Geum.ru

Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и Совета закон

Вид материалаЗакон

Содержание


"Мониторинг правоприменения в российской федерации
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

СТЕНОГРАММА


Вишняков В.Е., первый заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по методологии реализации конституционных полномочий Совета Федерации.

Уважаемые коллеги! Думаю, мы определим время выступления в пределах 10—15 минут, а если будет такая возможность и желание — до 20 минут. Нет возражений? Пока работаем в свободном графике.

Первой я хотел бы предоставить слово Илларии Лаврентьевне Бачило, заведующей сектором информационного права Института государства и права Российской академии наук, доктору юридических наук, профессору. Иллария Лаврентьевна стоит у истоков такого направления, как мониторинг правового пространства и правоприменительной практики, начинала буквально с определения понятий. И на сегодняшний день эта тема еще актуальна. Наверное, будет правильно, если Иллария Лаврентьевна задаст тон нашему заседанию, обозначит основные проблемы, которые необходимо обсудить, и представит свое мнение по их решению. Пожалуйста, Иллария Лаврентьевна.

Бачило И.Л. Наша секция называется "Мониторинг права: концепция, инструментарий, законодательное и организационное обеспечение". По сути, она охватывает все ключевые проблемы, без которых осуществить мониторинг просто немыслимо. Безусловно, на первом плане находится вопрос о концепции, о том, что собой представляет идея мониторинга. Понятно, что ее конечным пунктом является достижение определенных кристаллических результатов. Если будем рассматривать все позиции, связанные с мониторингом, через призму тех результатов, которые мы хотели бы получить в итоге, поступим правильно. Тема сложная и безграничная, на всех ее аспектах остановиться не удастся.

Всем роздан проект концепции мониторинга, каждый может познакомиться с этим документом и высказать свои суждения. Хочу остановиться только на некоторых моментах, которые на данный момент кажутся мне наиболее важными.

Прежде всего значение той идеи, той цели, которую мы хотим достичь в итоге мониторинга, то есть создать интегрированное, цельное представление о состоянии нашей законодательной основы, на базе которой развивается, собственно, вся страна, действуют граждане и просто живут люди. Хотелось бы получить и такой итог, который связан со снижением уровня девальвации, сложившегося за последние годы в области понимания и восприятия жизни по закону. Хотелось бы, чтобы в нашем правосознании, правопонимании закон занял то место, которое ему принадлежит в механизмах организации социальной жизни. Есть несколько направлений мониторинга. И нужно осознать, что это не какая-то единая, цельная работа, а работа, выявляющая в общем правовом пространстве определенные потоки, которые в конечном счете должны соединиться, слиться и дать системный результат, что приведет нас к более совершенному выстраиванию нашего законодательства и его исполнения.

Мы начинали работу по мониторингу, в процессе деятельности Совета Федерации. Сегодня мы говорим о том, что ставим эту проблему в рамках Федерального Собрания и всей законодательной работы. Подключена Государственная Дума, подключены законодательные органы субъектов Федерации. Следовательно, здесь выстраивается проблема, которая должна обеспечить мониторинг отслеживания динамики процесса — от создания проекта закона, прохождения проекта в законодательном собрании любого уровня до получения конечного результата, принятия нормативного правового акта, прежде всего закона, который рождается и начинает свой жизненный цикл.

Но нельзя остановиться на том этапе, когда мы регламентируем, регулируем какую-то сферу, отрабатываем нормы в процессе прохождения и принятия закона. Сразу надо видеть следующий этап: как он войдет в то правовое пространство, которое сегодня именуется правоприменительным, когда на базе закона будут формироваться правоприменительные акты в двух направлениях. Первое — в системе деятельности органов исполнительной власти. И второе — в системе нашей судебной и всей юрисдикционной системы. Это разные направления. И здесь, конечно, следует учитывать специфику этих сегментов нашего правового пространства.

Что на сегодняшний день является наиболее важным в организации этой работы? Мне кажется, что надо сделать ее комплексной, обеспечить системность мониторинга.

Речь должна идти об интеграции всех организационных форм, которые на сегодняшний день существуют. Нельзя сказать, что мониторинга нет, он есть. Он сегодня осуществляется на всех уровнях и всеми органами государственной власти. Но каждый делает эту работу сам по себе, на основе своих стандартов, регламентов, установок и целей. Однако чтобы получить искомый результат, мы должны это все сбалансировать, гармонизировать и все механизмы в данной области привести к единому знаменателю. Эти выводы и наблюдения можно внести в тот доклад, о котором сегодня говорили, ибо на базе частных элементов, отдельных наблюдений сформировать выводы и рекомендации невозможно. Частные наблюдения приводят нас к лоббированию, к тому, что мы плодим множество законов, которые, к сожалению, очень часто не работают или мешают работать. Эти недостатки должны быть сняты в процессе получения определенных результатов мониторинга. Это интеграция.

Далее. Очень важно для обеспечения системности отработать понятийный аппарат. Не буду говорить обо всех терминах, которые у нас в докладах обозначены, мы их понимаем, чувствуем, но вместе с тем сегодня справедливо говорили о правовом пространстве. В этой связи надо обратить внимание на связь правового пространства и государственной территории. В рамках государственной территории формируется правовое пространство, и оно достаточно сложное, так как включает законы федеральные, субъектов Федерации, другие правовые акты — нормативные, индивидуальные и прочие.

При работе над понятийным аппаратом необходимо учитывать и ход административной реформы.

Ознакомление с документами по этой реформе показывает, что еще встанет вопрос об объектах правового учета. В системе правовых актов (федеральные законы, указы Президента, постановления Правительства) есть и акты министерств. Структура министерств сегодня складывается на основе выделения центрального аппарата министерств и включения в их систему агентств и федеральных служб (которые по указу от 9 марта неоднозначны по своей компетенции — есть федеральные службы надзорные, а есть и другие с конкретной, более широкой управленческой направленностью). Я обращаю внимание на то, что до сих пор мы не знаем, каким правовым актом будет оформляться решение федерального агентства. Приказ издает министр, это понятно. Но относительно агентства возникает такой вопрос. В первом указе от 9 марта 2004 года сказано, что агентство принимает только индивидуальные правовые акты. Как агентство, в котором на сегодняшний день слиты 2—3 министерства, будет выражать свою волю и в какой форме осуществлять свои правоприменительные функции, вопрос не простой.

То же самое относится и к каждому виду федеральных служб. На этом участке тоже придется еще поразмыслить, поработать и ввести в определенную систему виды актов, которые издаются органами исполнительной власти.

