Тема чтений

Вид материала

Программа

Содержание Рябов. Возвращаясь к теме: «Герцен - первый скиф…» В каком смысле первый?Леонтьев. Рябов. Я не совсем согласен. Корнилов.

Подобный материал:

• Программа проведения торжественного закрытия IX московских областных Рождественских, 86.47kb.
• Информация о проведении заочного тура, 97.67kb.
• Программа чтений Открытие чтений. Оработе по духовно-нравственному воспитанию в школе., 10.89kb.
• Тема Чтений, 28.26kb.
• Тема чтений, 1741.53kb.
• Положение и условия проведения одиннадцатых городских этических чтений «Нравственность, 95.98kb.
• 2. Цели и задачи Кирилло-Мефодиевских чтений: выявление и поддержка интеллектуально, 65.21kb.
• Резолюция конференции «Агиология: проблемы и задачи» XVI международных Рождественских, 36.41kb.
• Программа семейных чтений Ступенька первая Для детей до 3 лет «Книжки, нотки и игрушки, 203.5kb.
• Малых Аввакумовских Чтений (г. Нарьян-Мар. 2004г.) Победитель VI и VII областных Иоанновских, 6.59kb.

Корнилов. Спасибо, Ярослав. Есть ли вопросы к Ярославу Леонтьеву?


Суворов. Что общего у «скифов» с анархизмом и что отлично?


Леонтьев. В отличие от анархизма, «скифство» не стало движением. «Скифство» - это литературно-эстетическая концепция, которая имела целью стать идеологией. Стала или не стала – другой вопрос. Пожалуй, самодостаточной идеологией «скифство» не стало. Но, так или иначе, в соединении с левоэсерством оно дало философскую и эстетическую подпитку неонародническим политичесиким, социально-экономическим построениям и даже стало попыткой создания новой революционной мифологии – можно и так ставить вопрос.


Федотова. Развернутой конкретно в этом тексте? Нет. Концепции здесь нет.


Леонтьев. В этом тексте концепции нет. Но если взять различные «скифские» тексты Иванова-Разумника и его литературных друзейРРРРазумника и его литературных и политических друзей, потому что часть левых эсеров четко позиционировала себя «скифами», то есть. Конечно, нужно рассматривать все в клубке: и как метафору, и как образ, и все-таки как попытку создания новой идеологии и мифологии.


Рябов. Возвращаясь к теме: «Герцен - первый скиф…» В каком смысле первый?


Леонтьев. Первый литературный скиф.


Рябов. Да, да. Первый глашатай «скифства» как идеи о революционной миссии России, как критик мещанства, как проповедник духовного максимализма… Но сам Герцен как личность – разве он «скиф»? Я ничего не хочу сказать плохого ни о Герцене, ни о скифах. Хочу, чтобы ты прояснил: если «скифы» называют его европейцем – в хорошем смысле…


Леонтьев. Они видели в нем предтечу своего духовного максимализма. Те вопросы, которые Герцен впервые поставил в том именно ракурсе соотношения России и Европы и возведения личности во главу угла – и было близко «скифам». И литераторам, и политикам – поскольку в основе их убеждений было неонародничество, а Герцен и был одним из основоположников народничества. (Пауза)


Корнилов. Вас, Петр Владимирович, устроил ответ Ярослава Юрьевича?


Рябов. Я не совсем согласен.


Корнилов. Понятно. (Пауза). Есть еще вопросы? Если больше нет вопросов к Ярославу, то предоставляю слово Валерию Павловичу Суворову. Пожалуйста.


Суворов. Спасибо.

Второе поколение бакунинских женщин – Варвара Николаевна Николаевская (28.07. 1848 - 1921 г.)


Варвара Николаевна Николаевская - племянница Михаила Александровича Бакунина. В имеющейся исторической, краеведческой и мемуарной литературе её имя лишь упоминается (59), а между тем жизнь и деятельность этой не­заурядной женщины заслуживают более серьёзного изучения. Решать эту проб­лему позволяют документы и воспоминания, хранящиеся в тверских архивах и музеях.


