, в том числе подведение итогов года, которое мы проводим на конференциях, активное участие принимают уполномоченные по правам человека, прежде всего, из регионов – это постоянное сотрудничество является сегодня одним из наших основных активов.

Но, а то, что Вы воздержались дать нам свой домашний телефон, это тоже правильно, потому что надо беречь нашего Уполномоченного по правам человека, поскольку проблем будет еще много.

Продолжаем нашу работу. Владимир Константинович Егоров, президент-ректор Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Мы очень рады, что сотрудничаем все эти годы и крайне благодарны руководству академии и коллективу за поддержку, в том числе для проведения нашей конференции.

Егоров В.К. Спасибо, Геннадий Эдуардович, за добрые слова. Я надеюсь, что все, присутствующие на конференции, почувствуют, что мы действительно с большим вниманием относимся к таким конференциям, тем более, что приглашены для участие такие авторитетные руководители, специалисты. Надеюсь, что все наши службы отработают как всегда и нареканий с Вашей стороны не будет.

Я хотел бы затронуть несколько моментов, связанных с темой сегодняшней конференции. В силу специфики работы Академии государственной службы, пользуясь терминологией, которую здесь только что предложил Владимир Петрович Лукин, я бы хотел сказать еще об одной категории «братьев по разуму», а именно государственных служащих, нашем российском чиновничестве.

Известно, что за последние два года серьезным изменениям подверглось законодательство о государственной службе. И ни для кого из специалистов не секрет, что административная реформа, о которой столь долго говорили и чиновники, и наша общественность, ни на шаг не продвигалась до тех пор, пока не было начато создание новой системы законодательства о государственной службе.

Вы знаете, что в силу вступили два федеральных правовых акта о системе государственной службе в Российской Федерации и о государственной гражданской службе. В них определена общая конструкция системы, соединены в целое, ранее разрозненные, ее структуры, конституированы важные для функционирования процедуры и механизмы.

Развитие законодательной базы о государственной службе преследует основные цели реформы: повышение эффективности деятельности чиновничества, укрепление государства, завоевание доверия граждан к органам власти. Точное исполнение законов в этой сфере, в конечном счете, и есть залог создания, отвечающей потребностям российского общества, системы управления страной. Мониторинг законодательства и правоприменительной деятельности является здесь одним из действенных инструментов для достижения успеха.

Надо сказать, что Российская академия государственной службы принимает активное участие в этой работе. При содействии наших специалистов был подготовлен доклад о состоянии законодательства в Российской Федерации, законодательное обеспечение основных направлений внутренней и внешней политики в 2004 году, который вам раздан. Кроме того, академия вносит свой вклад в создание нормативно-правовых актов в отношении собственно гражданской службы. Наши профессора и преподаватели являются членами рабочей группы по подготовке многих из этих документов, выступают в качестве экспертов на разных стадиях обсуждения проектов, готовят комментарии к вступившим в силу законам, выпускают сборники нормативно-правовых актов.

Высоко оценивая объединительный потенциал федерального закона о государственной службе, надо все-таки сказать, что он не урегулировал все спорные вопросы. У нас пока так и не создана система единых требований по должностям государственной службы на федеральном и региональном уровне. Нет четкой общей стратегии карьерного роста государственного служащего по видам службы. Отсутствует соотношение должностей федеральной государственной службы и типовых должностей государственной службы субъектов Федерации.

Пока не удалось в рамках реализации программы реформирования системы государственной службы России внести на рассмотрения депутатов законопроекты, регулирующие прохождение военной службы, службы в правоохранительных органах.

Как показывает практика, сам федеральный закон о государственной гражданской службе также нуждается в уточнении, особом выделении, скажем, парламентской, дипломатической службы. Это соответствует международному опыту государственного строительства. Как известно, во многих странах приняты специальные законодательные акты, регулирующие статус, структуру, функции аппарата парламента и внешнеполитического ведомства, порядок прохождения государственной службы в этих органах.