Думаю, что административная реформа реализуется в структурном отношении и на уровне субъектов Федерации. Здесь тоже встанут эти же вопросы. И это один из примеров значения понятийного аппарата.

Еще один элемент, который очень важен для обеспечения системности, — это использование информационных технологий в процессе учета, инвентаризации и мониторинга нормативных правовых актов любого уровня. Осуществить эту колоссальную работу, провести ее относительно уже накопленных и действующих законодательных и других нормативных актов, проводить анализ по целому ряду разных критериев, делать выводы, заключения обобщающего характера очень сложно без применения определенных программных средств и использования техники.

Важно уже сегодня думать о том, что у нас должна быть единая автоматизированная система мониторинга в Российской Федерации, общероссийская система, которую можно видеть не как сумму, а как интегрирующую систему. На этой базе можно создать макровидение нашей нормативно-правовой системы. Макрооценки создадут основу для наших докладов и действий, что должно привести к изменению государственной политики в области законотворчества.

И последнее — проблема индикаторов. Вижу здесь только две крупные проблемы. Когда говорим о мониторинге законов, то, по существу, это касается законодательства в более широком смысле. Вторая половина правового пространства — правоприменительная практика. Если нам удастся осуществить мониторинг, то он внесет некоторую коррекцию в конституционную установку о разделении ветвей власти.

У нас парламент не обладает прямым правом контроля за деятельностью исполнительной власти. Но если мы будем иметь результаты мониторинга деятельности в правоприменении, то это будет существенным моментом контроля за реализацией законодательства в области государственного управления и судебной системы. Это функция мониторинга представляется весьма существенной даже в политическом и социальном звучании.

Что я имею в виду, говоря об индикаторах? Институт законодательства и сравнительного правоведения уже второй раз выпускает работу по состоянию законодательства Российской Федерации. Там идет градация по отраслям права: гражданское, конституционное, финансовое, административное и так далее.

Когда человек как потребитель, пользователь, а не исследователь права хочет читать эту книгу и к ней обращается, он не может почувствовать глубокого интереса к такому преподнесению анализа законодательства. Человеку нужно знать, что он будет иметь, когда путешествует, получает зарплату, болеет и так далее. На этом примере я хочу сказать, что есть два потока, два направления индикаторов — показателей оценки состояния эффективности законодательства. С одной стороны, по методам решения очень важно иметь представление о состоянии отраслей законодательства. Но очень важно иметь и представление о том, как законодательство работает на потребности общества: юридических лиц, корпоративных организаций, граждан, государства. Здесь очень важен аспект классификации законодательства с учетом потребностей, целей общества и населения по функциям органов исполнительной власти. Эта сторона дела пока привлекает очень мало внимания. Мы пробовали обратиться к некоторым регионам с предложением показать, как можно сегодня проанализировать состояние законодательства относительно предметов ведения Федерации, совместных предметов ведения, предметов ведения субъектов Федерации и в этих разрезах к отдельным органам, структурам исполнительной власти. Нужно создать классификаторы функций, а потом показать, какими блоками на них ложится наше законодательство, что оно обеспечивает, где противоречит, где есть пробелы и так далее. Это колоссальная, сложная работа, но методика разработана, и можно ее проводить. Пока ни один из губернаторов и руководителей ведомств интереса не проявил. Эту работу надо проводить как на территориальном срезе, так и на ведомственном. Только так можно ощутить ее значимость, ее необходимость. К сожалению, давно привыкли к тому, что лучше работать в среде, которая регулируется в меньшей степени.

Таким образом, сегодня проблема не только в том, чтобы отслеживать ход конкретного проекта, ход и движение закона, знать, как он входит в жизнь, как меняется, приостанавливается, отменяется. Это можно делать применительно к каждому акту. Но проверить, как работает, какое практическое значение имеет каждый акт, каждая норма, можно только при ориентации на реальную область деятельности органов исполнительной власти. На основе ожидаемых документов в ходе административной реформы, более конкретного определения правового статуса обновленных органов исполнительной власти, возможно, сложатся обстоятельства для анализа функций и полномочий этих органов. После этого можно будет перейти к связи действующих и вновь принимаемых правовых актов в этой системе.

Пока не разберемся в связях функций и полномочий, механизме появления определенного правового продукта в результате осуществления конкретных функций и дальнейшей работы принимаемых правовых актов в жизни, мы не ответим на вопрос, чем завершается мониторинг правоприменительной практики в области управления. Главным индикатором оценки эффективности правовой деятельности является результат работы каждого органа государственной власти.

Не затрагиваю сейчас судебную систему. Это особый вопрос. Еще очень много аспектов нашей темы, но я хотела бы на этом остановиться и призвать присутствующих высказать свое мнение по тем проблемам, которые обозначены в проекте концепции и которые сегодня родились в ходе дискуссии.

Вишняков В.Е. Слово предоставляется Григорию Петровичу Ивлиеву, начальнику Правового управления Аппарата Государственной Думы.

Ивлиев Г.П. Уважаемые коллеги! С удовлетворением отмечаю, что работа по мониторингу, которую проводят наши коллеги, в настоящее время приобретает все более четкий характер. Она находит формы, находит темы и решения. И мы уже можем заметить, что от общего представления о том, что мы должны изучать правовое поле, мы переходим к совершенно точным вещам, определяя концепцию мониторинга права и мониторинга правоприменительной практики. То есть вся эта деятельность наполнена в настоящее время конкретным содержанием, в том числе и юридическим. Однако можно сказать, что мониторинг не создается только сейчас, он существует во множестве форм и видов, его осуществляют во многих органах, в научных учреждениях. И можно сказать, что анализ как метод исследования этих правовых отношений используется каждым субъектом, каждым физическим лицом, имеющим касательство к законопроекту, к закону.

