За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го. Очер­ки и исс­ле­до­ва­ния / Диас Валеев. Казань: Татар кн изд-во, 2008. с

Вид материала

Документы

Содержание Д.В. 1 Так и случилось спустя три года. – Д.В.

Подобный материал:

• Программа курса Издательство Казанского государственного университета 2008, 157.39kb.
• Человек и окружающая среда. Экология. Охрана природы. Кеше һәм тирә-юньдәге мохит., 2943.63kb.
• Под ред. В. З гарифуллина. Казань: Изд-во Казан гос ин-та, 2008. С. 225-231, 239.26kb.
• Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 557.86kb.
• Диас Валеев меч вестника – слово, 7700.91kb.
• -, 5063.01kb.
• Татар-информ 160 тысяч юных татарстанцев занимаются в спортивных секциях, 1876.15kb.
• Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 848.44kb.
• Арча җиденче номерлы урта мәктәбенең югары категорияле татар теле һәм әдәбият укытучысы, 792.47kb.
• ТА­тарс­тан­ У­КА­ЗА­тель, 330.37kb.

Ди­ас Ва­ле­ев

За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го

очер­ки и исс­ле­до­ва­ния

Ва­ле­ев Д.Н.

За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го. Очер­ки и исс­ле­до­ва­ния / Диас Валеев. – Казань: Татар. кн. изд-во, 2008. – с.

Кни­га ис­то­ри­ко-по­ли­ти­чес­ких исс­ле­до­ва­ний ка­занс­ко­го пи­са­те­ля и фи­ло­со­фа Ди­а­са Ва­ле­е­ва пос­вя­ще­на как ана­ли­зу дра­ма­ти­чес­ко­го вре­ме­ни пос­лед­ней сму­ты в Рос­сии, так и от­дель­ным эпи­зо­дам все­мир­ной ис­то­рии. Мо­ти­вы прош­ло­го пол­ностью жи­вы в нас­то­я­щем, счи­та­ет пи­са­тель.

«За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го» – один из то­мов его сво­да со­чи­не­ний.

За­пис­ки ина­ко­мыс­ля­ще­го

(очер­ки сов­ре­мен­ной и древ­ней ис­то­ри­и)

Ди­ас Ва­ле­ев

За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го

Кни­га I

Часть I

Пре­ду­ве­дом­ле­ние ав­то­ра

П­ре­ду­ве­дом­ле­ние ав­то­ра

«Я по­пал в неп­ро­хо­ди­мый кус­тар­ник… Я спо­кой­но про­гу­ли­вал­ся, за­ня­тый сво­и­ми мыс­ля­ми, и вд­руг очу­тил­ся здесь! Буд­то кус­тар­ник вне­зап­но раз­рос­ся вок­руг ме­ня. Я не мо­гу выб­рать­ся, я по­гиб.

– Ди­тя! Вы сту­пи­ли на зап­рет­ный путь. Вы са­ми же вош­ли в этот ужас­ный кус­тар­ник и те­перь жа­лу­е­тесь?»

По­че­му я вс­по­ми­наю эту прит­чу Каф­ки из его но­вел­лы «Го­ря­щий кус­тар­ник»? Го­рит сов­ре­мен­ный мир! Го­рит че­ло­век!

Од­наж­ды мне на гла­за по­пал­ся план двор­ца в Кнос­се на ост­ро­ве Крит.

Дво­рец в Кнос­се ст­ро­ил­ся в те­че­ние нес­коль­ких сто­ле­тий, но глав­ное ст­ро­и­тельст­во осу­ществ­ля­лось в ХVI в. до н.э. в эпо­ху ца­ря Ми­но­са.

В цент­ре двор­ца был сво­е­го ро­да плац, а со всех сто­рон к это­му пла­цу, или дво­ру, при­мы­ка­ли рас­по­ло­жен­ные на раз­ных уров­нях по­ис­ти­не бес­чис­лен­ные по­кои, за­лы и по­ме­ще­ния, ко­то­рые ве­ли не­из­вест­но ку­да. Не знаю, в чем зак­лю­чал­ся смысл этой гран­ди­оз­ной ст­ран­ной пост­рой­ки. Она на­по­ми­на­ла ка­кой-то ха­ос, в ко­то­ром нель­зя бы­ло ощу­тить ни­ка­кой яс­ной мыс­ли, в ней прос­ту­па­ло неч­то ир­ра­ци­о­наль­ное. Пла­ни­ров­ка двор­ца на Кри­те до сих пор счи­та­ет­ся, по­жа­луй, са­мой за­пу­тан­ной и са­мой «ди­кой» из всех двор­цо­вых пла­ни­ро­вок в ми­ре.

В расс­ка­зе Каф­ки ге­роя вд­руг ок­ру­жал неп­ро­хо­ди­мый лес ст­во­лов. Во двор­це че­ло­ве­ка ок­ру­жал неп­ро­хо­ди­мый лес стен. Трон­ный зал двор­ца ук­ра­ша­ла ког­да-то эмб­ле­ма в ви­де се­ки­ры-лаб­ро­са, свя­щен­ной на ост­ро­ве, и это да­ло по­вод еще в древ­нос­ти наз­вать это ст­ран­ное со­о­ру­же­ние ла­би­рин­том.

