Испанский язык в контексте диалога культур: исследования и преподавание
| Вид материала | Документы |
- Кдвум ключевым словам этой конференции «диалог» и«культуры» я бы добавила третье «язык»,, 84.41kb.
- Начальное общее образование, 391.69kb.
- Детские сказки в формате mp3, 63.03kb.
- Рея Брэдбери "Улыбка", 113.84kb.
- Книга адресована специалистам в области лингводидактики, методики преподавания иностранных, 3024.41kb.
- Курс Практическая грамматика Система времён изъявительного наклонения (Modo indicativo)., 435.38kb.
- Учебно-методический комплекс Специальность: 080102 Мировая экономика Москва 2009, 1550.25kb.
- Вопросы для обсуждения на конференции: Роль специальных библиотек для слепых в формировании, 32.92kb.
- Программа № Кафедра теории и истории культуры. Направление: «Искусства и гуманитарные, 60.01kb.
- Информационное сообщение, 45.01kb.
^ Otro grupo constituyen los términos tomados del árabe a través de lenguas extrapeninsulares (por ejemplo: babuchas, café, taburete).
El siguiente grupo está formado por los mozarabismos (albérchigo, alcaparra, alcaucil).
En el último entran las palabras de origen turco, que se tomaron a través del árabe argelino en época posterior a los siglos de la coexistencia hispanoárabe (corbacho, chaleco).
Hay que señalar que hoy en día todavía tienen utilidad en la lengua unos 8% del total de las palabras de origen árabe, otras más de más de 3.500 están en vías de desaparición.
Uno de los más altos porcentaje de arabismos en español se encuentra entre las palabras con el artículo árabe –al incorporado. La gran mayoría de las cuales (el 90%) son sustantivos (almohada). Sólo se ha recogido 21 adjetivos (azul), 1 expresión adverbial (de balde), 1 preposición (hasta) y 1 exclamación (hene).
La lista de los términos de origen árabe podría extenderse a más de cuatro mil vocablos. Hay términos referidos a diferentes partes de la vida, tales como:
– términos militares: alferez, adalid, atalaya,alfanje, alcazaba, etc.
– términos agrícolas: acequia, aljibe, noria, zanahoria, alfalfa, etc (en este ramo se conservan muchísimos términos árabes- se refieren no sólo al campo y sus culturas, sino también a la ganadería, ya que los cambios aquí no son tan importantes. Los árabes fueron los que enseñaron a los íberos a cultivar las culturas que ahora constituyen el fundamento de la agricultura española. Yo me refiero al cultivo del olivo y a la oleicultura en general: olivo, aceituna, tarea – son las palabras de origen árabe. Así mismo como las vegetales) plantas, ortalizas y árboles frutales.
– animales silvestres: hormiga, candil, codorniz, jabalí, gato albar, etc.
– animales domésticos: caballo, gallina,etc.
– palabras referidas a la vivienda: aldea, alcoba, azotea, albañil, alcantarilla, almohada, barrio, zaguan, etc.
– términos científicos: alcohol, jarabe, guarismo, cifra, algebra, cenit, etc.
– términos relacionados con el comercio, pesas y medidas: arancel, tarifa, aduana, zoco, fanega, quintal, etc.
– términos relacionados con instituciones y actividades lúdicas: alcalde, alguacil, albacea, aljedrez, azar, etc.
– terminos relacionados con la vestimienta y los adornos: jubon, albornoz, alfarero, marfil, etc.
– topónimos: Guadalquivir, Gudalajara, etc.
– topografía y naturaleza del terreno: aldea, barrio, rambla, puente.
– mar: ola, olaje, candil, zafarse.
– algunos adjetivos: garrido, mezquino, gandul, carmesí, etc.
– oficios: albañilería, alferería.
– cuerpo humano: alcahuete, nuca, jaqueca, zurdo.
