Диас Валеев меч вестника – слово

Вид материала

Документы

Содержание III Программа Всесоюзного радио, май, 1991, Э.Губайдуллина Миф о Сизифе О.В. Диас Назихович, вы помните самый необычный подарок, который подарили вам на день рождение? Д.В.

Подобный материал:

• За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го. Очер­ки и исс­ле­до­ва­ния / Диас Валеев. Казань: Татар, 5923.8kb.
• Инструкция по подготовке и оформлению статей для "Вестника Сибгути", 98.94kb.
• I. Древнерусская литература, 155.49kb.
• Большая гостиная в квартире. Если там основательно прибрать, то квартира приобрела, 590.14kb.
• Вестник, 1723.59kb.
• Ч ё ртовакоробочк а, 450.58kb.
• Formika, 33.72kb.
• Берналь диас дель кастильо, 7502.98kb.
• Нан україни Павло Михед Слово художнє, слово сакральне, 2215.81kb.
• Что такое Логос? Обычно с греческого языка содержание этого понятия переводят как "Слово"., 108.12kb.

Эволюция или революция?


III Программа Всесоюзного радио, май, 1991, Э.Губайдуллина

Э.Г. Диас Назихович, в своей книге «Три похода в вечность», вышедшей в Татарском книжном издательстве, вы пишите: «Я понял главный закон жизни: все в этом мире преходяще, но все преходящее постоянно вновь возрождается и опять обретает право на бытие, чтобы затем снова кануть и возродиться». Эта работа, как и книга «Три лика», вышедшая в прошлом году в издательстве «Мысль» – книги о пределах возможностей человеческого духа, об ответственности человека перед вечностью, а значит, и перед историей. Я думаю, вы, человек, всегда остро ощущающий современность, не случайно обратились в последних книгах к истории, поскольку без знаний, без размышлений об историческом процессе, наверное, трудно понять нашу сложную сегодняшнюю жизнь?

Д.В. В последние годы я писал, быть может, главный свой труд. Кстати, буквально на днях закончил его. Это большая работа, которая называется «Третий человек, или Небожитель». Книги, которые вы упомянули, – фрагменты «Третьего человека».

– Что означает этот термин – Третий человек?

– Третий человек это последняя ипостась человека, когда он выступает в качестве Мессии или Спасителя. Да, я вижу в роли Спасителя не Иисуса, а своего мегачеловека. Я предпринял попытку построения нового духовного Храма, ибо считаю, что прежние мировые религии уже не адекватны времени. Я не исключаю такой возможности, что я или люди, подобные мне, просто являемся проводниками или вестниками некоей новой универсалистской доктрины. Конечно, XX век дал чрезвычайно много материала для размышлений о судьбах мирового человека. И, наверное, чтобы понять, где мы сейчас находимся и каков день предстоящий, а также, какова наша судьба завтра нужно, наверное, как-то нарисовать – по крайней мере хотя бы пунктиром – всю мировую судьбу человека. И вывести весь мировой путь человечества. Это я и совершаю в своих книгах.

Известна теория кругооборота Вико или гипотеза спиралевидного развития жизни. Бердяев в культуре XX столетия видел черты средневековья. Даниил Андреев наблюдал в мировой истории чередование «синих и красных эпох». Вот и я два года писал работу о мировых стилях. Я выделил совершенно конкретные эпохи в жизни человечества. Два стиля чередуются друг с другом – символический и реалистический.

Символические эпохи – в них человечество или нации собираются как бы вместе, воедино. Это культура, проходящая под знаком синтеза, синкретизма, знака, символа. Это эпохи рождения каких-то религий, в том числе и мировых, эпохи, когда умаляется цена отдельного конкретного человека, ибо здесь во главу угла ставится не частность, а целое. И вот четыре такие символические эпохи в жизни человечества описаны мной. Сейчас мы являемся соучастниками, созидателями четвертой символической культуры, когда цель всего этого промежутка времени – собрать человечество во что-то единое, в то, что Маркс называл «обобществившимся человечеством». А впереди – снова четвертая великая реалистическая культура. По моим прогнозам она придет через 100-150 лет. Причем интересно, что наблюдается разница в мышлении человека в эти разные эпохи: и в сфере художественно-научного мышления, и в сфере политического строительства. Если говорить, скажем, о нашей эпохе в политической сфере это эпоха диктатур – левых и правых. Поэтому говорить в наше время о демократии можно лишь со скепсисом и известной иронией. Значение человеческой личности будет повышаться еще не скоро, в четвертой великой реалистической культуре. Такова общая суммарная характеристика нашей эпохи. Если искать ее аналоги, то надо бросить взгляд на культуры нижнего палеолита, мезонеолита, средневековья.