Мы в Государственной Думе являемся специфическими потребителями всех видов мониторинга правовой действительности, и, определяя соотношение между законопроектом и законом, нам важно получить в этот момент как можно больше информации о проведенных исследованиях в изучении мнений, позиций, отношения различных социальных групп к проекту закона. Естественно, в этих условиях мы озабочены тем, какой объем информации нужно представить в этот момент нашим пользователям. Я имею в виду в первую очередь депутатов и специалистов, обсуждающих эту проблему. И этот объем информации на данном этапе деятельности для нас очень важно определить правильно, чтобы вся необходимая информация была получена, изложена в доступном виде, передана субъекту, принимающему решение, была им осмыслена, чтобы были сделаны правильные выводы. Однако, как вы понимаете, сейчас в нашем мониторинге нет определенной системы, которая позволила бы нам на этапе принятия итогового решения, то есть при принятии законопроектов и законов в Государственной Думе, при одобрении их в Совете Федерации, обладать необходимой полнотой информации. Ее просто нет. В нынешней ситуации каждый исследователь представляет свои результаты исследования или выводы, и методика исследования, все основные материалы, на которых это исследование основано, остаются у субъекта исследования, будь то государственный орган или физическое лицо. Это приводит к тому, что на каждом последующем этапе каждый проводящий исследование правового пространства снова проводит всю ту работу, которая проведена предыдущими исследователями, разработчиками, работниками аппаратов комитетов, Правового управления Госдумы. Затем через те же этапы проходит работа в верхней палате, та же работа проводится в Правительстве, в Администрации Президента.

Существование такого множества исследований, которые не объединены одним результатом и не доступны в большей своей массе лицам, принимающим решение, привело нас к убеждению, что мы должны определить не только объем этой информации, но и форму, в которой предоставляем ее субъектам, принимающим решение или влияющим на принятие решения. На сегодняшний момент эта форма может быть только электронной формой, причем обеспеченной современным программным продуктом.

В настоящее время мы испытываем наибольшие трудности в том случае, когда нам необходимы информационно-аналитические материалы по законопроекту. В связи с этим в Государственной Думе проводится работа по созданию электронного досье информационно-аналитических материалов. Это позволило нам всю имеющуюся в стране и за рубежом информацию переводить в электронный вид, делать доступной пользователю, выставлять ее для всеобщего пользования в электронном виде.

В результате такого подхода мы уже определили несколько разделов, которые эти электронные досье должны содержать, и пытаемся определить исполнителей, которые будут соответствующие разделы заполнять нужной информацией. Это не только работники Государственной Думы, но большей частью те исследователи, которые находятся вне стен Государственной Думы.

Предполагается выставлять такое электронное досье для свободного доступа. Предполагается, что введение информации в это досье будет распределенным, то есть информация будет вводиться несколькими субъектами. Мы полагаем, что можем в концентрированном виде представить результаты мониторинга, который производится различными субъектами.

Предполагается, что работа должна начинаться с того, что мы определим поисковые дескрипторы с эквивалентами на английском и французском языках по содержанию законопроекта, исходя из списка ключевых слов, ключевых идей, которые нам надо найти применительно к каждому моменту деятельности депутата, аналитика, занимающихся законопроектом.

Естественно, это предполагает наличие сведений о тех физических и юридических лицах, которые занимаются данной темой и могут представить необходимые материалы, сведений о разработчиках законопроектов, об их инициаторах, других сведений, которые важны для нас в данной работе.

Я полагаю, что для нас важны сведения о сотрудниках аппаратов Государственной Думы и Совета Федерации, которые занимаются данным законопроектом, о составах рабочих групп, которые в настоящее время не известны широкой аудитории. Такая информация позволит не только передавать на бумажных, электронных носителях какие-то сведения, но и устанавливать прямые деловые контакты с теми людьми, которые этим занимаются.

Первым разделом досье должно быть определение места законопроекта в системе российского законодательства. Нам важно не только определить предмет регулирования, круг лиц, на которых предлагается распространить действие закона, их новые права и обязанности, цели регулирования, но и дать общую оценку состояния нормативного правового регулирования соответствующих общественных отношений.

Естественно, что для этого мы должны обеспечить и какое-то информирование субъектов. В этом досье должен быть представлен перечень действующих законов и иных нормативных актов. Мы можем здесь разместить тексты законов с учетом внесенных изменений и с гиперссылками, имеющимися по тексту законов в доступных справочных информационно-правовых базах данных: ­"Консультант­Плюс", "Гарант", "Кодекс" и других.

Мы предполагаем, что будет осуществлена подборка международных договоров Российской Федерации, иных актов международного права, которые в данном случае важны для Российской Федерации, решения Европейского суда по правам человека, имеющие отношение к этой проблематике. Причем речь не идет о каком-то прямом заимствовании того или иного подхода, который использован в решениях Европейского суда по правам человека. Мы применяем в нашей практике непосредственно Конвенцию по правам человека и внимательно смотрим, как она отражается в практике Европейского суда. Но это должно быть доступно всем. Естественно, здесь и анализ правоприменительной практики, и многие другие вопросы, на которых я не останавливаюсь. Кажется, элементарная вещь — подборка нормативных материалов по законопроекту. Она доступна любому образованному юристу. Но, поверьте, человек, который специально занимается этими вопросами, сделает такую подборку гораздо более эффективно. Он сделает ее полнее, качественнее, доступнее. Имея такую подборку, нам с вами не надо тратить много времени на просмотр всего массива нормативного регулирования. Это только один из подходов к исследованию правового пространства, который позволил бы нам объединить усилия и привлечь всех заинтересованных лиц к участию в этой работе, позволил бы нам добиться более качественного анализа внесенного законопроекта.

Следующий раздел в подобном досье — это раздел, посвященный анализу экономических, политических и социальных отношений, которые требуют законодательного регулирования. И мы можем уже сформулировать совершенно определенно по группам, какие сведения нам нужны из этой сферы. Мы должны определить первоначальные цели: какой информацией, какой аналитикой мы должны наполнить наше досье, когда выходим на этап решения вопроса о принятии или отклонении соответствующего законопроекта.

Этим не исчерпывается характеристика документов, которые нужно закладывать в эти досье. Работа не завершена, мы только планируем предложить депутатам эту форму работы. У нас есть целая группа документов, связанных с рассмотрением законопроектов, которые, на наш взгляд, должны быть доступны широкому кругу исследователей, но в настоящее время доступны даже не всем сотрудникам той или иной палаты. Мы имеем в виду предложения и замечания субъектов права законодательной инициативы, отзывы органов государственной власти субъектов Российской Федерации, решения научно-экспертных советов, свободный доступ к стенограммам, причем не ко всем, а к подборке, имеющей отношение к этому законопроекту, и тоже сделанной специалистами.

Мы говорим о том, что библиографическая работа должна быть проведена на научном уровне квалифицированным библиотечным работником с охватом всех необходимых источников, включая не только библиотеки нашей страны, но и межбиблиотечные фонды, фонды зарубежных стран. И это тоже для нас очень важно.

Важен и анализ материалов средств массовой информации, посвященных тому или иному вопросу. Эта подборка также должна быть осуществлена специалистом, способным сформировать правильное отношение к вопросу о принятии или отклонении законопроекта.

Я выражаю благодарность присутствующим здесь Алексею Михайловичу Коркину, представителям "Гаранта" и "Консультанта", которые своей большой работой сделали возможным практическую реализацию этих идей в деятельности государственных органов, поскольку практическо-применительная сторона связана с их разработками и теми технологиями, которые эти структуры к настоящему времени создали.

Вишняков В.Е. Слово предоставляется от имени коллектива авторов Мизулину Михаилу Юрьевичу, кандидату философских наук, доценту кафедры политологии и политического управления РАГС.

Мизулин М.Ю. Добрый день! Я представлю наш творческий коллектив. Олег Федорович Шабров, доктор политических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой политологии и политического управления Российской академии государственной службы. Юрий Григорьевич Федулов, доктор технических наук, профессор кафедры информатизации структур государственной службы РАГС.

Наш доклад будет состоять из двух частей. Первая — методологическая, поскольку это секция методологии мониторинга, а вторая часть — демонстрационная.

Коллеги! Волею судеб мы в течение двух лет были включены во всероссийский национальный проект "Мониторинг введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", которым руководили в Администрации Президента Российской Федерации Дмитрий Николаевич Козак, а в Государственной Думе — Павел Григорьевич Крашенинников и Елена Борисовна Мизулина.

Для юридической общественности хотелось бы подчеркнуть, что мы работали в этом коллективе как политологи, определяя вектор развития и изменения уголовно-процессуальных институтов. С нашей точки зрения, мониторинг — это не только и не столько юридическое явление.

Известный американский политический исследователь и методолог Сартори предложил вывод, который мы считаем обоснованным. Он полагает, что в современном мире существует большое количество информационных потоков, большое количество проблем, которые нужно исследовать. При реализации этих исследований происходит так называемая сдвижка концепта. Любой концепт, который разработал ученый (например, "правовое государство", "политическая система", "право"), в процессе реализации претерпевает изменения. Поэтому с точки зрения современной методологии быть ученым значит знать предел допустимого отклонения концепта. Мы считаем, что мониторинг — это и есть определение предела допустимого отклонения.

На основе этих общих принципов сформировалось несколько условий проведения мониторинга уголовно-процессуального кодекса.

Первое условие — это максимальный охват территории. Мы проехали от Петропавловска-Камчатского, Сахалина и Владивостока до Калининграда.

Второе условие — обязательное проведение конференций во всех федеральных округах.

Третье условие — присутствие на конференциях главных правоприменителей — судей, прокуроров, следователей, дознавателей и адвокатов, хотя реестр участников данного формата значительно шире.

Четвертое условие: мониторинг должен был выявить необходимые законодательные поправки. Ведь мониторинг — это современное знание о юриспруденции, правилах правоприменения, на базе которого рождаются поправки. Это объективное состояние законотворческого процесса.

Юристы занимались юридическим, а мы — чисто политологическим анализом.

Разрешите сообщить главные выводы, которые мы сделали.

1. Подтвердилась гипотеза о первоначальном психологическом неприятии нового УПК значительной частью работников правоприменительной сферы. Постепенно отношение к новому УПК стало изменяться в более благоприятную сторону. Перелом зафиксирован нами на третий-четвертый месяцы с момента введения кодекса в действие.

2. Правоприменители не имеют единого взгляда на уголовное судопроизводство, а соответственно, и на новый кодекс, его назначение и принципы. Достаточное число из них сохраняют надежду на пересмотр концептуальных положений УПК и возврат к советской уголовно-процессуальной практике.

3. Результаты собеседования в фокус-группах, полученные на втором этапе исследования, дают основания утверждать, что процесс единообразия в проведении и понимании единой государственной политики в сфере уголовного правосудия либо вообще отсутствует, либо замещается все возрастающим объемом бумаготворчества. Суды все более удаляются от процесса территориальной координации и взаимодействия в процессе реализации общих подходов к реформированию сферы судопроизводства. Предельно опасной является тенденция превращения процесса взаимодействия участников уголовного судопроизводства в корпоративно-рыночное, из содержания которого полностью выхолащиваются общегражданские и публично-правовые цели и принципы. Уголовное дело и реализация процессуальных полномочий участниками судопроизводства в своей совокупности становятся денежным товарооборотом, безусловно выгодным отдельным участникам этого процесса, абсолютно не выгодным потерпевшим и полностью не соответствующим цели неукоснительного соблюдения закона, равенства граждан перед судом, а также другим принципам и идеалам правосудия. Преувеличивать значимость такого рода отношений не следует, но и недооценивать происходящее не следует.

В целом же анализ материалов, полученных в фокус-группах, позволяет зафиксировать одно из основных открытий исследовательской группы РАГС — взаимодействие как результат реализации процессуальных полномочий судьями, прокурорами, следователями, дознавателями и адвокатами сложилось и состоялось в процессе применения норм УПК в 2002—2003 годах. Правоприменители усвоили главную идеологему законодателя: разные полномочия существуют и могут существовать в пределах единства уголовного судопроизводства. Наглядно этот вывод подтверждают фокус-группы г. Владивостока.

4. Сохраняется противоречие между высоким юридическим и правовым стандартом нового УПК, архаичностью мышления правоприменителей и практикой его реализации. Ответы экспертов о поддержке или сопротивлении реализации должностных процессуальных полномочий позволяют зафиксировать российский социокультурный парадокс: противодействие своим должностным обязанностям и полномочиям возникает там и тогда, где и когда эти полномочия реализуются как норма. Как только судья, прокурор, следователь (дознаватель), начальник следственного отдела или защитник реализуют свои процессуальные полномочия в полном объеме — начинается противодействие. Процесс освоения сути, духа и буквы нового кодекса не завершен. Целостное представление о кодексе, его идеалах и общей конструкции имеют немногие правоприменители. Эта пропорция не превышает 1 к 10.

5. Обращают на себя внимание большие региональные различия в освоении нового кодекса в части освоения процессуальных институтов. Для понимания остроты и драматизма ситуации мы даем сводную таблицу и отдельное соотношение сил в регионах применительно к каждому институту.

В контексте данного подхода все регионы можно типологизировать на четыре группы.

Первая группа — группа явного доминирования позитивных оценок влияния процессуальных институтов. Сюда можно отнести Краснодар, Ростов-на Дону, Вологду и Петропавловск-Камчатский (П-К). Позитивные оценки выглядят так: 9 к 1 — в Краснодаре, 8 к 4 — в Ростове-на Дону, 7 к 1 — в Вологде, 9 к 4 — в П-К.

