Geum.ru

Рабочая программа спецкурса «Актуальные проблемы современного словообразования» по специальности 031001 филология факультет Филологии и журналистики

Вид материалаРабочая программа

Содержание


Идиоматичность семантики производного слова (2 часа).
13. Полисемия производного слова (2 часа).
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
, капусту, дрова, лес с помощью топора, ножа и др.).

Итак, дериваты, обозначающие функциональное лицо, артефакт, образуются одним мотивирующим классом, центр которого составляет глагол (глаголы) целенаправленного действия, распространенный именными актантами. Комбинаторика и состав лексических единиц, экспонирующих МК, определяется аспектом семантики образованных от этих единиц дериватов, конкретизированного до уровня темы. Основу парадигматических отношений, обусловленных лексико-синтаксической организацией единиц МК, на уровне производных составляют синонимы, которые можно обозначить как словообразовательно-пропозициональные. и гипо-гиперонимы.

Синонимия функциональных имен артефактов и лиц есть не что иное как актуализация в семантике производных, обозначающих одно и то же явление, мотивирующих, выполняющих различные актантные роли в многоместной пропозиции, фрейме. Ср.: пахарь-плугарь; зимник-омшанник; картовник-драник; картовница-толченка и др.

Неадекватная представленность субстанциональных и несубстан-циональных компонентов в семантике мотивирующих является причиной организации функциональных субстантивов по принципу родовидовой зависимости, с различной степенью обобщения родовых дериватов.

1. Наивысшая степень абстрактности значения производных, позволяющая им выступать в качестве родовых для дериватов нескольких тематических объединений, присуща субстантивам, в семантике которых субстанциональные и несубстанциональные компоненты представлены достаточно обобщенно. Ср.: спортсмен 'тот, кто занимается каким-либо видом спорта'. Данное производное является родовым для производных тематических групп: "пловец", "фехтовальщик", "борец" и др.

2. Вторая степень абстракции лексического значения характерна для дериватов с предельно конкретной несуботанциональной зоной и абстрактной субстанциональной. Как правило, подобного типа производные образованы от глаголов, включающих в качестве актантных распространителей слова одной ТГ в единственной синтаксической функции. Ср.: пловец – батерфляист, кроссист и др.; фехтовальщик — шпажист, саблист и др.; борец — вольник, дзюдоист и др.

3. Только видовыми являются субстантивы, в семантике которых денотативные компоненты предельно конкретны. Мотиваторы при этом обычно реализованы конкретными существительными либо словосочетаниями относительных прилагательных с существительными.

П. Мотивирующие классы производных характеризующего типа.

Деривационный потенциал слов различной частеречной оформленности неодинаков’ Чрезвычайно широк словообразующий диапазон в характеризующем аспекте у качественных прилагательных, что обусловлено их семантикой, предназначенной для обозначения специфических черт, качеств, свойств различных предметов внеязыковой действительности. Словообразующий потенциал глагола значителен как в функциональном, так и в характеризующем аспектах. Реже в определительной функции используются относительные прилагательные и существительные, при этом они обозначают уже не предмет как таковой, а свойство, одну из сторон предмета.

Организующим центром рассматриваемых МК может быть любая часть речи, что позволяет выделить три вида характеризующих МК: с ядерными: а) качественными прилагательными, б) глаголами, в) существительными и словосочетаниями относительных прилагательных с существительными.

Отличительной чертой характеризующих МК является принципиально иная организация составляющих эти классы элементов, в основе которой находится лекcико-семантическая соотнесенность мотивирующих, обозначающих явления по присущим им свойствам.

I. МК с базовыми нецелевыми глаголами, как правило, имеют актантную организацию, отличную в содержательном плане от актантной организации целенаправленных глаголов. Объектная валентность у этих глаголов предполагает не субстанцию, а событие, состояние или свойство субстанции. В результате к глаголу могут примыкать качественные и относительные прилагательные, наречия, существительные с реализованной в качестве ведущей, деривационно значимой семы интенсивности проявления признака, действия. Ср.: структурно-семантическая организация МК в аспекте лица, характеризующегося по способности говорить:

молчать, говорить шептать, бормотать, мямлить, орать, кричать


немой хрипло, пискляво, визгливо горло

Архисема, объединяющая семантику перечисленных глаголов (описок которых можно продолжить) - "способность человека к членораздельной речи". Дифференциальные семы позволяют градуировать действия, обозначенные глаголами речи. Ср.: по силу голоса глаголы можно распределить следующим образом: шептать, говорить, кричать, орать; по скорости воспроизведения речи – мямлить, частить, трещать и т.п. Точкой отсчета в том и другом случаях является глагол "говорить". Глаголы, находящиеся на крайних точках шкалы градации действия по одному из параметров (скорость воспроизведения речи, сила голоса и т.п.), составляют контрарные антонимичные пары (ср.; молчать-говорить, шептать-кричать и др.). Синонимичные ряды мотивирующих глаголов являются градуированными, с доминантной "говорить". На уровне образованных от этих глаголов субстантивов отраженные синонимы представлены без доминанты, что можно объяснить следующими обстоятельствами. Действия, названные мотивирующими глаголами, в акте словообразования представлены как свойства, постоянно присущие лицу. Лицо не может быть поименовано по нейтральному признаку, особенный же, отличительный признак связан с оценкой говорящего. Оценка составляет первый и главный принцип классификации чувств (ср.: деление эмоций на положительные и отрицательные), причем субъективное ощущение в этом случае создает объективную основу научной таксонимии. Ср.: говорун - это не тот, кто способен говорить, а тот, кто говорит много и постоянно; молчун - это не тот, кто молчит, не умеет говорить, а тот, кто большей частью молчит, для кого молчание - неотъемлемая черта характера. Таким образом, при наименовании лица по характерному действию учитывается количественный показатель: действие производится лицом постоянно в большей или меньшей степени по сравнению с принятым в обществе эталоном.

Немтырем называют лицо, полностью или на какое-то время не способное говорить. Мотивирующее существительное 'горло’ привносит в семантику слова 'горлач' дополнительную коннотацию, подчеркивающую необычные размеры речевого аппарата, позволяющие увеличить силу звука максимально. Наречия, в свою очередь, выделяют высоту (пискля, визгля) и тембр (хрипун) голоса.

2. МК, в основе которого находится тематическая группа существительных, распространенных прилагательными со значением свойств одного из предметов, названного базовым существительным, либо глаголом, называющим отличительное действие какого-либо предмета.

Ср.: структурно-логическая организация МК в аспекте лица, характеризующегося по отличительной части тела либо по отличительным признакам этих частей.

Существительные горб, нос, глаза. уши называют части тела человека. К данной тематической группе присоединяются прилагательные, обозначающие цвет одной из этих частей (ср.: волосы - рыжие, черные. белые...; глаза - слепые; щеки - красные); глаголы, называющие отличительное для той или иной части человеческого организма действие (ср.: нога - хромать, нос - шмыгать, сопеть). Мотивирующие существительные при функционировании имеют количественную характеристику называемого лица (ср.: носач 'тот, кто имеет большой нос'; глазач 'тот, у кого большие глаза'). Усы и горб имеются далеко не у всех представителей человеческого общества и уже сами по себе являются отличительным признаком человека, так же, как и свойства того или иного органа (ср.; усач, горбун; хромуша, сопун).