Законодательство о государственной гражданской службе нуждается в дальнейшем развитии. Остаются неурегулированными многие проблемные сферы функционирования административной власти. Так, актуальной остается задача формирования системы управления самой государственной службой. Несмотря на содержавшуюся в ранее действовавшем федеральном законе норму, такая система управления не была создана. Правоприменительная практика осталась глуха к требованиям закона. Акт 1995 года был отменен. Но не действовавшая норма перекочевала в современное законодательство о государственной службе. И сегодня проблема создания органа управления государственной службой активно обсуждается специалистами. Использовать ли для этого ныне существующие подразделения аппарата или создать новые, как должна выглядеть структура такой системы, какие полномочия ей придать – вот только часть имеющихся вопросов.

Есть проблемы и в организации самого мониторинга. Несмотря на эффективную работу соответствующих подразделений Совета Федерации и Государственной Думы, Министерства юстиции и других органов власти, в целом не изжит ведомственный подход, и, как следствие, возникают ненужное соперничество, стремление только свою работу представить единственно правильной.

Со стороны специалистов все чаще звучат предложения изменить это положение вещей, создать такие условия, какие действуют во многих зарубежных странах, чтобы гражданин имел бесплатный круглосуточный открытый доступ к законам, мог в любой момент найти нужную ему юридическую информацию.

Открытость и доступность такой информации – показатель зрелости правового государства, основа получения нужных знаний и формирование ответственности граждан. Пока же мониторинг законодательства и правоприменительной практики – лишь сопутствующий развитию элемент, а не одно из приоритетных направлений государственной политики. Я думаю, что это, к сожалению, надо признать.

Между тем, в российской истории существует прецедент успешного решения сходных проблем сравнительно скромными средствами. Я имею в виду создание Свода законов Российской империи Сперанским в первой половине XIX века. Как известно, тогда была упорядочена система законодательства страны, находившаяся ранее в хаотическом состоянии. Именно Сперанский сначала подготовил Полное собрание законов Российской империи, а затем 15 томов Свода законов. Быть может, успех деятельности реформатора был предопределен и наличием соответствующего органа государственной власти, который руководил и координировал мониторинг законодательства и самой правоприменительной деятельности.

В современной России вопрос о создании Свода законов Российской Федерации, в котором бы были систематизированы федеральные акты и акты субъектов Российской Федерации, нормативные документы органов местного самоуправления, до сих пор не решен. Организация мониторинга, то есть постоянное отслеживание состояния законодательства по ряду важнейших показателей его функционирования, функционального назначения, не отличается последовательностью, полнотой и целостностью. Какие-то направления в развитии законодательства находятся под постоянным вниманием специалистов, какие-то полностью выпали из поля их зрения.

Среди серьезных препятствий в этой работе, сохраняющихся вплоть до последнего времени, остается нерешенность многих государственных правовых проблем, связанных с разграничением сферы ответственности институтов государственной власти, предметов ведения Федерации, совместного ведения Федерации и субъектов Федерации, фрагментарность и незавершенность действий.

Особых усилий требует мониторинг применения и подзаконного нормотворчества в управлении и в судопроизводстве. То есть, на тех направлениях, где, собственно, и решается задача обеспечения эффективности государственной власти. В правоприменительной практике, в области административного управления, например, совершенно не учитывается опыт проведения анализа использования законодательных норм, который был накоплен на протяжении столетий, особенно в зарубежной судебной системе, где апелляция к прецеденту является основой для принятия решения по конкретным текущим делам. Дискуссии по этому поводу идут давно, но, к сожалению, решаются эти вопросы крайне непоследовательно и медленно.

Тут на помощь юристам могут и должны придти новые технологии. В наш информационный век проблема сбора, накопления, обработки сведений о законах и их применении не представляет собой никакой сложности. Информатизация дает возможность привлечь к процессам принятия решений все большее количество необходимых информационных ресурсов, и вследствие этого сделать принятые решения более объективными и соответствующими предполагаемым целям.

Создание новых, более простых и удобных для пользователей систем обработки данных представляет собой составную часть мониторинга.

Вообще, на языке специалистов по информационной политике суть и назначение мониторинга законодательства и правоприменительной деятельности заключается именно в информационном сопровождении процесса управления. Сведения о принятии новых правовых актов и о том, как они исполняются, – это пища для размышлений государства относительно путей дальнейшего развития общества. И если это так, то тогда неотложной задачей мониторинга является формирование информационных ресурсов в области права, а это, в свою очередь, требует координации усилий, сосредоточения работы в одном каком-то специализированном центре. Об этом сегодня достаточно основательно говорил с этой трибуны Юрий Яковлевич Чайка.

Мы исходим из данных, которые получаем, в том числе, благодаря социологическим опросам. Результаты этих опросов показывают, что вопросы развития законодательства глубоко волнуют общество, что законы и их исполнение или неисполнение воспринимаются населением России, как жизненно важный институт осуществления или ущемления прав и свобод. Так фиксируются новые тенденции в развитии общественных настроений. В массовом сознании активно формируется мнение о том, что законодательные начала постепенно теснят чуждые праву способы государственного управления. Этот сдвиг важен. И оценки распределяются по некоторым направлениям, следующим образом. Доля респондентов, считающих, что в стране утверждается основанная на праве демократия, выросла с 1999 года почти в 5 раз, но эта доля составляет всего 10 процентов населения страны.

Количество опрошенных, по мнению которых принимаемые законы в основном исполняются, за этот же период времени также существенно увеличилось – с 4 до 22 процентов. Но и это составляет менее одной четверти населения, которое столь позитивно бы оценило то, что происходит в стране.

Тем не менее, большинство опрошенного населения отмечает, во-первых, невозможность влияния общества на решения властей, во-вторых, незащищенность населения от административного диктата и, в-третьих, неспособность административной системы страны эффективно оказывать государственные услуги обществу и отдельным гражданам.

Самая негативная оценка, которую выражают многие люди, состоит в том, что, по их мнению, государственные служащие больше заботятся о реализации своих личных или ведомственных интересов, но не интересов государства в целом и граждан страны.

Престиж государственных служащих остается по-прежнему чрезвычайно низким и отражает глубоко укоренившееся отчуждение население от власти. Одним из наиболее эффективных средств преодоления этого отчуждения является обеспечение открытости и прозрачности государственной службы, предусмотренное федеральной программой ее реформирования. Однако здесь, как показывают данные опросов, позитивные перемены, если и наблюдаются, то крайне незначительные. Причем, по мнению более 50 процентов опрошенного населения и 37 процентов экспертов, именно чиновники препятствуют открытости государственной службы.

И все же критика не должна заслонять главного. В настоящее время общее отношение основной массы населения страны ко всем ветвям государственной власти значительно лучше в сравнении с тем состоянием, которое было еще 6 лет назад. И это создает, в целом, благоприятные предпосылки для консолидации общества ради решения одной задачи – укрепления нашей государственности. (Аплодисменты)

Бурбулис Г.Э. Спасибо. Продолжаем нашу работу. И очень надеемся, что престиж государственных служащих будет повышаться, в том числе и за счет деятельности системы подготовки государственных служащих в Академии и ее филиалах.

Я хочу сейчас попросить Сергея Николаевича Рябухина, аудитора Счетной палаты Российской Федерации, выступить в нашей дискуссии. И отметить, что активнейшим образом наш опыт мониторинга осваивается в том числе по многолетней деятельности Счетной палаты.

Рябухин С.Н. Спасибо, Геннадий Эдуардович. Если, уважаемые коллеги, подходить к теме сегодняшней конференции с более или менее прагматической, утилитарной, я бы даже сказал, точки зрения, например, с точки зрения состояния бюджетного процесса, или налогового законодательства, или межбюджетных отношений в Российской Федерации, то в отличие от Владимира Петровича Лукина я бы считал, что мониторинг существующего законодательства и правоприменительной практики в Российской Федерации не просто необходим, а обязателен. И то, что сделал Совет Федерации и комиссия в этой части, я считаю, это большое продвижение с точки зрения эффективности нашего российского законодательства.

Например, о бюджетном законодательстве. За период со вступления в силу главного бюджетного акта – Бюджетного кодекса Российской Федерации – с 1 января 2000 года, в него было внесено 24 изменения. Причем хочу отметить, что эти изменения производились без тщательной экспертизы хотя бы со стороны Счетной палаты Российской Федерации, которая является высшим финансовым органом государства и которая формируется Федеральным Собранием Российской Федерации, с чем, по меньшей мере, согласиться просто нельзя.

В первую очередь хотел бы отметить особое значение качества системности федерального бюджетного законодательства. В настоящее время становится совершенно очевидным, что региональное бюджетное законодательство со своими недостатками сформировалось не само по себе, а в условиях слабого федерального регулирования. Нечеткое федеральное бюджетное законодательство не смогло стать правовой опорой в создании бюджетной системы Российской Федерации. На этом фоне появились случаи открытого игнорирования участниками бюджетного процесса положений Бюджетного кодекса Российской Федерации, среди которых были отмечены не только руководители исполнительной власти на уровне региона, но и нарушителями по полной программе являются представители исполнительной власти федерального уровня.

Продолжающийся с 2000 года процесс приведения регионального законодательства в соответствие с нормами федерального законодательства не будет давать положительных результатов до тех пор, пока Бюджетный кодекс Российской Федерации не станет по-настоящему основным законом, определяющим бюджетные отношения.

В качестве иллюстрации. Закон о бюджете. Совершенно очевидно, что на закон прямого действия, который принимается ежегодно в Федеральном Собрании, Счетная палата ежегодно представляет свое заключение на проект бюджета, но я надеюсь, что в этом году на бюджет 2006 года мы не будем этого делать. Минфин и Правительство учтет. Каждый год, анализируя текст закона о бюджете мы отмечаем, что 20-25 статей закона о бюджете противоречат полностью или частично бюджетному или налоговому законодательству.

К сожалению, Федеральное Собрание не всегда реагирует или не в полном объеме реагирует на эти противоречия, а они очень серьезно мешают развитию бюджетной и налоговой системы страны.

Или совершенно очевидная истина, на которую мы тоже обращаем внимание. Правительство вносит в Государственную Думу Федерального Собрания на первое слушание проект закона о бюджете, причем без приложения методик его исчисления, хотя бы в части объемов финансовой помощи субъектам Российской Федерации.

Совершенно очевидно, что это непрозрачный старт бюджетного процесса и регионы ждут третьего и четвертого чтения, которые заканчиваются в декабре и это серьезным образом ущемляет права субъектов федерации, я уже не говорю о муниципалитетах, которых с 1 января 2006 года будет 24 тысячи, и они тоже должны в свою очередь ждать когда бюджетный процесс на региональном уровне закончится.

Поэтому я рассчитываю на то, что и конференция, и Государственная Дума, и Совет Федерации, поддержат настоятельное требование Счетной палаты, что объемы финансовой помощи, которые должны будут направляться в регионы должны быть определены на этапе первого чтения с приложением методик и всех расчетных документов на основании которых регионы, а потом муниципалитеты должны формировать свою бюджетную политику.

Полагаю, что назрела необходимость приступить к усилению законодательного регулирования бюджетных отношений, так как с каждым годом увеличивается количество отсылочных статей бюджетного законодательства, бюджетный процесс превращается в сборник ведомственных инструкций с огромным количеством изменений.

Такая ситуация приводит к тому, что основными нормативными источниками определяющими межбюджтеную государственную политику станут подзаконные акты органов исполнительной власти.

Серьезным, с моей точки зрения, остается вопрос разграничения бюджетных полномочий, которые в первую очередь касаются межбюджетных отношений.

Консолидированный бюджет Российской Федерации по прежнему находится в состоянии разбалансированности. Основная часть регионов выживают благодаря финансовой помощи направляемой из федерального бюджета, но эта помощь из года в год растет, и зависимость региональных бюджетов становится уже недопустимой. С точки зрения главной задачи выравнивания бюджетной обеспеченности, эта задача решается. Но мы порождаем вторую проблемы, мы порождаем безынициативность региональных властей, мы порождаем безынициативность муниципальных органов власти, которые сидят на финансовой игле фонда финансовой поддержки регионов.

Это касается и обсуждаемого сегодня 131 федерального закона, в котором, решая одну проблему и выравнивая бюджетную обеспеченность на уровне муниципального бюджета, мы порождаем иждивенческие подходы.

Как ни странно, но именно в этой ситуации Счетная палата Российской Федерации как высший орган государственного финансового контроля теряет право проверять бюджеты субъектов Российской Федерации. Эта норма, закрепленная в статье 138 Бюджетного кодекса с 1 января 2006 года утрачивает свою силу. Эта инициатива была внесена Министерством финансов Российской Федерации. Я уверен в том, что данная функция Счетной палаты с точки зрения мониторинга, с точки зрения анализа межбюджетных отношений, с точки зрения социально-экономической ситуации вообще, ее мониторинга в регионах крайне необходима и считаю, что Федеральному Собранию надо немедленно вносить поправку к закону прошлого года, который исключил 138 статью и тем самым Счетная палата свои функции и полномочия снизила до уровня контроля только федерального бюджета.

Не принимается во внимание то, что часто зависимость регионального бюджета связана с серьезными ошибками в планировании региональных финансов, которые приводят, в конечном итоге, к дополнительным нагрузкам на федеральный бюджет.

Проверки исполнения региональных бюджетов позволяют Счетной палате формировать уникальную аналитическую базу состояния региональных финансов, на основании которых можно объективно оценивать принимаемые органами исполнительной власти финансовые решения. Тем не менее, авторы идеи о ликвидации полномочий Счетной палаты с 1 января 2006 года эти аргументы считают недостаточными.

Законодательное регулирование финансовых отношений, включая и бюджетные, должно способствовать поддержанию единства бюджетной системы.

Конституционный Суд Российской Федерации, кстати говоря, неоднократно в своих решениях указывал на то, что бюджеты субъекта Российской Федерации или местного бюджета не существуют изолированно, они являются составной частью финансовой системы Российской Федерации.

Проверки бюджетного процесса субъекта Российской Федерации часто указывают на слабые места федерального законодательства. В качестве примера можно привести резервные фонды органов исполнительной власти субъектов Федерации, в использовании которых наиболее часто встречаются финансовые нарушения, нарушения налогового и бюджетного законодательства.

Вы знаете, что в каждом субъекте Федерации есть резервный фонд губернатора. Проверяя эти фонды, мы вскрываем массу финансовых нарушений, связанных с тем, что расходы из этого резервного фонда направляются, как правило, не на чрезвычайные или на непредвиденные обстоятельства, а на финансирование мероприятий и событий, которые, как правило, можно спрогнозировать: национальные государственные праздники, подарки, фестивали и так далее. Ну, трудно себе представить, что губернатор не знает, что будет, условно говоря, Новый год или 1 Мая, 9 Мая – День Победы.

Я обращаю на это внимание (может быть, это малозначительный эпизод) лишь потому, что органам прокуратуры, инициировавшим процесс по ряду наших контрольных мероприятий, было отказано в удовлетворении заявлений по той лишь причине, что в Бюджетном кодексе Российской Федерации в полном объеме не определено понятие "непредвиденные расходы".

Конечно, подобную ситуацию необходимо исправлять, предусмотрев в Бюджетном кодексе более четкое правовое регулирование проблем, связанных с резервным фондом, с обязательным включением исчерпывающего определения правовых терминов, в том числе и «непредвиденные расходы».

Несколько слов по ответственности в бюджетном законодательстве.

Четвертая часть Бюджетного кодекса, посвященная ответственности за нарушение бюджетного законодательства, практически не изменилась с момента его принятия в 1998 году. По-прежнему сложным остается как процесс привлечения виновных лиц к ответственности за нарушение бюджетного законодательства, так и процедура применения к виновным лицам принудительных мер.

Контрольными мероприятиями Счетной палаты выявляется большое количество нарушений бюджетного законодательства. Это и нецелевое использование бюджетных средств, осуществление государственных и муниципальных закупок с нарушением установленного порядка. Распространенным нарушением в последнее время становится финансирование расходов, не включенных в бюджетную роспись.

Выявление финансовых нарушений – не самоцель для нас, для контрольных органов. Государство должно восстановить свои нарушенные имущественные интересы и привлечь к ответственности виновных лиц. Только тогда можно будет считать, что юридическая ответственность наступила.

К сожалению, на практике все складывается иначе, и причина этого связана с несовершенством законодательства. Приведу небольшой пример.

Должностное лицо органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации принимает незаконное решение, направляет бюджетные средства не по назначению. В ходе контрольного мероприятия по проверке исполнения бюджета факт совершения должностным лицом нарушения зафиксирован, но выясняется, что к административной ответственности должностное лицо привлечь нельзя, потому что прошел срок давности, который в настоящее время составляет 2 месяца. То есть, если проверка проходит по истечении 3–4 месяцев, мы ничего не можем сделать.

Более того, Бюджетный кодекс не позволяет привлечь к ответственности должностное лицо органа власти, так как органы государственной власти чаще выступают распределителями бюджетных средств, а не их получателями.

В бюджетном законодательстве нет статьи, устанавливающей ответственность чиновников за ошибки, которые они допускают при распределении государственных средств.

Таким образом, решение должностного лица, которое фактически привело к нецелевому использованию государственных средств, будет квалифицировано как ошибка бюджетного планирования.

Но это лишь одна сторона существующей проблемы, касающейся ответственности лица, совершившего финансовое нарушение.

Что же происходит с восстановлением тех средств, которые были выделены с нарушением финансово-бюджетного законодательства и с восстановлением имущественного права государства.

Серьезный ущерб имущественным интересам государства наносят нарушения, связанные с осуществлением государственных закупок. Почти каждая проверка фиксирует случаи нарушения порядка проведения конкурса на получение госзаказа. При этом необходимо учитывать, что на год закупки приходится почти 30 процентов консолидированного бюджета страны. Вы представляете себе, какой объем и масштаб? И мы в 90 случаях проверок по госзакупкам и по муниципальным закупкам устанавливаем либо фиктивные конкурсы, тендеры, либо предварительный сговор. А это ведет к завышению цен на закупки и услуги и на закупки товаров и услуг.

Причины такой ситуации все те же: нечеткое и противоречивое региональное законодательство, которое в настоящее время регулирует вопросы государственных закупок. В некоторых регионах дошло до того, что конкурсной документацией предусмотрели право конкурсной комиссии на любой стадии проведения конкурса разделить государственный заказ по своему усмотрению между любыми участниками конкурса.

Понятно, что в подобных условиях о добросовестной конкуренции, а тем более об экономии государственных средств речи быть не может. Экономическая санкция за подобные нарушения установлена статьей 301 Бюджетного кодекса в виде блокировки соответствующих расходов, то есть сокращения лимитов бюджетных обязательств. Однако другая статья, 231 Бюджетного кодекса, определяющая порядок блокировки расходов бюджета, не предусматривает сокращения бюджетных обязательств за нарушение порядка осуществления госзакупок.

Вот пример коллизии правовых норм в рамках одного, причем главного, с точки зрения бюджетного процесса, закона – Бюджетного кодекса.

Судебная статистика также подтверждает эти противоречия, которые мы проводим в ходе мониторинга в рамках Счетной палаты.

Какой основной вывод? Нужен базовый закон, с моей точки зрения. О необходимости принятия федерального закона о госзакупках Счетная палата заявляла еще в 2002 году. В настоящее время этот закон уже принят в первом чтении с учетом предложений и замечаний, в том числе и заключения Счетной палаты. Обязательным условием для регионов и муниципалитетов станет приведение их законодательств в соответствие с новым законом. Крайняя необходимость скорейшего принятия и вступления этого закона в силу обусловлена увеличением, как я уже говорил, с 1 января 2006 года в два с половиной раза количества муниципальных бюджетов, муниципальных расходов на третьем и четвертом уровнях бюджетной системы Российской Федерации в связи с принятием 131 Федерального закона.

Сложным остается процесс привлечения к финансово-бюджетной ответственности. Например, Счетная палата как контрольно-финансовый орган до сих пор не имеет возможности принятия элементарных превентивных мер для того, чтобы приостановить, либо предотвратить финансовые нарушения. Запутанная система мер принуждения, устанавливаемая Бюджетным кодексом, не дает возможности эффективного взыскания бюджетных средств.

Новой бюджетной политике, ориентированной на результаты бюджетных расходов, в ближайшее время потребуется своя законодательная база для достижения поставленных планов. Вы знаете о том, что Президент в прошлом году в своем Послании инициировал идею перехода от затратных принципов бюджетного планирования к принципу бюджета, ориентированного на результат.

Бюджетный кодекс не сможет обеспечить необходимого правового регулирования этой стратегической задачи, с нашей точки зрения. Счетная палата в этом убедилась, поскольку уже третий год занимается вопросами аудита эффективности. Только методом аудита эффективности можно будет (при наличии многопараметральной системы оценки результата, индикаторов показателей и критериев), определить расходы по бюджетной классификации, уровень достижения целей и задач, которые должны быть заложены или уже заложены в бюджет, допустим, предстоящего года. Такой системы оценки и критериев, к сожалению, до сих пор нет. Правовой базы для проведения аудита эффективности тоже недостаточно. Отсутствует методика определяется эффективности ведомственных актов. Понятно, что и результат от этой работы крайне незначительный.

Правовым началом аудита эффективности должен стать, с моей точки зрения, специальный федеральный закон. Считаю, что потребуется также внести изменения в Бюджетный кодекс. Возможно, что некоторые положения, устанавливающие компетенцию органов государственного финансового контроля, необходимо будет отразить и в разрабатываемом сейчас Советом Федерации проекте федерального закона о государственном финансовом контроле Российской Федерации.

Тема государственного финансового контроля должна, как можно скорее, стать не просто теоретической концепцией, а приобрести законодательную форму. До сих пор не существует в стране системы государственного финансового контроля.

Отсутствие базового федерального закона создает условия для бессистемного управления государственными финансами и имуществом на всех уровнях власти, а также на местном уровне.

Я сегодня прилетел из Минска. Вчера проходила конференция, она и сейчас продолжается. Геннадий Эдуардович просил, чтобы я все-таки пораньше вернулся. Разговаривал с нашими коллегами из Комитета государственного контроля Белоруссии. Я не призываю к тому, чтобы наделить Счетную палату Российской Федерации такими суперполномочиями. Вдумайтесь, что из себя представляет Счетная плата Белоруссии? Это финансовая разведка, это счетная плата в нашем виде с нашими полномочиями какие они есть. Это контрольное управление администрации президента и 70 человек следственного аппарата, имею в виду финансовое следствие. Мы передали в прокуратуру по Чеченской Республике в прошлом году документов на различные финансовые нарушения на сумму 5 млрд. рублей, выявленных нашими инспекторами. При этом 136 уголовных дел возбуждено. Отслеживаю сколько в сухом остатке останется.

В Белоруссии такого не происходит. Следственный аппарат находится в структуре счетной палаты.