Вторая группа — регионы, где положительные оценки роли и значения институтов доминируют над отрицательными. Сюда относятся Казань, Красноярск и Магнитогорск, соотношение 5 к 4 — в Казани, 6 к 4 — в Магнитогорске, 5 к 3 — в Красноярске.

Третья группа — это регионы, где число отрицательных суждений доминирует над положительными, но не абсолютно. Сюда относятся Самара (10 к 5), Центр (10 к 7), Петрозаводск (4 к 2), Иркутск (10 к 7).

К четвертой группе относится Владивосток, где отрицательные оценки абсолютно доминируют над положительными (9 к 1).


Институт
Максимально плюс
Максимально минус

состязательность сторон
Казань, Ростов-на-Дону, Самара, Иркутск, Краснодар, Вологда, П-К
Центр, Урал, Сибирь, П-К

возвращение дела на дополнительное расследование
Самара, Казань, Ростов-на-Дону, Красноярск, Иркутск, Владивосток
Центр, Краснодар, Ростов-на-Дону, Иркутск, П-К, Владивосток

приоритет защиты прав организаций и лиц, пострадавших от преступлений
Самара, Казань, Магнитогорск, Центр, Краснодар, Красноярск, Иркутск
Самара, Казань, Петрозаводск, Иркутск, Владивосток

обеспечение верховенства Конституции РФ
Центр, Краснодар, Ростов-на-Дону, Красноярск, Иркутск, П-К
Самара, Центр, Ростов-на-Дону, Иркутск, П-К, Владивосток

введение института мер безопасности
Самара, Центр, Краснодар, Красноярск, Вологда
Самара, Иркутск, Владивосток

отказ прокурора от обвинения
Краснодар, Ростов-на-Дону, Иркутск, П-К
Центр, Петрозаводск, Иркутск

мотивированность процессуальных решений
П-К, Иркутск, Краснодар, Центр, Урал
Самара, Урал, Красноярск, П-К, Владивосток

введение запрета поворота к худшему
П-К, Вологда
Самара, Казань, Урал, Центр, Иркутск, Владивосток

введение суда с участием присяжных заседателей
Ростов-на-Дону, Центр, Краснодар, Вологда, П-К
Самара, Магнитогорск, Центр, Ростов-на-Дону, Петрозаводск, Вологда, Иркутск

участие защитника с момента фактического задержания
Магнитогорск, Красноярск, Петрозаводск
Самара, Центр, Иркутск, Владивосток

право лица не свидетельствовать против себя и своих близких
Казань, Магнитогорск, Вологда
Центр, Владивосток

исключение доказательств
Ростов-на-Дону, Казань, Урал, Петрозаводск, П-К
Самара, Центр, Владивосток

лишение прокурора полномочий по опротестованию судебных решений
Самара, Ростов-на-Дону, Вологда, П-К
Самара, Казань, Центр, Петрозаводск, Иркутск

введение справедливости как обязательного признака правосудного приговора
Центр, Краснодар, Ростов-на-Дону, П-К
Красноярск, П-К, Владивосток

расширение сферы применения примирительных процедур
Центр, Урал, Краснодар, Вологда, Иркутск
Самара, Казань, Центр, Ростов-на-Дону

Если суммировать итоговый результат исследования, то его можно сформулировать следующим образом: среди многих факторов, могущих оказать позитивное влияние (финансирование, переподготовка кадров, рост заработной платы, компьютеризация — всего проанализировано 18 факторов), главным ресурсом модернизации и устойчивости уголовного правосудия в России являются институциональные новеллы законодателя, введенные новым Уголовно-процессуальным кодексом.

Их можно обозначить как ресурсы самоорганизации или самоорганизуемые ресурсы уголовного правосудия. Оказывается, что ничто так не влияет на качество исполнения участниками уголовного судопроизводства своих полномочий, как сами юридические институты и процессуальные новеллы, которые ввел законодатель в новый Уголовно-процессуальный кодекс. При этом ведущими институциональными факторами положительного воздействия являются такие институты, как "приоритет защиты прав лиц и организаций, пострадавших от преступлений", "состязательность сторон" и "верховенство Конституции Российской Федерации". Получается, что факторами роста и совершенствования судебной системы на данном этапе являются незыблемые истины и формулы классической юриспруденции.

Все стороны уголовного процесса — суд, следствие, адвокатура и прокуратура — находятся в достаточно разнонаправленных траекториях своего развития как по отношению к фактору времени, так и по отношению к вектору социальной справедливости как основанию и интегрирующему показателю работы всех ветвей судебной власти. Фактором равновеликим и адекватно мощным применительно ко всей судебной системе является устойчивость политического режима в стране. Явно негативным и отрицательным для судебной системы является политическое и административное давление, которое может быть связано с использованием административного ресурса безотносительно Конституции РФ, законодательства и ведомственных нормативных актов.

Этап, связанный с новизной и идеологическим неприятием работниками правоохранительной системы нового УПК, в основном пройден. В эпицентр дальнейшей работы выносится процесс уточнения и детализации положений УПК, более глубокого и качественного применения положений и процедур нового УПК, освоения новых форм и методов взаимодействия сторон уголовного судопроизводства.

Объективно воздействующим на весь ход реформирования уголовного правосудия России является фактор роста валового внутреннего продукта. В нашем исследовании рост берется 4% в год.

Становится ясно, что системы роста экономики и судебной власти оказываются все более направленными друг на друга, что само по себе закономерно. От судебной власти следует ожидать выработки механизмов и процедур создания, поддержания общественного порядка, а в случаях нарушения законодательства — применения легальных норм и санкций насилия и наказания. От предпринимателей и хозяйствующих субъектов следует ждать экономического роста, осуществляемого по иным, нежели функционирование судебной власти, законам и правилам, где прибыль, расширение конкуренции и объемов капитала в принципе могут осуществляться как прорыв, слом и выход за пределы существующего закона и права.

Для судебной власти это положение означает и то, что в условиях экономического роста крайне сложно будет осуществлять функцию легитимизации (признания) судебной власти как таковой, поскольку ожидание социальной справедливости как результативной и итоговой компоненты работы правоохранительных органов постоянно будет сопровождаться процессом появления нового, несправедливого по своей сути и содержанию капитала и форм его приращения. Этот же процесс потребует появления в структурах политической и судебной власти управленцев и руководителей, обладающих профессиональными способностями не просто удерживать и поддерживать устойчивость судебной власти, но и постоянно удерживать в публичном, общественно значимом "коридоре" бизнес-процессы и состояние потребления в стране.