3. МК, в основе которого находятся прилагательные, включают также существительные, называющие объект, в семантике которого содержится характеристика лица.

Ср.: МК в аспекте лица, характеризующегося отношением к деньгам. Центр МК представлен прилагательными – щедрый, скупой, добрый, к которым "притягиваются" существительные со значением предметов, через отношение к которым проявляется такое качество человека, как алчность (ср.: копеечник, алтынник).

Приведенные выше примеры позволяют сделать вывод об отсутствии родовидовой зависимости характеризующих субстантивов и о специфике их синонимии, относящейся к разряду лексико-стилистической с отсутствием доминанты, что детерминировано особенностью организации рассматриваемых мотивирующих слов и спецификой семантики номинируемых предметов действительности. Крайние члены градуированных синонимичных рядов вступают между собой в отношения контрарной антонимии.

1. Таким образом, нами выявлено два основных типа МК слов, первый - объединяет мотивирующие, служащие базой образования производных с функциональной семантикой, второй - с характеризующей.

2. Принцип организации МК первого типа - лексико-синтаксический, второго - лексико-семантический. МК слов в совокупности с образуемыми ими производными репрезентируют одну из многоместных пропозиций, что обусловливает выделение двух видов пропозиций - функциональных и характеризующих.

3. Специфика организации мотивирующих классов слов влияет на системные отношения образованных ими производных единиц. Для функциональных дериватов характерны родовидовые и синонимичные отношения. Характеризующие производные находятся в отношениях синонимии и антонимии. Синонимы функционального типа имеют одну референтную область, отраженную в семантике производных, но по-разному представленную формально, мотивирующими (ср.: плугарь-пахарь). В значениях синонимичных характеризующих дериватов один и тот же признак представлен градуировано ср.: жадина, скупердяй, скряга), что ведет к тончайшим семантико-стилистическим различиям слов подобных синонимичных рядов и проявлению контрарных антонимов (ср.: жадина – добряга, где добрый выступает в значении 'щедрый’).

4. Между функциональными и характеризующими МК нет непреодолимой стены, они способны пересекаться за счет общих приглагольных распространителей, которые выражены, как правило, конкретными существительными. Последние, в силу гетерогенности своей семантики, способны входить в разные МК одним из аспектов значения.

Ср.: I МК: лечить — сердце, желудок, легкие...

2 МК: болеть — сердце, желудок, легкие...

Первый МК обусловливает образование производных, называющих врача, лечащего определенный орган человека (лекарь-сердечник, желудочник, легочник...), второй МК - производных, обозначающих больного по органу заболевания (больной - сердечник, желудочник, легочник...). Подобное взаимодействие ведет к появлению полисемии производных в пределах типа и закрепленности за типом определенных мотивационных отношений.

В случаях, подобных рассмотренному, характеризующие МК построены по принципу лексико-синтаксичеокой включенности, определяя родовидовую зависимость образуемых ими дериватов. В целом данное явление не характерно для МК определительного типа.

5. Мотивирующие классы можно рассматривать как источник образования словообразовательных типов. Включая мотиваторы различной частеречной принадлежности, МК образуют производные одной тематической группы, оформленные преимущественно одним формантом. Нередко мотивирующие одной части речи характерны для производных с одним формантом, но рядом с ними, как правило, существует, пусть меньшее количество (вплоть до одного случая) производных той же темы и с тем же формантом, но с другим частеречным типом мотивирующей основы. С этими последними нельзя не считаться, ибо они свидетельствуют о существовании определенной тенденции в развитии словообразовательной системы языка: стремлении форманта сочетаться с мотивирующими различных частей речи. Примеров, подтверждающих высказанное положение, много как в говорах, так и в литературным языке.

Так, существует мнение, что в литературном языке суффикс -тель присоединяется только к глагольным основам (см. Русскую грамматику-80, работы Е.А.Земской, В.А.Воронцовой, И.Г.Милославского и др.). Действительно, свыше 400 производных с -тель в качестве базовых единиц имеют глаголы. Нами зафиксированы также 23 отсубстантива с –тель (ср.: приискатель 'тот, кто работает на прииске’3, ракетостроитель 'специалист в области ракетостроения'4 и др.).

Аналогичные примеры можно привести с суффиксом -ист, где помимо отcубcтантивов выявлены производные, семантически cоотносимые со значением словосочетания, при формальной мотивированности прилагательным. Ср.: особист 'работник особого отдела’, меланжист 'работник меланжевого производства'. С суффиксом -ист отмечены также производные с множественной мотивацией, образованные одновременно от глаголов и существительных (ср.: скандалист, прогнозист, шантажист и др.), что позволяет говорить о наличии в словообразовательной системе русского литературного языка и СТ "Г+ист".

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что мотивирующие классы репрезентируют определенные фреймы по пропозициям, характерным для этих фреймов.

  1. ^ Идиоматичность семантики производного слова (2 часа).


Идиоматичность - онтологическое свойство языка. Каждый язык обладает арсеналом собственных языковых средств отражения неязыковой картины мира. Идиоматичность семантики производного слова - один из участков языковой системы, активно разрабатываемый в лингвистике, которому в той или иной степени посвящено значительное число работ. Новые аспекты семантики производного слова (в частности, пропозициональный аспект) открывают возможности более глубокого исследования данного языкового феномена.

Соотносясь с миром вещей, производное слово обусловлено внутрисловным контекстом и межсловными системными связями.

Мотивированность семантики производного слова предопределяется целенаправленной концептуальной деятельностью человека. Вместе с тем, звуковая оболочка мотивированного и мотивирующего произвольна, используется номинаторами по традиции и никак не детерминирована свойствами именуемых явлений действительности. В лингвистике существует мысль о частичной мотивированности языкового знака: знак в аспекте плана содержания мотивирован, в аспекте плана выражения - произволен. Следовательно, слово в аспекте плана выражения всегда идиоматично; в аспекте плана содержания оно может быть как идиоматичным, так и неидиоматичным.

Идиоматичность в лингвистике понимается как значимость элементов, не равная сумме значимостей составляющих его частей; формально не представленный семантический довесок в значении производного слова связывается о такими его показателями, как выводимость/невыводимость, предсказуемость/непредсказуемость, типизированность/нетипизированность.

Одни лингвисты рассматривают идиоматичность как индивидуальное свойство конкретного слова, в пределах которого она невыводима, непредсказуема и в силу ее индивидуальности нетипизирована [ М.В. Панов, И.С. Торопцев, Д.Н. Шмелев]. Другие полагают, что этот семантический довесок может быть предсказуем, выводим, типизирован (см. работы О.П.Ермаковой, Е.А.Земской, Е.С.Кубряковой, И.Е.Милославского, И.С.Улуханова и др.). Обе точки зрения, как представляется, имеют право на существование, так как в языке представлены те и другие производные, что и дало основание К.А.Янко-Триницкой выделить две группы фразеологических значений: I. Значение структурной единицы, не выводимое из значений составляющих ее компонентов; 2. Значение структурной единицы, мотивируемое значениями компонентов, выводимое из значений компонентов, при возможной немотивированности выбора синонимичных компонентов.

