Записки бодрствующего. Очерки и исследования / Диас Валеев. Казань: Татар кн изд-во, 2008. с
| Вид материала | Документы |
- Программа курса Издательство Казанского государственного университета 2008, 157.39kb.
- Человек и окружающая среда. Экология. Охрана природы. Кеше һәм тирә-юньдәге мохит., 2943.63kb.
- Под ред. В. З гарифуллина. Казань: Изд-во Казан гос ин-та, 2008. С. 225-231, 239.26kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 557.86kb.
- Диас Валеев меч вестника – слово, 7700.91kb.
- -, 5063.01kb.
- Татар-информ 160 тысяч юных татарстанцев занимаются в спортивных секциях, 1876.15kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 848.44kb.
- Арча җиденче номерлы урта мәктәбенең югары категорияле татар теле һәм әдәбият укытучысы, 792.47kb.
- ТАтарстан УКАЗАтель, 330.37kb.
Д.Валеев. Это очень интересная тема, но пока поговорим о капитализме… Все же, думается, принципы капитализма – принципы не вечные. И помимо форм революционного переворота существуют другие формы, которые могут в корне изменить сегодняшний облик мира. Какие? Наряду с революцией есть, скажем, эволюция. Это более сильный и кардинальный способ изменения наличной природы вещей. Против революции можно бороться. Ей можно придать неверный импульс, неточное направление, не те цели. Бороться в этом смысле с эволюционным процессом – безнадежное дело. Каковы здесь пути изменений? Это, с одной стороны, пути постепенного огосударствления, обобществления собственности. Через различные формы – через институт менедмента, когда уже не собственники являются носителями власти, а управляющие, когда собственность отделяется от управления; через такие экономические и политические структуры, как общий рынок, европарламент; через крупномасштабные экологические и технические проекты, осуществление которых объективно крайне необходимо, но становится практически неосуществимым в рамках частного капитала. Этих путей может быть великое множество – экономических, социальных, научно-технических, идеологических. И все это пути от макрообществ, разделенных, полных противоречий, враждующих, к мегаобществу, возникающему на единой планетарной универсалистской основе. С другой стороны, это может быть процесс постепенного превращения крупной частной собственности в различные виды групповой, коллективной, т.е. общественной, собственности. Собственность как вода, она всегда в движении.
И.Саттаров. Прошу прощения, не хочу перебивать вас. Тут, как мне представляется, нужно ясно понимать простой принцип, который господствует в реальной действительности. В рамках капитализма мы имеем определенную структуру экономических связей людей. Эта структура там господствует и определяет весь характер человеческих взаимоотношений. И поломать ее не просто. Она стремится к самосохранению. Если поломать эту структуру эволюционным путем, количественным путем, она будет раз за разом сметать все новообразования. Я могу привести пример. Возьмем коммунистические колонии, существовавшие во времена Энгельса и Маркса. Все они исчезли. Почему? Хозяйства с общественной собственностью, прибыльные, прекрасно развивающиеся, с хорошо налаженными отношениями, – кажется, все прекрасно. Но через некоторое время все они исчезли, были сметены теми или иными способами с лица экономической действительности.
Д.Валеев. Вы говорите о структуре, которая хочет сохранить себя. И делает все возможное и невозможное, чтобы закрепить свои пионерские позиции. Отсюда ее естественная агрессивность по отношению к новым формам, покушающимся на ее приоритеты. Все правильно. Все существующее хочет жить вечно. Возьмем человека, который хочет сохранить себя. Допустим, что он очень неглуп. Он бегает, чтобы продлить свою молодость, он занимается ежедневно зарядкой. Он голодает по методике Брэгга. Он всю жизнь, предположим, посвятил своему здоровью, фанатическому служению своему организму. У него массажисты, у него куча приспособлений, развивающих дыхание, мускулатуру, замедляющих процессы старения. Мировая медицина представила ему для этих же целей весь арсенал лекарственных препаратов. Этот человек, короче говоря, занят только своим здоровьем. Но, как бы он ни стремился сохранить его, время берет свое. Происходит медленная эволюция всего организма, и через двадцать лет мы видим, что человек уже другой. Проходит еще тридцать-сорок лет, и он уже совсем иной, а еще через двадцать лет его уже нет. Он сам не заметил, как умер. Вот то же самое произойдет и с нынешним капитализмом. А пока эта структура, разумеется, упорно защищает себя. Она защищает себя экономическими методами, она защищает себя политическими средствами, идеологическими, религиозными. Арсенал защиты этой системой, конечно, весьма разработан. Лучшие интеллектуальные силы брошены на создание защитных механизмов. Но, как бы эта система себя ни защищала, путем медленной внутренней эволюции, в результате ли каких-то внешних толчков она рано или поздно падет. Переродится во что-то иное. Вот я и хотел проследить кривую этого угасания, когда второе состояние мира (классовое, национальное) перерождается в третье, собственно, универсалистское мегасостояние. За этой кривой мне хочется увидеть другую линию – линию возвышения и социального становления в мировой жизни универсального мегачеловека.