En la lengua, el sufijo -í, como en nazarí o andalusí, es de origen hispanomusulmán. Pero no sólo los musulmanes impusieron el árabe como lengua de una cultura superior, sino que introdujeron palabras del latín y del griego, del persa y del indio. La lista de los términos de origen árabe podría extenderse a más de cuatro mil vocablos.
Los árabes dejaron las tierras españolas ya hace cinco siglos, pero la huella de su estancia en este país sigue presente. Puede ser, ya no son más de 500 o mil palabras que se encuentran en uso diario, lo importante es que siguen ahí. Es fantástico que siguen vivas las moaxajas, donde se mezcla el árabe y el romance, lo que sucita mucho interés entre los jóvenes, que cantan, recitan y traducen estas poemas, mezclándolas con los bailes tradicionales árabes. La publicación de términos castellanos de origen árabe, extraídos de la última versión del Diccionario de la Real Academia Española de la Lengua, contribuye al conocimiento del patrimonio histórico español de origen islámico, aunque su uso es muy reducido actualmente.
LITERATURA
1. Los arabismos en el léxico andaluz. Tereza Garulo Muñoz. Collección de estudios cordobeses. Exma.diputación provincial de Córdoba. Instituto hispano-árabe de cultura. Madrid, 1983.
2. Arabismos estudios etimológicos. Elena Pezzi. Universidad de Almería. Almería, 1995.
3. Estudios sobre la variación lingüística. Recopilador Francisco Moreno Fernández. Alcalá de Henárez, 1990.
* * *
^ ЗАКУТСКАЯ Н.Г. (ВОРОНЕЖ, РОССИЯ)
УПОТРЕБЛЕНИЕ “POR FAVOR”
И ФОРМУЛ ВЕЖЛИВОСТИ В ОБРАЩЕНИЯХ
N. ZAKUTSKAYA (VORONEZH, RUSIA)
USOS DE “POR FAVOR” Y FÓRMULAS
^ DE CORTESÍA APELATIVAS
En el mundo actual, cuando las negociaciones de todo tipo han adquirido mayor importancia, el conocimiento de las lenguas extranjeras se ha hecho imprescindible. Hay un gran número de personas que hablan otros idiomas en nuestra sociedad, pero los que poseen la capacidad de comprender las normas de comportamiento y actuar de modo que puedan ser entendidos por los miembros de otra cultura todavía son pocos. Es eso la competencia cultural la que no se puede obtener sin salir de los bordes del idioma materno y que supone la comprensión de todos los aspectos de la cultura, especialmente la estructura social, los valores y creencias de la gente y el modo en que asumen que se deben hacer las cosas.
Parece que una de las tareas principales de la educación lingüística consiste en enseñar a los estudiantes no sólo el idioma, sino también la cultura, el sistema de valores, la capacidad para lograr los propósitos de comunicación en la lengua. Últimamente hay un gran número de investigaciones en el área de los actos de habla que son una serie de propósitos por los cuales se usa la lengua: para rechazar, negar, clasificar, preguntar, perdonar, felicitar, saludar, agradecer, etc., Sin embargo, quedan muchos momentos para aclarar y profundizar, la mayoría de los cuales se basa en el aspecto socio-cultural del idioma. Uno de ellos es el concepto de cortesía ligado con el uso de los actos de habla directivos.
Los actos de habla directivos tienen un papel importante en la vida actual, su objeto es que el interlocutor o el auditorio realice alguna acción. Con la ayuda de los directivos cambiamos las cosas y el mundo. El resultado de nuestros mandatos, ordenes, peticiones, consejos o sugerencias depende de la situación comunicativa y en un alto grado de la forma de expresión.
