Переводческие принципы В.Я. Брюсова при переводе "Шести од Горация"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?тву вселенский характер, особую значительность .
Сравнивая поэта с Горацием, проводя между ними параллели, Хангулян пишет: В стройности и логичности построений даже самых символистских книг стихов Брюсова, в рациональном, рассудочном, последовательном, расположении стихотворений слышится эхо античного принципа numerus и nombre. Этот принцип ставил во главу угла Гораций при составлении своих книг, соблюдая строгую последовательность расположений стихотворений по содержанию и форме, намеренно чередуя оды с различными размерами. Это только один из многочисленных случаев, когда Брюсов в своём творчестве идёт вслед за Горацием. Остальные рассмотрим в последующих главах нашей работы. А в конце этой главы обобщим важнейшие интересы Брюсова на протяжении всей его творческой деятельности, связанные с античностью. Опираясь на вышеупомянутую статью Античность в раннем поэтическом творчестве В. Брюсова (автор С.А. Хангулян), рассмотрим основные интересы изучаемого нами поэта и переводчика:
эксперименты в области культивирования античных поэтических форм на почве русской поэзии (к этой теме тесно примыкают брюсовские переводы из римской поэзии);
связь интимной лирики Брюсова с римской любовно-эротической поэзией и с античными традициями русской поэзии в целом;
тема поэта и поэзии (горацианская тема);
интерес к смене культур и эпох, а в связи с этим особый интерес к эпохе падения Рима и античности в целом .
Остаётся лишь добавить, что перечисленные нами темы проходят через всё творчество Брюсова, следуя от ранних книг стихов к более поздним, от туманного символистского налёта к зрелому стройному и законченному виду. В связи с этим важно отметить постоянное соседство поэтической и переводческой деятельности, что, безусловно, позволяло поэту-переводчику совершенствовать обе эти области творчества.
перевод поэтический брюсов ода гораций
Глава 3 Анализ перевода В.Я. Брюсова Шести од Горация
3.1 Анализ перевода Брюсова 5 оды I книги Горация
5 апреля 1914 года В. Брюсов перевёл 5 оду I книги Горация, которая условно называлась К Пирре и должна была входить в публикацию 1916 года Шесть од Горация. В оригинале ода написана Третьей Асклепиадовой строфой, состоящей из двух асклепиадовых стихов, одного ферекратея и одного гликонея. Этот же размер Гораций использует в 14,21,23 одах I книги, 7,13 одах III книги, 13 оде IV книги. Восходящий ритм здесь преобладает над нисходящим: первые два стиха повторяют ритм полустишие восходящее, полустишие нисходящее; затем следуют два коротких стиха с восходящим ритмом - ими заканчивается строфа, которая звучит взволнованно и живо.
Брюсов сохранил структуру оды, то есть в его варианте также четыре четверостишия, и её графическое изображение, то есть строки катрена содержат тот же метрический рисунок, что и у Горация. По количеству предложений также наблюдается равенство (за исключением одного лишнего вопросительного у переводчика). Таким образом, мы видим, что перевод Брюсова на метрическом уровне максимально точен и близок к оригиналу. Это свидетельствует о буквалистском стремлении переводчика как можно точнее воссоздать ритм подлинника. Анализ композиции оды позволит нам сделать выводы о том, насколько полно и правильно Брюсов донёс до читателей образы, смыслы и художественные приёмы Горация.
Композиционно ода построена по традиционной для Горация схеме, о которой М.Л. Гаспаров писал так: в стихах Горация концовка скромна и неприметна настолько, что порой стихотворение кажется оборванным на совершенно случайном месте. Напряжение от начала к концу не нарастает, а падает; самое энергичное и самое запоминающееся место в стихотворении - начало. То же мы видим и в данном случае: ода начинается с череды вопросов, которые лирический герой задаёт бывшей возлюбленной Пирре. Обращение к ней мы находим в третьей строке первой строфы, что на первый взгляд может говорить о первостепенной важности адресата. Но ещё раньше, а именно в первой строке, речь идёт о мальчике на ложе из роз, являющимся новым увлечением Пирры. И далее будет описываться именно его несчастная судьба, как и любого другого, кто займёт его место. Лишь в четвёртой строфе лирическое сознание наблюдателя вырастает до лирического субъекта повествования, что проявляется в употреблении личных местоимений мне и я.
Таким образом, субъектная организация оды представляет собой наличие трёх персонажей: лирический герой, следящий за ситуацией через призму собственного опыта, Пирра - девушка, к которой он обращается, и юноша, в котором видна проекция лирического героя на себя и на всю будущую историю, связанную с его возлюбленной. Что касается личности последней, то в примечании к Собранию сочинений Горация упоминается, что она является гетерой - незамужней женщиной, ведущей свободный образ жизни, обычно с артистическими особенностями.
Н.М. Благовещенский в книге Гораций и его время писал о том, что в римской эротической поэзии владычество гетеры, которая в эпоху Августа приходит на место матроны, имело тесную и необходимую связь с нравами того времени. Римские поэты-эротики (под влиянием греческих) превращают любовь к ней в искусство, в целую науку, над которой работает у них голова, а не сердце. Открытая связь с такими женщинами нисколько не считалась в древности предосудительной: гетера, при всём своём разврате, была в глазах древ