Помимо выводимости/невыводимости семантического наращения существует такой показатель идиоматичности семантики производного, как типизированность-нетипизированность. Типизированность семантического наращения проявляется в повторяемости его в ряде дериватов. Ср.: семантическое наращение в лексических значениях (ЛЗ) производных таксист, автомобилист, велосипедист типизировано, представлено реляционным компонентом "водит". ЛЗ слова рыжик ‘гриб со шляпкой желтовато-розового цвета и загнутыми кверху краями' имеет индивидуальную, характерную только для данного слова, нетипизированную идиоматичность.

Типизированность/нетилизированностъ и выводимость/невыводимость семантического наращения - понятия перекрещивающиеся, но не тождественные. Типизированная идиоматичность всегда выводима, нетипизированная - может быть как выводимой, так и невыводимой из значений составляющих производное слово частей. Типизированность семантического довеска производных определяется количественной представленностью в единой синтаксической роли мотиваторов как в пределах одного, так и нескольких словообразовательных типов.

Ср.: в СТ "С+ник" в русских говорах мотиваторы со значением 'органы тела' реализованы в аспекте объекта лечения, заболевания, обусловливая образование производных субстантивов с ЛСЗ: "врач, лечащий, определенный орган", "больной по органу заболевания" - сердечник, легочник, печеночник, желудочник и др. формально не представленный реляционный компонент имеет тивизированный характер и повторяется как в ЛСЗ, так и в ЛЗ всех слов данных групп. В единственном случае именование органа тела функционирует как место обитания червей-паразитов, что и определило выводимую, нетипизированную идиоматичнооть семантики слова желудочник 'червь-паразит, обитающим в желудке человека, животного'. Выводимый нетипизированный семантический довесок производных в одних говорах может быть типизированным в производных этого же ЛСЗ в других говорах, что обусловлено абстрактностью структурно-логической схемы, в пределах которой конструируются производные, и языковыми возможностями ее конкретизации. Ср.: в кемеровском говоре ЛСЗ "червь-паразит, обитающий в органах человека, животного" реализовано дериватами - желудочник, кишечник, жопник.

ЛЗ слова рыжик являет пример невыводимой, нетипизированной идиоматичности. Цвет шляпки, положенный в основу номинации гриба, не определяет форму этой шляпки. Производные, объединенные ЛСЗ "гриб по цвету шляпки", включают различные формально не представленные семантические наращения.

Словообразователя интересуют прежде всего слова с типизированным семантическим наращением, что обусловлено модели­рованным характером словообразования, облегчающим использование языковых средств при общении. Модель выступает как типизирован­ная схема внутрисловных контекстов функционирования суффиксов. Вместе с тем, организованная при реализации по принципу поля, она актуализуется и производными с нетипизированной семантикой, которая в соответствии с коммуникативными потребностями общества, может быть типизирована. Реализация модели обусловлена также особенностью семного состава таких категорий слов, как имена артефактов, натурфактов, лиц. Поэтому случаи с нетипизированной семантикой и лексикализованной внутренней формой, находящиеся на периферии словообразовательной системы языка, нельзя оставить без внимания, так как они являются показателями динамичности деривационных и лексических процессов в их взаимосвязи, проясняя перспективы развития языка.

Так как идиоматичность так или иначе связана со словообразовательно значимыми компонентами производного слова, то истоки ее появления, надо полагать, следует искать в самом деривационном процессе, то есть в процессе создания слов с помощью мотивирующих лексических единиц и словообразовательного аффикса. Иными словами, первичным этапом в исследовании идиоматичности должен быть ономасиологический анализ, анализ с помощью синтеза. Соотношение такого анализа с аналитическим видом исследования позволяет рассматривать явление идиоматичности с позиции слушающего и тем самым получить более широкое представление об изучаемом явлении.

Анализ нашего материала (за основу исследования нами взяты суффиксальные конкретные существительные, относящиеся к разряду наиболее идиоматичных слов показал, что наиболее развернутую картину мы получим при комплексном подхо­де.

Рассмотрение идиоматичности производных в аспекте се­мантической организации словообразовательного типа способствует выделению горизонтальной (синтагматической) и вертикальной (па­радигматической) идиоматичности. Горизонтальная идиоматичность определяется функциональной семантикой мотивирующего, вместе с тем она организует и вертикальную идиоматичность, являющуюся результатом соотнесенности инвариантной и вариантной семантик форманта, в силу чего вертикальная идиоматичность как таковая отдельно от горизонтальной не существует.

Оба вида идиоматичности представлены в границах продуктивных словообразовательных типов, мотивирующие единицы которых, актуализуя разные виды пропозиций, объективируют производные нескольких номинативных классов. Ср.: в ОТ "С+ник" кемеровского говора мотивирующее калина функционирует в аспекте средства приготовления пищи, продукта поедания представителями животного мира, продукта собирания и продажи человеком. Производное калинник означает - I) пирог с начинкой из калины (ср.: капустник, морковник и др.); 2) птица, питающаяся калиной (ср.: малинник, орешник); 3) собиратель калины (ср.: ягодник, грибник и др.); 4) продавец калины (ср.: колбишник, травник и др.). Перед слушающим встает проблема выбора ЛСВ многозначного деривата, обусловленная как синтаксической ролью мотиватора, так и контекстуальной семантикой форманта.

Горизонтальная идиоматичность свойственна производным, мотивирующие единицы которых реализованы в пределах типа в единственной деривационно значимой тематической группе (формантная семантика при этом может быть инвариантно-вариантной).

Ср.: мотивирующие, обозначающие виды рыб, в СТ "С+к/а/" кемеровского говора реализованы только в аспекте лова сетями, что программирует образование производных с ЛСЗ "сети, предназначенные для лова определенного вида рыб". В лексическом значении данной группы производных содержатся горизонтальные семантические наращения. Ср.: ельцовка 'сеть (с мелкой ячеей), предназначенная для лова ельцов (и другой мелкой рыбы)"; язевка 'сеть (с крупной ячеей), предназначенная для лова язей (и другой крупной рыбы)'.

Изложенная выше трактовка идиоматичности семантики производного отражает традиционный подход к исследованию данного языкового явления, при котором семантические наращения интерпретируются как результат взаимодействия семантик мотивирующего и форманта. При определении семантики мотивирующего (даже при указании его синтаксической роли) исследователи исходят из лексического значения, данного в толковых словарях, что детерминирует выделение синтаксических наращений (при формальной невыраженности действия) и лексических (при отсутствии формальной представленности в семантике производных актантов действия) либо таких наращений, как "охотно", "постоянно", "профессионально" (см. работы Милославского, Хамидуллиной).

Активно разрабатываемый как в зарубежной, так и в отечественной лингвистике анализ словообразования с синтаксических позиций обусловил возможность интерпретации идиоматичности как результата расхождения компонентного состава глубинной структуры и поверхностной ее реализации. В качестве эталона глубинного суждния, актуализованного семантикой производного слова, нами рассматривается минимальная пропозициональная структура, представленная предикатом и двумя (либо одним) актантными распространителями. Наличие в значении производного только элементов, конкретизирующих пропозициональную схему, свидетельствует о неидиоматичном характере этого значения "по горизонтали", формально представленный в значении производного конкретизированный член пропозиции имеет системоприобретенную, синтагматичную семантику.