Searle (4, 76) ofrece en su tipología de actos ilocucionarios una serie de reglas o condiciones referidas al acto de pedir: el contenido proposicional de una petición predica un acto futuro del oyente. Las condiciones preparatorias suponen que el oyente es capaz de hacer la acción, y no es obvio ni para el hablante ni para el oyente que el hablante vaya a hacer la acción de manera espontánea en el curso normal de los acontecimientos. Según la condición esencial, cuenta como un intento de hacer que el oyente haga la acción; finalmente, la condición de sinceridad postula la necesidad de que el hablante desee que el oyente haga la acción. Estas mismas condiciones se aplican al acto de mandar u ordenar, además de contar con la condición preparatoria adicional de que el hablante debe estar en una posición de autoridad sobre el oyente. Estos actos directivos, que pueden ser realizados lingüísticamente mediante frases declarativas, imperativas, interrogativas e interrogativas negativas, tienen como fin influir en el comportamiento intencional del interlocutor de forma que éste lleve a cabo la acción descrita por el contenido proposicional del enunciado.
Al entrar en el terreno de las relaciones interpersonales, es de referencia obligada la teoría de la cortesía lingüística de Brown y Levinson, quienes se basan en el concepto de imagen social, face, de Goffman. Face es dividida en imagen positiva, relativa a la necesidad de aprobación y aceptación por parte de los otros, y en imagen negativa, que apela al deseo de no sufrir imposiciones y tener libertad de acción. Las estrategias de cortesía aparecen al verse amenazada la imagen, positiva o negativa, del individuo en la interacción. Concretamente, los actos directivos son contemplados como amenazadores de la imagen negativa del oyente, por lo que tienen de impositivos al invadir el territorio del otro. En la línea de numerosas apreciaciones críticas sobre las implicaciones etnocentristas de esta teoría, queremos resaltar la visión de la cortesía como fenómeno sociocultural (2, 27) para cuyo análisis es crucial la consideración del contexto, ya que la percepción de un comportamiento comunicativo como cortés o no depende de la situación comunicativa en concreto, no siendo, por tanto, las palabras y los enunciados intrínsecamente corteses ni descorteses.
Con frecuencia los actos directivos aparecen mitigados para atenuar o suavizar lo dicho durante la negociación de los actos de habla, como los pedidos o las quejas. Una de las estrategias de atenuación es acompañar la orden o la petición del marcador discursivo por favor, que funciona así como fórmula de cortesía:
(1) – ^ Neus, por favor, ¿me puedes mirar esto? (Matte Bon).
(2) Elena: Sácala ahí fuera, Pablo… ¡Sácala! … ¡Saca eso ahí fuera! ¡Por favor Antonio! En este ejemplo Elena le ordena repetidamente y sin atenuación alguna a su hijo Pablo que saque la bicicleta de la casa, pero al no conseguir el efecto deseado, acude a su marido, por favor Antonio, para que intervenga, y aquí se omite “ordénale que saque la bicicleta”, “dile algo”, o alguna exhortación similar. Las características suprasegmentales son fundamentales aquí, ya que el uso de un tono molesto y de enfado reforzaría el mandato o la exhortación, resaltando su fuerza ilocutiva, y, por consiguiente, no se podría hablar de fórmula cortés propiamente dicha.
^ Por favor en muchos casos es utilizado no sólo como fórmula de cortesía; sus funciones en la conversación espontánea van más allá de la mitigación de órdenes y peticiones.
Hernández Flores (2002) encuentra que para el tipo de situaciones caracterizadas por familiaridad y confianza en interacciones españolas, los contenidos asociados con la cortesía negativa vigentes en el mundo anglosajón, no son válidos. Creemos, no obstante, que justamente este uso proporciona el sentido de protesta y disensión y que se puede hacer extensible también a situaciones de réplica a una información. A pesar de resultar una fórmula de cortesía negativa, por favor puede reflejar también, en ciertos contextos, un efecto de sentido de protesta o de desacuerdo:
(3) – No le digas a Merche que estaba triste y eso…
– Por favor, mujer, qué bobada, yo qué le voy a decir. (C. Martín Gaite).
(4) – Mañana vendrá Pedro.
