Записки бодрствующего. Очерки и исследования / Диас Валеев. Казань: Татар кн изд-во, 2008. с
Вид материала | Документы |
- Программа курса Издательство Казанского государственного университета 2008, 157.39kb.
- Человек и окружающая среда. Экология. Охрана природы. Кеше һәм тирә-юньдәге мохит., 2943.63kb.
- Под ред. В. З гарифуллина. Казань: Изд-во Казан гос ин-та, 2008. С. 225-231, 239.26kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 557.86kb.
- Диас Валеев меч вестника – слово, 7700.91kb.
- -, 5063.01kb.
- Татар-информ 160 тысяч юных татарстанцев занимаются в спортивных секциях, 1876.15kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 848.44kb.
- Арча җиденче номерлы урта мәктәбенең югары категорияле татар теле һәм әдәбият укытучысы, 792.47kb.
- ТАтарстан УКАЗАтель, 330.37kb.
А дальше красный террор, белый террор, тотальный грабеж церкви, военный коммунизм, лагеря особого назначения, утверждение тоталитарного режима, индустриализация, коллективизация, лагеря, лагеря... Все согласно необратимой цепной реакции, выскочить из которой практически можно было только ценой утраты большевиками власти.
Так вот, мы находимся в начале новой цепной реакции: за коренным изменением природы строя последует массовая безработица, обнищание, трупы убитых людей на улицах, брошенные дети, разгул преступности, полный развал экономики, жесткий диктаторский режим, на этот раз откровенно фашистского типа... Что стоит за всеми этими «играми», какие мы наблюдаем и в каких участвуем в последние годы? Как назвать весь этот процесс?
В мутной воде легче ловится крупная рыба – вот почему определенным политическим силам, набравшим в стране серьезный вес, а также находящимся за рубежом, просто необходимы создавшийся дефицит, сотни тысяч, а в будущем и миллионы беженцев, выброшенных из мест проживания на произвол судьбы, разрушение государственной экономики, разрушение и дискредитация армии, «порча» и ликвидация компартии, межнациональные войны, разгул межрелигиозной и межнациональной нетерпимости, утрата общих идеалов: в этих условиях легче провести глобальный демонтаж социализма, который успешно осуществляется скрытыми менеджерами, а также руками и глотками миллионов опьяневших от «гласности» обманутых статистов.
Не трудно понять, в чьих интересах осуществляется этот «революционный» процесс? Прежде всего в интересах тайных масонских организаций и внутренней необуржуазии, сформировавшейся в значительных количествах из мафиозно-масонских кругов, накопивших за годы застоя и коррупции гигантские капиталы, требующие легализации и открытой экономической деятельности, а также в интересах управленческого слоя, находящегося, возможно, уже давно на содержании этих мафиозных кругов и тоже стесненного в своей деятельности прежними стандартами жизни. И, разумеется, в интересах мирового капитала в целом, мечтающего о широких колониальных пространствах и ресурсах и новом дешевом рынке рабочей силы.
Осуществление захвата частной собственности в 1917–1921 годах, случившееся, по существу, в крестьянской стране, на явно не подготовленной экономической и политической почве, обошлось впоследствии – по 1956 год включительно – потерями в 60–70 миллионов человеческих жизней.
Историю не поправишь и не перепишешь. Можно разделять критический пафос в оценке сложившегося рисунка в развитии страны, оценке отдельных ее событий и отдельных политиков в 1917–1985 годах. Но этот критический пафос не следует терять и при оценке периода с 1986 по 1990 годы. Надо быть реалистами и эволюционистами и здесь и не повторять трагически-авантюрных ошибок, сделанных в первую четверть XX века.
Осуществление в условиях нашей страны в последней четверти злосчастного столетия обратного отвоевания частной собственности, снова вопиюще безграмотное в социальном плане, явится еще одним глобальным насилием над человечеством и принесет народам СССР не меньший объем жертв. Это будет четвертая после гражданской войны, репрессий 20–30-х годов и Великой Отечественной войны гигантская трагедия народов нашей державы.
Да, в конце XX столетия может случиться то же самое, что случилось с Россией после октября 1917 года, когда народы страны были ввергнуты в смутное состояние общего психоза, совершенно дезориентированы дешевыми лозунгами и абсолютно пьяны от лукавого и оказавшегося лживым запаха свободы.
Следует вообще тщательно сравнить первое двадцатилетие XX века с последним двадцатилетием столетия. Все повторяется, но в перевернутом на сто восемьдесят градусов виде.
В первое двадцатилетие российским обществом овладел общий психоз: «Долой частную собственность!» Этот лозунг лег на совершенно неподготовленную почву, но что до этого было честолюбцам, бешено рвущимся к власти, и массам одурманненых ими людей? Осуществление справедливого, но исторически преждевременного лозунга обернулось коллоссальной трагедией. Однако с грехом пополам страна пришла в себя, начала различать впереди наконец то, к чему полезла сдуру, и вот в последнем двадцатилетии рокового века – новое моровое поветрие, новый общий психоз, теперь уже исторически запоздавший: «Даешь частную собственность!»
И новые честолюбцы так же бешено рвутся к власти, и тот же тяжелый дурман в глазах и душах опьяневших от свободы людей. И та же, очевидно, расплата за историческую слепоту. То же долгое, похмельное, на грани жизни и смерти, пробуждение.
Я сторонник эволюционного пути в развитии человечества. Наверное, живи я в первой четверти XX века, я занимал бы такую же позицию. Эволюционист я и ныне, на исходе XX века.
Чтобы понять до конца трагедию 1917 года и все, что последовало за ним, я еще лет двадцать назад изучал не только русские события тех лет, но весьма тщательно и дотошно и французский 1789 год.
Эволюция всякий раз «дешевле» для народов, исторически короче, прямее, чем ее антипод – революция. Убежден, не случись подобного события в 1917 году, земной мир давно бы уже стал социалистическим.
И вот поистине роковой вопрос: удержим ли мы ныне развитие нашего общества на эволюционном уровне?
К сожалению, девятнадцатимиллионная КПСС в целом словно не заметила трагической опасности, нависшей над обществом, – опасности полного распада, раскола, тотального разрушения государства, начала бытия с нового «нуля».
Самая главная беда – у партии нет ныне хорошо проработанной, ясной и продуманной в деталях концепции дальнейшего стратегического развития человечества – и в его западной модели (капитализм), и в его восточной (социализм). В результате – развал мировой системы социализма, и мы находимся теперь среди обломков преданного нами же самими мирового социалистического движения, оставшись практически без руля, без ветрил, без цели.
В этих условиях, естественно, разделять ответственность за распад государства и сознательное надругательство над универсалистской идеей с преступным руководством КПСС невозможно. Тот факт, что я нахожусь с этими политическими деятелями в одной партии, совершенно невыносим для сознания.
Осенью 1987 года, когда все наше общество находилось еще в эйфории от «демократизации» и «гласности», я, прекрасно сознавая, что без хорошо прочерченной концепции дальнейшего развития мира нет будущего, выступил в Ленинграде на Всесоюзной писательской конференции, посвященной 70-летию Октября, с идеей трехфазности, или трехстадиальности, развития социализма.
Предельно коротко суть предлагаемой мной концепции мира сводится к следующему. Налицо трехстадиальность развития мира: мы видим, как капитализм фазы первоначального накопления с его нецивилизованными формами эксплуатации и насилия, описанный и изученный сотни раз, сменяется государственно-монополистическим капитализмом второй фазы с часто присущими этому периоду тоталитарными формами правления и диктаторскими режимами (Италия времен Муссолини, Германия времен Гитлера, салазаровская Португалия, франкистская Испания). Затем наступает эпоха общественного демократического капитализма третьей фазы с хорошо отлаженной парламентской системой, действующим механизмом социальной защиты и многочисленными социалистическими элементами (современная Швеция, Австрия, отчасти другие страны Западной Европы и Северной Америки),
Подобным путем в мире идут обычно промышленно развитые страны, обозримые в пространстве. Слабые в хозяйственном отношении и многонаселенные страны, претендующие, тем не менее, на ускоренный путь развития, быстрое выравнивание со странами первой десятки, как показывает история XX века, обычно в результате переворота или «революции» соскакивают с обычного эволюционного пути развития; этот «соскок» в «социализм» происходит либо с капитализма первой фазы первоначального накопления, либо даже с некоторых фаз феодализма (Россия, Китай, Монголия, Куба).