– Хорошо. Но человек живет прежде всего сегодняшним днем. И хочется в пределах одной человеческой жизни достичь какого-то идеала и совершенства. Вы же пишите в своих книгах о силе человеческого духа, который способен преодолеть обстоятельства или силы зла.

– Моя концепция исходит из нескольких постулатов. Об одном из положений я сказал – теории мировых стилей или ритмов. Другой аспект концепции – это теория трех типов человека и трех уровней человеческой деятельности. Я говорю о микро-, макро- и мегачеловеке и о микро-, макро- и мегакультурах.

Сейчас мы видим резкое понижение качества человека. Человек стал хуже, в нем вышло на первый план в массовом количестве, в массе народа микроначало – эгоистическое, животное микроначало. И, конечно, если человек будет работать, будет жить и существовать на микро- или даже макроуровне своего бытия, то человечество обречено. Никакой новой эпохи – четвертой реалистической культуры – не наступит. Произойдет либо экологическая катастрофа, либо какая-то военная; человечество просто обречено. Оно перестанет функционировать как единица Вселенной. Я считаю, человечество сможет выжить только, если поднимется на высший предел своего развития – на мегауровень.

– Но может ли подняться на этот уровень все человечество?

– Все человечество, естественно, подняться не сможет. Все три составляющие в нем всегда будут сосуществовать, но важно, что именно будет доминировать и господствовать. Сейчас доминирует – вы взгляните на наши улицы, поднимите хронику газет – первая составляющая. А все высокое, духовное, все объединяющее людей, объединяющее их в человечество, это все уходит из нашей жизни. Я считаю, это очень опасный момент в жизни человеческой расы. Когда микрочеловек берет реванш, хочет захватить полную власть и над телом, и душой всего человечества – это болезнь сатанизма.

– А к какой категории людей вы относите тех, кто пытается сейчас все низвергать, критиковать, не представляя никакой конструктивной идеи. Люди теперь даже не говорят о том, что надо работать, что-то созидать. Они даже не думают об этом. К какой категории относите вы большинство людей?

– Все эти три составляющие есть в каждом из нас. Я и в себе самом ощущаю – и микроначало, и макро, и мега.

– Но если дать общую оценку?

– А если дать общую оценку, то, конечно, основная масса людей – это представители микроначала.

– Те, кто кричат и призывают сегодня к разрушению, мне кажется, они – наиболее опасная сила.

– Это люди хотят поймать через этот крик свой исторический шанс. Сейчас в наличии масса людей совершенно перекрасившихся, перевернувшихся вокруг своей оси.

Вчера они исповедовали одну идеологию, сегодня исповедуют прямо противоположное. Но почему мы должны им верить, что и сегодня они честны, искренни и правдивы? Если рассмотреть все движение мировой истории, то человечество двигается и развивается от микро- к мегасостоянию – такая направляющая линия развития обнаружена мной. Но ныне мы наблюдаем какие–то возмущающие движения противоположного знака. Не от микро к мега, а, допустим, от макро к микро. Они не отвечают глобальной тенденции развития. Это болезненные явления. Болезнь человечества. Ведь болеет человек, может заболеть и нация. Может заболеть и вся человеческая раса духовной болезнью. Сейчас время болезни. Мы все ныне тяжко больны. И, может быть, именно поэтому и нужна сейчас постройка нового духовного Храма. Нужно говорить о чем-то высоком, духовном, скажем, о Боге, понимая под Богом высший предел развития земной разумной жизни. Людям нужна вера, и ее надо в них вдохнуть.

– Вы обмолвились, что претендуете чуть ли не на роль вестника или даже посланника высших сил. Это серьезно? Вы верующий человек?