Ла­би­ринт, пост­ро­ен­ный древ­ни­ми сре­ди­зем­но­мор­ца­ми в да­ле­кие вре­ме­на, с ве­ре­ни­цей не­по­нят­ных пе­ре­хо­дов и по­ме­ще­ний, стал об­ще­че­ло­ве­чес­ким сим­во­лом тех под­час очень слож­ных, ту­пи­ко­вых си­ту­а­ций, в ко­то­рые иног­да по­па­да­ет че­ло­век на до­ро­гах сво­ей жиз­ни и ко­то­рые он по­рой слов­но соз­да­ет сам, при­ла­гая для это­го не­ма­лые уси­лия.

Прит­ча Каф­ки – это так­же прит­ча о че­ло­ве­ке, по­пав­шем в ла­би­ринт.

Си­ту­а­ция с ла­би­рин­том ре­аль­на. И вст­ре­ча­ет­ся не толь­ко на бе­го­вых до­рож­ках са­мо­го обы­ден­но­го бы­та, но и на до­ро­гах по­ли­ти­чес­кой ис­то­рии. Че­ло­век или ка­кой-то на­род, или че­ло­ве­чест­во, «за­ня­тые сво­и­ми мыс­ля­ми», по­рой не чувст­ву­ют, что вход в Ла­би­ринт – не­кая ро­ко­вая для них чер­та —у­же по­за­ди. Что нас так вле­чет ту­да? Что зас­тав­ля­ет с ка­кой-то не­о­до­ли­мой си­лой ид­ти по его пе­ре­хо­дам все даль­ше и даль­ше?

Вой­на друг с дру­гом, час­то с са­мым близ­ким, эго­изм, рав­но­ду­шие, а в ито­ге – ощу­ще­ние ту­пи­ка.

Мо­жет быть, нам, лю­дям, не хва­та­ет люб­ви? Не хва­та­ет люб­ви, и мы без нее за­ды­ха­ем­ся, ста­но­вим­ся нес­част­ными?

Ле­ген­да о Си­зи­фе, во­ло­ча­щем на вер­ши­ну го­ры тя­же­лый, сры­ва­ю­щий­ся вниз ка­мень, – это са­га о са­мом че­ло­ве­ке. На­до ре­шить воп­рос, кто силь­нее: че­ло­век или го­ра с кам­нем? При­чем этот воп­рос нель­зя вы­яс­нить для се­бя од­наж­ды и нав­сег­да. Се­год­ня ты, воз­мож­но, по­бе­дил го­ру, а завт­ра?.. Завт­ра сно­ва предс­то­ит тот же путь, и столь час­то на нем нас подс­те­ре­га­ют раз­лич­но­го ро­да ло­вуш­ки, как не­ред­ко мы те­ря­ем ори­ен­ти­ры и ска­ты­ва­ем­ся вниз, ос­та­ем­ся од­ни в не­объ­ят­ном ноч­ном мра­ке, му­чи­тель­но пы­та­ясь най­ти вы­ход из пау­ти­ны ла­би­рин­та.

Я вс­мат­ри­ва­юсь в ре­ку собст­вен­ной жиз­ни, в по­ток жиз­ни ок­ру­жа­ю­щих ме­ня лю­дей.

Мно­гие на­ши бе­ды, мно­гие, ес­ли не все, при­хо­дят к нам и не­отв­ра­ти­мо нас­ти­га­ют нас из-за от­сутст­вия люб­ви в на­ших вза­им­ных от­но­ше­ни­ях.

Быть мо­жет, это­го све­та люб­ви был ког­да-то ли­шен и ле­ген­дар­ный Ми­нос, в эпо­ху прав­ле­ния ко­то­ро­го на Кри­те был пост­ро­ен ст­ран­ный дво­рец-ла­би­ринт. Воз­мож­но, этот ла­би­ринт сим­во­ли­зи­ро­вал по­ло­же­ние, в ко­то­рое по­пал царь Кри­та, оди­но­ко бро­дя­щий по за­пу­тан­ным пе­ре­хо­дам.

Но с этим ги­гантс­ким двор­цом-ла­би­рин­том в Кнос­се свя­за­на, как из­вест­но, и ле­ген­да об Ари­ад­не, до­че­ри Ми­но­са, и Те­зее, сы­не афинс­ко­го ца­ря.

Сог­лас­но ми­фу, в пост­ро­ен­ном ла­би­рин­те стал жить Ми­но­тавр, по­лу­бык-по­лу­че­ло­век, рож­ден­ный яко­бы Па­си­фа­ей, ца­ри­цей Кри­та. В на­ро­де хо­ди­ли слу­хи, что она ро­ди­ла его от бы­ка. Ко­неч­но, го­во­рить об этом вс­лух бы­ло опас­но, но го­во­ри­ли.

