Переводческие принципы В.Я. Брюсова при переводе "Шести од Горация"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
стное время жизни. Чтобы не думать о кратковременности жизни, лирический герой предлагает Левконое цедить вина, объясняя тем самым, в чём ей надо быть мудрой. В связи с этим выделяется очень важная для Горация тема винопития. Но он настаивает на том, что не стоит злоупотреблять, так как верен своему принципу золотой середины (aurea mediocritas): Трезвость за вином обеспечивает человеку независимость от хмельного безумия друзей.
В.Г. Борухович отмечает, что советы, которые поэт даёт своей подруге, не отличаются от тех, с которыми он обращается к Сестию (ода I,4), к юноше Талиарху (ода I,9), к поэту Тибуллу (послание I,4), к Буллатию (послание I,11), к Меценату (оды III,8,27). Он же употребляет такое понятие, как эпикурейская этика, вспоминая, что Эпикур учил так: человеку не дано знать, что несёт с собой грядущее, и поэтому он должен полагаться только на сегодняшний день, наслаждаясь кратким мгновением. Упомянутый философ полагал, что счастье состоит в удовольствии. Поэтому В.Г. Борухович предлагает назвать 11 оду I книги Горация Совет эпикурейца.
Трудно не согласиться с данной точкой зрения, тем более что напоследок лирический герой даёт Левконое один из самых важных советов: день уловляй и берегись веровать будущим (carpe diem, quam minimum credula postero). М.Л. Гаспаров так комментирует принцип carpe diem (пользуйся днём): Чтобы уберечься от давящих мыслей о смерти, есть лишь один выход: жить сегодняшним днём, не задумываться о будущем, ничего не откладывать на завтра, чтобы внезапная смерть не отняла у человека отложенное. Чтобы преодолеть смерть, победить её, человеку дано одно средство - поэзия, благодаря чему Гораций и обрёл бессмертие.
К вышеизложенному стоит добавить замечание В. Дурова о том, что когда поэт призывает пользоваться радостями жизни, то это продиктовано не страхом смерти, а спокойным приятием её неизбежности, так как подобное отношение к жизни и смерти демонстрирует в своих поздних стихотворениях Брюсов
В переводе Брюсова данной оды интерпретация мотива быстротечности жизни находит своё отражение наряду с другими авторскими мотивами. Но, несмотря на буквализм переводчика на метрическом и синтаксическом уровне, его вариант отличается от оригинала в адекватности прочтения современными читателями, так как он содержит античные именования, которые были привычными для времени Горация, но уже стали экзотичными для брюсовской эпохи и тем более для последующих поколений. Такой результат отнюдь не случаен, а вполне закономерен, ведь Брюсов стремился к тому, чтобы его переводы с латинского языка воспринимались с некоторым эффектом отдалённости. Именно поэтому он намеренно переносит в свой вариант такие слова и словосочетания, как Левконоя, Вавилонские тайны чисел, Юпитер, море Тирренское, чтобы передать античный колорит.
В то же время некоторые детали данного перевода, например Юпитер дал вместо боги отвели, назначили (di dederint), свидетельствуют об ориентации переводчика на русского читателя. Но это не противоречит взглядам Брюсова на перевод античной поэзии в целом, так как по большому счёту именно Юпитер, будучи отцом всех богов, управлял судьбами людей.
Таким образом, перевод Брюсова 11 оды I книги Горация, несмотря на редкие, причём вынужденные, отступления переводчика от подлинника, подтверждает на практике его теоретические воззрения.
3.3 Анализ перевода Брюсова 25 оды I книги Горация
В примечаниях к переводу Брюсова 25 оды I книги Горация с условным названием К Лидии стоит дата 5 апреля 1914 и в скобках приписано: в один день с переводом оды I,5. Этот факт весьма интересен, так как свидетельствует о том, что плотность переводимых им произведений в то время была очень велика. Впервые этот перевод был опубликован в Опытах по строфике 1914 года. Данная ода написана в оригинале Сапфической строфой, состоящей из трёх Сапфических стихов и одного адония, которая встречается ещё в одах I,2,10,12,20,22,30,32,38, II,2,4,6,8,10,16, III,8,11,14,18, 20,22,27, IV,2,6,11, в юбилейном гимне.
Частотность её употребления поэтом говорит о том, что она является универсальной, то есть подходит для любой темы. В.Г. Борухович и многие другие исследователи творчества поэта отмечают, что это излюбленный ритм Горация, а М.Л. Гаспаров в статье Гораций, или Золото середины даёт пояснение: В Сапфической строфе восходящий и нисходящий ритмы чередуются: в первом полустишии ритм нисходящий, во втором - восходящий. Так - в первых трёх стихах; четвёртый же стих короткий, заключительный, и ритм в нём - только нисходящий. Таким образом, здесь строгого равновесия ритма нет, нисходящий ритм преобладает над восходящим, и строфа звучит спокойно и важно. Из последних слов видно, что Гораций использует эту строфу для медитативной лирики, спокойно и медленно рассуждая на ту или иную тему.
В этом смысле перевод Брюсова достаточно близок к оригиналу на всех уровнях. Прежде всего, он сохранил структуру оды, то есть 5 четверостиший, и её графическое изображение: катрен состоит из трёх длинных строк и четвёртой короткой (в 2-3 слова). Количество предложений переводчик увеличил лишь на одно, разделив тем самым три последних строфы. Эмоциональную окраску также передал точно: по цели высказывания выделяется одно вопросительное предложение, включённое в прямую речь, и два (у Брюсова три) повествовательных.
Метрический строй перевода совпадает с оригиналом. ?/p>