Geum.ru

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации совместно с Советом закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19
Миронов С.М. Спасибо.

Уважаемые коллеги! Предоставляю слово начальнику Правового департамента Аппарата Правительства Российской Федерации Гарри Владимировичу Минху.

Минх Г.В. Добрый день, уважаемые коллеги! Я очень рад возможности выступить на столь авторитетном форуме и поделиться теми мыслями, теми наметками, которые имеются по результатам анализа взаимодействия Правительства Российской Федерации с палатами Федерального Собрания и работы Правительства в целом в сфере законотворческой деятельности, и теми проблемами, которые, на мой взгляд, могут быть рассмотрены в рамках нашей конференции.

Прежде всего, если говорить о цели, которую преследуют мониторинг правовой системы Российской Федерации, правотворчество и правоприменение, то можно говорить, что с одной стороны эта цель — повышение эффективности законотворческой деятельности. Это очевидная тактическая цель. Если говорить о цели стратегической, то, конечно, можно говорить о повышении эффективности работы всего механизма публичной власти — как государственной, так и муниципальной. И можно говорить о повышении доверия населения к власти, об улучшении климата внутри самой системы власти.

Не секрет, что есть проблемы во взаимоотношениях между федеральным центром и властью на уровне субъектов Российской Федерации, на муниципальном уровне. Есть проблемы определенные во взаимодействиях на горизонтальном срезе — между законодательной и исполнительной властью, судебной властью.

И мониторинг должен в конечном счете помочь решить все эти проблемы и снять все эти разногласия. Вот это, как мне кажется, стратегическая цель.

По каким критериям можно судить об эффективности работы власти? Можно, конечно, говорить о каких-то количественных критериях, и я сегодня некоторую статистическую информацию вам предоставлю. Можно и нужно в первую очередь говорить о качественных критериях (они, на мой взгляд, довольно хорошо, системно и комплексно изложены прежде всего в Посланиях Президента — Федеральному Собранию на 2006 год и Бюджетном послании Президента, посвященном бюджету на 2007 год).

Не буду повторять цели и задачи, которые были обозначены в этих Посланиях. Я хочу сказать о достаточно важной качественной характеристике, наблюдающейся в деятельности Правительства. Сейчас Правительство ориентировано на программно-целевые подходы к реализации поставленных задач, и бюджет рассматривается не как цель, а как средство для решения тех качественных проблем, которые были обозначены Президентом России.

Это переход от бюджетного подхода, извините, сметного, когда главной была логика Министерства финансов, что основная задача в работе Правительства — это качественно исполнить федеральный бюджет. Вот этот подход нам сейчас удается преодолевать, и на первый план выходят, повторюсь, качественные системные задачи, что очень важно.

Кроме того, очень важно то, что сейчас к этой работе более активно стали привлекаться субъекты Российской Федерации. С одной стороны, возможно, это связано с новым порядком наделения полномочиями высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. Создана Правительственная комиссия по совершенствованию взаимодействия федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Кроме того, уже вошло в практику, когда главы республик, губернаторы субъектов Российской Федерации выступают с докладами на заседании Правительства. Мы пытаемся организационно и содержательно построить доклады по той же логике, о которой я говорил: главное — это реализация качественных задач, поставленных перед властью.

Теперь о некоторых количественных показателях, связанных с законодательной деятельностью. Хотел бы отметить, что в последнее время достаточно очевидно, что одним из главных субъектов законодательной инициативы является Правительство Российской Федерации. Так, если в 2004 году 35 процентов всех законодательных инициатив из подписанных законов было внесено Правительством, то — для сравнения — парламентарии (имеются в виду и депутаты Госдумы, и члены Совета Федерации) внесли 39 процентов, президентская сторона — примерно 14 процентов. Статистика 2005 года: Президент — 15 процентов, Правительство — 36, парламентарии — 37. 2006 год: Президент — 14 процентов, Правительство — 41 процент, парламентарии — 36 процентов.

По сути, первая тройка здесь обозначена.

Достаточно любопытной является и позиция под номером 4 — субъекты Российской Федерации. Если в 2004 году количество таких инициатив было примерно 6 процентов, то на пике весенней сессии 2005 года эта цифра достигла 15 процентов. Сейчас в среднем эта цифра порядка 12 процентов, то есть можно говорить, что федеральная власть стала более аккуратно, более бережно относиться к законодательным инициативам субъектов Российской Федерации. Таким образом, мы получаем и обратную связь от субъектов Российской Федерации, что позволяет нам тоже анализировать деятельность, которую ведет федеральная власть как в законотворческой, так и в правоприменительной сфере.