При именовании лиц по функциональному действию (выраженному непосредственно глаголом или опосредованно - глагольными распространителями) номинатор отвлекается от характеризующих лицо онтологически присущих свойств, качеств, равно как при названии лиц по характерным чертам - от выполняемой ими профессиональной функции. В результате данная категория слов имеет моделированный характер; в их семантике реализуются только конкретизированные компоненты пропозициональных структур, тех глубинных суждений, которые находятся в основе номинации лиц. Мотивирующие единицы, обладая при функционировании в акте словотворчества синтагматичной семантикой, входят в состав семантики производного вместе со свойственным им лексико-синтакоическим окружением. Привичной в этом плане является семантика глаголов и прилагательных, синтагматичная по своей сути. Ничем не отличаются от них и существительные, находящиеся в качественно новой функции. Предикация существительных, их отнесение в реальный мир не только придает им коммуникативную значимость, но влечет за собой конкретное преобразование их номинативной природы. Следовательно, если мотивирующие при формировании именований лица выступают в единственной синтаксической роли, актуализуя одну пропозицию, нет смысла говорить о горизонтальной идиоматичности. Другое дело, что конкретные существительные, в силу многоаспектности своей семантической ауры, входят в состав разных деривационно значимых тематических групп. Результатом такого функционирования одного и того же мотивирующего являются ЛСВ многозначных дериватов, что создает проблему выбора для слушающего. Ср.: телятник - 1) помещение для телят, 2) работник, ухаживающий за телятами.

Соотношение лексического значения производных, именующих лиц, с ЛСЗ, СПЗ вскрывает характер их родовидовой зависимости.

В лексическом значении производных нет каких-либо семантических наращений, не представленных в указанных видах СЗ. Лексическое значение в данном случае является последней ступенью конкретизации компонентов словообразовательной семантики. Ср.: ИЛСЗ слова автомобилист 'тот, кто водит автомобиль'; ЛСЗ "тот, кто водит определенный вид транспорта"; СПЗ "субъект по средству функционирования". В системе кемеровских говоров семантика этого слова неидиоматична, так как в диалектной системе нет таких наименований, как мастер, ремонтирующий автомобиль и др. Синтаксическая роль мотивирующего предполагает включение в его семантику и действия, при котором выполняется данная синтаксическая функция.

Имена артефактов, являя собой качественно иной пласт лексики, включают в свой семный состав ряд характеристик, не представленных в словообразовательном значении. Однако все эти формально не представленные семантические компоненты детерминированы семным составом мотивирующих единиц, обозначающих предметы, для которых предназначены артефакты. Ср.: ельцовка 'сеть (с мелкой ячеей), предназначенная для лова ельцов (и другой) мелкой рыбы". Семантические наращения "мелкая ячея", "другая мелкая рыба" представлены семным составом мотивирующего слова 'елец', таким его компонентом, как малый размер.

Имена натурфактов, как правило, обозначаются по первому бросившемуся в глаза признаку, который впоследствии может оказаться периферийным. Наибольший "люфт, зазор" между ЛЗ и СЗ отмечается в семантике имен натурфактов. Компоненты семантики при этом никак не детерминируют друг друга. Например, наименования гриба по цвету шляпки (синявка, белянка. рыжик) никак не предполагает форму шляпки, съедобность/несъедобностъ, место произрастания гриба, форму ножки. В данном случае оказывается релевантным жизненный опыт человека. Идиоматичностъ подобного рода имеет ситуативный характер, в семантике производного актуализуется ряд пропозиций, представляющих единую макросистему. Число компонентов в семантике не бесконечно, оно ограничено знаниями об окружающем нас мире и о номинируемых объектах в частности. Например: гриб именуется по цвету шляпки или ножки, по форме шляпки, ножки, съедобности/ несъедобности, месту произрастания. Именно эти компоненты, являющиеся значимыми для слов данной тематической группы, и актуализуются в семантике производных, именующих грибы. Идиоматичностъ ситуативного вида выводима на основе тех ассоциаций, того культурного опыта, который существует у человека..

Пропозициональный подход к рассмотрению идиоматичности семантики производных вскрывает механизм преобразований семантик мотивирующего и мотивированного слов, реализующих определенную структурно-логическую схему. Нахождение в основе пропозиции глагола обусловливает распространение его актантами. На языковом уровне предикативную функцию выполняют как глаголы, так и существительные, являющиеся приглагольными распространителями и входящими в семантику глагола. Мотивирующие именные распространители, в свою очередь, при функционировании приобретают синтагматичную семантику, что делает обоснованным включение в их значение семантики глагола, при котором они выполняют определенную синтаксическую роль. Однозначные производные, актуализующие конкретную пропозицию, лишены идиоматичности..

Мотивирующие существительные при функционировании, как правило, меняют свои синтаксические позиции, а вместе с ними и значения производных слов, мотивирующие глаголы объективируют производные в различных актантных позициях. Образующиеся в результате такого функционирования мотивирующих многозначные дериваты эксплицируют сложную комбинаторику различных пропозиций в виде набора ЛСВ нескольких номинативных классов, что создает проблему выбора для слушающего. Семантика производных в данном случае идиоматична как по горизонтали, так и по вертикали.

Семантические наращения могут быть как выводимыми, так и невыводимыми из семантик составляющих производное частей, первый вид идиоматичности характерен для именований артефактов, второй -натурфактов. В последнем случае идиоматичность производного обусловлена актуализацией в его семантике целого ряда пропозициональных структур, составляющих единую макросистему.

Таким образом, пропозициональный подход к проблеме идиоматичнооти вскрывает динамику деривационных и лексических процессов. Рассмотрение различных видов идиоматичнооти в границах типа, каждый из которых реализован определенным составом синтаксических ролей мотиваторов, позволяет сделать вывод о специфичном наборе семантических наращений в пределах отдельно взятого словообразовательного типа, что свидетельствует, наряду с явлениями полимотивации, полисемии, об особой внутренней форме типов.

Степень предсказуемости семантического наращения определяется реализованным в языке количеством пропозиций, тем набором тематических значений производных, которые можно указать с конкретным суффиксом. Набор тем может быть большим или меньшим, что делает разной вероятность предсказуемости лексического значения слова. Так, суффикс -ник в сочетании с существительными может быть конкретизирован до тематической семантики "помещение", "посуда", "пища", "лицо" и др. Связь суффиксов с определенными видами мотивирующих единиц, представленных в определенной синтаксической функции, позволяет по семантическим характеристикам мотиваторов предсказать выбор ограниченного числа тем, вплоть до одной.

Многоаспектные мотивирующие единицы могут служить базой образования дериватов нескольких тематических групп. Так, в литературном языке сердечник, легочник, желудочник имеют в качестве мотиваторов существительные со значением органов тела и своей тематической ограниченностью и специализированностью требуют присоединения к ним суффикса -ник в конкретизированном значении "лицо", которое может быть рассмотрено как воздействующее на указанные органы или само являющееся носителем больного органа. Получается, что тема "лицо", выражаемая суффиксом, сужается до двух конкретных разновидностей: "лицо-врач", "лицо-больной". В этом случае вероятность предсказуемости темы определяется 1:2, т.е. степень идиоматичности невысокая.