– Я бы не хотел акцентировать внимание на этом моменте. Представляю, какую волну «чувств» такое утверждение может вызвать. Крест на Голгофе неминуем. Но скажу так. Сознание посланничества иногда посещает некоторых людей. А насчет того, действительно ли я верующий и во что верую? Я выдвигаю новое учение о человеке, о мире. И, если хотите, о Боге. Но с точки зрения традиционных религий (индуизма, буддизма, зороастризма, христианства, ислама) я – еретик. Правда, еретик, с уважением относящийся к их неосуществившимся попыткам воспитать совершенного человека и создать совершенное общество.

– Как ваша философия соотносится с другими учениями?

– Универсалистская философия, как я ее представляю, ничего не выталкивает из прошлого опыта, ничего не зачеркивает из того, что было, все вбирает в себя. Она находит свое место, свою ячейку и христианству, и исламу, и интеррелигиозной церкви Даниила Андреева, и коммунизму, и движению ивановцев, которое сейчас, например, популярно в России… То есть путь в мегасостояние может быть различным: через традиционные религии, через различные социальные учения, через творчество, через экологическое движение…

– Вы долго работали над этой книгой?

– Первые, основные, идеи пришли еще, когда я был молодым. В 1962 году.

– Вы не боитесь, что многие не поймут или не примут ваши идеи?

– Любая мысль, резко отличающаяся от общепринятой, всегда трудно воспринимается. Не поймут сегодня – поймут завтра.

Вот смотрите – Германия конца XVIII – начала XIX века, раздробленные княжества и земли. И не такая вроде уж была потребность в культуре у народных масс. Но появились Гегель, Фихте, Шопенгауэр, Кант… Дали сложнейшие тексты, которые, быть может были нужны и понятны буквально только единицам. Но немецкий народ в лице своих издателей, политиков той поры нашел возможность опубликовать эти сложнейшие тексты… И сейчас мы понимаем: что представляла бы Германия без них?

Я пишу для всех – для татар, русских, украинцев, испанцев, чувашей, башкир, французов, евреев – всех… Мои книги о человечестве и для человечества.

А потом – сегодня я татарин, а завтра? Вон астрологи, кстати, подсчитали, что в этом двухтысячелетии я уже дважды рождался – и оба раза почему-то на Кубе. В первый – еще до открытия Колумбом Америки. То есть, может быть, раньше я был индейцем, а потом – испанцем. А в будущем, может, стану каким-нибудь папуасом или французом… Поэтому я пишу и для них.

– Я опять, Диас Назихович, возвращаюсь к своему вопросу. Вы пишите о силе человеческого духа, но в сегодняшней политической ситуации, что зависит от нас, что мы можем? Кто сейчас управляет страной? Кто направляет ее движение?

– Это очень серьезный вопрос. Действительно, кто направляет наше развитие и кто управляет страной? Я думаю, что управляют сейчас страной люди, институты, организации конкурирующей цивилизации. Мы потерпели поражение. Это не столько объективный, сколько субъективный момент истории. Можно обезоружить противоположный лагерь без единого выстрела, если толково и умно вложить, допустим, миллиарды долларов в поколение начинающих политиков. И, видимо, это и было сделано где-то лет двадцать – тридцать назад. В результате был выведен на орбиту власти целый пласт людей, который стал проводить политику не в интересах народа и собственного государства, а в интересах западных монополий, транснациональных центров управления. Микрочеловек, о котором мы говорили, купленный на корню, купленный буквально с потрохами, но в принципе человек талантливый, обладающий и организаторскими данными, способный пройти по лестнице карьеры и успеха, этот микрочеловек, дорвавшийся до пульта управления страной, и привел нас к краху. В трагедии, которую мы сейчас переживаем, есть момент объективный, но есть в ней еще и момент субъективный.

– Я помню, во время прошлого нашего разговора вы говорили о том, что мы слишком легкомысленны и слишком легко, несмотря на то, что, казалось бы, бурно на все реагируем, относимся к жизни и недопонимаем всей сложности ситуации, в которой находимся. Мы остаемся до сих пор легкомысленными людьми, считаете вы?

– За легкомыслие женщина расплачивается потерей невинности, а народ – потерей свободы.