Лю­ди, по­пав­шие в ла­би­ринт, ни­ког­да не возв­ра­ща­лись на­зад. Ми­но­тавр по­жи­рал всех. А мо­жет быть, его не бы­ло, и лю­дей, по­пав­ших в ла­би­ринт, прос­то сжи­рал ст­рах? Мож­но пред­по­ло­жить да­же, что в этом двор­це-ла­би­рин­те по­ме­щал­ся, воз­мож­но, ка­кой-то нес­част­ный урод царс­ко­го про­ис­хож­де­ния, и, что­бы сп­ря­тать его от людс­ких глаз, царь Ми­нос и пост­ро­ил этот ст­ран­ный, не­ле­пый дво­рец в Кнос­се. Те же, кто так или ина­че при­ка­са­лись к его се­мей­ной тай­не, при­но­си­лись им в жерт­ву.

Ис­то­ри­чес­ки из­вест­но сле­ду­ю­щее. Афи­ня­не в свое вре­мя уби­ли Ми­но­са и в от­вет вы­нуж­де­ны бы­ли пла­тить по­дать: еже­год­но семь са­мых кра­си­вых афинс­ких юно­шей и семь са­мых прек­рас­ных де­ву­шек при­но­си­лись в жерт­ву ми­фи­чес­ко­му че­ло­ве­ко-бы­ку.

И вот с од­ной из пар­тий на Крит при­был и Те­зей. Он дол­жен был раз­де­лить судь­бу тех, кто уже рань­ше вхо­дил в ла­би­ринт и не возв­ра­щал­ся от­ту­да. Но взг­ляд, слу­чай­но бро­шен­ный им на Ари­ад­ну, вд­руг про­бу­дил в ее серд­це нез­на­ко­мое до­се­ле чувст­во. Свет све­чи, с ко­то­рой она сто­я­ла у вхо­да в ла­би­ринт, ос­ве­тил его ли­цо, и мг­но­вен­ная жа­лость прон­зи­ла ее. Прош­ла се­кун­да, но она ус­пе­ла дать Те­зею клу­бок ни­ток. И Те­зей, убив в ла­би­рин­те Ми­но­тав­ра, т.е. убив ст­рах, бла­го­да­ря ни­ти Ари­ад­ны на­шел по­том вы­ход из ла­би­рин­та и су­мел вый­ти на во­лю.

Воз­мож­но, каж­дый че­ло­век и все че­ло­ве­чест­во в це­лом боль­ны не­ко­ей уто­пи­ей ис­ка­ния рая. Быть мо­жет, все мы, на­де­ясь най­ти «ре­цепт» гар­мо­ни­чес­кой жиз­ни, ищем в ла­би­рин­тах жиз­ни неч­то вро­де квад­ра­ту­ры кру­га или той единст­вен­ной все­об­ъемлю­щей «фор­му­лы» фи­зи­чес­ко­го ми­ра, ко­то­рую со вре­мен Эйнш­тей­на бе­зус­пеш­но ищет фи­зи­ка эле­мен­тар­ных час­тиц.

Брать на се­бя роль все­ви­дя­ще­го, всеб­ла­го­го про­ви­зо­ра, ве­да­ю­ще­го ре­цеп­том «с­часть­я» для всех слу­ча­ев и вре­мен, ду­маю, вряд ли кто ре­шит­ся. Та­кой уни­вер­саль­ной ре­цеп­ту­ры, под­хо­дя­щей на все слу­чаи жиз­ни, по­хо­же, и нет. Но что нет, и по при­ро­де ве­щей не мо­жет быть, да­же эле­мен­тар­но­го сог­ла­сия с жизнью, рав­но­ве­сия с ней на пу­тях эго­из­ма – в этом я убеж­ден бес­ко­неч­но. Ту­пи­ки Ла­би­рин­та, нес­вер­шив­ши­е­ся це­ли, ощу­ще­ние пол­но­го лич­но­го кра­ха, пет­ли са­моп­ре­да­тельст­ва и пре­да­тельст­ва – за­ко­но­мер­ный фи­нал тех, кто идет этой до­ро­гой.

Сю­жет этой кни­ги на­чи­на­ет­ся с ос­мыс­ле­ния со­бы­тий в Рос­сии, про­ис­хо­див­ших в кон­це 80-х го­дов ХХ сто­ле­тия. Как тог­да всех нас за­ма­ни­ва­ли вер­нуть­ся в «ло­но» ми­ро­вой ци­ви­ли­за­ции!

Пе­ре­лис­ты­ваю га­зе­ты тех лет: «Е­жед­нев­ные на­па­де­ния экст­ре­мис­тов с ог­нест­рель­ным ору­жи­ем на ма­га­зи­ны и бан­ки, уч­реж­де­ния и до­ма мир­ных жи­те­лей ста­ли нор­мой се­год­няш­ней жиз­ни в Пенд­жа­бе»; «Па­лес­тинс­кий ла­герь Айн аль-Хиль­ва близ юж­но­ли­ванс­ко­го го­ро­да Сай­да под­верг­нут бом­бар­ди­ров­ке. По­гиб­ло семь, ра­не­но двад­цать во­семь че­ло­век»; «Я­понс­кая кор­по­ра­ция «Хи­та­ти кинд­зо­ку» пос­тав­ля­ет в во­ен­ные ла­бо­ра­то­рии в го­ро­де Лос-Ала­мос спе­ци­аль­но раз­ра­бо­тан­ные маг­нит­ные бло­ки для бо­е­во­го ла­зе­ра»…

А сколь­ко слы­ша­ли мы звон­ких пе­сен о «п­ра­вах че­ло­ве­ка», о «де­мок­ра­ти­и»!