В говорах же степень идкоматичности слов подобного рода увеличивается, так как указанные производные обозначают также паразитов, живущих в органах. Таким образом, с лексико-семантической группой мотивирующих, называющих органы человека в говорах (в кемеровском и верхнекетоком) в пределах СТ "С+ник" связывается не два, а три тематических объединений производных. Ср.: желудочник I) врач, 2) больной, 3) червь-паразит. Степень предсказуемости идиоматичности равна 1:3.

Мотивирующие единицы, называющие домашних животных, дают две тематических группы производных в пределах СТ "С+ник": I) "помещение, предназначенное для животных", 2) "лицо, ухаживающее за домашними животными" (ср.: коровник, свинарник, телятник - в кемеровском и верхнекетском говорах). В СТ "С+аръ" эта же группа мотивирующих единиц реализована только в аспекте объекта ухода. В первом случае производные имеют идиоматичную семантику, степень предсказуемости которой равна 1:2, во втором случае производные неидиоматичны (дополнительных семантических наращений в их семантике нет, кроме конкретизации компонентов пропозициональной структуры). Таким образом, производные одного и того же ЛСЗ в одних словообразовательных типах являются идиоматичными, в других неидиоматичными. Ср.: свинарь, конюх употребляются только в значении "работник, ухаживающий за домашними животными". Таким образом, пропозициональный подход к проблеме идиоматичности расширяет горизонты исследования данного языково­го феномена. Совмещение логического и лингвистического анализов семантики производных имен артефактов, лиц, натурфактов выявляет специфику организации значений выделенных разрядов слов. Ранее рассматриваемые как идиоматичные именования лиц по профессии с уче­том изложенных методологических позиций квалифицируются как неидиоматичные при условии актуализации ими одной пропозициональ­ной схемы в пределах единственного тематического объединения про­изводных (что релевантно и для характеризующих именований лиц).

В ЛЗ имен артефактов и натурфактов обнаруживаются компонен­ты, не представленные в минимальной пропозиции, в первом случае они выводимы из семного состава мотивирующей лексической едини­цы, во втором - невыводимы. В силу того, что каждый артефакт предназначен для вполне определенных целей, в соответствии с ко­торыми ему придается конкретная форма, объем и др., семантичес­кие наращения, имеющие место в именованиях артефактов чаще всего нетипизированы. Идиоматичность имен натурфактов, как правило, ассоциативно выводима, нетипизирована.

Таким образом, идноматичность производного слова в структурной семантике со времен Соссюра ин­терпретируется как некий семантический довесок, не представ­ленный в значениях частей производного слова, чему немало способствовало атомарное понимание соотношение мотивирующего и мотивированного слов. С когнитивных позиций, рассматривающих соотношение мотивирующего и мотивированного в рамках пропозиции, то есть связанности элементов действительности, в языке представленных через дискурсивное соотношение мотивирующего и мотивированного, проблема идиоматичности семантики производного учитывает реализацию структурно-логических схем и культурные знания человека, его мировоззрение. В этом случае семантика производного слова являет собой реализацию символьной функции знака, выполняемой в высказывании (а семантика производного есть свернутое высказывание, что дает возможность говорить о ее дискурсивности) в зависимости от целеполагания говорящего.


^ 13. Полисемия производного слова (2 часа).


Многозначность, как и синонимия, проявляет асимметрию язы­кового знака. Аккумулируя в одной звуковой оболочке несколько связанных друг с другом значений, многозначное слово представля­ет категорию, члены которой организованы на ос­нове типизированных ассоциаций (метонимии, метафоры), что нагляд­но продемонстрировано при исследовании семантической многознач­ности. Многочисленные работы, посвященные анализу данного языкового феномена, позволили выявить не только способы переноса ЛСВ, но и логику их иерархической последовательности, одни из которых обозначаются как основные, другие - как вторич­ные, переносные. Выработанные подходы к изучению семантической организации многозначного слова, казалось бы, нарушаются иссле­дованиями этого же явления в пределах производных единиц, ЛСВ которых формируются на основе межсловных отношений. Такая лексе­ма не предполагает выделения ЛСВ на основе их иерархической упо­рядоченности, что, в свою очередь, явилось причиной неоднознач­ного рассмотрения словообразовательной полисемии в лингвистической литературе.

Одни исследователи относят производные, образованные в ре­зультате неоднократного использования одного и того же мотивиру­ющего в рамках типа к омонимичным (Ахманова; Блинова; Винокур; Горпинич; Тихонов и др.), другие - к многозначным (Араева; Булгакова; Гейгер; Грушко; Киселева; Кубрякова; Моро­зова.; Нефедова; Резанова; Янко-Триницкая; Янценецкая и др.). Естественно, что теоретические разногласия нашли отражение и в неоднозначнос­ти лексикографической представленности производных подобного ро­да. Ср.: телятник 'лицо' и телятник 'помещение' в Словаре С.И. Ожегова определены как омонимы, а яблочник - I) торговец ябло­ками и 2) пирог с яблоками - как многозначное.

Для сторонников омонимичного подхода к данному языковому феномену неприемлемо отсутствие между ЛСВ традиционно выделяемых типов переноса. Исследователи, отстаивающие вторую точку зрения, рассматривают опосредованные связи ЛСВ как проявление особого вида полисемии, присущего именно производным словам (Соболева).

Нецелесообразность отнесения рассматриваемой категории слов к разряду омонимичных можно аргументировать следующими положения­ми. I. ЛСВ производного полисеманта мотивируются общим для них производящим, то есть имеют общие семантические компоненты; 2. Характер межсловных отношений в многозначном деривате эквива­лентен внутрисловным связям ЛСВ в пределах непроизводных полисемантов. Ср.: заяц - I) животное, 2) мясо этого животного; заяц 'животное' — зайчатина 'мясо этого животного'. Многозначное производное слова являет собой реализацию пропозиций, члены которых актуализованы в виде мотивирующих и мотивированных, которые, как правило соотносятся между собой по метонимическому принципу. Метонимический характер отношений мотивируюшего и мотивированного имеет принципиальное отличие по сравнению с метонимическими внутрисловными переносами в границах непроизводных многозначных слов. В первом случае метонимию можно охарактеризовать как радиальную, во втором – как цепочечную. Производные многозначне слова, как правило, отражают латеральный способ мыслительной деятельности, непроизводные полисеманты по признаку метонимии являют собой детерминистический способ мыслительной деятельности человека.

Выявленные виды семантической организации многозначных слов обусловливают выделение двух классов полисемантов, представлен­ных I) производными и 2) непроизводными единицами, которые объе­динены тождеством ассоциативных связей лексико-семантических ва­риантов и различаются способами реализации этих связей в языке: в первом случае они актуализованы на межсловном уровне, во вто­ром - на внутрисловном.

В языке существует третий вид представленности полисемии языковыми средствами (свойственный многозначным дериватам), для которого характерны как внутри-, так и межсловные соотношения ЛСВ, в этом случае "вторичные значения производной единицы обла­дают своеобразной множественностью мотивации, так как они обу­словливаются как ЛСВ производного, так и ЛСВ производящего" [Янценецкая, 1988.-С.4].

Следовательно, можно выделить три вида полисемии на основании способов реализации ее в языке: I) внутрисловная; 2) межсловная; 3) внутрисловно-межсловная. Первый вид полисемии характерен для непроизводных единиц, второй и третий - для производных.