– В вашей книге «Три лика» меня привлекла, вернее заинтересовала одна ваша фраза. Почему-то там была сделана сноска, что редакция не разделяет эту точку зрения автора.

«Наряду с революцией – писали вы, – есть эволюция. Это более сильный и кардинальный способ изменения наличной природы вещей».

В отличие от редакции я поддерживаю вашу точку зрения и считаю, что действительно революция, наверное, нарушает естественный ход истории и в общем-то лучше к ней не прибегать. Но каким образом все-таки человек вмешивается и может ли он вмешиваться в эволюционный ход развития?

– Я думаю, что если бы в первой четверти нашего столетия Россия пошла не революционным, а эволюционным путем развития, если бы ей дали спокойно развиваться, то, пожалуй, сейчас уже весь мир имел бы другой облик и характер. Я полагаю, убыстрение, скачкообразное ускорение всех этих событий, на самом деле привело к какому-то резкому замедлению развития жизни. Я стою на этой же точке зрения и сейчас. И теперь нужен спокойный эволюционный путь развития, а не экстремистско-псевдодемократические новации. Всякая «революция» опасна. Я боюсь, что после 1985 года мы вступили не на эволюционную полосу развития нашего общества, а на дорогу с ямами и ухабами. Нам нужно сегодня сохранить наши пространственные границы, нашу цельность, наше единство. Сейчас в общем-то роковой момент нашей истории. Быть может, один из самых роковых моментов вообще в истории российского государства.

– И наверное, нельзя все-таки человеку, принимая неизбежность определенного исторического хода событий, отказываться от личной ответственности за то, что происходит в стране? Разве не мы творцы той сложнейшей политической ситуации, в которой мы сегодня находимся?

– Люди погружены в сон. Опасность видят единицы. Иногда выступаешь с какой-то статьей или, как теперь, по радио, порой зная наверняка, что твои воззрения и взгляды войдут в противоречие с воззрениями многих людей. В ответ ты получаешь кучу писем, часто резких, раздраженных, злобных. Люди не хотят просыпаться. И все-таки ты идешь на конфликт, на столкновение с толпой, с «общественным мнением». Зачем, почему, для чего? Мне лично выступления ничего не дают, кроме боли и каких–то разочарований. Да, разочарований, скажем, в человеке. И все–таки я иду на это. Почему? Потому что знаю: есть еще десятки тысяч людей, которые думают так же или почти так же, как ты, и которые сейчас разъединены, находятся в одиночестве – в своих комнатах, в своих домах. И нужно дать им хоть какую-то надежду, сказать: вы не одиноки!

– Один математик произнес однажды фразу, которая многое мне объяснила. Он сказал, что как математик может доказать, что большинство неправо. Вы тоже так считаете?

– Я думаю, в толпе не может быть правды. Я, например, инстинктивно избегаю толпы. Если стоит толпа, на митинге, скажем, я никогда не забираюсь в ее середину, я всегда где-то с краю, где-то сбоку. Когда иду по улице, я иду сбоку тротуара или по обочине мостовой. А основная часть людей лезет в кучу, группируется в массы. Я не думаю, что в толпе может родиться истина. Истина всегда рождается в головах одиночек.

– И все же давайте закончим наш разговор на утверждении веры в силу того человеческого духа, о котором вы пишите.

– Я думаю, это просто единственная наша надежда. Опора – сам человеческий дух, и я считаю, инстинкт выживания силен в человеке. Он вытолкнет нас из бездны…

– Хотя бы несколько единиц, которые способны преодолеть силу обстоятельств, выведут все-таки человечество к свету, да?

– Я полагаю, сам инстинкт человечества, быть может, говорит голосами этих людей. И этот инстинкт вытолкнет нас, должен вытолкнуть на уровень более высокой жизни, на дорогу разума и надежды.

– Мне хочется закончить нашу беседу словами из вашей книги. Я цитирую: «Линия, которая разделяет действующие в мире гигантские силы – мира, жизни и гуманизма, с одной стороны, и антигуманизма – с другой, проходит не только по границам тех или иных государств. Линия между добром и злом рассекает в первую очередь сердце, душу каждого человека. Сотни крупных и мелких событий, сообщениями о которых заполнены колонки газет, – это не отдельные фрагменты пестрой политической картины мировой жизни, а знаки глобальных процессов, происходящих в ней. Их арена – и пространства земного шара, то есть внешнее пространство человека, и внутреннее его пространство – его микрокосмос, его душа. Больше того, человеческая душа – сегодня, пожалуй, главное поле сражений».


