Социолект: структура и семантика
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
лишь бы удовлетворить глобальную потребность. Ибо иначе бы ты оказался в состоянии глобальной болезни, глобального обладания тобой, не в том положении, чтобы поступать как-то иначе. Плотные торчки - больные люди не умеющие поступать по-другому. Бешеная собака не выбирает - она кусает. Напускное достоинство ничего не значит для конечной цели, если только эта цель - не поддерживать активность кайфого вируса. А кайф- это большая индустрия. Помню разговаривал я с одним американцем работавшим в комиссии по ликвидации эпидемии афтозы в Мексике. Шестьсот в месяц плюс представительские:
"И сколько еще продлится эпидемия?" - полюбопытствовал я
"Столько, на сколько мы сможем ее поддержать.... Ну и... может, потом эпидемия афтозы вспыхнет в Южной Америке," - мечтательно протянул он.
Если вы желаете изменить или уничтожить пирамиду чисел, связанных друг с другом математическими законами, вы должны изменить или удалить нижнее число в пирамиде. Если же мы хотим уничтожить пирамиду кайфа, мы тоже должны начать с самого дна: с уличного торчка - и хватит этих благородных выпадов против так называемых "главарей", все они абсолютно заменимы. Наркоман на улице, которому герыч необходим, чтобы жить дальше - вот единственный незаменимый фактор во всем уравнении кайфа. Когда не останется больше наркоманов, чтобы покупать гер, не будет и торговли им. Столько сколько будет существовать потребность в этой дряни, столько будет существовать и тот, кто станет ее удовлетворять.
Наркоманов можно излечить или изолировать - то есть посадить на рацион морфия под минимальным надзором, как носителей вируса тифа. Когда это будет сделано, героиновые пирамиды мира рухнут. Насколько мне известно, Англия - единственная страна, где этот метод применяется для решения проблеме героиновой наркомании. В Великобритании около пяти сотен наркоманов пребывают в карантине. Через одно поколение, когда изолированные наркоманы вымрут, и откроют болеутоляющие средства, действующие на безопиатной основе, вирус кайфа превратится в некую оспу, в закрытую главу - станет медицинским прецедентом.
Уже существует вакцина, способная уничтожить вирус кайфа, превратить его в некий объект, циклически существующий в прошлом. Это - лечение апоморфином, открытое английским врачом, чье имя я должен утаить в ожидании разрешения огласки и приведения цитат из его книги, в которой описан тридцатилетний опыт применения терапии лечения апоморфином наркоманов и алкоголиков. Соединение вещества апоморфина образуется при помощи кипячения морфия вместе с соляной кислотой. Его обнаружили за много лет до того, как начали употреблять при лечении наркомании. Многие годы апоморфином, который не имеет наркотических или болеутоляющих свойств, пользовались исключительно как рвотным средством при случаях отравления. Он воздействует непосредственно на рвотный центр затылочных долей мозга.
Я обнаружил эту вакцину в конце своей карьеры торчка. Я жил в комнатке посреди Туземного квартала в Танжере. Уже год я не принимал ванну и не менял одежду - и даже не снимал ее, если не считать того, что каждый час втыкал иглу в волокнистую серую одеревеневшую плоть глобальной наркозависимости. Я никогда не убирал в комнате и не вытирал пыль. Коробки с пустыми ампулами и всякий мусор громоздились до самого потолка. Свет и вода были отключены за неуплату. Я абсолютно ничего не делал. Я мог смотреть на носок своего ботинка по восемь часов кряду. Меня заставляло производить какие-то действия, только когда внутренние часы оканчивающегося кайфа говорили мне делать это. Если в гости заходил какой-нибудь приятель - а заходили они редко, поскольку мало к кому или к чему осталось заходить - я сидел безучастный к тому, что он попал в мое поле зрения, представлявшее собой серый экран, становившийся все мутнее и слабее - и не обращал внимания, когда он его покидал. Если б он умер прямо у меня на глазах, я бы продолжал сидеть, уставясь на ботинок, ожидая возможности обшарить его карманы. А вы разве не стали бы ждать? Поскольку мне вечно не хватало ширки - никому не хватает. Тридцать гран морфия в день - и все равно недостаточно. И долгие ожидания перед аптекой. Задержка - правило в наркобизнесе. Барыга никогда не приходит вовремя. Это не случайно. В мире, где правит кайф, случайностей не существует. Наркомана учат снова и снова, что именно произойдет, если он не рассчитается за свой дозняк ширева. Давай лавэ, или чего другоетАж А мой дозняк внезапно начала расти все больше и больше. Сорок, шестьдесят гран в день. И все равно мало. И платить я уже не мог.
Я стоял там с последним чеком в руке и понимал, что это мой последний чек. Я сел на первый же самолет в Лондон.
Врач объяснил мне, что апоморфин воздействует на затылочные доли мозга, регулируя метаболизм и нормализуя ток крови таким образом, что ферментная система привыкания к наркотику уничтожается за четыре-пять дней. Как только затылочные доли приводятся в норму, употребление апоморфина можно прервать и пользоваться им только в случае ремиссии. (Никто не захочет принимать апоморфин, чтобы кайфануть. Не зафиксировано ни одного случая зависимости от апоморфина.) Я согласился пройти курс лечения и лег в клинику. Первые сутки я буквально обезумевал и бился в параноидальных припадках, как и многие другие наркоманы на ломке в сухую. Этот бред рассеялся суточным курсом интенсивной апоморфиновой терапии. Врач показал мне схему. Я получал микроскопические количества морфия, которыми никак не возможно было о