I 5 понятие множественности преступлений

Вид материала

Реферат

Подобный материал:

• Правила квалификации преступлений при совокупности. Понятие и признаки рецидива преступлений., 21.25kb.
• 3 Актуальные вопросы назначения наказаний по совокупности преступлений, 84.42kb.
• Нп «сибирская ассоциация консультантов», 112.21kb.
• П л а н введение Понятие преступлений Состав преступлений и его виды Уголовная ответственность, 505.86kb.
• Понятие, система и общая характеристика преступлений против несовершеннолетних, 1395.41kb.
• Экономических преступлений: понятие и виды, 245.91kb.
• Михаил андреевич квалификация множественности преступлений, совершаемых военнослужащими, 2753.24kb.
• Оценка судом некоторых обстоятельств при множественности преступлений, 44.57kb.
• Экзаменационные вопросы по Особенной части уголовного права 2010-2011 г г. Понятие, 84.36kb.
• Перечень вопросов к экзамену (зачету), 15.6kb.

§ 2. Повторность преступлений, не связанная с предшествующим
осуждением виновного, и ее разновидности

Повторность преступлений, не связанная с предшествующим
осуждением, характеризуется значительной распространенностью.
Так, по итогам нашего изучения она имела место в действиях
21,56% осужденных в 1969 г., 19,22% в 1972 г. и 19,77% в 1980 г.
Случаи такой повторности различаются между собой как по
характеру совершаемых преступлений, так и по другим признакам.
Это дает основание различать внутри данного вида повторности
специфические ее разновидности.

Действующее уголовное законодательство позволяет выделить
следующие разновидности повторности, не соединенной с предшествующим осуждением виновного: 1) неоднократность преступлений, частными случаями которой являются систематичность
и совершение преступлений в виде промысла и 2) реальную совокупность преступлений ⁴².

Рассмотрим более подробно названные разновидности повторности преступлений.

Неоднократность преступлений

Понятие неоднократности преступлений советскому уголовному законодательству известно с 1922 г. Этот термин в уголовное
законодательство был введен декретом ВЦИК и СНК от 9 октября 1922 г. «Об изменении текста ст. 114 Уголовного Кодекса»,
в соответствии с которым квалифицирующими признаками получения взятки были признаны «наличие прежней судимости за
взятку или неоднократность получения взятки»⁴³. Позднее признак неоднократности был предусмотрен и в других статьях УК.

Термин «неоднократно» употребляется и в действующем уголовном законодательстве, но содержание его не раскрывается.
Это порождает разноречивое понимание рассматриваемого признака, что не содействует единообразному применению уголовного
закона на практике.

Еще в 1927 г. М. Н. Гернет писал, что «законодатель, употребляя термин «неоднократно», имел в виду в данном случае не только рецидив (т. е. по терминологии УК «повторное» совершение
преступления), но и случаи одновременного суда за несколько
краж» ⁴⁴.

Это мнение не разделял А. Н. Трайнин. Он полагал, что «неоднократность» означает фактическое совершение несколько раз
однородных действий, а не юридическое констатирование повторных действий (не рецидив) ⁴⁵.

Позднее наибольшее распространение в теории получила точка
зрения, согласно которой неоднократность в отличие от повторности понималась как совершение одного и того же преступления


более двух раз ⁴⁶. Однако в судебной практике считалось, что для
неоднократности достаточно совершения преступления в двух
случаях⁴⁷. Подобное понимание неоднократности нашло выражение в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР от 24 июня
1949 г. и от 31 июля 1962 г. «О судебной практике по делам о
взяточничестве» ⁴⁸.

Эта точка зрения вновь подтверждена в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. «О судебной
практике по делам о взяточничестве», в котором говорится, что
«неоднократное получение, дача взятки или посредничество во
взяточничестве предполагает совершение одного из этих преступлений не менее двух раз, если при этом не истекли предусмотренные законом сроки давности привлечения к уголовной ответственности» ⁴⁹.