Варвара Николаевна Николаевская родилась 28 июля 1848 года. Её отец, Николай Александрович Бакунин (1818-1902), младший брат М.А. Бакунина был на него внешне очень похож, но никогда не разделял его убеждений и поступков, принадлежал к либералам-земцам. Почти вся жизнь Николая Александровича прошла на родине и в его казанском имени. В молодости служил в артиллерии, однако скоро вышел в отставку и стал заниматься хозяйством семьи Бакуниных в Прямухине. (60)


Мать Варвары Николаевны, Анна Петровна, рождённая Ушакова, дворянка Тверского уезда, видная, красивая женщина, но по умственному своему складу и развитию не подходившая ни своему мужу, ни его родне. Она была больной, бесцветной личностью, не имевшей никакого значения в семье. (61) Анна Петровна сошла с ума, когда её две дочери, старшая Ольга и младшая - Варвара были ещё совсем маленькие. Живая и бойкая Ольга, молчаливая и застенчи­вая Варенька после смерти матери воспитывались в Прямухине среди своих многочисленных дядей и тётей. (62)


В.Н. Николаевская принадлежала ко второму поколению Бакуниных, чьи интересы в 1860-1870-е годы вращались вокруг земских реформ, в подготовке и проведении которых принимало деятельное участив первое поколение этой за­мечательной семьи: Алексей Александрович, Павел Александрович, Александр Александрович и её отец Николай Александрович. Но их либеральные взгля­да не увлекли Варвару Николаевну. Её привлекали более радикальные народники 70-80-х годов и их последователи эсеры. Отдала должное она и модным в 80-90-е годы идеям христианского анархизма Л.Н. Толстого.


Самые первые и яркие впечатления восьмилетней Вари о революционерах связаны с её знаменитым дядей Михаилом Александровичем Бакуниным. В 1890-1891 гг. в Прямухине издавался домашний журнал "Метелица" с участием детей и взрослых. В нём Варвара Николаевна поместила свои "Воспоминания детства о Мишеле Бакунине". "Мы, дети ничего не знали о том, что у нас есть ещё одни дядя, - писала Варвара Николаевна, - пока двоюродный брат Миша Вульф не поведал о нём". Он рассказал, что он самый старший из всех других дядей. Он просидел десять лет в крепости у австрийцев, так как сражался в Европе за свободу людей». Затем австрийский император передал его царю Николаю I и теперь его держат в крепости, хотя этого не заслуживает, так как очень хороший человек. После такого разговора все дети пришли к выводу о необходимости освобождения дяди Мишеля. (63)


В 1857 г. Александр II заменил М.А. Бакунину заключение в крепости ссылкой в Сибирь. Ранней весной этого же года по дороге в ссылку Михаил Александрович заехал в Прямухино. Варя с сестрой Олей ходили за ним хвостиком, боялись проворонить одно его слово. С первого взгляда Михаил Александрович даже поразил Варю своей толщиной и веселым характером. Таких толстых и весёлых она никогда ещё не видела. Говорил он очень много и весело смеялся. Голос у него был громкий и звучный. Михаил Александрович приехал в сопровождении двух жандармов. На другой день все дяди и тёти по­ехали провожать его в Зайково. Оттуда М.А. Бакунин отправился прямо в Сибирь. Больше Варвара его никогда не видела. В 1861 году Михаил Александро­вич убежал из Сибири в Америку, оттуда переехал в Европу, где и жил до самой смерти в 1876 году. (64)


Большое влияние на юную Вареньку оказали часто бывавшие и жившие по­долгу в Прямухине её двоюродный брат Михаил Гаврилович Вульф и его това­рищ по Тверской мужской гимназии и Московскому университету Василий Нико­лаевич Линд. По воспоминаниям Линда Михаил Вульф ещё в гимназии был такой же революционер по чувству, как впоследствии сам Василий Николаевич, известный тверской земец-оппозиционер. М. Вульф очень уважал своего дядю, Михаила Александровича Бакунина, готовился стать его последователем, толковал о революции и о походе революционеров на Петербург. В.Н. Линд отмечал большое воспитательное влияние молодого Вульфа на своих родных и дво­юродных братьев и сестер. Внезапная смерть юноши в 1865 году стала огром­ным несчастьем для всей бакунинской семьи. (65)

Сам В.Н. Линд не стоял в стороне от научного развития барышень. Он учил Ольгу и Варвару Бакуниных "в духе позитивизма и проповеди освобождения от всех авторитетов". Дальнейшее сближение В. Линда с ними шло успешно. Молодые дяди вместе читали, спорили по литературным, политическим и общеев­ропейским вопросам. У Бакуниных была прекрасная библиотека, они выписывали большое количество периодических изданий. Юная Варвара была не только вдумчивым и серьёзным читателем, но и составляла библиотечный каталог Бакуниных. (66)


Варвара Николаевна закончила женскую гимназию, много занималась самообразованием, мечтала о высшем образовании в одном из европейских университетов. По примеру своей двоюродной тёти, Екатерины Михайловны Бакуниной, известной сподвижницы хирурга Н.И. Пирогова в Крымской войне, она стала сестрой милосердия и помогала Екатерине Михайловне, которая на собственные средства в 1860 году открыла небольшую лечебницу в своём имении Казицыно, неподалеку от Прямухина. В ней бесплатно лечились окрестные крестьяне из Новоторжского уезда. (67)


Во второй половине 60-х годов XIX века в России среди учащейся молодё­жи получили распространение нигилистические идеи, отрицающие многие тради­ционные устои русского общества и проповедующие стремление жить своим собственным трудом, быть полезным народу. Девушки сдавали экзамены на право работать народными учительницами, фельдшерицами, акушерками и дли в деревню, где беззаветно посвящали себя служению беднейшей части общества. (68)


Варвара Николаевна разделяла эти идеи. Из всех Бакуниных она была больше всех нигилистически настроена, поддерживала знакомства с народниками и нигилистами. (69) Осенью 1869 г. гласный Тверской губернской земской Управы В.Н. Линд помог приехавший из Москвы группе молодёжи устроиться работать учителями в земские школы. Один из них, Александр Градосельский, стал работать в Прямухинской земской школе, другая, Софья Пластунова, учительницей городской земской школы. (70) Варвара Николаевна, вплоть до их ареста в январе 1870 года, опекала их и помогала чем могла. Не прерывались ее связи с на­родниками и в дальнейшем.


Во время русско-турецкой войны 1877 г. В.Н. Николаевская, по примеру своей тёти Е.А.. Бакуниной, поехала на Балканы и работала сестрой милосердия в Сербии. После завершения войны она вернулась на родину в Прямухино и здесь впервые попала в поле зрения полиции. (71)


В своём донесении тверскому губернатору 24 мая 1979 г. новоторжский уездный исправник среди лиц, подлежащих усиленному наблюдению назвал: братьев Бакуниных, мирового судью Геннадия Васильевича Николаевского, Тимофея Николаевича Повало-Швейковского и Варвару Николаевну. По мнению исправника, все они «как и другие тверские земцы-оппозиционеры, часто бывавшие в Прямухине, люди зловредные, составляют между собой замкнутый кружок, при появлении постороннего лица сразу прекращают все разговоры, и вообще, с посторонними лицами стараются не говорить касательно правительственных распоряжений». (72)


Общие интересы и знакомства сблизили Варвару Николаевну и Геннадия Васильевича, работавшего тогда мировым судьёй в Торжке. Не случайно новоторжский исправник писал в донесении, что последний "чаще бывал в Прямухине, нежели в Торжке". (73) Варвара Николаевна стала его женой, и они уехали в Санкт-Петербург, где Геннадий Васильевич работал судебным следователем, а Варвара Николаевна близко сошлась со столичной оппозиционной интеллигенцией. Эти связи она не прерывала и после отъезда из столицы в Тверскую губернию. Это произошло в 1890 году, после смерти мужа.


В.Н. Николаевская посе­лилась в Твери "для воспитания детей и для того чтобы быть ближе к родственной семье М.И. Петрункевича". (74) Она посвятила себя "какому-то особенному воспитанию детей, - вспоминала её племянница Н.Т. Кропоткина, - ни мебели, ни вообще обстановки не признавала, все комнаты были завалены камнями, ветками, на которых дети должны были изучать природу, соблюдалась особая гигиена ... она их (детей – В.С.) надевала как можно некрасивее, что бы у них не раз­вилась любовь к нарядам. (75)


Жила Варвара Николаевна скромно, в основном на пенсию покойного мужа. Её расходы не превышали 70 рублей в месяц. Она снимала квартиру на Прогон­ной улице, в доме Назаровой, 29, платя за неё 15 рублей в месяц и держа одну женскую прислугу. (76)


Тверь испокон веков была городом, где ютилась интеллигенция и ссыльные. Они жили обособленно, «мало общались с местным обществом, поддерживая связи только с земским миром. В земстве служили бывшие ссыльные. Так всегда бывало в провинциальных городах, где все жили рядом, постоянно бывали друг у друга, делились всеми новостями, сообща выписывали журналы, устраивали совместные чтения и даже общими силами обучали своих детей». (77)


В год приезда В.Н. Николаевской в г. Тверь компания ссыльных состояла из довольно большой колонии, в которую входили близкие к народовольцам Ершов, Сотников, В.М. Дмитриева, Е. Пашковский, муж и жена Барыбины, Бриллиантов, К.Н. Медынцев, Шульц, Е.А. Александрова, В. С. Кропоткина, Е.А. Рагозина. К ним тянулась местная молодёжь: братья Георгий и Иван Кугушевы, их сестра Анна. (78) С 1893 по 1895 год, "интеллигенты-народники" нелегально издавали в Твери гектографи­ческий журнал "Союз", где излагалась неонародническая философия, пропагандировалась идея объединения всех революционных сил. (79)


В.Н. Николаевская познакомилась с некоторыми из ссыльных и с семьёй Кугушевых. По её приглашению Анна Кугушева приехала в Прямухино для подготовки детей Варвары Николаевны в тверскую гимназию. Как вспоминает Н.Т. Кропоткина: "Анна Егоровна была фанатиком революционной идеи и с её приездом эти идеи стали проникать в прямухинский мир. И раньше Варвара Николаевна, очевидно, имела отношение к революционерам, по крайней мере, я у неё видела нелегальные брошюры, и она производила сборы на нелегальный Красный Крест, но она держала это про себя и не искала адептов». Анна же была врождённой пропагандистской». (80) Именно она, по мнению Надежды Тимофеевны Кропот­киной, и заинтересовала всех молодых Бакуниных, Николаевских, Повало-Швейковских социал-демократическими идеями.


Связи Варвары Николаевны с революционерами не остались незамеченными московской охранкой. В феврале 1896 года из Департамента полиции МВД пришёл запрос в Тверское губернское жандармское управление (ТГЖУ), в котором сообщалось о знакомстве В.Н. Николаевской «с весьма неблагонадёжной личностью, студентом Московского университета Михаилом Росляковым» и о том, что последний «предполагает снабжать её недозволенными книжками». (81)


Тверские жандармы провели негласное, агентурные дознание об образе жизни, знакомствах В.Н. Николаевской, однако ничего предосудительного не нашли. Начальник ТГЖУ полковник князь Девлет-Кидеев сообщал, что жила она довольно скромно. Её старшая дочь Татьяна 12-и лет обучалась во втором классе Мариинской женской гимназии. Сын Николай учился во втором классе мужской классической гимназии. Младшая дочь Наталья 8-и лет обучалось на дому. С девочкой зани­малась политическая ссыльная Александра Петровна Александровская, жившая в одном доме с Николаевской. Круг знакомых Варвары Николаевны был довольно обширным и состоял, по мнению тверских жандармов "преимущественно из лиц, политическая благонадёжность которых уже довольно скомпрометирована или внушает пока только сомнения. Это М.И.Петрункевич, А.П.Апостолов, А.Н. Давыдов, доктор Н.М. Павлов, В.И. Покровский, С.Н. Давыдов, И.М. Краснопёров, В.Н. Корноухов, В.С. Кропоткина, Малевич-Маевский и преподаватель школы Максимовича Ф.Ф. Ольденбург.


Отмечается либеральное направление взглядов В.Н. Ни­колаевской, но ничем особенно резко оно не выражается. Что же касается её сношений со студентом Московского университета Михаилом Росляковым, то из собранных агентурным путём сведений оказывается, что она с ним даже не знакома. Хотя у Николаевской и были книги -12 и 14 тома сочинений Л. Толстого, принадлежащие Рослякову, «то они были взяты для прочтения от ...Антонины Михайловны Рождественской, тоже состоящей здесь под наблюдением и проживающей в доме Назаровой». (82)


Такова была версия Тверского ГЖУ. На самом деле, Михаил Петрович Рос­ляков, давний знакомый Варвары Николаевны, был домашним учителем её детей в Прямухине. Именно ему принадлежала идея издания в 1890 г. рукописного журнала "Метелица". Политическая и профессиональная близорукость тверских жандармов так и проглядывает в этом донесении. Как отмечали тогдашние деятели рево­люционного движения в Твери, местные стражи порядка «отличались своим бездействием, поэтому основные провалы тверских революционеров были, как правило, связаны с деятельностью московской и петербургской охранки». (83) Но надо отдать и должное осторожности и аккуратности самой Варвары Николаевны, не стремившейся открывать свою душу и мысли малознакомым людям.