В этом смысле судебная реформа приобретает значение не только юридическое, но и политическое, поскольку на ее фундаменте будет происходить модернизация политического и экономического режима в стране. Исполнительная или законодательная власть эту задачу не сможет решить в принципе, или, как сейчас говорят, по определению.

Существенной в этом процессе будет и тенденция "разворота" консолидированных ресурсов на нужды самой судебной власти. От объема финансирования в значительной мере будет зависеть состояние вторичных ресурсов: переподготовка кадров, рост заработной платы, техническое оснащение, компьютеризация, социальные гарантии для работников судебной власти.

В такой ситуации крайне важно знать тенденции и точки роста самой судебной власти и уголовного правосудия в частности.

Задача законодательного обеспечения уголовного судопроизводства в современной России выполнена. Законодатель может сосредоточиться на систематизации и дальнейшем совершенствовании всего комплекса законов и нормативных правовых актов в этой сфере.

На повестку дня встает задача организационного, финансового, кадрового и образовательного обеспечения УПК.

Необходима государственная система мер ограничения и регламентации пределов юридического и квазиюридического мышления и действий правоприменителей методами создания единой системы назначения наказаний, развития и становления юридической, правосудной статистики, выявления и закрепления количественных и качественных индикаторов состояния и развития российской юстиции применительно как минимум к федеральным округам, территориям субъектов Российской Федерации.

Опыт проведения мониторинга по УПК в течение двух лет (2002—2003 гг.) несомненно должен быть востребован концептуалистами и создателями Всероссийского центра "Мониторинг российского права и законодательства" на базе Совета Федерации и РАГС и непосредственно реализован при проведении мониторинга законов о разграничении предметов ведения центральных органов власти и органов власти субъектов Федерации и законодательства о местном самоуправлении.

Мониторинг УПК РФ есть не только юридический, но и международно-правовой и политологический прецедент. Профессиональный рост юристов — как разработчиков УПК, так и правоприменителей — и доминирование уголовно-процессуальной тематики в контексте судебной реформы отражают существенную потребность общества в четких и грамотных правилах и процедурах. Мониторинг состояния УПК приводит к эффективному взаимодействию и взаимопониманию юристов США и России и, несомненно, может быть востребован при проведении судебной реформы в странах СНГ и Восточной Европы.

В политологическом контексте мониторинг УПК РФ дает основание говорить о становлении новой научной дисциплины — политологии права, элементы и концепты которой уже непосредственно реализованы в процессе осуществления этого проекта.

Вишняков В.Е. Слово предоставляется Татьяне Юрьевне Комаровой, заместителю директора по внешним связям компании "Гарант".

Комарова Т.Ю. Добрый день, уважаемые коллеги! Хотелось бы сказать несколько слов об инструментарии мониторинга правового пространства. При просмотре материалов сегодняшней конференции в материале "Актуальные проблемы мониторинга: социологический опрос" обнаружились любопытные вещи: одним из факторов, который якобы мешает эффективному проведению мониторинга, раза три или четыре в различных таблицах названо "отсутствие необходимого информационного обеспечения". Те, кто так считает, составляют от 5 до 20 процентов.

По нашему мнению, мнению разработчиков справочных информационно-правовых систем, сейчас такой инструментарий существует. Говорить о том, что он отсутствует, можно либо в силу недостаточной информированности, либо в силу того, что не было времени глубоко погрузиться и освоить какие-то приемы эффективной работы с информационными системами. Причем этот инструментарий постоянно развивается, совершенствуется, и многие пользователи, которые еще вчера могли с полным правом считать себя квалифицированными пользователями, сегодня уже, может быть, даже отстали и не знают о новых возможностях. А эти возможности есть, и мы в рабочем режиме регулярно ведем работу по обучению наших пользователей, в том числе в органах власти. И если для целей мониторинга правового пространства нужно эту работу активизировать, что-то объяснить, рассказать, чему-то научить, мы готовы.

С другой стороны, если для проведения мониторинга правового пространства нужно разработать специфические функции, необходимые для решения каких-то задач, то есть все предпосылки эти задачи сформулировать, обобщить и подумать, как это можно сделать. Из множества конкретных функций информационно-правовой системы "Гарант", которые могли бы быть крайне полезны и уже сегодня дают реальные возможности для эффективной работы по подбору, поиску, анализу правовой информации, выявлению связей и противоречий законодательства, отслеживанию правоприменительной, в том числе судебной, практики, формированию собственных информационных подборок, назову только некоторые. Это, например, объединение федерального законодательства, международных соглашений, законодательства субъектов Федерации и иных правовых материалов, включая аналитические материалы и комментарии, в реализованном в программной оболочке едином информационно-правовом пространстве, позволяющем эффективно использовать для изучения и анализа законодательное регулирование различных уровней. Это предоставляет возможность учитывать сложившуюся правоприменительную практику в субъектах Российской Федерации, создает основу для эффективного анализа и выявления противоречий федерального законодательства и законодательства субъектов Федерации, а также для обмена положительным опытом в законодательном регулировании различных отраслей и правовых институтов, для быстрого подбора и анализа судебной практики по конкретным правовым нормам.

И если у субъектов мониторинга правового пространства есть какие-то потребности в плане использования информационных технологий, какие-то пожелания, мы готовы их обсуждать и реализовывать, потому что мы сами активно работаем с правовой информацией. Несмотря на то что мы коммерческая организация, мы все равно осуществляем мониторинг правового пространства и систематизацию правовой информации. Все возможности, которые дают информационно-правовые системы, мы тоже используем в своей деятельности. Поэтому мы усиленно их развиваем.

В ближайших новых версиях появятся дополнительные возможности, которые, я уверена, будут крайне полезны для осуществления правового мониторинга.

Поэтому еще раз хотелось бы обратиться к Организационному комитету конференции с тем, чтобы эти вопросы более детально обсудить для повышения эффективности мониторинга. Свои конкретные предложения по проекту Итогового документа я передам в президиум. В частности, есть необходимость в проекте концепции мониторинга среди указанных направлений деятельности уточнить такое направление, как "Объединение в единую информационную сеть имеющихся информационных ресурсов и организация доступа к ней ограниченного числа пользователей".

Вишняков В.Е. Слова просит Алексей Михайлович Коркин, генеральный директор юридического информационного агентства "Интралекс". Тема выступления — "Применение специальных информационных технологий".

Коркин А.М. Уважаемые коллеги, уважаемый президиум! Хотел бы поделиться наработками нашего юридического агентства "Интралекс". 15 лет мы занимаемся темой автоматизации правовой, правотворческой деятельности, юридической деятельности.