Аналогично трактуется признак неоднократности Пленумом
Верховного Суда РСФСР применительно к составу преступно-небрежного использования и хранения сельскохозяйственной техники (ч. 2 ст. 99 УК РСФСР). В частности, в п. 8 постановления
Пленума Верховного Суда РСФСР от 3 сентября 1974 г. «О судебной практике по применению законодательства о преступно-небрежном использовании, хранении и разукомплектовании сельско-хозяйственной техники» разъясняется, что «под неоднократностью преступно-небрежного использования или хранения сельскохозяйственной техники, а равно ее разукомплектования следует понимать совершение одного из этих преступлений не менее
двух раз, если в каждом случае наступили последствия, предусмотренные ч 1 ст 99 ' УК и не истекли сроки давности» ^Е0

Итак, применительно к составам взяточничества и преступно-
небрежного использования или хранения сельскохозяйственной
техники неоднократность судебной практикой трактуется как совершение лицом одного и того же преступления не менее двух раз,
если при этом не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности (т е. как совершение лицом двух и более
одинаковых преступлений до привлечения к уголовной ответственности и осуждения).

В литературе справедливо отмечается, что нельзя себе представить, чтобы термин неоднократно в различных статьях УК. имел неодинаковое значение⁵¹. В то же время применительно к иным составам преступлений неоднократность трактуется иначе.

Так, комментируя признак неоднократности незаконного производства аборта (ч. 3 ст. 116 УК РСФСР), С. В. Бородин пишет,
что она предполагает «незаконное производство аборта два и
более раза врачом или лицом, не имеющим высшего медицинского
образования. При этом не имеет значения, привлекалось ли лицо
к уголовной ответственности за предшествующий аборт. Вместе
с тем должно быть соответственно установлено, что не истекли
сроки давности привлечения к уголовной ответственности, не погашена и не снята судимость за предшествующий аборт, если


таковая была»⁵². Как видно, С. В. Бородин неоднократность отождествляет с понятием повторное™ преступлений.

В этом плане не усматривают разницы между повторностью и
неоднократностью Алиев Н. Б.⁵³ и Ляпунов Ю. И.⁵⁴ Отождествляется неоднократность с понятием повторности в Постановлении
Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 сентября 1981 г.
«О порядке применения статьи 156² Уголовного кодекса РСФСР»,
согласно п. 4 которого «под неоднократным получением незаконного вознаграждения следует понимать совершение этих действий
не менее двух раз, если при этом не истекли предусмотренные
законом сроки давности привлечения к уголовной ответственности,
либо одновременное получение незаконного вознаграждения от
двух или более граждан, либо получение незаконного вознаграждения лицом, которое ранее было судимо за аналогичное преступление и судимость с которого не снята и не погашена в установленном законом порядке»⁵⁵. Такое толкование расходится с содержанием неоднократности, приданным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество» («Ведомости Верховного Совета СССР», 1962, № 8).

Представляется, что термин неоднократность в советском
уголовном праве имеет свое особое содержание и отождествлять
его с повторностью нельзя. На это обстоятельство правильно обращалось внимание в нашей литературе⁵⁶.

Как вытекает из смысла ст. ст. 173—174 ^г УК РСФСР и соответствующих статей УК Других союзных республик, неоднократность означает совершение не менее двух одинаковых преступлений, ни за одно из которых лицо не подвергалось осуждению.

Такое же значение рассматриваемому термину было придано
декретом ВЦИК и СНК от 3 октября 1922 г. «Об изменении текста
ст. 114 Уголовного Кодекса», которым он был впервые введен
в советское уголовное законодательство ⁵⁷.

Своеобразную трактовку неоднократности дает И. И. Горелик. Он также полагает, что понятием неоднократности (как и
понятием повторности) охватываются не только случаи совершения нескольких преступлений до осуждения, но и после осуждения. Неоднократность он отличает от повторности по количественному признаку. «Если повторным является второе преступление,—
пишет И. И. Горелик,— то естественно, что неоднократным будет
преступление, совершенное в третий раз» ⁵⁸.