С 1896 года в среде тверских оппозиционеров стали происходить серьёзные изменения: часть народовольцев разъехалась, остальные занялись культурно-просветительской работой, подборкой революционно - легальных библиотек для школ и рабочих. Появились и первые марксисты: братья и сестра Кугушевы. Создавались, распадались и вновь возникали кружки революционной молодёжи. Интеллигенция перестала вариться в собственном соку, разбавлялась рабочими, бралась за накопление марксистских знаний и опыта массовой работы. (84)


Появились в Твери и эсеры. Именно их идеология и тактика импонирова­ла Варваре Николаевне. Началась её деятельность в кружке, занимавшемся культурно-просветительской работой. Вместе с Е.А. Рагозиной, В.С. Кропоткиной, Е.П.Александровой, А.Г. Кропоткнной, А.Г.Кугушевой В.Н.Николаевская пыталась "будить рабочих и крестьян, путём распространения среди них библиотечек, легальных книг с определённым подбором ... Дело это существовало в течении нескольких лет, - вспоминал Иван Кугушев, - и много библиотек пошло в деревню через школьных учителей, с которыми у кружка была хорошо налаженная связь … В школах эти библиотеки носили уже совершенно нелегальный характер и на глаза инспектора школ ни в коем случае не показывались. Кроме сборов на литературу ... удавалось делать сборы в помощь ссыльных и сидящих в тюрьмах. Таким же образом в конце 90-х годов было положено начало Красного Креста». (85)


Вскоре этот кружок расширился за счёт тверской молодёжи: реалистов, гимназистов, семинаристов и студентов, в том числе братьев Николая и Михаила Кропоткиных, Надежды Повало-Швейковской. Руководили его деятельностью В.Д. Новодворский и Б. Савинов. Однако они не обладали ни достаточным опытом, ни тактом, что, в конце концов, дало возможность жандармам раскрыть эту нелегальную организацию. (86)


В эти же годы в Твери под гласным надзором полиции жил, высланный из Петербурга сын надворного советника, дворянин П.И. Карамышев, как оказалось впоследствии, осведомитель и провокатор начальника московской охранки Зубатова. Он дал сведения о том, что на квартире присяжного поверенного Ф.А. Свитушкова и Кропоткиных, живших, на углу улицы Трёхсвятской и Козмодемьянской в доме купца Пирогова, собираются на вечеринки для чтения рефератов, докладов и с целью сбора денег на разные революционные цели, на Красный Крест, члены нелегального кружка. (87)

Начались первые аресты. У В. Новодворского и Б. Савинова была найдена записная книжка с характеристикой большей части лиц, так или иначе соприкасавшихся с революционной работой. В ней, например, указывалось, что В.Н. Николаевская пригодна для хранения литературы. При обыске у неё действительно нашли немало нелегальных изданий. (88)


Варвара Николаевна была арестована и заключена под стражу 29 января 1900 года, пробыв в тверской тюрьме до 6 апреля. Всего по делу Новодворского - Савинова было привлечено к дознанию 24 человека, в том числе племянница Николаевской, Н.Т. Повало-Швейковская и ее будущий муж М.А. Кропоткин. (89)


Тверские жандармы оставили подробнее описание Варвары Николаевны, в котором указывалось, что "рост дворянки Варвары Николаевны Николаевской 2 аршина 8 вершков, телосложение - не очень крепкое, держит себя кротко, вид угрюмый, волосы - сероватые, зачёсаны назад, глаза - светло-карие, голова - продолговатая, лоб – невысокий, нос - прямой, лицо - продолговатое, правильное, походка - медленная, держится прямо". (90)


Тверские блюстители порядка пытались сфабриковать громкое дело, об­винить арестованных в террористических намерениях. Однако, товарищ тверского окружного прокурора А.Н. Хвостов, будущий министр внутренних дел России, помешал этим намерениям. Он был тогда в оппозиции к тверскому губернатору Н.Д. Голицину, закрывшему дворянский клуб за то, что местное дворянство не избрало его председателем дворянского благородного собрания. А.Н. Хвос­тов, будучи одним из тех, кто голосовал против губернатора, подготовил несколько едких статей, которые опубликовал в столичном издании "Северный курьер". (91)


Хвостов был в дружеских отношениях с тверским присяжным поверенным Ф.А. Свитушковым, которому сообщил о роли Карамышева. Об этом же он сказал Н.Т. Повало-Швейковской в день ее освобождения из-под стражи. (92) Карамышев доложил о происшедшем Зубатову, и Хвостов получил нагоняй. И после освобождения арестованных по этому делу, Карамышев некоторое время пользовался их доверием, что сказалось негативно на дальнейшей судьбе многих бывших членов этого революционного кружка. (93)


После освобождения Варвара Николаевна была отдана под особый надзор полиции. Вскоре она уехала в Прямухино, где за ней внимательно наблюдал местный жандармский унтер-офицер. В. Николаевская не прекратила отношения с тверскими революционерами, поддерживала их через старшую дочь Татьяну Геннадьевну. Девушка училась на высших женских курсах в Москве и за участие в студенческих волнениях в марте 1901 года была выслана в Тверь под негла­сный надзор полиции. (94)


В мае 1902 года ТПУ доносило в Департамент полиции, что Т. Г, Никола­евская и другие "состоящие под надзором полиции бывшие студенты: Казанский, Александровский, А. Гусев, Рагозина устроили вечеринку, носившую характер поминок" по только что убитому министру внутренних дел Сипягину. При этом собравшиеся "пели, играли на инструментах и пили". Далее говорилось «о причастности собравшихся к распространяемой в г. Твери революционной литературы и гектографических брошюр, появляющихся время от времени на фабриках». (95)


Деятельность тверской революционной молодежи, а также усиление работы в Твери эсеровских кружков, в которых задавали тон Костецкий, Зилберберг, Б. Савинов, "террористические эффекты, прельстившие нескольких рабочих" (96), встревожили местных жандармов. В отношении В.Н. Николаевской и других под­надзорных по делу Новодворского-Савинова были предприняты превентивные меры. В конце декабря 1901 г. В.Николаевская была "по высочайшему пове­лению… административным порядком подчинена гласному надзору полиции в избранном месте жительства … на два года". (97)


В 1901 году В.Н. Николаевская была выслана из Твери за хранение революционной литературы в Новороссийск. В 1902 году она купила в живописном местечке «Перевал» участок земли и с той поры стала там постоянной жительницей. С ней вместе поселились две её дочери - Наталья и Татьяна, а также семья знакомого с молодости Александра Викторовича Ярцева, в прошлом народника из Новоторжского уезда, сидевшего за революционную деятельность в Петропавловской крепости. (98)


В конце 1907 г. одновременно с арестом на «Перевале» нескольких лиц была арестована и В.Н. Николаевская. При обыске у неё был обнаружен гектограф. После Новороссийской тюрьмы, в которую её заключили осенью того же года, она была сослана в Тверскую губернию. Через год она вернулась на Перевал и в 1916 году вступила в толстовскую артель, названную «Перевал». Её организатором был бывший тверской гимназист, организатор анархо-коммунистических групп в Твери и в Осташкове М.Н. Иванов. В этой артели, она вместе с дочерью Натальей Геннадьевной и её мужем социал-демократом Акимом Петровичем Бойко работала до своей смерти в 1921 году. (99)


Дело служения народу продолжили дети Варвары Николаевны. Они внесли достойный вклад в преобразование самодержавной России, пережили суровые годы российских революций, гражданской войны, остались на родине и свято хранили память о своей матери.


В.Н.Николаевская среди бакунинских женщин второго поколения занимала особое место, поскольку была тесно связана с тверским народническим и неонародническим движением. Она оказала существенное влияние на третье поколение женщин Бакуниных – Кропоткиных, наиболее радикальными представительницами которого были Н.Т. Повало-Швейковская (Н.Т. Кропоткина), её дочери Наталья Геннадьевна Бойко и Татьяна Геннадьевна Кропоткина.


В дальнейшем судьбы тверских представителей рода Бакуниных и Кропоткиных тесно переплелись. Так четвёртым по счёту их брачным союзом стала женитьба Георгия Никитича Цирга (р. в янв. 1936), праправнучатого племянника М.А. Бакунина на Татьяне Алексеевне, урождённой Каждан (р. 07.1949), правнучке В.Н. Николаевской, и правнучатой племянницы П.А. Кропоткина.


Вот, что я хотел вам рассказать. Спасибо за внимание.