И.Саттаров. Человек универсального типа, мегачеловек… Конечно, это сложный вопрос и страшно интересный. По моим понятиям, это человек, который самостоятельно, без принуждения определяет в этом мире себя, свои свободы. Он открывает в себе все свои возможности, все, что в нем заложено природой и обществом. Как нужно смотреть на человека и историю? Я думаю, каждый новый этап исторического развития общества есть и определенная ступень в развитии человеческих возможностей. На каждой новой ступени достигается более полное раскрытие тех возможностей, которые заложены в человеке изначально. Допустим, капитализм. Что он дал человеку? Он мощно раскрыл инициативу и самостоятельность людей. И раскрыл более полно, чем, допустим, феодальное общество. Он не только использовал эту инициативу, но и потребовал ее раскрытия. Формы самоосуществления человека реализовались здесь более полно, чем прежде. Есть логика развития общества, но есть и логика развития человека. Это логика более общая. В этом смысле исторические ступени развития человеческого общества можно, наверное, рассматривать как подчиненные логике развития человека. Как мыслил Маркс логику самоосуществления, самораскрытия человека? Человеческие возможности, считал он, в рамках капиталистического общества задавливаются эксплуатацией. В этом смысле капитализм сужает человеческий потенциал. Значит, вероятно, мыслимо «человеческое» человечество, по сравнению с которым капитализм, несмотря на все его необыкновенное могущество, будет выглядеть весьма бледно. Но это общество должно быть основано на совершенно других принципах. Каких? Все дать человеку и все взять от человека. Абсолютно все, на что он способен. Но для того чтобы сделать это, нужно максимальнейшим образом тратить средства на раскрытие человека. Вот маленький пример. Говорят, Писарев в пять лет умел говорить и писать на трех языках. В двадцать восемь лет он уже умер, и мы знаем его как великого критика. Скажите, мы в наших детских садах можем сейчас научить наших детей двум-трем языкам? У общества нет для этого средств. Да и пока не нужно, чтобы все люди знали языки. Не нужно и невозможно. Следовательно, какой вывод здесь можно сделать? Сегодня всего человека мы не раскрываем. Мы не умеем этого делать. Мы еще не вышли на этот уровень – ни экономически, ни нравственно. Значит, чем в этом смысле «полный социализм» будет отличаться от капитализма? Капитализм ставит во главу угла вопрос о более прибыльном производстве. Как можно более рентабельное производство, которое дает максимальную прибыль, – божество этой системы. Получению прибавочной стоимости подчинена вся деятельность общества, вплоть до того, что ради этого выбрасываются на улицу десятки миллионов «лишних» людей. Принцип истинного социализма иной – суперрентабельное производство, подчиненное общественным интересам, всецело служащее человеку. Все это производство в целом должно быть направлено на раскрытие способностей всех людей. В конце концов общество в целом может претендовать на то, чтобы производство служило его интересам. Не интересам отдельных групп, носителям капитала или власти, как сейчас, а интересам сотен тысяч и сотен миллионов людей, максимальному раскрытию их желаний и интересов. И представьте, что этот процесс бесконечен. Пока будет способен к развитию человек, до тех пор будет развиваться и общество.
Д.Валеев. Мне кажется, о теоретических возможностях дальнейшего развития человечества мы должны сейчас говорить без всякого стеснения. Об этом нужно сейчас говорить. Вы правы, в последние десятилетия идея социализма подверглась в определенном смысле в умах многих людей чрезвычайной дискредитации. Негодная практика в осуществлении великого замысла бросила черную тень на саму идею. Для многих в силу этого универсалистское будущее ассоциируется с беспросветным тупиком. Бога мы изгнали из храмов. Надежда на завтрашний день нередко порушена. А человек не может жить без цели и веры. Поэтому вполне резонен вопрос – я снова возвращаюсь к нему: не утопична ли сама идея универсалистских форм жизни? Может ли человеческое общество в целом отказаться от группового эгоизма, от групповой морали? Мы должны ставить такие вопросы.
И.Саттаров. Общество вполне законно может отказаться от этих принципов. Принципы группового эгоизма в новых условиях перестают работать, становятся нежизнеспособными, более того, опасными, и человеческое общество, отказываясь от них, подчиняет все вокруг процессу собственной жизни. Все логично. В том, что жизнь в будущем будет развиваться на универсально-коммунистической основе, у меня нет сомнений, но я против шапкозакидательства, забегания вперед в теоретических вопросах. Лучше быть реалистами. Капитализм еще силен и не собирается пока сдаваться. Да, возможно, сдаваться ему еще и рано. Он, возможно, не доделал то, что должен еще сделать. Торопливость в теории, волюнтаристические замашки нам очень дорого стоили при Сталине, да и при Хрущеве с Брежневым. Это при них общественные науки у нас в стране полностью дискредитировали себя. Философия исчезла, обернувшись мертвой схоластикой. История превратилась в «ателье мод»: преступления государственного масштаба тут же перелицовывались в акты геройства. Проституирование истины стало нормой. Но все это теперь, впрочем, второстепенный вопрос. Вернусь к сути. Мы говорили о полном, осуществленном социализме как об обществе, основанном на максимальном раскрытии человеческих способностей. Здесь я подчеркнул бы только, что пути применения способностей нельзя предсказать заранее, они поистине неисповедимы. Предустановленности в развитии нет. Какие фундаментальные открытия, например, нужно сделать в физике, никто этого не знает. Сколько лет предстоит идти к такого рода открытиям? И это неизвестно. Иными словами, заранее неведомо, что будет, где, когда, почему, как. Физик, скажем, мыслит решение конкретной задачи, конкретной проблемы. Для этого в нем должны быть сформированы какие-то духовные и мыслительные способности, желательно самого широчайшего порядка. Но результат его мышления непредвиден, непредсказуем. Что я хочу сказать? На универсальном этапе развития потребуется максимальная степень самостоятельности человека. Она здесь становится необходимой. Но достигнуть этого страшно сложно. Я бы хотел, чтобы мы отдавали себе отчет в сложности пути. Вот маленький пример. Мы часто, например, говорили: реформа школ, трудовое воспитание. Много слов сопровождает подчас полное отсутствие понимания сути вещей. Маркс прямо пишет: без детского труда коммунизма не будет. Соединение воспитания с трудом необходимо. Сформировать общественного человека, имеющего общественный интерес, духовно ощущающего жизнь как свою собственную личную жизнь, т.е. вашего мегачеловека, можно только через общественный труд. Другого способа для этого нет. Но для того, чтобы организовать в стране по-настоящему школьное производство, нужны сотни миллиардов рублей. Не десять, не двадцать миллиардов, а сотни и сотни. Представьте, что каждая школа имеет свое производство, свой план, свой счет в банке, свою прибыль, которую она сама расходует. У нее свои поставщики, свои потребители продукции. Перед нами самостоятельная финансовая единица. Вот тогда-то только воспитание соединится с трудом. Вот тогда появится интерес, предприимчивость. Нужны сотни миллиардов, чтобы по Союзу по-настоящему организовать школьное производство. Значит что? А то, что сегодня мы абсолютно не можем пока перевести школу на трудовое воспитание. Мы экономически не состоятельны сделать это. Хотя, если мы переведем школу на трудовое воспитание, мы будем иметь и колоссальный воспитательный эффект. Это будет еще одна ступень в развитии общества и человека. И таких ступеней может быть в жизни множество. Короче говоря, для того, чтобы перевести школу на трудовое воспитание, нужны еще десятки лет. Помимо здорового экономического состояния общества, нужна масса энтузиастов, масса открытий. Десятки, сотни тысяч людей, самостоятельных в своем абсолютно свободном поиске, должны что-то открывать, изобретать нечто совершенно новое в области воспитания. Общество должно постоянно находить какие-то новые нормы, и процесс этот бесконечен. Вот тут только мы и сможем говорить о вашем третьем человеке. Он не является каким-то спонтанным, с неба свалившимся, дабы осчастливить наконец несчастную землю. Какие-то отдельные люди этого типа могли появляться раньше, они чувствовали себя носителями общественной необходимости высшего рода, абсолютная человеческая природа прорывалась в них и раскрывала себя полностью, но все это происходило только в отдельных случаях. А если мы сможем сделать так, что каждый человек раскроется предельно целостно, насколько вообще он способен раскрыться? Тогда общество действительно будет владеть безграничными возможностями. И общество, конечно, заинтересовано, чтобы постепенно перейти на такую фазу развития. Любое другое общество, в том числе капиталистическое, остается ограниченным все равно. И мегачеловека в массовом порядке, конечно, сформировать не может. А без него, вы правы, жизнь исчерпает себя, развитие прекратится.
