М. Хальбвакс и С. Бугле как типичные представители Французской социологической школы в ХХ веке
Дипломная работа - Социология
Другие дипломы по предмету Социология
овых и сословных различий. Сознание того, что личность имеет присущую ей ценность, воспрещает подразделять людей на неравноценные группы. Бугле предлагает распознавать идеи равенства по следующим признакам: это идеи практические, постулирующие ценность человечества и индивидуальности, и, как таковые, они принимают во внимание черты сходства и различия людей; отсюда следует, что идеи равенства признают за людьми не одни и те же способности, но одинаковые права, что они требуют, наконец, чтобы общественные санкции, в применении своем к различным поступкам, носили характер не единообразия, а пропорциональности.
Реальность идей равенства. Прежде чем определить социологические условия успеха идей равенства, необходимо еще доказать, что эти идеи имеют успех и что они несомненно существуют в исторической действительности, как социальные идеи. Ибо социологическое исследование условий существование идей равенства оказалось бы заранее бесполезным в двух случаях:
) если бы эгалитаризм фактически не обнаруживался ни в одном обществе;
) если бы он существовал во всех обществах. Как в одном, так и в другом случае было бы установлено, что общественные формы не оказывают на него никакого ощутимого влияния.
Идея становится социальной тогда, когда она общепризнанна индивидами, образующими общество. Если не предполагать, что общественные институты и нравы берут свое начало между небом и землей, возникают и уничтожаются сами собой, то необходимо признать, что они обязаны своим существованием согласию умов, сознанию которых они властно навязываются. Различные социологические системы давали свои толкования эволюции обществ: одни видели прогресс в переходе обществ от военного типа к типу промышленному, другие - в переходе от обществ, основанных на солидарности механической, к обществам, основанным на солидарности органической; третьи - в переходе от обществ, подчиняющихся обычаю, к обществам, подчиняющимся моде; но, в конце концов, все эти системы все же выражали, хотя и каждая на свой лад, факт прогресса. Бугле полагал, что не всякая социальная эволюция необходимо приводит к демократии: видеть в социологических законах нечто вроде законов эволюции, предопределенно ведущих все общества к демократической организации, - как бы ни были разнообразны условия их развития, - значило бы неправильно понимать характер социологических законов. Прогресс в сторону демократии является своего рода исключением на земном шаре, не все общества способны к тому, что мы называем прогрессом. Можно констатировать всеобщую эволюцию в сторону демократии только в двух частях света: в Европе и Америке, то есть в тех пунктах, где племенами латинскими, германскими и англо-саксонскими были положены начала цивилизации, именуемой западной. Равный доступ к общественным должностям и равенство всех перед законом представляют собой минимум прав, признаваемый новейшими государствами за своими подданными. Во всех видах равенства (экономического, политического и т.д) обнаруживается одна и та же идея, соответствующая определению: новейшие западные общества имеют тенденцию считаться одновременно с различием и сходством людей и, вследствие этого, распределяют санкции между людьми соответственно ценности их индивидуальной деятельности. Однако, нет ли в обществах институтов, прямо противоречащих этому идеалу? Само существование общественных классов не опровергает ли данной теории? Некоторые превозносят классы в качестве прекрасного орудия естественного отбора, так как они, воздвигая барьеры между группами населения и упрочивая привилегии за некоторыми из них, способствуют сохранению природного превосходства одних над другими. Но идея равенства непримирима с идеей разделения на классы.
Итак, в системе законодательных постановлений обществ нет никаких данных, позволяющих Бугле сделать заключение относительно того, что общества признают существование классов и держатся коллективных и традиционных отличий. Но разве во всех западных обществах не приходится считаться с существованием какой-то светской иерархии, делящей общество на группы людей знатных, занимающих высокое положение, и людей сомнительного происхождения? И разве отношение к личности не зависит большею частью от того, к какой группе его относят, судя по костюму, манерам и тону? А с другой стороны, принципы равенства, как считает Бугле, настолько проникли в общественные институты, что носителями их можно считать не только отдельных личностей, но и саму народную массу. Поэтому, идея равенства - это идея с полным правом рассматриваемая в западных обществах, как реально существующая социальная идея.
История - это змея, кусающая себя за хвост. От равенства мы исходим, к равенству и приходим. Относя идею равенства к доисторическому периоду, социология позволяет думать, что эгалитаризм естественно присущ человеку. К счастью, Бугле остерегается комментировать подобным образом факты. Отказываясь признать существование равенства на заре общественного развития, тем самым нисколько не утверждается, что оно может появиться только на последних ступенях социальной эволюции. Направить социологию на отыскание предполагаемых законов эволюции, в силу которых все моменты жизни общества, ложно уподобляемых их организмам, могут быть предопределены в своем зародыше, - значит направлять социологическую науку по ложному пути.
Положения научного исследования. Объяснить какое-либо явление не значит только констатировать, ?/p>