Сви­де­тельст­ву­ет из ла­би­рин­та 80-х Пэт Чи­верс, чу­дом ос­тав­ший­ся в жи­вых: «Пять ут­ра. Стук в дверь. Вс­тал, отк­рыл. Сол­да­ты, шесть че­ло­век. «У те­бя пять ми­нут на оде­ва­ни­е». По­са­ди­ли в «джип». Я не знал, ку­да ве­зут.

Ру­ки на сте­ну, но­ги врозь. Го­ло­ва в меш­ке от­ки­ну­та. Так про­дол­жа­лось 12–14 ча­сов, по­ка не по­те­рял соз­на­ния. Рот вы­сох. Слю­ны нет. Пульс упал. Без сна, без еды. В чем я ви­но­ват?»

Это ольс­терс­кий ту­пик, Се­вер­ная Ир­лан­дия.

«В тот год я по­ня­ла, что мир, ка­зав­ший­ся рань­ше бесп­ре­дель­ным, мо­жет быть све­ден к че­ты­рем ша­гам в дли­ну и трем в ши­ри­ну. В этом ми­ре от­сутст­во­ва­ла ночь. Свет не отк­лю­ча­ли ни на ми­ну­ту. Пос­ле пят­над­ца­ти дней пы­ток ме­ня при­го­во­ри­ли к 180 го­дам зак­лю­че­ни­я».

А это сви­де­тельст­ву­ет о жиз­ни че­ло­ве­ка в ХХ сто­ле­тии ни­ка­ра­гу­анс­кая ху­дож­ни­ца Шар­лот Баль­то­да­но.

Как ви­дим, кон­цент­ра­ция зла в ла­би­рин­тах «ми­ро­во­го ло­на» бы­ла дос­та­точ­но ве­ли­ка.

Го­рит ли пла­мя све­чи в ду­ше че­ло­ве­ка? Го­рит ли оно в его до­ме? Го­рит ли в том ми­ре, в ко­то­ром он оби­та­ет?

Че­ло­ве­чес­кий мир пе­ре­пол­нен лич­ны­ми дра­ма­ми и тра­ге­ди­я­ми. Каж­дый че­ло­век – это сво­е­го ро­да ки­пя­щий ко­тел. Он бур­лит. Ду­ша каж­до­го че­ло­ве­ка по­доб­на пы­ла­ю­щей топ­ке.

Но по­ми­мо лич­ных драм, но­си­те­лем ко­то­рых яв­ля­ет­ся от­дель­ный че­ло­век, есть дра­мы на­ро­дов, го­су­дарств, дра­мы че­ло­ве­чест­ва.

В кни­ге, ко­то­рую я пред­ла­гаю вни­ма­нию чи­та­те­лей, соб­ра­ны мои эс­се, ин­тервью, исс­ле­до­ва­ния на те­мы оте­чест­вен­ной и ми­ро­вой по­ли­ти­чес­кой ис­то­рии, на­пи­сан­ные пре­и­му­щест­вен­но с 1988 по 2005 годы. Это бы­ли го­ды сверх­по­вы­шен­ной тем­пе­ра­ту­ры, подс­ко­чив­ше­го дав­ле­ния, яв­но не­нор­маль­ные, вос­па­лен­ные, ро­ко­вые, и они бу­дут изу­чать­ся и под­вер­гать­ся тща­тель­но­му, ск­ру­пу­лез­ней­ше­му ана­ли­зу на­ми и на­ши­ми по­то­ка­ми еще не еди­нож­ды. Ра­зу­ме­ет­ся, раз­го­вор о сму­те пос­лед­них лет вк­лю­ча­ет в се­бя и раз­думья о всей дра­ма­ти­чес­кой ис­то­рии че­ло­ве­чес­кой ра­сы.

Мно­гое из здесь предс­тав­лен­но­го, за не­ко­то­рым иск­лю­че­ни­ем, бы­ло на­пе­ча­та­но мной в то вре­мя в га­зе­тах и жур­на­лах, в кни­гах «Три лика», «В ому­те бе­совст­ва и сму­ты», «О­хо­та уби­вать», а зна­чит, участ­во­ва­ло в борь­бе идей.

На пос­лед­нем мо­мен­те я ак­цен­ти­рую вни­ма­ние: это за­мет­ки не наб­лю­да­те­ля, не сто­рон­не­го ле­то­пис­ца, а участ­ни­ка со­бы­тий.