По мнению И. И. Горелика, по признаку неоднократности может быть квалифицировано преступление, которое совершено
лицом, уже имеющим две судимости либо ранее совершившим
два преступления, ни одно из которых не погашено давностью ⁵⁹.

Разноречивая трактовка количественного признака неоднократности находит, к сожалению, свое проявление в судебной
практике. Например, в п. 6 постановления Пленума Верховного
Суда Азербайджанской ССР от 22 сентября 1972 г. «О судебной
практике по делам об использовании служебного автотранспорта


в корыстных целях» разъясняется, что неоднократным следует
считать использование вверенного по службе автотранспортного
средства при незаконной перевозке грузов и пассажиров не менее
трех раз⁶⁰. Такое понимание количественного признака неоднократности нашло значительное распространение среди практических работников. По данным анкетирования, проведенного
Т. Э. Караевым, 23% опрошенных судебно-следственных работников количественные признаки неоднократности понимают таким
образом ⁶¹.

Однако подобная трактовка неоднократности не может быть
признана правильной. Она не вытекает из этимологического значения рассматриваемого термина, противоречит разъяснениям
Пленума Верховного Суда СССР по этому вопросу⁶².

И в других правовых актах употребление термина «неоднократно» никогда не связывалось с пониманием его как трехкратности. В соответствии со ст. 6 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии» под амнистию не подпадали осужденные неоднократно. В этом случае для неоднократности достаточно было двух случаев осуждения. Например, судебная коллегия Верховного Суда СССР нашла неправильным применение амнистии к О., который был судим в 1944 г. по п. «в» ст. 162 УК РСФСР к году исправительно-трудовых работ, а 6 июля 1945 г. вторично осужден за кражу по п. «г» ст. 162 УК.
Коллегия указала, что поскольку О. к моменту издания Указа
«Об амнистии» уже имел две судимости за хищения, то в силу
ст. 6 Указа амнистия к нему не могла быть применена ⁶³.

Б. А. Куриное полагает, что «неоднократность — это совершение лицом однородных преступных деяний не менее двух раз.
Преступления могут быть как тождественные, так и просто однородные» ^б4. Он считает, что трактовка неоднократности как совершения лицом не менее двух раз только тождественных (одинаковых) преступлений «чрезмерно и неоправданно узкая»⁶⁵.

Однако, думается, что это утверждение Б. А. Куринова основано на недоразумении. В теории советского уголовного права
под однородными деяниями понимаются преступления, посягающие на одинаковые или сходные непосредственные объекты и
совершенные с одинаковой формой вины⁶⁶. Такая же трактовка
понятия однородности преступных деяний давалась в утратившем
силу постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1962 г. «О практике назначения судами наказания в случае
совершения нового однородного или не менее тяжкого преступления» ⁶⁷. Правда, в литературе была высказана и другая точка зрения, согласно которой однородность трактуется неодинаково,
с одной стороны, применительно к институту повторности и совокупности преступлений и, с другой стороны, относительно порядка назначения наказания в случаях совершения нового однородного преступления ⁶⁸. При этом применительно к повторности и совокупности преступлений однородность деяний понимается как их одинаковость (тождественность). Однако такой подход к трактовке


понятия однородности преступлений был подвергнут справедливой критике и не воспринят практикой и теорией.

Под тождественными преступными деяниями понимаются
преступления, подпадающие под одну и ту же статью (часть
статьи) уголовного закона ⁶⁹, т. е. одинаковые по основным юридическим признакам деяния ⁷⁰.

Если Б. А. Куринов под однородными преступлениями подразумевает деяния, подпадающие под одну и ту же статью (часть
статьи) уголовного закона (хотя и физически не тождественные),
то такие общественно опасные деяния могут образовать неоднократность преступлений. Если же под однородными подразумеваются также преступления, посягающие и на сходные непосредственные объекты и совершенные с одинаковой формой вины (например, кража государственного имущества и кража
личного имущества), то такие деяния никогда не могут образовать
неоднократности преступлений (они создают их совокупность).