– ^ Por favor… (con tono de desagrado).
(5) – Tengo un sueño horrible.
– Pero, Pablo, por favor, si has dormido diez horas… (Matte Bon).
En este ejemplo por favor señala protesta ante el hecho de que Pablo tenga sueño después de haber dormido una buena cantidad de horas.
El análisis del marcador del discurso por favor en las conversaciones de registro coloquial señala que los usos más frecuentes en las situaciones informales caracterizadas por un alto grado de familiaridad y cercanía son los relacionados con la señalización de los contenidos actitudinales de protesta y rechazo ante las expresiones o acciones del interlocutor, así como la expresión de la visión compartida con el interlocutor en el caso de que la conversación gire en torno a terceras personas, cuyas conductas son reprobadas por los interlocutores. El hablante puede usar una estrategia para enmascarar que disiente o incluso que expresa desagrado, acudiendo a una expresión de orientación predominantemente positiva.
Por favor aparece en muchas ocasiones como interjección junto con ah, ay, y también apelativos como señor, dios, etc., formando todo ello una especie de invocación. En estos casos, aunque hay un trasfondo de crítica y protesta a un tercero, destaca una función igualmente de orientación positiva: recalcar vívidamente solidaridad y terreno común entre los interlocutores.
LITERATURA
1. Фирсова Н.М. Испанский речевой этикет. – М.: Инфра-М., 2000.
2. Bravo, D. (2004): Tensión entre universalidad y relatividad en las teorías de la cortesía. / Bravo, D. & A. Briz (eds.): Pragmática sociocultural: estudios sobre el discurso de cortesía en español. Ariel, Barcelona.
3. Hernández Flores, N. (2002): La cortesía en la conversación española de familiares y amigos. Doctoral dissertation, Universidad de Aalborg.
4. Searle J.R. Indirect Speech Acts / Searle J.R. // Syntax and Semantics. Vol.3. Speech Acts. №7: Academic Press, 1975.
* * *
^ ЗЕНЕНКО М.А. (РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО, БРАЗИЛИЯ)
ПОЛЕ ТАКСИСА И ЕГО СВЯЗЬ С ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ
КАТЕГОРИЕЙ ПРЕДИКАТИВНОСТИ
M. ZENENKO (RÍO-DE-JANEIRO, BRASIL)
^ ÁREA DE LA TAXIS Y SUS VÍNCULOS CON LA CATEGORÍA FUNCIONAL DEL PREDICADO
Функциональная категория предикативности, действуя в ФСП акциональности, отражает функцию единиц данного поля, способность согласовываться с субъектом, указывать на его место, занимаемое в коммуникации, темпоральность и модальность, которые составляют основу семантики предикативной связи. Взаимосвязь и взаимообусловленность компонентов системы предикативности формально-синтаксической структуры предложения характеризует поле таксиса.
Поле таксиса, находясь в контакте с полем союза, испытывает влияние союза, который, имея собственную семантику, может соответствовать или противоречить компонентам предикативности.
Сочинительные союзы отличаются от подчинительных тем, что они выражают общие отношения, а подчинительные частные. «Функция соединения присуща всем без исключения союзам – в этом их основное назначение в системе языка, где они служат для выражения логических связей между высказываниями» (8, 62).
Функциональное различие подчинительных и сочинительных союзов состоит в том, что первые выражают зависимость, подчиненность одного из связываемых компонентов другому, вторые – одинаковую соотнесенность двух связываемых компонентов.
Подчинительные союзы и союзные слова являются главными маркерами придаточных предложений и всегда выражают их зависимость от определенных подчиняющих компонентов. Подчинительные союзы распределяются по макрополям зависимого и независимого таксиса в соответствии с определенными типами придаточных предложений.
Союзы и союзные слова, будучи одним из активных компонентов предиката, являются элементами категории предикативности, определяющей ФСП таксиса.