Сейчас по нашей инициативе (предварительно мы уже проговаривали и прорабатывали это с коллегами и в Совете Федерации, и в Государственной Думе) формируется идея, что необходимо и по профессиональной линии, и по линии юридических служб в системе исполнительной и законодательной власти наладить более активное взаимодействие. Мы знаем, что практически во всех субъектах Российской Федерации есть родственные нам подразделения — это правовые юридические службы, более многочисленные в системе исполнительной власти, однако в законодательной власти тоже есть юридические подразделения. И сейчас мы хотим выстроить в хорошем смысле не административную, а профессиональную вертикаль и через этот механизм получать информацию от наших коллег с мест — какие есть проблемы и каким образом необходимо нам их всем вместе решать. И здесь, конечно, нам во многом помогли с одной стороны печально известные, а с другой стороны — действительно в определенном смысле полезные законы, как 122-й и два 199-х закона. Потому что при реализации этих очень серьезных законов были налажены реальные, конкретные формы взаимодействия, образованы рабочие группы, составлены совместные планы по подготовке правительственных подзаконных актов и актов на уровне субъектов Российской Федерации. Все это достаточно синхронно, слаженно начинало функционировать. И, получая информацию с мест, в том числе и через те публичные мероприятия, которые всем известны, удавалось достаточно оперативно реагировать на возникающие проблемы. Поэтому такой контакт по вертикали мне представляется очень интересным, очень полезным.

И еще несколько соображений. Не секрет, что во многих законопроектах, которые становятся законами, предусматривается очень большое количество постановлений Правительства. Для нас это достаточно серьезная проблема. С одной стороны, как видите, почти половина инициатив — правительственные, но у нас есть достаточно жесткое требование: если есть отсылка на акт Правительства в готовящемся проекте закона, разработчикам необходимо представить основные положения этого будущего акта (применительно к актам, которые мы готовим; по иным инициативам такого требования нет). Поэтому на нас иногда "сваливаются", повторюсь, серьезные и сложные проблемы.

Сейчас такая ситуация, что мы за первый квартал текущего года приняли Жилищный, Градостроительный кодексы, более 70 постановлений Правительства. Ну понятно, что Правительство было в курсе, о чем там идет речь, в этих серьезных законах, но тем не менее такая проблема есть. У меня есть предложение к коллегам из Государственной Думы и из Совета Федерации: соответствующие положения предусмотреть в регламентах палат для того, чтобы можно было получать более развернутое представление о том, как регулировать те или иные отношения.

И еще один аспект (об этом Владимир Петрович говорил) — такой срез мониторинга законодательной деятельности и правоприменительной практики, как решения Конституционного Суда Российской Федерации.

До внесения известных изменений в федеральный конституционный закон о Конституционном Суде любой субъект права законодательной инициативы мог реагировать на решения Конституционного Суда и вносить соответствующие инициативы. Сейчас в соответствии с законом таким эксклюзивным субъектом права законодательной инициативы является Правительство Российской Федерации. С момента вступления в силу этой части закона о Конституционном Суде было принято 15 решений Конституционного Суда, на сегодняшний день Правительство по 15 решениям уже 10 инициатив реализовало, по 2 инициативам сейчас разработаны законопроекты, которые дорабатываются в Белом доме, и 3 инициативы — на перспективу.

Вот кратко о том, как Правительство Российской Федерации реагирует на мониторинг, проводимый Конституционным Судом Российской Федерации.

Как мы понимаем, это тоже поле деятельности Правительства, которое еще вряд ли можно назвать эффективным. Есть проблемы и со сроками (по закону — это 3 месяца), есть проблемы и содержательного характера (субъект права — Правительство, а проблемы, которые поднимает Конституционный Суд, иногда выходят за рамки компетенции Правительства). Поэтому мы вынуждены обращаться к другим органам власти и совместно разрабатывать эти инициативы.

