Социолект: структура и семантика
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
?ть этот кабинет немедленно."
"Я все сделаю, Начальник, все что угодно." Его разоренное зеленое лицо раскалывается в ужасной ухмылке. "Я еще молод, Начальник, и довольно силен, если подкачаю крови."
Р.И. отрыгивается в носовой платок и указывает на дверь вялой рукой. Покупатель встает и мечтательно смотрит на Р.И. Его тело начинает изгибаться как прутик лозоходца. Он стремительно бросается вперед....
"Нет! Нет!" орет Р.И.
"Шлюп... шлюп шлюп." Через час Покупателя в хлам обсаженного находят в кресле Р.И. Сам Р.И. исчез бесследно.
Судья: "Все указывает на то, что вы, неким невыразимым образом э-э... абсорбировали Районного Инспектора. К сожалению, доказательств этому нет. Я бы рекомендовал, чтобы вас изолировали или, точнее, содержали в некоем заведении, но мне не известно ни одно место, которое соответствовало бы человеку вашего калибра. С величайшей неохотой я вынужден распорядиться об освобождении вас из-под стражи."
"Его в зоопарк надо посадить", - говорит арестовавший его офицер.
Покупатель наводит ужас на всю отрасль. Исчезают торчки и агенты. Подобно летучей мыши-вампиру, он испускает наркотические испарения, затхлый зеленый туман, анестезирующий его жертвы и парализующий их до беспомощности в его обволакивающем присутствии. Собрав улов, он заползает на несколько дней в нору, словно насытившийся удав боа. В конце концов, он попадается за перевариванием начальника отдела по борьбе с наркотиками и унич-тожается из огнемета - следственная комиссия постановляет, что та-кие средства оправданы, поскольку Покупатель утратил свое челове-ческое гражданство и, следовательно, является существом без видовой принадлежности и угрозой наркотической отрасли на всех уровнях.
В Мехико весь трюк в том, чтобы найти местного нарика с официальной бумагой, по которой им каждый месяц выделяется определенное количество стафа. Нашим барыгой был Старый Айк, большую часть жизни проведший в штатах.
"Я ездил с Айрин Келли, рисковая баба была. В городе Бьютте, штат Монтанья, ее от кокса на измену пробрало, и она забегала по всей гостинице с воплями, что китайские опера за ней с мясницкими тесаками гоняются. Я знал одного тихаря в Чикаго, тоже марафет во всю вдувал, у него был он в виде кристалликов, голубеньких таких. И вот, значит, у него чердак однажды слетает и он начинает орать, что на него федералы охотятся, несется по этому переулку и голову в мусорный бак засовывает. А я говорю: "И что же это, по-твоему, ты делаешь?" а он отвечает: "Пошел вон, а не то пристрелю. Я спрятался лучше некуда."
Здесь мы разгадываемся на кропаль кокоса. Двигайся им в центр, сынок. По запаху можешь определить, как пошел - чистый и холодный запах в носу и горле, а за ним сквозь самый мозг хлынет чистое удовольствие, поджигая эти снежные запалы. Голова у тебя разлетается снежными взрывами. Через десять минут хочется еще вмазку... через весь город и пешком пройдешь ещё одной вмазки. Но если мазы нет, то ты поешь, поспишь и забудешь о нем.
Тяга к нему - только в мозгу, это нужда без чувства и без тела, нужда призрака, по которому земля плачет, тухлая эктоплазма, которую старый джанки, работающий дворником, выметает, постоянно сплёвывая и кашляя на утреннем кумаре.
Однажды утром просыпаешься, хапаешь пайку винта, и чувствуешь, как под кожей мураши побежали. Жандармы года из 1890 с чёрными усиками блокируют двери и заглядывают в окна, оскалив синие отчеканенные бляхи вместо зубов. Торчки маршируют по комнате, распевая Мусульманский похоронный марш, носят с собой труп Билли Гэйнза, стигматы его ран от струны мерцают мягким голубым пламенем. Целеустремленные детективы-шизики обнюхивают твой ночной горшок.
Коксовая измена.... Расслабьтесь, пускай себе мультик крутится, да ширнитесь побольше старой доброй аптечной морфушой.
День мёртвых: На меня напал жор, и я слопал сахарную башку моего маленького Вилли. Тот заплакал, и мне пришлось выйти на улицу за новой. Прошел мимо коктейль-бара, где винтили букмекера по имени Джай Лайн.
В Куэрнавако - или это было в Тэкско? Джейн знакомится с сутером, играющем на тромбоне, и растворяется в облаке дыма марихуаны. Сутер - один из тех типчиков, что зависают по специальным гимнастикам и диетам, которые служат ему средством опустить особ женского пола, он насильно заставляет своих сосок глотать всю эту дрянь. Он непрерывно развивал свои теории... он устраивал бывало подруге экзамен и грозился бросить ее, если она не запомнит всех нюансов его последней атаки на логику и человеческий образ.
"Так, бэби. У меня тут есть чего дать. Но если ты не примешь, я просто больше ничего не смогу сделать."
Он был типичным шмалевым укурком и очень по-пуритански относился к ширке, как к нему обычно относятся некоторые плановые. Он утверждал, что шмаль позволяет ему соприкоснуться с голубыми гравитационными полями верхнего мира. У него были телеги на любую тему: какое нижнее бельё полезно носить для здоровья, когда нужно пить воду и как подтирать задницу. Лицо его было красным и блестящим, нос - большим и гладким, с широкими ноздрями, красненькие глазки, зажигавшиеся, когда он смотрел на какую-нибудь бабу, и гасшие, когда он смотрел на что-нибудь другое. Плечи у него были очень широкими и давали впечатление какого-то уродства. Он вел себя так, как будто других мужиков не существовало, передавая распоряжения в ресторане или магазине обслуживавшим его мужчинам через женщину-посредника. И ни один героиновый барыга никогда не вторга