Д.Валеев. Мы сейчас говорим о будущем, а людей волнует и настоящее, и недавнее прошлое. Читателям наши разговоры могут показаться абстрактными, оторванными от реальности, и мы потеряем кредит доверия, если не объясним с точки зрения теории целый ряд моментов политической, общественной, экономической жизни ХХ века. Я имею в виду события в Китае в 60–70-х годах, страшный кампучийский феномен, то, что происходило у нас в стране в 20–50-е годы и что мы называем эпохой сталинизма, а я бы назвал эпохой сионо-большевизма. Это с одной стороны. А с другой, надо, наверное, объяснить и такие вещи, как, допустим, германский и итальянский фашизм, «правый» переворот в Чили в 1973 году или милитаризацию американского сознания в эти же годы. В мировой истории немало страниц, повествующих о крайней жестокости человеческой жизни. Но страницы, вписанные в нее ХХ веком, своей небывалой чудовищностью превосходят все былое. И все это случилось в канун реализации великой социальной мечты о «золотом» обществе, и даже в рамках практического осуществления этого замысла. Таков страшный, невыносимый парадокс истории. Мы должны преодолеть его, чтобы идти дальше.
Р.Нугаев. Переворот в Чили, события в Кампучии, ужаснувшие мир эксцессы китайской «культурной революции»… Действительно, все это крайне отрицательные явления человеческой природы. Но можем ли мы сказать, что таких явлений не было раньше? Мне представляется, они были. Размах другой? Да, но с течением времени меняется масштаб всего. Поэтому ХХ век с его фашизмом, итальянским и немецким, с его акциями геноцида, присущими зрелой, развитой капиталистической формации и массовыми репрессивными актами, вероятно, характерными и для первоначальной, неразвитой стадии предсоциализма в его «казарменной» модификации, особенно не выбивается из исторического фона. ХХ столетие, к сожалению, не устранило крайних отрицательных черт человеческой природы. Это явление какое-то глобальное. Биологическое, физиологическое, возможно, внутренне присущее человеку. Ваш микрочеловек проявил себя. Определенные социальные условия могут «включать» «микрокачества» в человеке, а могут и «отключать» их. И в этом смысле это явление уже столько же биологическое, сколько и социальное, и классовое. Социализм как социальная система исключает в своей идеальной основе насилие над личностью. Более того, впервые в человеческой истории эта система, собственно, отдает все приоритеты именно личности. Я имею в виду социализм, осуществившийся, полностью слившийся с идеей, с понятием о нем. Но с этим социализмом, конечно, ни в коем случае нельзя путать его карикатурного двойника – «казарменный» предсоциализм, из которого мы выходим, но еще не до конца вышли даже и сегодня.
И.Саттаров. Мы раньше говорили так: мы построили социализм в 1936 году. К тому времени была преодолена частная собственность и уничтожена эксплуатация старой формы. Но, конечно, возникший строй еще не был социализмом. И сознание людей, которые находились во главе государства, естествественно, не выходило за рамки своего времени. Как я смотрю на этот период? Сформировалась общественная форма собственности в виде безличной государственной собственности. Собственно, государство по отношению к народу стало играть роль «совокупного капиталиста», где в качестве главного менеджера был генсек Сталин. Государство стало его вотчиной, его капиталом. Самым большим достижением этого периода я считаю уничтожение классового антагонизма и подчинение производства общественным или, точнее, общегосударственным интересам. Происходил переход нашего общества, а вместе с ним человечества, к какому-то очень важному и новому этапу в развитии. Наряду с этим шла и борьба внутри общественного сознания, принимавшая порой чрезвычайно ожесточенные, чудовищные формы. Скажем, культ личности. Это была эпоха и небывалого оглушительного культа двух главных вождей, одного мертвого, другого живого, и культа лидеров, занимающих на иерархической лестнице места, располагающиеся ниже. Создавалась иерархия культов. В спешном и массовом порядке переименовывались заводы, университеты, города, области. Что это? Я думаю, это еще были остатки феодального докапиталистического сознания. История развивается волнами. И феодальное сознание выплеснуло вовне очередную, возможно, угасающую, но еще достаточно сильную волну на стадии «казарменного» социализма. А представьте еще волны частнособственнического мирочувствования – они тоже гуляли в сознании людей. Поэтому, как, с моей точки зрения, надо смотреть на ведущие фигуры этого периода, в частности на фигуру Сталина? Я думаю, в его сознании роились и бешено бились как волны феодальных, частнособственнических, так и действительно социалистических представлений. Можно только вообразить такую совершенно несовместимую взрывчатую смесь мыслей-настроений. И таким же разношерстным было сознание его ближайшего окружения и сознание «низов», т.е. народа. И естественно, от соприкосновения такого сознания с жизнью высекались действия фантастически-гротескные и небывало контрастные. Невиданный социалистический энтузиазм нередко составлял единство с невиданным феодальным пыточным хозяйством, с «лагерным» способом производства как способом наиболее экономичным. В качестве примера можно привести эпопею строительства Беломоро-Балтийского канала в начале тридцатых годов, когда сотни тысяч людей, превращенных в заключенных, должны быть играть еще и роль энтузиастов.