Но тем не менее, думаю, все эти проблемы мы осознаем и надеемся, что с помощью коллег и в Совете Федерации, и в Государственной Думе, с помощью коллег из субъектов Российской Федерации нам удастся преодолеть те недостатки, которые еще имеются. И мы постараемся достичь той самой стратегической цели, которая, на мой взгляд, стоит перед мониторингом. Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Миронов С.М. Спасибо.

Я предоставляю слово статс-секретарю — заместителю Министра юстиции Российской Федерации Евгению Леонидовичу Забарчуку.

Забарчук Е.Л. Уважаемый Сергей Михайлович, уважаемые коллеги! В последнее время вопросам мониторинга законодательства и правоприменительной практики уделяется самое пристальное внимание во всех ветвях власти и на всех ее уровнях. Практически мы сегодня идем к системе управления, которая связана с получением и анализом информации в законотворческой сфере, начиная с определения целей правового регулирования и до оценки ее реализации.

Мониторинг российского законодательства позволит в дальнейшем, как мы предполагаем, более детально планировать основные направления законотворческой работы, обозначать те сферы общественных отношений, которые должны войти в сферу правового регулирования, соотносить вновь принимаемые нормативно-правовые акты с основными стратегическими направлениями в правовой политике, которые проводятся в Российской Федерации.

В настоящее время практически все федеральные органы исполнительной власти в той или иной степени занимаются работой по обобщению практики применения законодательства Российской Федерации и проведению анализа реализации государственной политики в установленных сферах деятельности.

Вместе с тем эта работа пока осуществляется бессистемно, носит разрозненный, узконаправленный характер. Но представляется, что только постоянный и хорошо организованный мониторинг способен привести к желаемым результатам.

Минюстом России сегодня завершается работа по подготовке проекта указа Президента Российской Федерации о создании системы мониторинга российского законодательства. Проект указа закладывает основы для создания системы мониторинга, оценки, анализа нормативно-правовых актов всех уровней, а также практики их реализации.

Полагаем, что организация общегосударственной системы мониторинга позволит на ранних стадиях проводить анализ эффективности законодательства и своевременно принимать меры по его совершенствованию.

В настоящее время Минюст России осуществляет постоянный мониторинг законодательства субъектов Российской Федерации, ведомственных нормативных актов, актов органов местного самоуправления, является координатором деятельности федеральных органов исполнительной власти в законопроектной сфере и вследствие этого обладает наиболее полной информацией о состоянии российского законодательства.

В министерстве создано подразделение, которое непосредственно занимается вопросами мониторинга. Основная задача — это организация работы по систематизации российского законодательства и ведению банка данных нормативно-правовых актов в России.

Мониторинг законодательства неразрывно связан с мониторингом правоприменения. Одной из главных причин низкой эффективности применения законов во многих случаях является отсутствие объективной информации о реализации законодательных актов, непринятие необходимых подзаконных нормативных правовых актов, в том числе на уровне министерств и ведомств, что, безусловно, нарушает обратную связь между законодателем и правоприменителем.

Свою деятельность по организации мониторинга российского законодательства Минюст России строит, опираясь на опыт подобной деятельности в сфере законодательства субъектов Российской Федерации и ведомственных нормативных правовых актов. Минюстом России приняты меры по созданию системы мониторинга регионального законодательства. В 2000 году создан и ведется федеральный регистр нормативных актов субъектов Российской Федерации.

В июне 2006 года количество таких документов в федеральном регистре составило более 260 тысяч. Кроме текстов актов, в регистр включена информация о документах, сведения об источниках их официального опубликования, экспертные заключения Минюста России на правовые акты, информация о мерах прокурорского реагирования, решения судов по делам об оспаривании правовых актов и вся другая необходимая информация, которая характеризует "жизнь" любого документа, который включен в регистр.

В настоящее время в сети Интернет к федеральному регистру обеспечен свободный доступ, что позволяет предоставить гражданам в любой точке России доступ к законодательству любого субъекта Федерации.

Введение федерального регистра обеспечивает проведение регионального законодательства в соответствии с федеральным, а результатом деятельности Министерства юстиции Российской Федерации по ведению федерального регистра и проведению юридической экспертизы нормативных правовых актов регионов стало снижение количества нормативных актов, которые противоречат федеральному законодательству. Если в 1999 году количественный показатель равнялся 33 процентам, в настоящее время — 1 процент и менее от общего количества недействующих актов.