Предикативность является основным признаком синтаксических связей в структуре языка. Интересно вспомнить о том, что феномен предикативности интерпретируется по-раз-ному: предикация/предикативность (большинство исследователей), предецирование (Пешковский), предикативная связь (Гроздев), предикативность (Зензеров), координация (Розенталь), сказуемость (Пешковский).
Рассматривая термин сказуемость/предикативность, можно отметить следующее толкование этого феномена: «Сказуемость есть свойство сказуемого как члена предложения, являющегося наряду с подлежащим, его организующим центром и характеризуемого в каждом языке определенными грамматическими признаками» (7, 13).
Однако имеется другая точка зрения в отношении этих двух понятий. «Понятие предикативности шире понятия сказуемости, которое свойственно сказуемому как члену предложения. Сказуемость осуществляется в отношении между подлежащим и сказуемым при синтаксическом членении двусоставного предложения» (5, 69).
Из многочисленных точек зрения, высказанных в отношении предикативности, нам представляется наиболее корректным точка зрения, выделяющая три уровня предикативности: «структурный (отношение между подлежащим и сказуемым), коммуникативный (отношение между данным и новым) и мышления вообще – логический или психологический (отношения между субъектом и предикатом суждения)» (2, 6).
По вопросу предикативности в лингвистике высказывались различные точки зрения, которые можно свести к трем основным:
– денотативной (семантической), где предикативность рассматривается как соотнесенность предложения с конкретной ситуацией, что находит формальное выражение в структуре предложения;
– логической, где предикативность рассматривается, как сочетание двух элементов мысли: субъекта и предиката;
– формально-синтаксической, которая интерпретирует предикативность, как отношение структурных компонентов – субъекта и предиката.
В.Г. Гак считает, что между этими тремя точками зрения нет противоречия, т.к. они отражают разные стороны одного и того же явления. Связь, устанавливаемая сознанием и выражаемая в предложении, есть предикация (4, 550-552).
Предикативность, кроме своего главного значения образовывать комплекс «подлежащее/сказуемое», – передает следующие частные значения: указывать то место, которое в коммуникации занимает субъект с помощью категории лица. Данное значение может передаваться соответствующими формами глагола, когда их формы не совпадают в первом и третьем лице, как, например, формы Имперфекта, Предпрошедшего, Конъюнктива в иберо-романских языках, или актуализироваться контекстом или актом коммуникации.
Значение темпоральности и аспектуальности, которое также передается соответствующими формами глагола – значение модальности (наклонения) для того, чтобы действие было представлено как реальное, либо предположительное, возможное и т.д.
Значение предикативности заключается в придании признака акциональности субъекту. Оба предикативных компонента являются главными и одновременно зависимыми, каждый по-своему.
«Зависимость между элементами предикативного комплекса оказывается двусторонней, и ни один из них не может представить все предложенное» (1, 14).
Единственным и главным признаком предложения как языковой единицы является его двусоставность, обусловленная наличием в нем грамматической предикативности, соотношения субъекта с личной формой глагола, что является основным признаком структуры предложения.
Как и другие лингвисты, Ф. Данеш высказывает мысль о существовании в предложении трех структур: формальной, семантической и коммуникативной (10).
Эти структуры находятся в сложном взаимодействии друг с другом. «Формальная устроенность предложения в конструктивном плане в известных границах определяет значение предложения, тип его информативного содержания – его семантическую структуру. Связь семантической структуры с формальной устроенностью предложения осложняется тем, что в создании семантической структуры активно участвует лексическое наполнение предложения. Таким образом, предложение в понимании современной синтаксической науки – сложное явление, которое соединяет в себе три синтаксических объекта: 1) формальную устроенность; 2) семантическую структуру; 3) коммуникативную устроенность (3, 81-82).