Неприемлемость трактовки неоднократности, даваемой
Б. А. Куриновым, хорошо видна на примере квалификации получения, дачи взятки и посредничества во взяточничестве. Как пишет заместитель Председателя Верховного Совета СССР Е. Смоленцев, некоторые суды исходили из того, что неоднократность
образует любая форма взяточничества: дача, получение взятки и
посредничество во взяточничестве. Признавая практику этих судов
неправильной, Пленум Верховного Суда СССР от 23 сентября
1977 г. разъяснил в подпункте «в» п. 7 постановления, что неоднократное получение, дача взятки и посредничество во взяточничестве предполагает совершение одного из этих преступлений не менее двух раз. Иной подход судов к решению указанного вопроса приводил к расширительному толкованию понятия неоднократности⁷¹.

Коль скоро неоднократность в теории понимается разноречиво, а иногда отождествляется с повторностью, то не лучше лиг
было бы совсем отказаться от этого термина заменив его в соответствующих случаях термином повторно? ⁷²

Думается, что совсем отказываться от термина «неоднократность» не следует. В противном случае, это привело бы к тому,
что в уголовном законодательстве не оказалось бы юридического
понятия, обозначающего множественность одинаковых преступлений, ни за одно из которых виновный еще не осуждался. Если
для обозначения множественности преступных деяний, подпадающих под различные статьи уголовного закона, ни за одно из которых лицо не было осуждено, имеется понятие совокупности, то
при отказе от понятия неоднократности не оказалось бы юридического термина для обозначения случаев последовательного
совершения лицом до осуждения нескольких одинаковых деяний.
Понятием повторности последние случаи хотя и охватываются, но.
им не отражается специфика рассматриваемой разновидности
повторения преступлений. Поэтому понятие неоднократности в уголовном законодательстве должно сохраниться. Но неоднократность


должна употребляться в законе в качестве квалифицирующего признака применительно лишь к тем преступным деяниям,
для которых характерной является именно такая разновидность
повторения, чем и определяется ее повышенная общественная
опасность. Если же с точки зрения законодателя необходимо
подчеркнуть повышенную общественную опасность тождественных
повторных преступлений, одинаково часто совершаемых как до
осуждения, так и после его, то целесообразно употреблять в законе более широкое понятие «повторности»

Неоднократность — относительно распространенная разновидность множественности преступлений. По итогам нашего исследования она составляла в 1969 г.— 7,68%, а в 1972 г.— 5,99%,
в 1980 г.— 4,11% к общему числу изученных дел.

Итак, повторность и неоднократность имеют различное смысловое содержание. Эти понятия находятся в соотношении общего и особенного Более широким по содержанию является понятие повторности. Различаются между собой неоднократность и повторность не по количественному признаку, по этому признаку они совпадают. Отличие их в том, что неоднократностью охватываются случаи совершения одинаковых преступлений до осуждения, в то время как повторностью охватываются случаи совершения одинаковых, однородных и разнородных преступлений как до осуждения, так и после осуждения ⁷³.

Таким образом, неоднократность является одной из разновидностей повторности преступлений, не связанной с предшествующим осуждением виновного.

Хотелось бы высказаться за целесообразность определения
понятия неоднократности непосредственно в законе, что повлекло
бы за собой единообразное применение закона.

Понятие неоднократности преступлений известно также уголовному законодательству зарубежных социалистических стран. Но определения рассматриваемого понятия в УК этих стран тоже не дается. Так, по УК ГДР 1968 г. неоднократность предусматривается в качестве квалифицирующего признака тяжкого убийства (п. 5 абзаца 2 § 112), изнасилования (п. 3 абз. 2 § 121), принуждения к сексуальным действиям (п. 3 абз. 3 § 122), разбоя
(п. 4 абз. 1 § 128), кражи и мошенничества (п. 3 абз. 1 § 162)
я т. д. По УК ГДР под неоднократностью понимается совершение
одного и того же деяния несколько раз, если лицо не привлекалось за них к уголовной ответственности.