В те го­ды я сту­чал­ся в две­ри ре­дак­ций всех нап­рав­ле­ний. Ка­кая раз­ни­ца, с чь­их ст­ра­ниц об­ра­тить­ся к лю­дям, к их серд­цу и ра­зу­му? Но час­то я сту­чал­ся в че­ло­ве­чес­кие серд­ца нап­рас­но. До «зом­би­ро­ван­ной ду­ши» не до­хо­ди­ло сло­во прав­ды и ис­ти­ны. Под­час и от­но­ше­ния с ре­дак­ци­я­ми пре­ры­ва­лись пос­ле пер­вых же пуб­ли­ка­ций. Сво­бо­да сло­ва име­ла свои ог­ра­ни­че­ния. Кой-ка­кие статьи и ин­тервью вы­хо­ди­ли с ку­пю­ра­ми, и при под­го­тов­ке ру­ко­пи­си к пе­ча­ти мне по­рой при­хо­дит­ся восс­та­нав­ли­вать ут­ра­чен­ные текс­ты.

В оп­ре­де­лен­ной сте­пе­ни эти за­мет­ки мо­гут быть кем-то восп­ри­ня­ты – и, ве­ро­ят­но, сп­ра­вед­ли­во – и как за­пис­ки дис­си­ден­та или оп­по­зи­ци­о­не­ра пост­со­ветс­кой эпо­хи. Дис­си­ден­та, ис­по­ве­ду­ю­ще­го цен­нос­ти не­ко­е­го «т­реть­е­го пу­ти», да­ле­ко­го от догм и пра­вых, и ле­вых. Мно­гое в них ере­тич­но и от­нюдь не при­ветст­ву­ет­ся гос­подст­ву­ю­щим об­щест­вен­ным мне­ни­ем. Бур­но на­рож­да­ю­щий­ся бур­жуа, кор­руп­ци­о­нер, рэ­ке­тир, чи­нов­ник, обс­лу­жи­ва­ю­щий но­вый власт­ный ре­жим, или обы­ва­тель, аб­со­лют­но и бе­зо­го­во­роч­но при­няв­ший пос­ту­ла­ты но­во­го дня, чи­тая кни­гу, мо­гут предс­та­вить, ко­го они по­бе­ди­ли. Но по­бе­ди­ли ли? Ду­ма­ет­ся, го­во­рить о ду­хов­ной по­бе­де рес­тав­ра­ци­он­но­му ре­жи­му нет ни­ка­ких ос­но­ва­ний.

В этом-то и тра­ге­дия на­ше­го безв­ре­менья. Его мож­но обоз­на­чить как до­ро­гу на­зад, по ко­то­рой поб­ре­ла рас­пав­ша­я­ся ст­ра­на, по ко­то­рой ее по­ве­ли, как плен­ни­цу, в Ла­би­ринт на по­е­да­ние Ми­но­тав­ру.

Все мы ны­не при­вер­жен­цы раз­ных по­ли­ти­чес­ких и ре­ли­ги­оз­ных взг­ля­дов. Но ка­кой бы, од­на­ко, точ­ки зре­ния на прош­лое ми­ра и его нас­то­я­щее ли­цо ни при­дер­жи­вал­ся каж­дый из нас в от­дель­нос­ти, нам всем, тем не ме­нее, очень важ­но по­нять, что же все-та­ки в дейст­ви­тель­нос­ти слу­чи­лось в Рос­сии на пе­ре­хо­де от II к III ты­ся­че­ле­тию?

Уче­ные про­во­дят су­деб­но-ме­ди­цинс­кую экс­пер­ти­зу, ус­та­нав­ли­вая при­чи­ны смер­ти де­вят­над­ца­ти­лет­не­го древ­не­е­ги­петс­ко­го фа­ра­о­на Ту­тан­ха­мо­на. Убит он или умер сво­ей смертью?

Раз­ве не бо­лее важ­но вы­яс­нить при­чи­ны ги­бе­ли ог­ром­ной дер­жа­вы? В са­мом де­ле, Со­ветс­кий Со­юз был убит в ре­зуль­та­те осу­ществ­ле­ния не­ко­е­го то­таль­но­го за­го­во­ра или кон­чи­на его но­си­ла впол­не мир­ный, ес­тест­вен­но-объ­ек­тив­ный ха­рак­тер?

Ес­ли пос­лед­нее – то, зна­чит, семь­де­сят че­ты­ре го­да бы­тия со­ветс­кой мо­де­ли со­ци­а­лис­ти­чес­кой сис­те­мы – ис­то­ри­чес­кое не­до­ра­зу­ме­ние, фан­том, не­нуж­ный от­рос­ток ми­ро­вой ис­то­рии. Ес­ли пер­вое – то это оз­на­ча­ет, что со­ци­а­лис­ти­чес­кая ли­ния раз­ви­тия че­ло­ве­чест­ва, на­сильст­вен­но умерщв­лен­ная се­год­ня, не бы­ла слу­чай­ной в ис­то­рии и впол­не мо­жет воз­ро­дить­ся к жиз­ни в бу­ду­щем.

Ре­ше­ние этой за­гад­ки, вы­яс­не­ние «ис­ти­ны про­и­зо­шед­ше­го» предс­тав­ля­ет ог­ром­ный прак­ти­чес­кий и те­о­ре­ти­чес­кий ин­те­рес.

Вст­ре­ча­ют­ся ис­то­ри­чес­кие си­ту­а­ции, ког­да в ло­вуш­ках Ла­би­рин­та вне­зап­но ока­зы­ва­ют­ся ог­ром­ные ст­ра­ны с на­се­ля­ю­щи­ми их на­ро­да­ми и вок­руг них, как в прит­че Каф­ки, не­о­жи­дан­но раз­рас­та­ют­ся «с­те­ны» и вы­рас­та­ет «неп­ро­хо­ди­мый кус­тар­ник»… Рос­сия ны­не в та­ком Ла­би­рин­те.

Рос­сия и Ми­но­тавр – так бы я оп­ре­де­лил те­му этой кни­ги.

2004, 2 июня

Часть I

На подступах


О нас­то­я­щем и бу­ду­щем на­ка­ну­не над­ло­ма. Предварительные разговоры

Три сос­тав­ля­ю­щие че­ло­ве­чес­кой де­я­тель­нос­ти, три раз­ных ти­по­ло­ги­чес­ких че­ло­ве­чес­ких ря­да, с мо­ей точ­ки зре­ния яв­ля­ю­щих­ся как бы но­си­те­ля­ми со­вер­шен­но раз­но­тип­ных прог­рамм жиз­ни, – те­ма для серь­ез­но­го исследования.

Не труд­но по­нять – ес­тест­вен­ное, объ­ек­тив­ное из­ме­не­ние ма­те­ри­аль­ных и по­ли­ти­чес­ких ус­ло­вий бы­тия лю­дей ска­зы­ва­ет­ся на фор­ми­ро­ва­нии оп­ре­де­лен­но­го, от­ли­ва­ю­ще­го­ся в ти­пы, ха­рак­те­ра лю­дей. Но как эти со­ци­аль­ные ти­па­жи расп­ре­де­ля­ют­ся в ис­то­ри­чес­ком вре­ме­ни?

Че­ло­век бес­ко­рыст­ный, безг­ра­нич­ный, гу­ма­ни­зи­ру­ю­щий жизнь (ме­га­че­ло­век) ну­жен даль­ней­ше­му дви­же­нию жи­вой со­ци­аль­ной ма­те­рии. Без его твор­чес­ко­го вк­ла­да жизнь, по-ви­ди­мо­му, не мо­жет уже раз­ви­вать­ся даль­ше.

Ина­че го­во­ря, по­яв­ле­ние его на сце­не ми­ро­вой жиз­ни, по­жа­луй, ис­то­ри­чес­ки пред­ре­ше­но. Но го­во­ря о нем, нель­зя обой­ти воп­ро­са о со­ци­аль­ных пред­по­сыл­ках его по­яв­ле­ния как вли­я­тель­ной ис­то­ри­чес­кой ве­ли­чи­ны, а зна­чит, о со­ци­аль­ных сто­ро­нах пе­ре­хо­да к уни­вер­саль­но­му об­щест­ву, о ста­дий­нос­ти в раз­ви­тии сов­ре­мен­ных со­ци­аль­но-по­ли­ти­чес­ких сис­тем.

Нуж­но мно­гое объ­яс­нить в ис­то­рии ХХ ве­ка. Ис­то­рия эта, как мы зна­ем, дос­та­точ­но дра­ма­тич­на и да­же тра­гич­на. Оп­ти­мизм те­о­рии дол­жен здесь пре­о­до­леть тра­гизм фак­тов. Ду­ма­ет­ся так­же, что, чем боль­ше бу­дет предс­тав­ле­но здесь то­чек зре­ния, тем луч­ше, – воп­ро­сы эти, да и дру­гие, тре­бу­ют ос­ве­ще­ния не толь­ко с раз­ных, но да­же и про­ти­во­по­лож­ных сто­рон.

И вот я приг­ла­сил к се­бе на чаш­ку чая для раз­го­во­ра «за круг­лым сто­лом»¹ сво­их дру­зей – док­то­ра эко­но­ми­чес­ких наук Р.А.Ну­га­е­ва, кан­ди­да­та фи­ло­софс­ких наук И.Р.Сат­та­ро­ва, док­то­ра ис­то­ри­чес­ких наук В.В.Ива­но­ва и док­то­ров фи­ло­софс­ких наук Б.М.Га­ле­е­ва и В.А.Ки­нось­я­на (все они за­ве­ду­ют ка­фед­ра­ми в ка­занс­ких ву­зах).


– На­де­юсь, – начал я, – я по­лу­чу у вас пра­во на субъ­ек­тив­ную пос­та­нов­ку воп­ро­са? Так ска­зать, на ху­до­жест­вен­ный вы­мы­сел в сфе­ре изу­че­ния фе­но­ме­на че­ло­ве­ка. Но­вый век уже ря­дом. На ру­бе­же сто­ле­тий – ХХ и ХХI, а вмес­те с ни­ми и ты­ся­че­ле­тий – II и III – в жиз­ни че­ло­ве­чест­ва со­вер­ша­ет­ся глу­бо­кая пе­рест­рой­ка. Ос­нов­ная чер­та: мы идем от мак­ро­об­ществ к ме­га­об­щест­ву. И я ду­маю, прос­то не­об­хо­ди­мо для ис­то­рии за­пи­сать, за­фик­си­ро­вать те предс­тав­ле­ния о нас­то­я­щем и бу­ду­щем, ко­то­рые жи­вут в нас се­год­ня. Мы – сви­де­те­ли и участ­ни­ки слож­ней­ше­го по ха­рак­те­ру пе­ре­ход­но­го про­цес­са. Что мы ду­ма­ем о том вре­ме­ни, в ко­то­ром жи­вем, и о том, ко­то­рое бу­дет? Как мы его мыс­лим? Воз­мож­но, на­ши идеи че­рез сто лет по­ка­жут­ся ко­му-то на­ив­ны­ми, смеш­ны­ми, но что за бе­да, не бу­дем бо­ять­ся это­го. Мы – де­ти сво­ей эпо­хи. Да­вай­те по­го­во­рим о че­ло­ве­ке, о вре­ме­ни. Ка­ко­вы мы, лю­ди, и что нас ждет в бу­ду­щем? Ка­кую жизнь соз­да­дим мы завт­ра?

Поз­во­лю се­бе ко­рот­ко на­пом­нить суть мо­ей кон­цеп­ции о трой­ни­чест­ве. Че­ло­век пер­во­го ти­па обыч­но сос­ре­до­то­чен лишь на са­мом се­бе, на за­щи­те собст­вен­ных част­ных ин­те­ре­сов. Он це­ли­ком оп­ре­де­ля­ет­ся мик­ро­ни­шей, в ко­то­рой на­хо­дит­ся и ко­то­рая яв­ля­ет­ся не­пос­редст­вен­ной сре­дой его оби­та­ния. Че­ло­век вто­ро­го ти­па, ус­лов­но го­во­ря, уже не од­но­ме­рен, а дву­ме­рен. Его лич­ный эго­изм со­ли­да­ри­зу­ет­ся с эго­из­мом ка­ко­го-то мак­ро­со­циу­ма, ис­то­ри­чес­ко­го, на­ци­о­наль­но­го или со­ци­аль­но­го. Тре­тий тип оли­цет­во­ря­ет че­ло­век мно­го­мер­ный, или уни­вер­саль­ный. Я лич­но ви­жу, что все эти три сос­тав­ля­ю­щие, вы­де­лен­ные ус­лов­но, при­сутст­ву­ют в каж­дом из нас. Все эти три ипос­та­си из­на­чаль­но и, ес­ли угод­но, ге­не­ти­чес­ки за­ло­же­ны в нас, но в каж­дом пре­об­ла­да­ет ка­кая-то од­на сос­тав­ля­ю­щая, ос­таль­ные в на­ли­чии, но в за­ту­ше­ван­ных ва­ри­ан­тах. На­ли­чие всех трех сос­тав­ля­ю­щих че­ло­ве­чес­кой де­я­тель­нос­ти я ощу­щаю и в каж­дой ис­то­ри­чес­кой эпо­хе, но опять же с до­ми­ни­ро­ва­ни­ем в ту или иную эпо­ху оп­ре­де­лен­но­го ти­па соз­на­ния.

Моя идея – дер­жат дис­тан­цию все. Но на пер­вом ис­то­ри­чес­ком от­рез­ке пу­ти эс­та­фет­ная па­лоч­ка на­хо­дит­ся в ру­ках у мик­ро­че­ло­ве­ка. На вто­ром от­рез­ке – у мак­ро­че­ло­ве­ка. А на треть­ем груп­пу бе­гу­нов возг­лав­ля­ет уже ме­га­че­ло­век. Эс­та­фет­ная па­лоч­ка в ру­ках у не­го. Та­кую при­мер­но раск­лад­ку уси­лий я ви­жу в ми­ро­вой ис­то­рии. Сей­час мы на­хо­дим­ся приб­ли­зи­тель­но в том пунк­те ве­ли­кой ис­то­ри­чес­кой дис­тан­ции, сог­лас­но дан­ной точ­ке зре­ния, ког­да мак­ро­че­ло­век, сам то­го не за­ме­чая, уже пе­ре­да­ет пос­те­пен­но эс­та­фе­ту ме­га­че­ло­ве­ку. И мне бы хо­те­лось расс­мот­реть и под­верг­нуть ана­ли­зу вот эту слож­ную и дли­тель­ную зо­ну пе­ре­хо­да, на ко­то­рой про­ис­хо­дит этот важ­ный мо­мент пе­ре­да­чи эс­та­фе­ты.

И.Сат­та­ров. Но преж­де все­го о са­мом че­ло­ве­ке. Вы да­е­те раск­лад­ку: од­но­мер­ный, дву­мер­ный, мно­го­мер­ный. А что же мы из­ме­ря­ем, собст­вен­но го­во­ря?

Д.Ва­ле­ев. Оче­вид­но, его эго­изм. На­вер­ное, так мож­но ска­зать. Ин­те­ре­сы че­ло­ве­ка, масш­таб его мыш­ле­ния, дейст­вия, твор­чест­ва в прак­ти­чес­кой, эко­но­ми­чес­кой, по­ли­ти­чес­кой сфе­рах. Эти ве­щи, на­вер­ное, то­же мож­но ме­рить.

И.Сат­та­ров. Че­ло­век во­об­ще уни­вер­са­лен. В нем – ве­ер воз­мож­нос­тей. Это на­до за­я­вить с са­мо­го на­ча­ла. Чем че­ло­век от­ли­ча­ет­ся от жи­вот­но­го? Уни­вер­саль­ностью сво­ей де­я­тель­нос­ти. Ес­ли жи­вот­ное, до­пус­тим, жи­вет в ка­кой-то ог­ра­ни­чен­ной ни­ше и не­сет в се­бе про­цесс вза­и­мо­дейст­вия с замк­ну­ты­ми ста­биль­ны­ми ус­ло­ви­я­ми внеш­ней сре­ды, то че­ло­век в прин­ци­пе мо­жет вза­и­мо­дейст­во­вать с лю­бым яв­ле­ни­ем. Для не­го нет ни­ка­ких гра­ниц. Там ог­ра­ни­чен­ные при­чин­но-следст­вен­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния с внеш­ней сре­дой. Че­ло­век же ов­ла­де­ва­ет на­и­бо­лее глу­бин­ны­ми при­чи­на­ми и свя­зя­ми яв­ле­ний, ов­ла­де­ва­ет сущ­ност­ным со­дер­жа­ни­ем ми­ра, т.е. тем, что оп­ре­де­ля­ет и по­рож­да­ет яв­ле­ния. Поэ­то­му че­ло­ве­ку подв­ласт­но бес­ко­неч­ное мно­жест­во яв­ле­ний, так как лю­бая сущ­ность не­ис­чер­па­е­ма. Про­ни­кая в сущ­ность внеш­ней дейст­ви­тель­нос­ти, в ее за­ко­ны, че­ло­век не­сет их в сво­ей иде­аль­ной то­таль­нос­ти. Вся его пси­хи­ка фор­ми­ру­ет­ся в ов­ла­де­нии сущ­ност­ным ми­ром. От­сю­да воз­мож­ность собст­вен­ной от­ветст­вен­нос­ти че­ло­ве­ка за все, что он де­ла­ет. И от­сю­да воз­мож­нос­ти вы­хо­да его на ка­кие-то ме­гау­ров­ни де­я­тель­нос­ти. Здесь я мо­гу сог­ла­сить­ся с ва­ми. Ва­ша до­ми­нан­та обус­лов­ли­ва­ет­ся чем? Ну­жен этот тип че­ло­ве­ка в дан­ном его ка­чест­ве об­щест­ву, его даль­ней­ше­му раз­ви­тию или не ну­жен. До­пус­тим, че­ло­век сто­ит у стан­ка, и он со­вер­шен­но не ну­жен об­щест­ву ни в ка­ком ином ка­чест­ве, кро­ме то­го толь­ко, что­бы сто­ять у стан­ка. Дру­гие его ка­чест­ва, за­ло­жен­ные в нем его че­ло­ве­чес­кой при­ро­дой, дру­гие воз­мож­нос­ти дейст­во­вать сущ­ност­но – не отталкиваясь из ка­ко­го-то внеш­не­го дик­та­та, а ис­хо­дя из сущ­нос­ти са­мих че­ло­ве­чес­ких от­но­ше­ний – все это об­щест­вом от­се­че­но. Вот вам ваш мик­ро­че­ло­век.

Что ему ос­та­ет­ся де­лать, как не су­зить свой собст­вен­ный мир до мик­ро­ин­те­ре­сов, ес­ли он ну­жен об­щест­ву толь­ко в этом ка­чест­ве? Внеш­ний мир, ко­то­рый че­ло­век по­рож­да­ет в про­цес­се сво­е­го тру­да, – а он по­рож­да­ет пред­ме­ты, че­ло­ве­чес­кие вза­и­мо­от­но­ше­ния, ис­кусст­во, го­су­дарст­ва, – все эти внеш­ние си­лы выс­ту­па­ют про­тив не­го, про­тив воз­мож­нос­ти быть мак­ро- или ме­га­че­ло­ве­ком. Это сос­то­я­ние, ког­да внеш­ний пред­мет, сот­во­рен­ный че­ло­ве­ком, по­дав­ля­ет его собст­вен­ную че­ло­ве­чес­кую сущ­ность, Маркс наз­вал от­чуж­де­ни­ем. Мо­жет ли че­ло­век в прин­ци­пе ра­зор­вать эти си­лы от­чуж­де­ния? Мо­жет. В этом слу­чае в его ру­ках дейст­ви­тель­но ока­жет­ся ключ к уни­вер­саль­нос­ти или мно­го­мер­нос­ти, за­ло­жен­ных в нем из­на­чаль­но, но до это­го ск­ры­тых за семью зам­ка­ми. Но сор­вать эти зам­ки с се­бя, со сво­ей ду­ши че­ло­век смо­жет толь­ко в том слу­чае, ес­ли об­щест­во поз­во­лит ему сде­лать это. Ка­кая до­ми­нан­та по­бе­дит, за­ви­сит не от при­ро­ды че­ло­ве­чес­кой, а от тех со­ци­аль­ных ус­ло­вий, в ко­то­рых жи­вет че­ло­век. Ре­а­ли­за­ция всех воз­мож­нос­тей че­ло­ве­ка за­ви­сит не от не­го са­мо­го, а от об­щест­ва.