Грамматическая предикативность сложного предложения заключается в выражении отношений, которые представлены в его компонентах. Данные отношения передаются конструктивными элементами, которые называют показателями связи. Главным показателем связи компонентов сложного предложения является союз, который указывает на соотношение двух предложений и выводит предложение в ФСП таксиса.
Сложные предложения, исходя из показателей связи, можно разделить на две группы: сложные/бессоюзные, союзные, в свою очередь, делятся на сложносочиненные и сложноподчиненные. Таким образом, в ФСП таксиса, можно выделить три комплекса полей, образованных категорией предикативности тесно связанных с грамматической структурой языка – это комплексы полей: сложносочиненных, сложноподчиненных и бессоюзных, формирующих ФСП зависимого и независимого таксиса.
Если говорить о союзе, то он предстает таким же необходимым элементов в составе сложного предложения, как и сказуемое в составе придаточного предложения. Все это приводит к выводу, что необходимо различать грамматическую предикативность, показателем которой служит союз; и коммуникативную предикативность, показателем которой является порядок компонентов сложного предложения.
Семантическая категория таксиса трактуется отечественными лингвистами как временное отношение между действиями (в широком смысле, включая любые значения предикатов) в рамках целостного периода времени, охватывающего значения всех компонентов выражаемого в высказывании полипредикативного комплекса (9, 234). Следует вспомнить, что отношения таксиса давно были предметом внимания исследователей, использовавших другую терминологию, например, вместо принятого сейчас термина таксис, использовалась следующая терминология: «относительное время», «временная соотнесенность», «соотносительное употребление времен». Сфера действия категории таксиса находит свое место в большей мере в сложноподчиненных предложениях, что вызывает интерес к рассмотрению предикативности в этих предложениях.
Функциональное ядро предикативности образует в ФСП таксиса два комплекса полей: зависимой и независимой предикативности. «В составе сложносочиненных предложений формы предикативности одинаковы в обоих компонентах, или обе зависимые – при сочинении двух (или более) предложений. В составе же сложноподчиненных предложений налицо оба вида предикативности: независимая – в главном предложении и зависимая – в придаточном» (6, 280-281).
«Сущность зависимой предикативности заключается в том, что в составе сложноподчиненного предложения последнее место в линейном ряду занимает главное предложение. От остальных предикативных единиц, входящих в состав данного СпП, главное предложение отличается не только конечной позицией, но и тем, что сказуемое в нем имеет специальную, заключительную (конечную) форму, тогда как сказуемые предыдущих предикативных единиц – неоконченные формы» (Ibid, 281).
Одним из основных показателей зависимости придаточного предложения в романских языках является модально-временная форма предиката. В системе языка имеются особые глагольные формы, которые функционируют только в придаточных предложениях. К таким временам относятся ряд временных форм Индикатива (плюсквамперфект, имперфект, сложная форма футурума и формы будущего в прошедшем, а также все формы Конъюнктива).
В современном русском языке указанные формы не выделяются, поскольку они омонимичны основным (абсолютным) формам, так М.Н. Петерсон, отмечает, что при подчинении в главном предложении употребляются абсолютные времена, а в придаточных – относительные (Ibid, 282).
Можно полагать, что в современном русском языке, как и в английском существуют абсолютные и относительные временные формы. Русский язык в этом плане отличается от английского тем, что в нем нет формального различия между абсолютными и относительными временными формами, т.е. в данном случае нет формального различия между главным и придаточным предложениями.
Говоря о категории наклонения, мы знаем, что для функционирования в придаточных предложениях выработалась особая парадигма форм сослагательного наклонения. Особенно развита система этих форм в латинском и романских языках. В английском языке формы конъюнктива, в большинстве случаев, омонимичны формам Индикатива. Как известно, в русском языке показателем конъюнктива является частица бы, которая часто сливаясь с союзом что + бы = чтобы оставляет глагол без всякого показателя зависимости.
Таким образом, можно говорить о форме зависимой предикативности как об общем явлении и ее конкретных разнообразных проявлениях, специфических для каждого отдельного языка (или группы языков).
В структуре сложноподчиненного предложения (СпП) имеются особые средства подчинения:
– союзы и союзные слова (наречия, местоименные слова);
– инверсия прилагательного местоименного слова, которое заменяет союз в уступительно-условных предложениях;
– формы времени и наклонения глагола в ряде типов предложений.
Как известно, лингвистами выделяются различные системы классификации СпП. Например:
– Функциональная классификация определяется синтаксической функцией придаточного предложения по отношению к главной части. В данном случае придаточные предложения рассматриваются как единицы определенных лексико- грамматических классов, куда входят придаточные предложения подлежащные, сказуемые, дополнительные, обстоятельственные и определительные. Предложения данного типа часто называются в романистике субстантивными (дополнительные), адвербиальными (обстоятельственные) и адъективными (определительные). Подобную классификацию предлагал Теньер, который видел в придаточных предложениях транспозицию предикатива в функцию единицы другого лексико-граммати-ческого класса структуры языка.
– Морфологическая классификация предусматривает принадлежность единицы языка к определенному лексико- грамматическому классу слов, к которой присоединяется придаточное предложение. Различаются придаточные предложения, относящиеся к глаголу или имени.
– Формальную классификацию определяют средства связи, в которой выделяются придаточные союзные, вводимые союзом que и сложными с ним союзами, а также предложения косвенного вопроса, вводимые наречиями местоимениями, и относительные придаточные предложения, вводимые местоимениями.
– Семантическая классификация определяет характер связи между частями СпП. В данном случае отмечается два типа связи:
1. Расчлененные, в которых придаточное предложение соотносится с главным предложением, и может быть опущено без нарушения смысла. К этому типу относятся предложения с придаточным причины, условия, цели, следствия, времени, сравнения и некоторые другие. Они вводятся семантическими союзами и местоимениями.
2. Нерасчлененные, где придаточное определяет лишь одна из единиц главного и не может быть исключена из фразы. К этому типу предложений относятся придаточные дополнительные, некоторые определительные, образа действия и другие. Вводятся они асемантическим союзом que и союзными словами (4, 740-741).
В грамматиках романских языков отдается предпочтение функциональной классификации, т.к. она одновременно учитывает как формальную сторону (роль придаточного в структуре главного предложения), так и содержательную (смысловое отношение между придаточным и главным).
Классификация придаточных предложений имеет большое значение, т.к. каждый тип предложений характеризуется своими закономерностями в отношении порядка слов, действием в них категорий темпоральности и модальности, места самого придаточного в предложении.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алисова Т.Б. Очерк синтаксиса современного итальянского языка. – М., 1971.
2. Банару В.И. Очерки по теории предикативности. – Кишинев, 1973.
3. Белошапкова О.А. Современный русский язык: синтаксис. – М., 1977.
4. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. – М.: Добросвет, 2004.
5. Зензеров В.Н. Предикативность и/или полипредикативность синтаксических структур // Предикативность и полипредикативность. Межвуз. ст. научн. трудов. – Киров, 1990.
6. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. – М., 2005.
7. Панфилов В.З. Структура предложения и его изучение как языковой единицы // Структура предложения в языках различных типов. – СПб., 1984.
8. Серебрянников Б.А. К проблеме существования языка / Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. – М., 1970.
9. Теория функциональной грамматики. УРСС. – М., 2001.
10. Danes F. Three-level approach to syntax / Travaux linguitique de Prague 1964 №1.
ЗЕНЕНКО ^ Н.В. (МОСКВА, РОССИЯ)
СУБЪЕКТНО/ОБЪЕКТНЫЙ КОМПЛЕКС
ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ПОЛЕЙ
В СТРУКТУРЕ ЯЗЫКА
M. ZENENKO (MOSCÚ, RUSIA)
COMPLEJO SUJETO – OBJETO DEL CAMPO