Производные единицы, как и непроизводные, выполняют номинативную функцию, называя предметы и явления внеязыковой действительности. Вместе с тем, производные, являясь вторичными знаками, обусловлены семантиками составляющих их частей - мотивирующего и форманта, что детерминирует рассмотрение многозначных дериватов в лексико-словообразовательном аспекте.

Многозначные дериваты развиваются по тем же семантическим законам, что и словообразовательные типы. Данное свойство характерно и для непроизводных полисемантов. Отношения метонимии "пронизывают" словообразовательную систему русского языка, что обусловлено ее моделированным характером, ориентированным на такое свойство человеческой памяти, как запоминание предметов внеязыковой действительности по смежности. Метонимические связи в языке имеют регулярный по сравнению с метафорическими характер; преимущественное их использование при формировании вторичных единиц (не обязательно многозначных) отвечает основной задаче словообразования - конструированию производных по типизированным моделям. Анализ семантики производных невозможен без обращения к частеречным значениям мотивирующих и мотивированных единиц. Производные одной части речи характеризуются специфичными для них словообразовательными отношениями. Мотивирующие различных лексико-грамматических разрядов обладают характерным для них деривационным потенциалом, что определило исследование словообразующих возможностей мотивирующих конкретной частеречной принадлежности. Обращение к частеречной семантике мотивированных и мотивирующих единиц релевантно и при исследовании полисемии производных.

Метонимические отношения свойственны многозначным дериватам с межсловной и межсловно-внутрисловной организацией ЛСВ. Метонимические межсловные отношения характерны для суффиксальных субстантивов с исходными конкретными существительными, отсубстантивными и качественными прилагательными; метонимические межсловно-внутрисловные связи отмечаются у многозначных существительных с исходными глаголами и отглагольными прилагательными.

I. В качестве примеров отсубстантивных многозначных существительных можно привести следующие полисемантичные слова: молочник - I) посуда, предназначенная для хранения молока, 2) детеныш домашнего животного, питающийся молоком до определенного возраста, 3) ребенок, питающийся молоком до определенного возраста, 4)тот, кто любит пить молоко; курятник - I) помещение для кур, 2) работник, ухаживающий за курами, 3) тот, кто любит есть куриное мясо; калинник - I) место, где растет калина, 2) куст калины, 3) тот, кто собирает калину, 4) тот, кто продает калину, 5) птица, питающаяся калиной; осинник - I) место, где растут осины, 2) лесной массив, 3) дрова из осины, 4) кора осины.

Схематический тип связи ЛСВ приведенных многозначных дериватов - межсловный радиальный. ЛСВ реализуют либо одну и ту же минимальную пропозицию (ср.: "субъект-действие-объект" - собиратель калины, продавец калины), либо разные структурно-логические схемы как функционального, так и характеризующего типа (ср.: посуда для хранения молока; тот, кто любит пить молоко). Организация многозначных отсубстантивов обусловлена гетерогенностью семантики исходных конкретных существительных, их способностью составлять разные структурно-логические схемы. Идиоматичность ЛСВ многозначных отсубстантивов имеет а) пропозициональный характер: является следствием неоднократной реализации минимальных пропозиций, с уточнением на семантическом уровне компонентов этих пропозиций и б) лексикализованный, проявляющийся в детерминационных семантических наращениях конкретизированными компонентами минимальной структурно-логической схемы.

II. Метонимические отношения ЛСВ многозначных девербативов ак-туализованы как на межсловном, так и на внутрисловном уровнях случае представленноети основного ЛСВ синтаксическими дериватом.

Ср.: штопка

1. Действие по глаголу штопать

штопать 2. Нитки (средство действия)

3. Изделия (результат действия)

Многозначное слово реализует многоместную пропозицию: ЛСВ в качестве общего компонента имеют действие, обозначенное исходным глаголом, различие определяется актуализацией в ЛСВ (в правой его части) одного из пропозициональных актантов, обусловливающего вхождение ЛСВ в определенный номинативный класс. Данный вид полисемии можно рассматривать как результат своеобразной множественной деривации, обусловленный проявлением одних и тех же семантических процессов на внутрисловном и межсловном уровнях.

В случаях непредставленности в многозначном девербативе в качестве лекоико-семантического варианта синтаксических дериватов, многозначные субстантивы, тем не менее, характеризуются межсловной и внутрисловной метонимией, что определяется наличием в семантике исходного глагола (как правило, функционального) логически выстроенной цепочки актантных распространителей.

Ср.: кошенина

1. Скошенная, но не убранная трава.

косить 2. Остатки стеблей скошенной травы.

3. Место, где окошена трава

Структурная схема взаимодействия ЛСВ в многозначных девербативах может характеризоваться как межсловно-радиальная, внутрисловно-цепочечная.

Ш. ЛСВ многозначных субстантивов с исходными качественными прилагательными, актуализуя характеризующие пропозиции, находятся между собой в отношениях межсловной деривации, что обусловлено семантикой мотивирующих, называющих свойства и качества предметов различных тематических объединений. ЛСВ многозначных дериватов связаны с мотивирующими прилагательными отношениями характеристики, проявляющими свойства, качества как постоянно присущие предмету, являющиеся его онтологической сущностью. Ср.: чернушка - I) лицо, 2) курица, 3) лук; белянка - I) лицо, 2) корова, 3) гриб; молодка - I) женщина, 2) курица; молодняк - I) молодежь, 2) животные, 3) молодая поросль леса.

Для отсубстантивов и девербативов характерна идиоматичность пропозиционального и лексикализованного типов. Идиоматичность семантики субстантивов с исходными качественными прилагательными является результатом реализации характеризующих минимальных пропозиций и макроситуаций, в последнем случав семантические наращения ассоциативно выводимы, нетипизированы, что характерно для имен натурфактов.

Метафорические отношения составляют периферию семантической организации субстантивов, реализованы преимущественно в отсубстантивах по принципу подобия с каким-либо предметом по характерному для этого предмета признаку (признакам). Обладая внутрисловно-межсловной соотнесенностью, ЛСВ, образованные по принципу метафорической деривации, относятся к разряду производных и членимых слов. Ср.: скворечник - I) домик для скворцов, 2) помещение для людей, характеризующееся незначительной площадью, большим количеством людей, среди которых много детей, которые вечно голодны и кричат, как скворцы в скворечнике; свинарник -I) работник, ухаживающий за свиньями, 2) помещение для людей, в котором грязно, как в свинарнике, и сами люди, проживающие в этом помещении грязные, как свиньи. Для метафоричных ЛСВ характерна лексикализованная, детерминированная идиоматичность.

Многозначные дериваты представляют категорию, организованную по принципу поля. Ядерность/периферийность ЛСВ детерминируется словообразовательной системой языка, вхождением лексико-семантических вариантов в ядерные либо периферийные лексико-словообразовательные значения. Ядерные ЛСВ многозначных дериватов имеют метонимический характер связи, проявляющийся на уровне межсловной и межеловно-внутрисловной деривации; как правило, они составляют центральные ЛСЗ в пределах словообразовательного типа. В принципе возможно несовпадение ядра полисеманта с ядерностью ЛСЗ в типе. Расхождение центра в полисемии с центром в типе сигнализирует о регулярном характере данных ЛСЗ, что проявляется в представленности этих же ЛСЗ в качестве ядерных в другом (других) типе. Ср.: ЛСЗ "спортсмен, занимающийся определенным видом спорта", "любитель определенного вида спорта" занимают периферийное положение в пределах СТ "С+ник". Образованный же в рамках названного ЛСЗ полисемант лыжник представлен ядерным для него ЛСВ, что обусловлено реализацией этого же ЛСЗ в качестве центрального в СТ "С+ист", в пределах которого актуализованы регулярные многозначные дериваты, образованные по такой же схеме.