Я хотел бы особо отметить, что в результате совместной работы с органами власти субъектов сложилась удивительная ситуация, когда есть понимание, есть возможность прислушиваться друг к другу, влиять друг на друга и, безусловно, передавать опыт законотворчества, который имеется как в регионах, так и на федеральном уровне. Это один из индикаторов, показателей эффективности мониторинга нормативных правовых актов, который может существовать в целом в России.

На основе данных федерального регистра Минюст России приступил к приведению мониторинга нормотворчества субъектов в определенных сферах правового регулирования. За последние два года проведен мониторинг законодательства регионов по вопросам реализации 122-го федерального закона, сферы наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями, социального и жилищного обеспечения, природных ресурсов, государственной гражданской службы субъектов Федерации, сельского хозяйства, общественной безопасности. Эта работа позволила проанализировать состояние и законность законодательства субъектов Российской Федерации по наиболее важным вопросам жизнедеятельности страны.

Эти результаты были доложены Президенту и Правительству Российской Федерации. Я хотел бы особо отметить, что в результате такого мониторинга мы впервые дали не только общий анализ состояния законодательства по указанным сферам, которые я уже определил, но и впервые определяли необходимость принятия тех или иных актов в целях реализации федеральных законов.

С 1 сентября прошлого года Минюст начал также осуществлять мониторинг уставов муниципальных образований и муниципальных правовых актов по внесению изменений в эти уставы.

Я хотел бы сказать, что в результате этой работы более 1,5 тысячи уставов были признаны не соответствующими законодательству. В настоящее время 1200 из них уже приведены в соответствие с федеральным и региональным законодательством.

Вместе с тем я хотел бы отметить, что другие акты органов местного самоуправления пока остаются вне сферы охвата как субъектов Российской Федерации, так и федеральных структур. Для осуществления контроля и создания системы мониторинга всех муниципальных актов министерством разработан проект федерального закона, который предусматривает создание и ведение органами государственной власти субъектов Российской Федерации регистра нормативных актов местного самоуправления. Указанный законопроект будет внесен в установленном порядке в Правительство в третьем квартале 2006 года.

Конечным этапом этой работы станет создание уникального в своем роде единого электронного банка нормативно-правовых актов Российской Федерации, который объединит акты федерального законодательства, включая ведомственное нормотворчество, нормативно-правовые акты субъектов и муниципальные акты.

Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Бурбулис Г.Э. Спасибо, Евгений Леонидович.

Продолжаем нашу работу. У нас уже есть патриарх мониторинга, но есть и ветераны. Я хочу попросить на трибуну Владимира Борисовича Исакова, ветерана мониторинга права, вице-президента Торгово-промышленной палаты Российской Федерации.

Исаков В.Б. Уважаемые коллеги, хотя меня тут и назвали патриархом, я должен честно признаться, что для меня это слишком высокий титул.

Бурбулис Г.Э. Еще и Тихомиров — патриарх.

Исаков В.Б. Три года назад, когда только замышлялась организация системы мониторинга подготовки докладов, у меня первой мыслью было спрятаться в кустах. Честно говоря, я решил для себя, что это очередная бюрократическая задумка — ну пара выступлений, ну доклад, на том дело и закончится.

К счастью, я ошибся. Это не просто комплимент участникам и организаторам конференции. Недавно в Российской академии наук говорилось об утратах, о распаде научных школ. Правильно говорилось, конечно, есть и это в нашей жизни. И я привел пример, что есть и другие тенденции, в частности, вполне состоявшийся заказ на науку, на серьезную науку в сфере мониторинга законодательства. Причем, что особенно приятно, заказ финансово состоятельный, то есть люди и получают за эту работу.

Наряду с негативными тенденциями в сфере науки (пожалуй, их не так много) есть и позитивные примеры. И один из немногих — когда состоялся серьезный заказ на науку. К изучению мониторинга, к анализу мониторинга привлечены научные силы, и это не угасает, а развивается и идет вперед.

В такого рода проектах на определенной стадии возникают две категории проблем. Одну я бы назвал "проблемой хвоста", а вторую — "проблемой головы". Начну с проблемы хвоста.

В этом году я попытался на ученом совете факультета, где я работаю по совместительству, утвердить тему диссертации "Мониторинг состояния законности". Ученый совет — не в деревне какой-нибудь, не в захолустном городе, а в Москве, в Высшей школе экономики — эту тему не утвердил. Я не смог убедить коллег, что эта тема интересна, что она перспективна и, главное, что это тема по теории. Мне сказали: это в лучшем случае на прокурорский надзор тянет. Я говорю: у нас худо-бедно, но какая-то система общественного мониторинга законности появилась, надо посмотреть, как она взаимодействует с государственной, конфликтует или не конфликтует.

Почитайте доклад Владимира Петровича Лукина: какой интересный обзор ситуации с правами человека! Это ведь тоже система мониторинга.

То есть у нас активно развиваются разные направления мониторинга, в том числе общественный, государственный мониторинг в разных формах уже существует. Коллеги же сказали: да ерунда какая-то, неинтересно это.

Вот типичная "проблема хвоста". Мы уже вроде бы прошли этот этап понимания значимости этой проблемы, а тут, оказывается, до этого понимания еще и не дозрели, даже наши коллеги в научных кругах.

Теперь о более значимых, более важных проблемах — "проблемах головы": куда этот проект идет и какие трудности в его дальнейшем развитии видятся, которые, я считаю, надо бы устранить.

Хотел бы отметить, что эта тенденция просматривалась в первом докладе и еще более четко выражена во втором докладе. Они нагружаются большим объемом философской аналитической проблематики. Здесь я чувствую личное влияние Геннадия Эдуардовича, который не только по образованию, но и по призванию, по духу философ и пытается документы сделать философски насыщенными.

Я думаю, что применительно к докладам о состоянии законности это не совсем правильно, что философия, методология, аналитика, методика — это строительные конструкции, строительные леса, если хотите. Когда здание готово, леса нужно убирать.

И очень важно, чтобы мы постепенно выработали стандарт доклада. Доклады — это ведь не единственный элемент механизма мониторинга, но, наверное, самый важный, гвоздевой. Доклады должны иметь стандартный вид, чтобы можно было устраивать ряды, чтобы можно было просматривать тенденции, что поменялось за каждый год, чтобы в них меньше было спорного материала, а больше конкретной аналитики, которая позволяла бы отслеживать, как идет процесс законотворчества. Я считаю, что любой научный институт развивается примерно как средневековый город: в середине — королевская крепость, а вокруг него лавки, торговые ряды, лаборатории какие-то начинают возникать. Это естественно. Пусть они возникают, развиваются, пусть подталкивают туда, в з<$$$>амок, разнообразный материал, который там иногда отбирают, а лучше, если его покупают. Примерно так это дело должно развиваться.

Но очень важно, что доклад выкристаллизовался по своей сути, сформировалась его структура, замысел, чт<$$$>о он собой представляет и каким должен быть следующий доклад. Тогда, мне кажется, наши усилия будут продуктивны.

Еще один очень важный момент. Этот доклад, вообще вся система мониторинга — это ведь не самоцель, стоять и обозревать с вышки, что там происходит. Это элемент системы управления законодательным процессом. Смысл мониторинга в том, чтобы повлиять на законодателя, на его работу, посмотреть, как продолжалась жизнь законопроекта, как он прошел, как его приняли; а затем: сколько времени прошло, когда приняли всю систему подзаконных актов; а поддержали ли этот принятый закон на региональном уровне; а как на него откликнулась законодательная практика? То есть как вообще реальная жизнь закона проходила в дальнейшем?

В этом предмет мониторинга. При этом действительно собирается огромный объем интересной, очень важной информации — и куда затем? Это обратная связь законодателей с жизнью. Честно говоря, бываю на многих совещаниях, где обсуждаются проблемы законотворчества, и не припоминаю случая, чтобы активно использовались результаты этого мониторинга.

Вторая проблема, таким образом, — эффективность этого механизма, его востребованность, его влияние на реальный законодательный процесс. Я об этом уже говорил. Просто еще раз фиксирую внимание на этой проблеме: мониторинг, конечно, не должен работать вхолостую, он должен влиять на законодателя. Я не склонен доводить это высказывание до конца и делать вывод, что никак он не влияет…

На сегодняшней конференции собрались руководители законодательных органов, структур парламента. Уже в этом влияние — в том, что они пришли, участвуют в этом диалоге, воспринимают его. Конечно, все это показывает, что это не пустые проблемы, на которые можно не обращать внимание, обсуждаются серьезные вопросы практики.

Но тем не менее я считаю, что все-таки этот механизм не "раскручен" до конца. Идея объявления 2007 года годом мониторинга, может быть, позволит как раз усилить этот механизм, сделать его более влиятельным, авторитетным и более эффективным в своем реальном, практическом приложении.

Следующий момент. Здесь была высказана идея о принятии ряда законов, концентрирующих российскую правовую систему. Сергей Михайлович ее высказал, Валерий Ефимович решительно поддержал. Я бы, уважаемые коллеги, в законе о нормативно-правовых актах, в законе о Федеральном Собрании и многих других призвал к определенной осторожности в отношении к этим законодательным актам.

В чем проблема? Приведу пример закона о нормативно-правовых актах, который был внесен еще в Государственную Думу первого созыва. Мы этот законопроект получили. Юрий Александрович Тихомиров, который законопроект выпестовал, провел целый ряд семинаров, слушаний по нему и с огорчением увидел, что дело стоит. Почему стоит? Что, не хотели депутаты работать над этим проектом? Я вам скажу, что у депутатов, даже, что более важно, не только у депутатов, но и у исполнительных органов власти, Администрации Президента было четкое ощущение, что время для этого закона еще не пришло. Почему? Потому, что это был 1993 год — только что принята Конституция, реальный механизм взаимоотношений только-только отстраивается, еще только определяется место для отдельных его элементов.

Приведу пример, насколько интересные сюжеты были, когда принимался Гражданский кодекс Российской Федерации, когда принятая часть Гражданского кодекса поступила в Совет Федерации.

Тогдашний Председатель Совета Федерации Владимир Филиппович Шумейко запер ее в сейф и сказал, что будет долго и нудно изучать этот проект (не проект, а принятый закон уже). Напоминали, что есть конституционные сроки, что, мол, Владимир Филиппович, давайте как-то этот важный очень закон двигать дальше. Нет, мы его будем изучать…

Конечно, фундаментальный закон требует изучения, но ясно, что в конституционном механизме законотворчества такие вещи недопустимы. Госдума выпустила дубль принятого официального текста, мы все завизировали и отправили напрямую Президенту, Президент часть первую подписал, она введена в действие.

Это ненормальное явление, это признак того, что еще взаимоотношения между участниками законодательного процесса не установились. А сегодня мы можем сказать, что эти отношения установились? Вы посмотрите, как "плавает" Регламент Госдумы, как меняется процедура принятия законов!

Конечно, таких грубых сюжетов сегодня уже не бывает, но тем не менее еще многие вещи не определились. И здесь я бы вспомнил Курчатова, он писал, как они курчатовский институт строили. Они распахали землю и дожидались, пока народ протопчет тропиночки, а потом эти тропиночки заасфальтируют. То есть не стали условную сетку делать, а подождали, пока народ тропинки протопчет. И применительно к актам, которые конструируют правовую систему... Я считаю, что 13 с половиной лет действует Конституция, но срок-то мизерный по историческим масштабам. Давайте подождем, пока законодатели более или менее "протопчут дорожки", потом эти дорожки "асфальтировать" будем.

И, наконец, последнее, о чем я хотел бы сказать: логика любого проекта приводит рано или поздно к постановке серьезных, очень крупных и фундаментальных проблем. Честно говоря, я с некоторым смущением читаю дискуссии последнего времени, когда, допустим, научный мир откликается на инициативы в области избирательного процесса, и приводят пример Чили или Аргентины.

Дорогие коллеги, сколько можно аргументировать крупные политические решения таким образом? Ведь в конце концов нужно понимать, что собой представляет наша общественная система, каков ее генотип, каковы закономерности ее развития, что соответствует этой системе, что не соответствует, что такое Российское государство, какова степень централизации и децентрализации должна быть на разных уровнях, каков объем самоуправления должен быть в этом государстве, каковы объективные, научно вычисленные (а не на глазок) рамки и пределы вмешательства государства в экономику, — больше, чем при социализме, меньше, чем при социализме, а объективно — где это место государства в сфере экономики?

С моей точки зрения, мониторинг — это не просто наблюдение за тем, что происходит, и, конечно, не реестр событий в сфере законотворчества; это — умный, концептуальный взгляд на развитие правовой системы. Надеюсь, что мы к этому постепенно идем и придем. (Аплодисменты.)