Миф о Сизифе


«Казанские ведомости», 05.06.1996, О.Викторова


Вокруг имени Диаса Валеева и его творчества постоянна разгораются яростные споры и скандалы. Каждая его книга – сенсация. Именно к нему – прозаику, драматургу, философу, принесшему людям новое религиозное учение о Сверхбоге, мы и пришли в гости. Как известно, хорошие гости всегда приходят вовремя. Оказалось, что 1 июля у писателя день рождение.

О.В. Диас Назихович, вы помните самый необычный подарок, который подарили вам на день рождение?

Д.В. А я его сейчас вам покажу, – писатель достает с книжной полки небольшое самиздатовский сборник Майи Валеевой «Повесть о черной собаке». – Этот сборник рассказов подарила мне дочь ровно восемнадцать лет назад. Майя тогда училась в восьмом классе. Она сама отпечатала свои рассказы на пишущей машинке, сама сделала иллюстрации, нарисовала вот эту обложку, а потом переплела рукопись. Для меня и всех моих домашних эта книжка явилась полной неожиданностью. Нет, мы, конечно, знали, что она постоянно что-то пишет и рисует в своих бесчисленных блокнотах, но сборник рассказов о зверях и животных стал для нас настоящим сюрпризом. Оказалось, что дочь серьезно увлеклась писательством, и уже в восемнадцать лет, когда она была студенткой первого курса университета, в Татарском книжном издательстве у нее вышел первый сборник. Затем последовали и другие – они выходили в издательствах Москвы, Казани. У нас в семье два писателя и два искусствоведа. Жена и младшая дочь (обеих зовут Дина) занимаются изобразительным искусством и пишут статьи и книги.

– Интересно, какие яркие впечатления остались у вас от детства? Вы – очень серьезный человек, но сегодня хочется поговорить о простых вещах.

– С моих шести до шестнадцати лет мы со старшим братом каждое лето жили в маленькой деревне на Казанке. Целые дни проводили на реке и в лесу: плавали, рыбачили, собирали малину, грибы. С той поры у меня осталось ощущение свободы, полной воли, не знающей никаких запретов, абсолютного слияния с природой и одиночества.

– А был у вас в детстве любимый сказочный герой, на которого хотелось бы походить?

– Из любимых барон Мюнхгаузен, Буратино, старик Хоттабыч, Дон Кихот. Роман Сервантеса ведь это тоже сказка. Сказки всегда любил. А недавно даже самому пришлось стать сказочником. Внуки требовали сказок, и я придумал для них двух героев – мальчика Тимура и его приятеля, необыкновенного петуха, которого все, в том числе и взрослые, почтительно называли почему-то Петухом Ивановичем. Сначала появилась одна история о невероятных приключениях двух друзей-авантюристов, потом другая, третья. А внуки все просили продолжения. Так незаметно получилась книга сказок. Пришлось издать ее.

– Легко было переходить на сказки?

– Сказки это сладкая, приятная, фантастическая игра. Почему бы и не поиграть в нее? Мне кажется, что в них я реализую какие-то свои мечты. Герои сказок делают то, что не могу сделать я. Им доступно невозможное.

– Значит, не зря говорят, что герои книг уже независимо от автора продолжают жить своей особенной жизнью?

– Я на это надеюсь. Очень хочется верить, что в своем фантастическом мире они борются с мировым злом. Мои герои, романные, драматургические, обычно борцы с мировым сатанизмом. Вот и мальчик Тимур и знаменитый Петух Иванович – из той же породы воинов света.

Борьба между богоносным и сатанинским началами протекает и в мире, и внутри каждого человека. Все на свете борется за выживание – и «плюс», и «минус». Это борьба вечная. Она – основа бытия. Но у сатанинского начала есть мощная поддержка в самой природе человека: в его животе, желудке и многих чисто биологических слабостях. Правда, дух питается Богом. Это уравновешивает силы.

– Диас Назихович, а с какими дурными привычками и качествами в себе вы боретесь?