Ср.: шахматист, футболист, хоккеист и др. Производные многозначные дериваты являются регулярными. Под регулярностью многозначных дериватов мы понимаем неоднократную реализацию одних и тех же ЛСЗ на уровне ЛСВ ряда многозначных слов. Продуктивность многозначных дериватов можно рассматривать как регулярное проявление тождественных семантических структур в ряде полисемантов. Исчерпанность деривационного потенциала мотивирующих в заданных номинативных аспектах рассматривается как высшая степень проявления продуктив­ности многозначных дериватов. Предельной продуктивностью, в частности, характеризуются внутритиповые, регулярные многозначные дериваты с формантом -ин/а/, включающие ЛСВ: а) мясо животного, б) шкура животного - медвежина. лосина, зайчина и др. Как следует из приведенных выше примеров, регулярная полисемия имеет внутри- и межтиповой характер. Регулярное использование одних и тех же мотивирующих единиц в тождественных синтаксических функциях в ряде типов является причиной образования межтиповой регулярной полисемии. Последние в большей степени свойственны литературному языку. Для диалектного языка более характерны внутритиповые многозначные дериваты. Регулярная полисемия свойственна прежде всего субстантивам с исходными именами артефактов, что обусловлено прагматической значимостью именуемых реалий. Значительное число современных приспособлений изготавливается в городских условиях, на специализированных предприятиях, использование их также характерно в определенных, узкопрофессиональных сферах деятельности человека. В результате деривационная значимость мотивирующих именований артефактов оказывается неадекватной в литературном языке и говорах. На формировании субстантивов с исходными существительными, обозначающими современные механизмы, приспособления, в литературном языке специализируются такие форманты, как -атор, -щик, составляющие периферию в диалектах. Данное обстоятельство оказывается причиной большего количества в диалектах внутритиповых регулярных многозначных единиц.

Зарождаясь в недрах словообразовательного типа, многозначные дериваты "высвечивают" отдельные участки семантической организации типов, в которых возможны "ростки" новых ЛСЗ. Вместе с тем, функциональная семантика форманта лимитирует семантическую структуру полисемантов. Как правило, деривационный потенциал мотивирующих единиц значительно выше его реализации в типе, сдерживающим фактором оказывается формант, сужающий сферу функционирования мотиваторов. Ср.: действие, обозначенное мотивирующим глаголом сушить может быть представлено в аспекте субъекта, места, средства, результата. В СТ "Г+лк/а/" оно актуализовано в аспектах места и средства, что обусловило семантический объем многозначного слова сушилка. включающего ЛСВ: а) помещение для сушки зерна, б) приспособление для просушки зерна. В границах СТ «Г+щик» глагол сушить представлен в аспекте субъекта действия. Такое распределении способствует запоминанию значений производных по аналогии, то есть в долговременной памяти существуют знания о том, что в пределах типов с –лка преимущественно представлены именования помещений либо простых орудий, в то время как в типе с –льщик преимущественно представлены наименования лиц.

Неравномерное развитие отдельных участков словообразовательной системы языка, различный уровень обобщения функциональной семантики формантов, выход из употребления одних и образование других, как правило, специализированных словообразовательных типов - основные причины распада и образования (через явление словообразовательной синонимии) многозначных дериватов. В частности, слово копатель в КЛЯ обладало ЛСВ: а) деятель, б) приспособление. С появлением СТ "Г+льщик", специализирующегося на образовании именований лиц по профессии, специальности, СТ "Г+тель" утрачивает данную сферу функционирования, "отдавая" ее более сильному "партнеру". Первоначальное семантичеокое тождество производных копатель - копальщик со значением агеса, явившееся следствием взаимодействия СТ "Г+тель" и СТ "Г+ льщик", распалось в результате устаревания слова копатель, являющегося немаркированным членом оппозиции, что обусловило расформирование многозначного деривата копатель. За словом копальщик закрепилось значение субъекта действия, за производным копатель -приспособления.

Ср. обратный процесс, наблюдаемый при взаимодействии словообразовательных типов "Г+л/о/" и “Г+лк/а/". Устаревание суффикса -л/о/, специализирующегося на именовании простейших орудий, обусловило включение этой семантической сферы действия в СТ "Г+лк/а/" и образование в его границах многозначных дериватов. Так, слово молотило означает 'ручной цеп, предназначенный для обмолота хлеба'. В СТ "Г+лк/а/" в производном молотилка, обозначающем машину, предназначенную для обмолота хлеба (через явление однокоренной синонимии) появляется ЛСВ 'ручной цеп, предназначенный для обмолота хлеба'. Ранее однозначное слово молотилка становится многозначным.

Итак, многозначные производные слова так или иначе формируются под влиянием как лексических, так и словообразовательных процессов языка. Вполне закономерно, что каждый словообразовательный тип, в силу особенного функционирования составляющей его мотивирующей базы и семантических возможностей форманта, имеет специфичный состав многозначных дериватов. В кемеровском говора словообразовательные типы, включающие суффиксальные субстантивы с исходными существительными, представлены следующими видами семантической организации многозначных дериватов.

В СТ "С+ник" зафиксировано 36 видов полисемии:

1. а) продавец, б) изготовитель продуктов: пирожник, булочник

2. а) продавец продуктов, б) пирог с начинкой: яблочник;

3. а) любитель есть определенный вид продуктов, б) животное, питающееся продуктом, в) ребенок по продукту питания, в) посуда для хранения продуктов, д) суп по ингредиенту: молочник;

4. а) продавец животных, б) любитель животных, в) работник, ухаживающий за животными: кошатник, собачник;

5. а) любитель животных, б) помещение для животных, в) ястреб, охотящийся на животных: голубятник, ягнятник;

6. а) работник, ухаживающий за животными, б) помещение для животных: телятник, коровник и др.;

7. а) охотник на промысловых животных, б) работник, ухаживающий за домашними животными, в) помещение для животных: лисятник, лосятник;

8. а) охотник на промысловых животных, б) дрессировщик животных: медвежатник;

9. а) поле, засеянное сельскохозяйственной культурой, б) поле, с которого убрана сельскохозяйственная культура: конопляник, кукурузник

10. а) поле, засеянное определенной сельскохозяйственной культурой, б) поле, с которого убрана сельскохозяйственная культура, в) любитель есть определенный продукт, г) продукт: картовник;

11. а) врач, лечащий определенный орган заболевания, б) больной по органу заболевания: сердечник, печеночник и др.;

12. а) врач, лечащий определенный орган заболевания, б) больной (человек) по органу заболевания, в) свинья по органу заболевания: легочник.

13. а) больной по болезни, б) поросенок по болезни: туберкулезник;

14. а) артист определенного жанра, б) любитель исполнять что-либо: фокусник, песенник;

15. а) спортсмен, занимающийся определенным видом спорта, б) любитель определенного вида спорта, в) охотник: лыжник;

16. а) мастер по изготовлению определенного вида одежды, б) любитель носить определенный вид одежды: пиджачник, шляпник;

17. а) музыкант, играющий на определенном виде инструментов,

б) мастер по изготовлению музыкальных инструментов: дудочник, ложечник;

18. а) пирог с начинкой из овощей, б) суп по ингредиенту (овощу) , в) напиток из овощей, г) ботва растения, д) сорняк, цвет листьев которого подобен цвету листьев огородного растения: свекольник;

19. а) пирог с начинкой из овощей, б) ботва растения, в) сорняк, форма листьев которого подобна форме листьев огородного растения: морковник;

20. а) пирог с начинкой из овощей, б) варенник с овощами, в) поле, засеянное определенными овощами: капустник;

21. а) помещение для животных, б) растение, поедаемое животными: чушатник;

22. а) пирог с начинкой из ягод, б) напиток из ягод, в) лист растения, г) место произрастания растений, д) растения: брусничник;

23. а) место, поросшее растениями, б) собиратель растений, в) продавец растений: колбишник;

24. а) место, поросшее растениями, б) растения, в) пирог с начинкой из ягод, г) собиратель ягод, д) птица, питающаяся ягодами: калинник;

25. а) шерсть по времени стрижки, б) дорога по времени использования, в) загон для окота по времени использования, г) помещение по времени использования: зимник;

26. а) шерсть по времени стрижки, б) дорога по времени использования, в) загон для окота, г) помещение по времени использования, д) костюм по времени носки: летник;

27. а) место, поросшее растениями, б) растения, в) лист растения: малиннику

28. шкаф, предназначенный для посуды, б) полотенце, предназначенное для посуды: посудник

29. а) дерево, б) дрова дерева, в) кора дерева, г) место произрастания деревьев, д) лесной массив: осинник, березник:

30. а) посуда для продукта, б) червь, поедающий продукт: сметанник;

31. а) врач, лечащий орган, б) больной по органу заболевания, в) червь-паразит по органу обитания: желудочник;

32. а) жилище животных, б) медведь, поедающий животных, в) помещение для человека, подобное жилищу животных: муравейник;

33. а) работник, ухаживающий за животными, б) помещение для жи­вотных, в) помещение для человека, подобное по некоторым ха­рактеристикам помещениям для животных: свинарник;

34. а)охотник по месту охоты, б) медведь по месту обитания: таежнику

35. а) место, поросшее деревьями, б) совокупность деревьев» в) белки, обитающие в определенном месте: кедровник.

Значительное число полисемантов в СТ "С+ник" обусловлено возможностью суффикса -ник формировать производные различных номинативных классов. Мотивирующая база типа представлена разнообразными тематическими объединениями, основная часть которых реализована именами натурфактов. Многоаспектностъ семантики имен натурфактов позволяет им объективировать производные нескольких тематических объединений. Мотивирующие этой категории слов в основном являются источником образования многозначных субстантивов с -ник.

ЛСВ многозначных дериватов с -ник в большинстве своем организованы по принципу межсловной метонимии. Случаи метафорических межсловно-внутрисловных объединений ЛСВ представлены незначительным числом полисемантов, центр которых составляют метонимические межсловные ЛСВ (ср. семантическую организацию слов свинарник, свекольник, морковник). Внутрисловно-межсловные метонимические отношения характерны для ЛСВ многозначных дериватов с исходными многозначными существительными, ЛСВ которых называют кусты, деревья и плоды этих кустов, деревьев, что является причиной сложности семантического рисунка образуемых полисемантов.

Ср.: калина калинник

1. Кустарник 1. Место, где растет калина

2. Заросли калины

2. Ягода 3. Пирог из калины

4.Собиратедь калины

5. Птицы, питающиеся калиной

2. В СТ "С+к/а/" реализовано незначительное число многозначных дериватов, что обусловлено функциональной семантикой форманта:

1. а) печь по материалу изготовления, б) дорога по материалу изготовления: железка;

2. а) печь по материалу изготовления, б) дорога по материалу изготовления, в) посуда по материалу изготовления: чугунка:

3. а) одежда по материалу изготовления, б) рукавицы по материалу изготовления: овчинка;

4. а) крупа из плодов определенного вида злаковых растений, б) каша из этой крупы: овсянка.

Тематические объединения мотиваторов в типе своеобразно распределены между производными со значением артефактов, натурфактов, лиц (последние представлены единичными образованиями).

В основе имен артефактов находятся мотивирующие, обозначающие а) артефакты (материал, предназначенный для изготовления чего-либо - кожа-кожанка, овчина-овчинка, чугун-чугунка, железо-железка и др.; средство действия - мотор-моторка, керосин-керосинка, нефть-нефтянка и др.; предметы быта - хомут-хомутовка, барахло-барахолка и др.; продукты питания - квашня-квашенка, масло-масленка и др.); б) лиц определенной специальности в аспекте субъекта, для работы в определенном помещении (ср.: столяр, слесарь и др.); в) географические названия в аспекте места изготовления артефактов (ср.: Ангара-ангарка, Казань-казанка 'лодки'); г) меру измерения (литр-литровка, пуд-пудовка и др.). Представители животного мира реализованы тематической группой названий рыб в аспекте объекта лова (ср.: язь-язевка. карась-карасевка и др. - 'сети'). Названия времен года исполъзованы в аспекте времени использования строений (зимовка, весновка 'мельница').

Дериваты, обозначающие натурфакты, в качестве исходных имеют существительные со значением: а) месяцев года, реализованнных в аспекте времени рождения животных (февраль-февралька, май-майка и др.); б) места обитания животных (Алтай-алтайка 'лиса’ Томск-томка 'белка’ и др.), г) плодов растений как объекта поедания представителями животного мира (ср.: малиновка 'птица, питающаяся малиной').

Мотивирующие со значением животных в аспекте объекта ухода образуют агентивные существительные (овца-овчарка, свинья-свинарка).

Такое распределение мотивирующей базы, равно как и ограниченный деривационный потенциал мотивирующих со значением лиц определенной профессии, месяцев года, натурфактов и географических названий, составляющих ядро анализируемого типа, не способствует образованию разветвленной полисемии. Не случайно выявленные полисеманты представлены только в пределах имен артефактов. Многозначные дериваты с формантом -к/а/ реализуют один вид пропозиции: "результат - действие - средство". Отмечен единственный случай реализации метонимических межcловно-внутрисловных связей ЛСВ в полисеманте овсянка - I) крупа из плодов злаковых растений, б) каша из этой крупы.

3. В СТ "С+ниц/а/" многозначные дериваты представлены следующим образом:

1. а) суп из грибов, б) корни гриба: грибница;

2. а) суп из гороха, б) каша из гороха: горошница;

3. а) посуда для хранения хлеба, б) форма для изготовления хлеба: хлебница;

4. а) женщина, ухаживающая за утками, б) посуда для тушения мяса утки; в) собака, охотящаяся на уток: утятница,

5. а) молочный суп, б) корова, дающая много молока: молочница.

6. а) женщина, ухаживающая за курами, б) посуда для тушения мяса кур: курятница.