Общечеловеческая трагедия позднего прозрения в романе М. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлёвы"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?талона придерживаться, и если нет, то почему? Очевидно, Толстой задал себе подобный вопрос в Исповеди.
В предыдущей главе мы уже отвечали на этот вопрос, но только отчасти. Мы упомянули лишь о том, что бездумное повиновение общественному мнению как закону влечет за собой омертвение души. Теперь же добавим: следуя такому идеалу, человек становится мелочен и эгоистичен, начинает заботиться лишь о соблюдении собственного удобства. Печальны и страшным последствием такой жизни становится разобщение с окружающими людьми, и прежде всего - с родными.
Это разобщение подобно коварной болезни, опасной именно своей затаенностью, из-за которой эта болезнь застигает человека врасплох, чаще всего не оставляя шансов выжить. Другая опасность этой болезни (уже не личного, а общественного характера) - в ее широкой распространенности, которая приобретает порой масштабы настоящей эпидемии. Мы привыкли, что в литературе с болезнью сравниваются отрицательные явления классового порядка, такие, как, например, язва крепостничества. Но явление небратского уклада жизни гораздо шире, оно тем и страшно, что не вписывается ни в какие классовые рамки. Оно распространяется на подавляющее большинство представителей человечества, которых можно объединить общим названием: слепые комильфо.
Болезнью разобщения страдал не только Иван Ильич Головин, но все те, кто его окружали. Но в повести Толстого центральный персонаж является своеобразным генератором, действие которого распространяется на его окружение, в данном случае - на семью. Аналогична, на наш взгляд, ситуация в романе Господа Головлевы.
Следует отметить, что оба произведения, по нашему мнению, находятся между собой в отношениях пропорции, причем не только в количественных (на уровне сюжета, фабулы), но и в качественных (на уровне образов, идеи): 1) ситуация, аналогичная ситуации повести Смерть Ивана Ильича, неоднократно разворачивается на протяжении романа (пропорция 1:5); 2) история жизни и смерти Иудушки является историей Ивана Ильича в гиперболизированном, развернутом виде, и наоборот: история последнего - это сжатая, сконцентрированная история первого.
Исходя из этого предположения, мы проводим между двумя героями разных произведений четкую параллель: образ крепостника, помещика Иудушки - это гротескный образ среднего человека Ивана Ильича. Теперь становится понятным, почему мы говорили об одинаковой цели жизни обоих героев: Иудушка тоже хочет быть как все, тоже хочет быть комильфо (иначе говоря, благонамеренным) в своем обществе. И эта цель, такая, казалось бы, безобидная и недостойная осуждения (Иван Ильич даже вызывает симпатию у читателей), превращается у Порфирия Головлева в смертоубийство, в отравление окружающих его людей, прежде всего - родственников.
Обратимся к конкретным примерам, которые проиллюстрируют наше предположение о перерастании комильфотности Ивана Ильича в омерзительность Иудушки.
). Иван Ильич: стремление к благоустройству дома (Иван Ильич сам взялся за устройство, выбирал обои, подкупал мебель, особенно из старья, которому он придавал особенно комильфотный стиль, и все росло, росло и приходило к тому идеалу, который он составил себе (…). Он так был занят этим, что сам часто возился, переставлял даже мебель и сам перевешивал гардины).
Иудушка: необузданное стяжательство и скопидомство (Иудушка способен, точно паук, опутать своей паутиной и всю кровь до капли; нажива Иудушки вырастает на умертвиях. Порфирий Владимирыч навострил уши; на губах его показалась слюна. А имениями кто же распоряжаться будет? - возразил он осторожно, словно закидывая удочку. (…) Арина Петровна вдруг словно споткнулась и подняла голову. В глаза ее бросилось осклабляющееся, слюнявое лицо Иудушки, все словно маслом подернутое, все проникнутое каким-то плотоядным внутренним сиянием; В последнее время все спрашивал: а как вы, детки, думаете, велик у брата Павла капитал? (…) Отец наверно рассчитывает. (…) Он, бабушка, уже [т.е. до смерти брата] все распределил. Лесок увидал: вот, говорит, кабы на хозяина - ах, хорош был бы лесок! Потом на покосец посмотрел: ай да покосец!; Старушка крепонька! - мечталось ему иногда, - не проживет она всего - где прожить! (…) есть у старушки деньги, есть!… И, кстати (у него насчет покойников какой-то дьявольский нюх был), тут же начал распоряжаться. Расспросил насчет попа (…), справился, где стоит маменькин ящик с бумагами, заперт ли он, и, успокоившись насчет существенного, призвал кухарку…. Чтобы увеличить свое состояние, Иудушка не брезгует никакой мелочью и никакой подлостью. Забирая свое наследство, он уносит все до нитки: и запонки умершего брата, и иконы с киота матери, так что на их месте остаются дыры, словно на месте выколотых глаз.
). Иван Ильич: исключение в служебное время всяких человеческих отношений; строгое следование твердо установленным правилам.
(…жизнь Ивана Ильича пошла так, как, по его вере, должна была протекать жизнь: легко и прилично. Вставал он в девять, пил кофе, читал газету, потом надевал вицмундир и ехал в суд. Там уже был обмят тот хомут, в котором он работал; он сразу попадал в него. (…) Во всем этом надо было уметь исключать то сырое, жизненное, что всегда нарушает правильность течения служебных дел: надо не допускать с людьми никаких отношений, помимо служебных, и повод к отношениям должен быть только служебный и сами отношения только служебные. (…) В пределах этих отношений И?/p>