Такое понимание неоднократности вытекает непосредственно |
из содержания § 43 УК, в котором предусматривается: «Если 1
деяния, за которые законом предусмотрены лишь наказания, не ;
связанные с лишением свободы, совершаются неоднократно или
же виновный совершает деяния, хотя он уже был наказан за
подобные действия или был подвергнут лишению свободы за
другое деяние, может быть назначено лишение свободы на срок
до одного года». В пользу такого вывода говорит также п. 4 абз.
2 § 112 УК ГДР, согласно которому умышленное убийство


наказывается как тяжкое, если оно «совершено неоднократно или виновный уже был осужден за умышленное убийство». Таким образом, одновременное применение в самом законе понятий совершения деяния неоднократно и лицом, уже ранее осужденным, не оставляет сомнений, что под неоднократностью имеются в виду
случаи совершения нескольких преступлений, за которые виновный еще не осуждался.

Понятие неоднократности известно УК НРБ 1968 г. В соответствии с п. 3 ст. 302 УК НРБ отягчающим обстоятельством получения взятки признается совершение ее «повторно или неоднократно». Поскольку под повторностью по этому УК понимается совершение преступления после осуждения, то, естественно, что под неоднократностью подразумевается совершение преступлений до осуждения.

По УК МНР неоднократность предусматривается в качестве отягчающего обстоятельства преступлений, предусмотренных
ст. ст. 123 п. «б» (незаконная порубка, уничтожение или повреждение леса), 166 п. «б» (азартная игра), 185 п. «б» (изготовление или сбыт сильнодействующих, ядовитых или наркотических веществ). Содержание рассматриваемого термина по этому УК
также не раскрывается, но при сопоставлении соответствующих
статей можно предположить, что под неоднократностью, в отличие от повторности, понимаются случаи совершения нескольких
тождественных преступлений, за которые лицо не подвергалось
осуждению ⁷⁴.

Понятие неоднократности преступлений не известно УК ПНР»

Систематичность преступлений

Разновидностью повторности преступлений, не связанной с
осуждением виновного, является систематичность преступных деяний. Систематичность может быть охарактеризована также как
частный случай неоднократности. Поэтому нельзя признать правильным утверждение В. И. Плоховой, что «систематичность
более широкое понятие, чем повторность»⁷⁵. В действующем
уголовном законодательстве различается систематичность действий как необходимый конструктивный признак соответствующего преступления (ст. ст. 113, 190 ¹, 209 УК РСФСР) и систематичность преступлений как квалифицирующий признак состава (ст. 196 ч. 2 УК РСФСР; ч. 2 ст. 118, ч. 2 ст. 186, ч. 2 ст. 223.
Туркменской ССР).

В прежнем и действующем уголовном законодательстве содержание систематичности не раскрывается. Это порождает различное толкование ее как в теории, так и в судебной практике.

Еще в 1924 г. А. А. Жижиленко писал, что «совершение деяния «систематически» предполагает наличность не простого повторения одного и того же преступного деяния, а ряда таких действий виновного, в которых можно усмотреть проявление известного


общего плана его действий или укоренение в виновном известных преступных навыков — все его преступные деяния, неоднократно учиненные, должны быть внутренне связаны друг с другом» ⁷⁶.

А. Н. Трайнин указывал, что «систематичность действий, как
легальных, так и наказуемых, предполагает их внутреннюю согласованность, предполагает, следовательно, не сумму разрозненных
актов, а их логическую цепь» ⁷⁷.

В приведенных высказываниях характеризуются качественные
особенности систематичности, но не раскрываются количественные признаки этого понятия. В интересах правильного применения
закона важно иметь четкое представление о количественном
признаке систематичности, так как по нему легче распознавать
рассматриваемую разновидность повторности преступлений.

Как же трактуются количественные признаки систематичности
в судебной практике и теории уголовного права? Вопрос о количественных признаках систематичности возник в судебной практике при применении Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 1 ноября 1957 г. «Об амнистии», в соответствии с которым под амнистию не подпадали лица, совершавшие хищения
систематически. К осужденному за два хищения колхозного
имущества Е. не была применена амнистия от 1 ноября 1957 г.
как к лицу, совершавшему хищения систематически. