Geum.ru

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации совместно с Советом закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19
Бурбулис Г.Э. Спасибо большое, Николай Александрович. Мы на самом деле очень ценим наше сотрудничество с министерствами и ведомствами и убеждаемся, что всякий раз, когда такая работа начинается, возникает очень много нового, того, что мы не обсуждали на конференциях и семинарах, — практически полезного.

И, в частности, уже сегодня каждый докладчик говорит об усилиях, которые предпринимаются для создания единой сложной системы мониторинга права. Я с благодарностью хочу отметить, что наша конференция успешно сотрудничает с известной фирмой "Гарант", которая сегодня обеспечивает информационное сопровождение нашей работы. И мы это будем в дальнейшем приветствовать и всячески развивать.

Выступает Рафгат Закиевич Алтынбаев — председатель Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике (наш базовый комитет, который очень много прилагает усилий по созданию эффективной системы мониторинга в единстве его федеральных и региональных составляющих).

Алтынбаев Р.З. Уважаемые коллеги, уважаемые участники научно-практической конференции! Большое спасибо Геннадию Эдуардовичу. Тема мониторинга — главная сегодня. Нельзя говорить о развитии законодательства, не проводя мониторинга. Я думаю, не я первый об этом сказал. Просто из собственного опыта: будучи мэром города Набережные Челны, я тоже принимал различные решения. И тогда, когда твое решение не воспринимается людьми, тогда, когда оно потом никаким образом экономически не увязывается… Пустые решение никому не нужны, а уж пустые законы тем более никому не нужны.

И вся проблема в том, что, может быть, было бы лучше, если бы мы все-таки научились принимать законы, детально обосновав. То есть нужно ввести институт пилотных проектов по законам. Я понимаю, что мы всегда очень торопимся, нам хочется быстрее по бюджету законы принять, потом еще какие-то. И мы "бежим". Понятно, руководство страны хочет все успеть, и мы в том числе.

Сергей Михайлович объявил Годом мониторинга …

Бурбулис Г.Э. Предложил обсудить эту идею.

Алтынбаев Р.З. Во-первых, сразу скажу, что я идею поддерживаю. У нас в плане работы комитета как раз уклон сделан в сторону мониторинга законодательства. Если посмотреть законодательное поле, вроде бы везде все успели уже сделать, отметились. А вот как законы реализуются, наступило ли время их совершенствовать — мы пока в этом смысле не успеваем. И из-за этого развитие страны тоже в какой-то степени тормозится. Я думаю, со мной все в этом смысле согласны. Но хочу сказать, что мониторинг — это или бесконечное дело и бесконечное занятие, или серьезная наука.

Есть анекдот. Больной приезжает в санаторий и спрашивает у доктора: "Доктор, сколько раз подряд я должен ездить, чтобы меня вылечили?". Тот говорит: "Сначала три года подряд, а потом каждый год".

Так и мониторинг законодательства: денно и нощно надо этим заниматься. Хорошо то, что у нас, в Совете Федерации, и, я думаю, в Государственной Думе, и в министерствах, и в ведомствах начали на это обращать очень серьезное внимание. Все произносят слово "мониторинг", но я с патриархом согласен — не все понимают до конца его суть и содержание. И законодателям, и Геннадию Эдуардовичу, запевале, скажем большое спасибо; надо учить людей и вести на эту тему длинные и толковые разговоры.

Теперь коротко о том, что касается нашего комитета. Во-первых, комитет буквально на днях запускает свой сайт, и мы полностью этот сайт увязываем с понятием мониторинга. Для нас очень важно, какие законы принимаются в субъектах Российской Федерации, нам важно, насколько они успели уйти вперед в решении тех или иных региональных проблем через свое законодательство. И далее, наверное, мы выйдем на алгоритм — тогда, когда то, что есть нового, прогрессивного в законодательстве субъектов Российской Федерации, как Геннадий Эдуардович сказал, войдет в законодательство Российской Федерации.

Далее мы для себя запланировали проводить этнополитический мониторинг, потому что сегодня проблема межнациональных отношений, вопросы борьбы с ксенофобией имеют актуальное значение для сохранения мира и согласия в нашем большом российском доме.

Мы тоже, когда проводим любой "круглый стол", без мониторинга не обходимся, потому что иначе нет смысла проводить такие мероприятия: и парламентские слушания, и "круглые столы".

С этой трибуны мои коллеги уже выступали, четвертый год проводится это мероприятие. Мы говорили о разграничительных процессах. Президент сказал, что в основном этот процесс закончен. Мы говорили о формировании государственной власти субъектов Российской Федерации. Понятно, что наши материалы входили в состав доклада, о котором сегодня говорили Сергей Михайлович и Геннадий Эдуардович.

В последнее время в обществе, в средствах массовой информации очень серьезно обсуждается вопрос укрепления субъектов Российской Федерации. То, что государственно-территориальное устройство Российской Федерации нуждается в совершенствовании или реформировании, было понятно уже тогда, когда принимали Конституцию 1993 года. Тем не менее до поры до времени эта проблема была теоретической. Но накопленный опыт убеждает в том, что построение эффективного государственного управления невозможно без реорганизации. В данном случае проблема даже не в том, какое количество субъектов Федерации должно быть, а в том, насколько эти субъекты сегодня экономически способны реализовать те или иные полномочия, которые предоставлены органам власти на местах.

Достаточно большое количество субъектов Федерации могут решать проблему реализации полномочий. Часть этих органов являются просто административными единицами и никак не проявляют себя в системе экономического пространства Российской Федерации. Поэтому если мы говорим об укреплении нашей страны, об экономическом и социальном ее развитии в более крупном плане, то разговор, конечно, должен идти об укрупнении субъектов Федерации, но и здесь подходы должны быть достаточно выверенные.

Закон о порядке принятия в состав Российской Федерации и образовании ее новых субъектов свое дело сделал. Первую часть пути мы прошли: идет объединительный процесс в четырех субъектах, я не буду их перечислять, но хочу сказать, что, оценивая процесс объединения субъектов Федерации положительно, Президент сказал, что это не должно быть политической кампанией.

Количество субъектов Федерации должно быть соизмеримо с экономическими возможностями, потенциалом тех регионов, которые хотят объединиться. У нас есть анализ процесса объединения и того, насколько законодатель сегодня обеспечивает этот процесс.

Во-первых, и базовый закон, о котором я сказал, и закон об образовании новых субъектов Федерации — их процедура слишком затянута. На наш взгляд, нужно эту процедуру упрощать.

Во-вторых, видимо, субъектам Федерации нужно дать право самостоятельно выбирать формы выявления мнения населения. Не каждый субъект Федерации способен провести референдум (в финансовом плане). Есть достаточно много форм, есть зарубежный опыт, когда предлагаются другие варианты выявления мнения населения относительно объединения.

Кроме того, процесс объединения и в Пермской области, и в Красноярском крае — тоже переходный, и он слишком затянут. Официально переходный период образования Пермского края может продлиться немногим более года, то есть до 31 января 2007 года. Отдельные позиции в законе продлевают этот переходный период до 2008 года. Это то, что касается финансово-бюджетной сферы.

Таким образом, более трех лет мы ведем работу по объединению в двух субъектах Федерации. За это время, естественно, эффективно управляться эта территория не может. Отсюда вывод, что надо подумать о какой-то общей модели, чтобы процесс объединения не затягивался.

И, наконец, вы понимаете, что процесс объединения без определения концепции федерализма в Российской Федерации невозможен. Мы провели точечные мероприятия, выявили некоторые нюансы, недостатки, о которых частично я сказал. Но для того чтобы Россия стала сильной, мощной державой, для того чтобы процесс объединения почувствовало население Российской Федерации, — для этого нужна концепция развития федерализма в Российской Федерации. Если этой концепции не будет, то мы все время будем натыкаться на отдельные законы, которые всегда будут иметь недостатки. Вот на этом я хочу завершить свое выступление. (Аплодисменты.)

Бурбулис Г.Э. Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, уважаемые ветераны движения мониторинга! С вашего разрешения, если можно, давайте немного нарушим плановый распорядок дня и выслушаем выступления на пленарном заседании, а затем договоримся, как правильнее и эффективнее будем планировать нашу работу после обеда, вернемся к диалогу по секциям и в творческой мастерской. Согласны?

Тогда слово — Рябухину Сергею Николаевичу — аудитору Счетной палаты Российской Федерации, органа, который все эти годы для нас был вдумчивым и бесстрастным партнером по развитию системы мониторинга.

Рябухин С.Н. Спасибо, Геннадий Эдуардович. Я с учетом достаточно развернутого доклада, очень ярких выступлений постараюсь в своем выступлении остановиться на некоторых аспектах, которые по роду деятельности мне ближе всего.

В Счетной палате я занимаюсь взаимодействием отношений федерального бюджета и бюджетов других уровней, и мне хотелось бы обратить ваше внимание, что в этой сфере за последний год (за год с последней, третьей конференции) произошли очень большие изменения: большое количество нормативно-правовых актов было принято, и завершается целый ряд фундаментальных наработок в законодательной и бюджетной базе.

Поэтому я не могу согласиться с высказываниями некоторых выступающих о том, что эффективность мониторинга, который осуществляет Совет Федерации, Комиссия Совета Федерации по методологии реализации конституционных полномочий Совета Федерации, очень низка. Я считаю, что чрезвычайно полезная работа осуществляется комиссией с привлечением очень большого состава ученых, практиков, законодателей, представителей региональных и местных органов власти. Я просто напомню о том, что за этот год, во-первых, благодаря работе комиссии и конференции была скорректирована нормативно-правовая база 131-го федерального закона. Я считаю, что полезно согласиться с этой работой в рамках конференции, на которой ровно год обсуждались очевидные факторы риска, возможные в правоприменительной практике этого базового закона, реформирующего местное самоуправление и распределение функций по всем уровням бюджетной системы. Мы ушли от колоссальнейших потрясений по 199-му закону. Если помнят участники прошлой конференции, насколько бурно я выступал с критикой некоторых очевидных изъянов этого закона, и моя позиция была подвергнута достаточно серьезной обструкции, даже Геннадий Эдуардович вмешивался…

Поэтому я считаю, что это очень полезный, бесспорно полезный фактор, выявленный по результатам этой работы.

Изменилась нормативная база по программно-целевому планированию. Это тоже уже назревший проблемный элемент в нашем законотворческом деле. По образному выражению одного из авторов концепции программно-целевого планирования в Российской Федерации, академика, мы наконец научили говорить лошадь, и сейчас уже всякий критикует эту лошадь за то, что она шепеляво говорит.

Благодаря нашей совместной работе изменено положение о федерально-целевых программах, которые не только в количественном плане уменьшились (раньше было 153 федерально-целевых программы, сейчас 50 программ), они стали более конкретными, в них более четко сформулированы источники формирования и финансирования. И уже появились во многих федерально-целевых программах (мы делали анализ по итогам 2005 года), в 14 программах, критерии, индикаторы, по которым можно оценить исполнение федерально-целевой программы и эффективность расходования средств федерального бюджета и привлеченных источников в этой федерально-целевой программе.

Мы также обращаем внимание на то, что в результате Послания Президента Российской Федерации появился бюджет, ориентированный на результат, в ряде отраслей появились критерии, появился территориальный подход по расходованию средств федерального бюджета. К сожалению, этого нельзя сказать обо всех бюджетополучателях, но этот процесс пошел, и мы констатируем это как итог полезной работы нашей совместной конференции.

Улучшается работа по кардинальному изменению Бюджетного кодекса Российской Федерации. Мы рассчитываем на то, что в ближайшее время Правительство Российской Федерации внесет в Федеральное Собрание сформулированные уже в окончательном виде глобальные изменения в Бюджетный кодекс.

Счетная палата завершила аналитическую работу по всем субъектам Российской Федерации по расчетному индексу и индексу фактически сложившегося налогового потенциала субъектов Российской Федерации. Мы направили результаты своей работы в Совет Федерации, получили хороший отзыв от бюджетного комитета и рассчитываем на то, что эта наша работа будет востребована.

В этом же году Комитет Совета Федерации по бюджету подвел итоги (я должен сказать, что за последний период времени это единственный орган государственной власти, который подвел итоги 4-летней практики реализации программы развития бюджетного федерализма). К сожалению, ни Правительство Российской Федерации, ни институциональный орган государственной власти этого не сделали, а мы, к сожалению, имеем очень печальные результаты реализации этой программы бюджетного федерализма.

Ни по одному из критериев, которые были заложены в программе бюджетного федерализма, не удалось в полном объеме получить полные результаты.

К сожалению, Федеральное Собрание без детального обсуждения утвердило правительственную программу бюджетного федерализма до 2011 года. В связи с этим я бы хотел сказать о некоторых итогах мониторинга 131-го федерального закона, который вступил в силу с 1 января 2006 года. Я проведу краткий анализ нескольких моментов с тем, чтобы потом сделать предложение.

К исполнению закона в полном объеме приступили 47 регионов. На 1 апреля 2006 года зарегистрировано и включено в государственный реестр более 23 тысяч уставов муниципальных образований из 2,55 тысячи. Здесь уже представитель Министерства юстиции говорил, что более 1,5 тысячи уставов не соответствовали федеральному и региональному законодательству. По предварительной оценке, консолидированный бюджет в субъектах Российской Федерации за прошлый год местные бюджеты исполнили с дефицитом в 9,4 млрд. рублей (об этом мы предостерегали Министерство финансов Российской Федерации). И эта цифра не отражает в полной мере всю напряженность финансирования (надеюсь, вам хорошо известна наша критическая позиция в части оценки сбалансированности региональных и муниципальных бюджетов, она отличается коренным образом от позиции Министерства финансов Российской Федерации, поэтому я не буду в деталях расписывать признаки разбалансированности бюджетной системы, приведу лишь несколько фактов).

Кредиторская задолженность муниципальных образований на начало текущего года составила 36 млрд. рублей. Как и прежде, бюджетные учреждения имеют долги по оплате коммунальных услуг более 5 млрд. рублей. Наделение муниципальных образований правом 100-процентного зачисления в свой бюджет двух видов налога создает иллюзию наполняемости доходов; на самом деле мониторинг за первый квартал показывает, что катастрофический дефицит на сегодняшний день существует во всех 25 тысячах муниципальных образований, и исполнение бюджетов этих муниципальных образований находится под угрозой срыва.

В тех субъектах, где в течение 5 лет готовились к применению новых норм закона о распределении полномочий и скорректировали уровни бюджетной системы, там потрясений меньше. В целом же я должен сказать, что ситуация очень сложная. С учетом 4 национальных проектов, которые уже вступили в силу с точки зрения их исполнения, дефицит на региональном и местном уровнях бюджетной системы составляет порядка 360 млрд. рублей. К сожалению, эту цифру Минфин России на этапе разработки закона и подготовки механизмов реализации этого закона в прошлом году не принял во внимание.

В связи с этим я бы хотел обратить ваше внимание, что 40 процентов консолидированных бюджетов субъектов Федерации необходимо направлять на уровень местного самоуправления, для того чтобы все полномочия, переданные на 3-й и 4-й уровень, были реализованы.

Есть предложение. Для того чтобы впредь избежать подобных коллизий при правоприменительной практике социально и экономически важных законов, в обязательном порядке надо осуществлять экспертизу, тем более что в законе о Счетной палате Российской Федерации прямо написано, что Счетная палата обладает правом (и этим правом надо воспользоваться) передавать подобного рода законы на экспертизу. Если бы это было, то я думаю, что и негативных последствий правоприменительной практики подобного рода законов было меньше. (Аплодисменты.)

Бурбулис Г.Э. Спасибо.

По большому счету, Сергей Николаевич, мы и мониторинг как систему, как деятельность понимаем прежде всего как своевременную, в том числе и на опережение, комплексную экспертизу, имея в виду не только финансовую, не только правоконституционную, но и системно-гуманитарную экспертизу, то есть в сфере, где затрагиваются права человека и права органов власти и управления, которые тоже надо защищать от несовершенных законов или от нарушающих нормы закона подзаконных актов.

В связи с этим я с воодушевлением хочу попросить нашего ветерана Сабира Гаджиметовича Кехлерова рассказать об опыте работы Генеральной прокуратуры Российской Федерации (заместителем Генерального прокурора он является уже много лет, и мы очень признательны за многолетнее наше сотрудничество).

Кехлеров С.Г. Об опыте работы Генеральной прокуратуры Российской Федерации рассказывать не буду, потому что люди устали и хотят обедать.

Выступающие сегодня патриархи, ветераны и молодежь — все были за мониторинг. Споры были только о том, что мониторинг должен быть не ради мониторинга, а как именно необходимо реализовывать результаты этого мониторинга, какие должны быть механизмы, чтобы законы были качественные и работали на благо людей. И в этой части я должен сказать, что небесполезно проходят и наши конференции. В этом зале, с этой трибуны два года назад я озвучил одну идею — зря убрали из Уголовного кодекса Российской Федерации институт конфискации имущества. Между прочим, нашелся один адвокат, который сказал: "Слушайте… Это даже не его идея, это везде за рубежом такая практика существует, надо только международные акты прочитать по-настоящему". К великому сожалению, многие законодатели этого не знали.

Но я был благодарен организаторам этой конференции за то, что идея, которая прозвучала, не пропала. Сегодня в Государственную Думу уже внесен проект закона о конфискации, правда, в том виде, который меня не устраивает.

Мы вернулись к тому, что в Уголовном кодексе есть статья 81-я, предусматривающая, что предметы и орудия преступления подлежат конфискации. Речь шла не об этом. Речь шла о возвращении конфискации как вида наказания. Я должен сказать, что это не только моя позиция. Еще в 2004 году Конституционный Суд Российской Федерации в отношении этого высказал определенную правовую позицию, четко развив институты конфискации вещественных доказательств, конфискации имущества как видов уголовного наказания. Конституционный Суд вот как сказал: обеспечение выполнения Российской Федерацией принятых на себя международных правовых обязательств применительно к сфере уголовно-процессуального законодательства не может подменять нормы уголовного закона, которым — и только которым — конфискация устанавливается в качестве уголовного наказания, и соответственно не исключает регулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства с учетом подписания решений конференций.

Говоря об Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, хотел бы вернуться еще к одному решению Конституционного Суда Российской Федерации, о котором здесь говорилось и которое мы тоже затрагиваем на этой конференции. Речь идет о 405-й статье, фиксирующей, что не допускается в сторону ухудшения решение суда. О том, что этим решением могут быть нарушены интересы, права, законные права тысяч и тысяч потерпевших, никто не подумал.

Конституционный Суд (не сегодня, а год с лишним назад, 11 мая 2005 года) признал эту норму неконституционной. Юристы знают, что в сочетании с этой нормой существует норма статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в которой речь идет о возобновлении производства по вновь открывшимся и новым обстоятельствам. Так как статья 405 не допускала ухудшения, то в статье 413 речь тоже идет о том, что возобновление производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам возможно только тогда, когда устраняется или облегчается положение виновного человека.

Что сегодня происходит? Год прошел, это постановление Конституционного Суда адресовано субъектам законодательной инициативы — я не буду пальцем указывать и называть их — но где же исполнение? Я предложение вносил в Государственную Думу еще до принятия решения Конституционного Суда по этому вопросу. Вопрос сложный, но его надо решать.

А теперь наше представление на всех надзорных уровнях отклоняется со ссылкой на то, что в Уголовно-процессуальный кодекс соответствующие изменения не внесены. Формально судьи правы, но по существу это издевательство. Есть правовая позиция Конституционного Суда, она обязательна для всех. Но эта позиция не реализовывается.

Приведу пример. Буквально на днях я внес представление: человек, совершивший разбой, условно-досрочно освобожден. Освобожден только потому, что суду был представлен, будем говорить так, фальшивый документ. Но это легко можно проверить. Сказали — это новые обстоятельства, измените решение. Нам говорят (со ссылкой на статью 413): это не улучшает положение осужденного, мы не можем. И это не единичный факт.

Поэтому речь идет не только о единичном факте. На сегодня я вам могу представить еще 4 постановления Конституционного Суда, касающихся совершенствования норм Уголовно-процессуального кодекса, которые не реализованы, в том числе и постановления Конституционного Суда 2003, 2004 годов и так далее. О них можно говорить и говорить.

Хотел бы остановиться еще на одном вопросе. Вы все знаете, каково положение законного права или реализации законного права гражданина на получение заработной платы. Сегодня, может быть, лучше стало, но ведь долги исчислялись миллиардами рублей. Только за 2004—2005 годы по искам прокуроров в пользу около 500 тысяч человек взыскано 4,5 млрд. рублей заработной платы. Начислено, но не выплачено.

Сегодня нам говорят: "Товарищи прокуроры, это не ваше дело. Вам нечего беспокоиться об интересах граждан". Действительно, если следовать буквально смыслу статьи 45 Гражданского процессуального кодекса, то в отдельных регионах суды правы. Хотя в других регионах (я вам цифры привел) совершенно другая практика складывается. Гражданин имеет право, но в пользу гражданина прокурор может обращаться в суд только в случае, если тот не в состоянии сам защитить свои права — он слепой, глухой, ослаблен физически, по возрасту.

Вот у меня сегодня возникла другая проблема — инвест-жилищная. Люди выходят на улицы, перекрывают их, проводят митинги. Я понимаю, что у некоторых из этих инвесторов, наверное, есть еще в карманах деньги не только на первую, но и на вторую и третью квартиры. Но ведь есть и такие, которые всю жизнь собирали крохи для того, чтобы улучшить свои жилищные условия. Кто защитит интересы этих людей?

Мне говорят: "Они же нормальные, они здоровые, пусть идут в суд за той же зарплатой, за защитой своих прав". Я отвечаю: "Когда было все государственное, понятно. Но сегодня этот человек боится потерять свое место на работе. У него нет юридического образования. У него нет денег на обращение к адвокату. Он просто-напросто не может добраться и подать в нормальном виде заявление в суд". Я спрашиваю: "У нас правосудие для чего? Для того, чтобы защитить нарушенные права граждан, или правосудие ради правосудия?" И кому мешает прокурор и его иски, с которыми он обращается в суд в защиту законных интересов граждан?

Между прочим, проект закона внесен не нами, а депутатами Государственной Думы, группой депутатов, но его тоже не пропускают. Это касается внесения изменений в статью 45 Гражданского процессуального кодекса и в статью 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Говорят, что это противоречит концепции. Какой концепции? Честно говоря, я не понимаю, если речь идет о защите прав наших людей.

У меня много вопросов. Наш Уполномоченный по правам человека ушел. Он очень интересный момент затронул: вопросы бережного отношения к экологии — это не менее важные вопросы, чем защита прав и интересов личности, нарушение которых каждый человек ощущает на своей шкуре.

Вы знаете, в чем проблема? Гарри Владимирович, мы, наверное, с Вами встретимся и решим вопрос. Дело в том, что в нормах, регулирующих ответственность за эти правонарушения, у нас совершенно разные критерии, и они наносят существенный вред. Сейчас я вам скажу о тяжких последствиях. Есть, как вы знаете, шесть статей, которые совершенно по-разному это регулируют. Вы не поверите: мы до сих пор не имеем методик определения последствий вреда, а там в каждой статье требуется определить сущность наступивших последствий, применяя методики определения ущерба. Выхлопы, загрязнение воздуха — у нас нет методики определения последствий. Кто и как определит? Это касается не только этого.

Мы до сих пор руководствуемся инструкциями 60-го, 88-го годов, которые противоречат сегодняшним российским законам. Я думаю, что это не на пользу обществу и человеку. По этим инструкциям за отстрел лося — 5 тыс. рублей штрафа, а мясо лося 25—30 тыс. рублей стоит.

Мы что, наказываем виновного или стимулируем, чтобы он убивал опять животных и продавал? 5 тысяч он отдает государству в виде штрафа, а остальное остается в его кармане. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Поэтому речь идет о том, что должна быть система. Если мы отследили, увидели несовершенство закона, противоречие закона другим нормативным актам, должны быть эффективные механизмы исправления этого.

Я прочитал наш итоговый документ и хотел бы внести еще одно предложение: чтобы на конференциях мы не только говорили о том, что мы сделали, и о проблемах, которые мы выявляем, а надо, чтобы конференция называлась не только научной, но и практической, чтобы в следующий раз мы встретились и сказали: слушайте, на четвертой конференции мы обозначили вот такие проблемы (первая, вторая и третья), прошел год, за этот год мы сумели через исполнительную, законодательную и судебную власть, через всех, кто причастен к этому, вот такие-то и такие-то проблемы решить, — вот это было бы, наверное, реальное влияние на положение дел и реальное исправление ситуации. И тогда была бы нормальная оценка нашей с вами деятельности. (Аплодисменты.)