– Я не лентяй, но иногда очень тяжело заставить себя работать.

Потом я люблю смотреть на красивых женщин.

Еще я люблю вкусно поесть. В наше время, когда все каждый день дорожает, это естественное желание превратилось, наверное, в дурную привычку? Но я со всем этим в себе не борюсь. Я люблю свои дурные привычки.

– А сами любите готовить?

– Иногда что-то соображать на кухне приятно. Но только изредка, не постоянно. Впрочем, мужчина все должен уметь делать. В том числе, и прекрасный обед.

– Ваше фирменное блюдо?

– У меня нет фирменных блюд. Варишь и жаришь из того, что находится под рукой. Борщ очень вкусный получается. Люблю жареную картошку с котлетами. Кстати, есть у меня одна ахиллесова пята. За всю прожитую жизнь я выпил всего два стакана водки. Давно это было, в юности. В марийской тайге и на Кольском полуострове. Оба раза водка мне не понравилась. С тех пор не пью. Даже не пригубливаю.

– Разве это плохо?

– На водке держится бюджет страны. Экономику страны, выходит, не поддерживаю. Помню, в молодости за любым столом я чувствовал себя несколько неуютно, был «изгоем». Может быть, по этой причине не люблю больших компаний. Среди многолюдья, да еще в подпитии, мне скучно. Один-два собеседника, максимум три – это уже моя епархия.

– Вы человек обидчивый?

– Я помню нанесенные обиды. Прощаю их, но помню. Сейчас обидно за страну. Была мощная, сильная Россия, а теперь превратилась в подстилку для Запада. И самое страшное – люди не понимают всей серьезности произошедшей трагедии. Поводов для радости ныне становится все меньше и меньше.

– Можете вспомнить, чему вы радовались в последний раз?

– Что же это было? Да, я практически подготовил, а недавно, наконец, нашел деньги на издание сборника стихов Юрия Макарова. Радость была связана с тем, что я, наконец-то, нашел мецената для благого дела. Юрий Макаров – приятель дней моей молодости, алкоголик, пропойца, но – из породы гениев. Есть стихотворцы одноразового пользования. Прочитал книжку и знаешь, что уже более никогда не откроешь ее. Ест поэты многоразового пользования. Скажем, великий русский поэт Николай Заболоцкий. Люблю его перечитывать, А есть поэты бесконечного чтения. В XIX веке таким был Тютчев, в первой трети XX столетия – Есенин, и вот сейчас, на рубеже тысячелетий – казанский поэт Юрий Макаров. Я издаю его книги уже не первый раз. Если не дать оценку его поэзии сегодня, то завтра и он сам, и его стихи физически погибнут. Эти стихи необходимо сохранить для человечества. В них есть добро и тепло. И родниковой чистоты красота.

– Один наш читатель обязательно просил меня задать вам такой философский вопрос: что для вас смерть?

– Смерть – это загадка. Я часто размышляю над этим вопросом. Хочется думать, что она – форма перехода в какое-то другое состояние. Жаль только, что нельзя будет сделать репортаж с того света, это было бы интересно. Но возможно, что некоторые загадки и не стоит разгадывать.

– День рождения – своего рода философский праздник, когда человек оборачивается назад, на прожитые годы…

– Мне теперь пятьдесят восемь лет. Еще не темный вечер, но уже сумерки. Добро бы сумерки в летнее время… В последнее время я часто вспоминаю миф о Сизифе, уподобляя себя ему. Мне кажется, что Сизиф давно забыл, что камень, который он должен вкатывать на Гору – наказание Богов. Для него это истязание превратилось в собственный поединок с Горой и Камнем. Сизиф в этом поединке оказался победителем, но здесь началась трагедия одиночества. Он взял вершину, а там – льды, холодные камни, небо и никого. Ни зрителей с их аплодисментами. Ни свидетелей победы. Он покорил Гору, а что дальше? И тогда Сизиф сам толкает ногой ненавистный камень вниз, чтобы затем снова и снова тащить его наверх. Вот и у меня теперь такое ощущение, что я опять где-то у подножия Горы. И никто не знает, что я был на вершине, да и сам я начал забывать это и даже стал сомневаться, а был ли я там.