Как уже подчеркивалось, работа в режиме мониторинга права, мониторинга правоприменительной практики в основном заключается в работе с информацией. Подход, который традиционно используется, — это подход, связанный с наличием информации, доступом к ней, с подготовкой баз данных и организацией оперативного доступа.

Наше видение вопроса заключается в том, что доступ к информации, ее объем и оперативность применения — это не самоцель. Перед каждым исследователем стоит задача на основе этой информации подготовить свой документ: отчет, справку, заключение, проект закона и так далее.

Таким образом, сама по себе возможность доступа к информации, даже к достаточно объемной, не есть решение задачи. Мониторинг, само исследование по существу — это творческий процесс с использованием той информации, которую исследуют. Самоцелью в данном случае является подготовка документа по функциям, обозначенным для каждого специалиста, для каждого органа власти.

Понимая эту проблематику, мы предлагаем свое технологическое решение, основывающееся на том, что автоматизированная система должна представлять и средства доступа к информации, и средства организации работы специалиста с этой информацией, средства подготовки решения на основе этой информации, средства взаимодействия специалистов при работе с этой информацией. Этот цикл и был положен в основу разработок и в настоящий момент реализован.

Весь процесс достаточно длительный: стадия зарождения идеи, техническое задание, разработка, экспертиза и собственно правоприменение. Сегодня нет структуры, консолидирующей все эти стадии. Это то, о чем говорила Иллария Лаврентьевна: затрагиваются конституционные вопросы, касающиеся разграничения полномочий в этом отношении. И это в определенном смысле беда.

Как нам представляется, Россия не имеет такой структуры, которая могла бы консолидировать, объединить усилия с тем, чтобы в целом устранить повторяющиеся процедуры, отсутствие информированности, — то, о чем говорил Григорий Петрович. Это организационный аспект.

Технологический аспект заключается в том, что применение средств, о которых я говорил, позволяет, с одной стороны, дать инструмент для работы специалисту, дать информацию, с которой он работает. Тут могут возникнуть сомнения: как можно запрограммировать творчество, какие средства автоматизации могут применяться для этих целей. До программирования творчества еще, конечно, далеко, но вместе с тем процедуры, приемы, способы, средства работы с информацией уже достаточно типичны, являясь производными от регламентов, инструкций, которые существуют, производными от жизненного опыта специалистов, которые эти приемы реально применяют. Ведь не происходит каких-то больших открытий на каждом шагу в этой многодневной работе, идет применение собственных знаний, жизненного опыта и так далее. Система, о которой я говорю, позволяет переложить в нее эту информацию, эти способы и приемы и дает возможности зафиксировать и авторскую позицию, и прием, применявшийся при исследовании.

Значение такого подхода заключается в том, что на последующих стадиях уже не анализируется информация, поскольку она уже этому подвергнута, идет передача результатов аналитики на последующий этап, что высвобождает пользователей, специалистов от проблем на уровне рутинной работы. В этом подходе основу составляет то, что не всегда возможно, даже создав базу данных, передать в ней, какие приемы применялись при исследовании, почему вывод и позиция такого содержания, а не другого. Документы, традиционно вращающиеся в этом исследовательском цикле, обычно сжаты. Следует ли в итоговый документ включать информацию, которая исследуется, что осталось вне поля зрения исследователя, какие аспекты брались во внимание и в расчет — в нашем варианте вся эта информация по желанию пользователя может транслироваться на последующие этапы.

Что такое наши "круглые столы" с точки зрения формы проведения? Не что иное, как объяснение кого-то всем другим, что он имел в виду, почему правовая позиция, выраженная конкретными органами, такая, а не другая. И, по существу, идет на устном уровне обсуждение, что же было положено в основу решения.

Предлагаемые нами технологии позволяют показать автору, специалисту, исследователю всю ту информацию, которая была положена в основу этого решения, тем самым становится прозрачной подготовка этого правового предписания, правовой позиции. А где прозрачность, там и качество, и оценка ранее проделанной работы идет на более высоком уровне.

Я не буду подробно останавливаться на принципах, которые мы применяли в этой разработке. Мы привезли материал, вы можете с ним ознакомиться и получить наши комментарии уже в личной беседе.

С точки зрения организации самой конференции, тех целей, к которым мы идем, хотел бы отметить, что нет консолидирующей структуры, способной поддержать весь этот процесс как бы с позиции сверху. То есть нет государственной службы, ориентирующейся не на политические права и свободы, законодательные инициативы и так далее, а на корректность соблюдения юридической техники, организацию взаимодействия не межкорпоративного, а корпоративного. Как одно из пожеланий: предлагаю подумать над идеей создания такай службы — службы правового мониторинга.

Вишняков В.Е. Уважаемые коллеги! Сейчас я хотел бы предоставить слово Владимиру Николаевичу Плигину, председателю Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству.

Плигин В.Н. Уважаемые коллеги! Я, к сожалению, не смог участвовать в конференции с самого начала, но ее проблематика действительно очень важна с точки зрения понимания законодательного процесса самим законодателем.

Сегодня Комитетом по конституционному законодательству и государственному строительству было рассмотрено в течение двух часов 25 законодательных актов. Из этих 25 законодательных актов по 10 актам мы не сумели принять решение в связи с тем, что объема знаний участников заседания, то есть членов комитета, не хватило. Были приняты решения по 15 законодательным актам.

Говорит ли это о небрежности работы? Нет, конечно. Депутаты ответственно относятся к своей задаче. Но вы понимаете, что в принятии тех или иных решений очень высок уровень субъективизма. Мы принимаем субъективные решения. И здесь возникает необходимость мониторинга. Смысл мониторинга в том, чтобы идеи принимаемых актов были надлежащим образом донесены до законодателя и чтобы законодатель сумел на основе этой информации принять четкое решение или иным образом определить свое отношение к тому или иному законодательному акту.

Обычно предлагают законодателю свое мнение по тому или иному законопроекту три или четыре специальных субъекта. Это, как правило, Правительство, Администрация Президента, правовые управления соответствующих ведомств, Правовое управление Аппарата Государственной Думы. Поэтому внешний мониторинг, предполагающий привлечение академической науки к проработке тех или иных вопросов, становится достаточно актуальным.

Сейчас мы начали программу взаимодействия с Институтом государства и права Российской академии наук.