Здесь мы тоже наблюдаем трехстадиальность развития, но уже другую, свою: вначале мы видим социализм первой фазы, или государственный капитализм, в котором единственным носителем капитала и власти является государство, обычно в лице кучки лиц, захвативших власть и выступающих под прикрытием какой-либо партии; этой стадии присущи государственная собственность, жесткий диктаторский режим, полная, как правило, тотальность и подавление личности, напоминающие аналогичный режим второй фазы капитализма; в качестве примера СССР 1917–1956 годов, Китай времен Мао-Цзедуна, Камбоджа времен Пол Пота. Далее следует социализм второй фазы развития, постепенно демократизирующийся, парламентский, превращающий единую государственную собственность в рамках социалистического рынка в различные виды общественной собственности и отчасти допускающий приватизацию капитала в строго определенных пределах под контролем общества; например СССР, находящийся с 1956 года в начале этого второго этапа. Затем, думается, возможен полный или подлинный социализм третьей фазы, или ступени, полностью демократичный, с развитыми, эффективно действующими формами групповой, коллективной, общественной, личной собственности, действительно равный гуманизму, с хорошо налаженной системой социальной защиты человека, предоставляющий каждому абсолютный максимум возможностей для физического и духовного развития (это общество еще не создано нигде).
Думается, на третьей, до конца развившейся фазе капитализма, который будет, собственно, уже не капитализмом, в собственном смысле слова, и на третьей фазе социализма, который наконец только и можно будет назвать социализмом, наметится сближение, конвергенция различных путей человеческого развития, о которой говорил в своих работах, в частности, А.Сахаров. В этих точках схождения западный (условно капитализм) и восточный (условно социализм) пути, очевидно, сливаются воедино, превращаются в один путь.
С этой абсолютно новой точки зрения капитализм и социализм уже не являются противоположными и противоборствующими системами, а взаимодополняющими друг друга, объективно и эволюционно развивающимися вариантами существования различных частей человеческого мира.
Принцип дополнительности Бора (физики знают о нем) можно и следует применять, очевидно, и к описанию вроде бы совершенно взамоимоисключающих друг друга политических и экономических реальностей. Согласно этой новейшей точке зрения, на фазы капитализма и социализма следует смотреть уже как на объективно существующие варианты единой тенденции развития человечества, взаимно корректирующие и «поправляющие» друг друга, которые приведут в итоге к столь же объективному, исторически естественному образованию принципиально нового цивилизационного типа развития – универсалистско-коммунистического, который будет существовать и развиваться на базе суперсовременной индустриальной, экономически защищенной цивилизации в рамках единого, плюралистически построенного мирохозяйства с выходом уже и на иноземные формы обитания. Этот тип цивилизации не будет тождественным, разумеется, ни с реально существующим, ныне разностадиальным, капитализмом, ни с формами реально существующего и столь же разнородного социализма. Многие ограничения, которыми ныне характеризуются еще обе эти системы – экономического, экологического, политического порядка, – будут, по-видимому, преодолены на новом уровне человеческого развития (вполне вероятно, конечно, что перед человечеством возникнут иные, не менее серьезные и драматические, проблемы, которые оно будет вынуждено решать).
В облике социализма второй фазы, в которой мы сейчас находимся (или находились) и имеем (или имели) возможность развиваться дальше (а затем и последующей третьей фазы), как и в облике капитализма третьей фазы, куда устремляется ныне немало экономически сильных стран мира, появляются черты сходства. Это не случайно.
Это исторически замотивировано и – надолго: впереди у капитализма и социализма взаимогармонизация интересов, нахождение точек сближения, соединения, превращения «видовых» отличий в условность. И именно в этот момент, кардинально важный для настоящего и будущего земного мира, находятся политические безумцы, подталкиваемые сзади консервативно-реакционными, масоно-сионистскими, мафиозно-буржуазными кругами, обретающимися как в СССР, так и за его пределами, которые предлагают и усиленно толкают нас совершить откат, прыгнуть в капитализм первой фазы первоначального накопления. Похоже, мир снова соскучился по крови, глобальному насилию, новой генерации гитлеров, пиночетов, пол-потов. Все это появится на авансцене мира с железной закономерностью, опять возникнет в мире нестабильность, чреватая угрозой новой мировой войны.
Ввиду чрезвычайной важности поднимаемых вопросов и принципиальной новизны угла зрения, разверну свой анализ действительности чуть подробнее. Я обращался к этой теме ранее, быть может, буду приближаться к ней еще, но какие-то положения необходимо, я считаю, повторить и утвердить. Цель – сломать существующие стереотипы, совершить теоретический прорыв, вымести из общественного сознания накопившийся мусор, мешающий жить дальше.
Предупрежу сразу, чтобы не быть обвиненным в нескромности или даже наглости: на пальму первенства я здесь не претендую. Укажу в связи с этим, как на отправную точку, на весьма любопытную схему молодого Маркса, бегло заявленную им в «Экономическо-философских рукописях 1844 года».
На эту работу российская общественно-политическая мысль прежде никогда не ссылалась. В пределах СССР я подобного не встречал. Ссылки на нее раньше «не работали», были не ко времени, не ко двору, в общем «крамольны». По сути дела, абсолютно «крамольны» или невыгодны они и теперь. Для тех, кто ищет перспективы вновь в капиталистической системе координат.
Ныне мы активно изучаем ранний период в развитии нашего общества. Размышляем, что было бы, если бы Ленин прожил больше; если бы Сталина выгнали из генсеков; если бы Бухарин, «любимчик партии», не потерпел закономерного политического краха; если бы НЭПу не свернули шею. А давайте посмотрим, как порядком надоевший классик социализма 156 лет назад описывал первую его фазу: «...Коммунизм в его первой форме является лишь обобщением и завершением отношения частной собственности... Он стремится уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т.д. Непосредственное физическое обладание представляется ему единственной целью жизни и существования; категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей... Это коммунизм, отрицающий повсюду личность человека... Всякая частная собственность как таковая ощущает – по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности – зависть и жажду нивелирования, так что эти последние составляют даже сущность конкуренции. Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависимости и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него – определенная ограниченная мера... Такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, что видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос до нее».
Дальше есть еще добавление: «Для такого рода коммунизма общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом»1.
Пожалуй, такого жесткого, беспощадного анализа первой фазы социализма я не встречал ни у одного антисоциалиста, как внешнего, вроде З.Бжезинского, так и внутреннего, каких ныне у нас не счесть. Думаю, что это теоретическое умозаключение – поразительно точная философская характеристика крупного периода социалистической истории России, продолжавшегося условно с 1917 по 1956 годы.
Подчеркну главное, что есть в характеристике первой фазы социализма у Маркса. С отношениями частной собственности здесь не может быть покончено. Они лишь обобщаются и завершаются. В роли «совокупного», или «всеобщего» капиталиста предстает государство. Появляется понятие государственной собственности, распространяющееся на все и вся, в том числе и человека (см. о «государственных рабах» в «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицына).
Но перейдем ко второй фазе социализма. Как рисовалась эта стадия молодому Марксу в далекие годы?
Социализм второй ступени начал набирать обороты в России после XX съезда: началось строительство жилья для людей, крестьянство получило паспорта и «волю», миллионам репрессированных были возвращены свобода и право на чистоту своего имени. В какой-то мере раскрепостилась духовная жизнь людей. И все же этот обозначившийся в шестидесятые годы поворот к человеку, от государственного к общественному началу был хотя и кардинален по тому времени, но явно половинчат.
Здесь сказались и объективные ограничения эпохи (хотя бы необходимость достижения стратегического паритета в военном отношении с капитализмом) и исторически обусловленная ограниченность в политической культуре масс и их тогдашних официальных лидеров (Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко). В какой-то период «брежневщины» движение по пути демократизации общества совершенно прекратилось. «Брежневщина» явилась, собственно, рецидивом «сталинщины», но в ослабленной форме.
Но давайте посмотрим, как Маркс описывал эту вторую стадию социализма, когда он, социализм «а) еще политического характера, демократический или деспотический; б) с упразднением государства, но в то же время еще не завершенный и все еще находящийся под влиянием частной собственности, то есть отчуждения человека... уже мыслит себя как... возвращение человека к самому себе, как уничтожение человеческого самоотчуждения»1.
Здесь у Маркса определения короче и носят явно абстрактный, не разработанный в деталях характер. Но исторический опыт реального социализма второй ступени подбрасывает необходимые краски.
Главная характеристика социализма второй ступени, – государственная форма собственности и труда в значительной части превращается в общественную, начинает расширяться на базе общественной собственности за счет вариантов различных кооперативных, арендных, акционерных форм. В социальной и политической сфере происходит создание правового демократического порядка жизни. Социализм на второй ступени интенсивно «очеловечивается».