Переводческие принципы В.Я. Брюсова при переводе "Шести од Горация"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?сьмам с Понта Овидия.
Другое слово, которого нет в оригинале, - слово ризы. У Горация - vestimenta, что переводится одежды. Вариант Брюсова отсылает нас к христианской традиции, так как ризы - это одеяние священников. Но здесь присутствует и противоречивость, так как лирический герой посвящает ризы морскому богу, а это уже языческий элемент, античные аллюзии. Таким образом, присутствие в переводе слова из христианской культуры может быть расценено как претензия лирического героя на святость, связанную со своевременным расставанием с Пиррой.
Далее стоит обратить внимание на то, что Гораций сравнивает чувства лирического героя с бурей на море, конкретизируя и овеществляя этот образ: aspera nigris aequora ventis emirabitur insolens. По словарю эту фразу мы переводим так: С изумлением будет смотреть на бурную поверхность моря, // Взволнованную мрачными ветрами. А У Брюсова такой вариант: С огорчением видя // Понт под чёрными ветрами. Поэтому, исходя из сравнения переводов, можно утверждать, что Гораций обращал внимание своих читателей именно на шероховатую поверхность моря, а Брюсов нарисовал панорамную картину мрачного шторма на море.
Тема моря продолжается на протяжении всей оды и разворачивается в последней строфе в метафору. Здесь лирический герой сочувствует новым жертвам Пирры и сравнивает себя с опытным моряком, спасшимся от любовного крушения, заключая это сравнение в следующую фразу: Посвятил я морскому // Ризы богу могучему (Suspendisse potenti // Vestimenta maris deo). Речь идёт о древнем обычае моряков, которые посвящали богам свои одежды после плавания, а особенно в случае спасения от гибели при кораблекрушении.
Таким образом, все важные образы, мотивы и метафоры Брюсов в своём переводе отразил в некоторых случаях точно, а иногда интерпретируя их в разных культурно-религиозных аспектах. В связи с этим основное различие между переводом и подлинником заключается в брюсовской трактовке образа Пирры, который получился у него гораздо распущеннее и развратнее, чем в авторском оригинале. Из относящихся к ней эпитетов (простая (чистая) в изяществе (опрятности) - simplex munditiis, всегда любезная (милая, приятная) - semper amabilem) видно, что Гораций не задавался целью показать её образ в отрицательной коннотации, а даже наоборот, объективно подчёркивал лучшие качества Пирры.
Основная причина такой трансформации образа героини при переводе в различии нравов времён автора и переводчика. Во-первых, если для Горация и его современников связь с гетерой была вполне естественна и нисколько не осуждалась, то для русского менталитета (особенно начала XX) всякого рода вольности, разврат и публичные отношения с подобного рода женщинами вовсе не одобрялись обществом, в том числе и самим Брюсовым.
Во-вторых, если предположить, что Пирра не гетера, то в таком случае здесь сказывается разница в изображении любви Горацием и Брюсовым. К.П. Полонская пишет о том, что любовь не является для Горация главным содержанием жизни. Он никогда не находится целиком во власти любви и чаще зовёт к её радостям, чем сам отдаётся истинному чувству. А у Брюсова любовные переживания занимают в творчестве центральное место и зачастую являются испытанными непосредственно на собственном опыте.
В-третьих, отличается и отношение обоих поэтов к своим героиням любовной лирики. Так Гораций, по мнению Н.В. Моревой-Вулих и по нашим наблюдениям, пытается разобраться в таинстве страсти и вместе с тем, поняв её суть, принимает на себя роль учителя любви... Он обращается к женщинам и девушкам в своих одах с чувством глубокой симпатии, давая дружеские советы, предостерегая, ободряя. Его поэзия рассудочна и, как замечает К.П. Полонская, имеет цель - воспеть наслаждение и радость любви. Брюсов же, описывая вслед за автором переводимого им стихотворения возможные страдания влюблённого юноши, переживает муки страсти вместе с ним и явно не симпатизирует той, которая заставляет его страдать.
Таким образом, буквалистский перевод Брюсова не исключает его ориентации на русский менталитет, культуру и религию, а также проекции на собственное поэтическое творчество.
3.2 Анализ перевода Брюсова 11 оды I книги Горация
В 1911 году Брюсов перевёл 11 оду I книги Горация с условным названием К Левконое, и в связи с этим в его стихотворениях этого года явно прослеживаются горациевские мотивы. Например, в цикле Жизни мгновения он обращается к отдельным моментам состояния человеческой жизни, что видно уже из названий (Вечеровая песня, На берегу моря, Ночное одиночество, После ночи), и воспевает принцип Горация carpe diem (лови день). В 1916 году работа над переводом была возобновлена, так как предполагалось включить его в публикацию Шесть од Горация. Окончательная редакция впервые была опубликована в Торжественном привете (сборнике переводов Брюсова под редакцией Гаспарова 1977 года).
Опираясь на последний вариант, мы проанализируем его точность, используя свой подстрочник. Перевод Брюсова достаточно близок к оригиналу на всех уровнях. Прежде всего, он сохранил структуру оды, то есть уложился в восемь строк, хотя количество предложений и увеличил вдвое (вместо трёх - шесть), а также половину из них эмоционально окрасил (два восклицательных и одно вопросительное).
Нужно отметить, что стих Горация труден, потому что строфы в нём составляются из стихов разного ритма; повторяющейся