Здесь говорили о том, что в Российской Федерации не развита система мониторинга законодательства. Должен сказать, что и в рамках Европейских сообществ такая система функционирует достаточно сложно. Хотя в настоящее время это становится для них особенно актуальным, поскольку каждая из стран-участниц должна обрабатывать и учитывать, если не ошибаюсь, 80 тысяч разного рода нормативных актов (рекомендаций, конвенций, положений).

Мы также должны готовиться к восприятию европейского правового материала. Россия будет все более плотно взаимодействовать с сообществом, и мы столкнемся с качественно иной, сложнейшей задачей по мониторингу европейского законодательства: вначале на уровне простого восприятия, хотя бы перевода европейских актов, затем в той или иной части перейдем к имплементации этих актов в наше законодательство.

В Итоговом документе ставится несколько проблем, которые касаются Государственной Думы. Одна из проблем в том, что до настоящего времени нет системного представления о порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов. Авторы Итогового документа правы, высказывая это замечание. В настоящее время федеральное законодательство принимается на основе Регламента Государственной Думы, который является внутренним документом Государственной Думы. Таким образом, документ, на основании которого это происходит, юридически (может быть, со мной не согласятся) менее значим, чем конечный продукт — законы. Тем не менее у нас действительно есть соответствующий проект закона. И я думаю, что в рамках осенней сессии этого года или весенний сессии следующего года мы сумеем принять закон о принятии федеральных законов.

Мы получили такую записку: "Как Вы считаете, может, было бы целесообразно внедрить в процесс принятии законов мониторинг и учет мнения общественности, в частности, включив в проект федерального закона о порядке принятия федеральных законов положение, согласно которому депутату Государственной Думы и члену Совета Федерации для внесения от своего имени законопроекта в Государственную Думу следует собрать определенное количество подписей своих избирателей?"

Поддержать данное предложение невозможно в силу существующего порядка. Право законодательной инициативы сейчас имеют 723 субъекта, это установлено Конституцией Российской Федерации. Соответственно, все 723 субъекта имеют право высказываться или предлагать законопроекты, касающиеся любого предмета. И, кстати, может быть, это не так плохо. Почему? Потому что это отражает мнение различных слоев общества, различных органов государственной власти.

Хотелось бы остановиться еще на одной проблеме. У нас в настоящее время нет отработанной модели того, каким образом принимаемый законодательный акт начинает влиять на изменение общественных отношений и к каким последствиям он приведет. Поэтому многие дискуссии в рамках Государственной Думы часто носят эмоциональный характер, без модельной наполненности.

Приведу один пример. Нам в Государственной Думе достаточно часто предлагают расширение пределов ответственности: устанавливать ответственность за те или иные правонарушения, одновременно поднимать существующие уровни штрафов и прочее. Общество считает, что, устанавливая или повышая ответственность, оно получит положительный результат. Мы иногда соглашаемся с этим. На самом деле мы начинаем плодить врагов государства в невероятных количествах. Потому что если ты установил законом ту или иную форму ответственности, но не доработал в этой модели, каким образом сделать так, чтобы у человека была объективная возможность не нарушить правило, которое ты установил… Вот такого рода анализа у нас не делалось. Например, нужно работать с законодательством, касающимся миграции. В частности, нужно устанавливать повышенную ответственность за незаконный приток рабочей силы. Но когда мы начали это все анализировать, то вот к какому выводу пришли. Не существует объективной возможности у гражданина иностранного государства, приезжающего в тот или иной субъект Российской Федерации, реально соблюсти действующее законодательство Российской Федерации. В результате появляется коррупционная составляющая, автоматически с него берут деньги, а потом проявляется отторжение России как государства. Это касается миллионов человек.

Мы провели опыт с одним федеральным чиновником в Москве. Мы "запустили" его в регистрационные органы, чтобы он зарегистрировался в установленный законодательством срок. У него это не получилось. Поэтому когда мы принимаем ту или иную норму, нам нужно эту норму "прогонять" как бы по всем этапам жизни человека, потому что норма существует не сама по себе, ее исполняют либо физические, либо юридические лица. В привязке к этому отследить жизнь нормы достаточно сложно. Первая попытка была предпринята в рамках уголовно-процессуального законодательства, этим занимались достаточно настойчиво.

Мы поняли, что нужно возвратиться к серьезному инструменту, который мы утратили, — к академической науке.

Я прекрасно понимаю, что восстановить ту или иную культуру, например культуру академических институтов, наверное, достаточно сложно, тем не менее мы пошли в область академической науки и будем пытаться в этой области двигаться к реализации идеи надлежащего мониторинга законодательства и попытки выстраивания модели применения законов.

Вишняков В.Е. Несколько слов хотела бы сказать Иллария Лаврентьевна в порядке дискуссии.

Бачило И.Л. Затрагивая вопрос о результатах нашей работы, я бы хотела отметить, что, очевидно, у каждого участника конференции есть конкретные предложения. Думаю, мы их соберем, в рабочем порядке проанализируем, суммируем и отразим в Итоговом документе.

Алексей Михайлович Коркин затронул организационный вопрос, и мне хотелось бы отметить его значимость.

Поскольку мы все-таки будем двигаться к макроанализу, к макрооценке состояния нашего законодательства, мне представляется, что должен быть какой-то методологически значимый центр этой работы. Может быть, стоит организационно разделить то, что делается Федеральным Собранием — Государственной Думой и Советом Федерации — по оценке и анализу динамики прохождения законопроектов и законов, плюс то, что делается в субъектах Федерации.

Вместе с тем хотелось бы как-то расшевелить наше Правительство, чтобы оно тоже создало бы свой центр мониторинга нормативно-правовой основы исполнительной власти, правоприменения на уровне исполнительной власти. Потому что со всем этим ни Совет Федерации, ни Федеральное Собрание в целом, мне кажется, не справятся. Здесь нужен специальный подход на уровне исполнительной власти. На это я бы хотела обратить внимание.

Вишняков В.Е. Уважаемые коллеги! Наше время истекло. Мы должны придерживаться общего регламента.

Еще раз приглашаю вас к дальнейшему сотрудничеству. В ваших материалах есть проект Итогового документа. Вероятно, он будет отрабатываться не менее месяца — в заключительном слове Геннадий Эдуардович определит срок, в течение которого мы ожидаем от вас дополнений, предложений по Итоговому документу. Материалы, которые вы сегодня представили на нашей конференции, будут опубликованы в анонсированном Вестнике мониторинга права, издаваемом под руководством Совета Федерации.

Спасибо большое за работу.


СЕКЦИЯ 2
"МОНИТОРИНГ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ:
ОПЫТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОРГАНОВ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ, ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ И СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ"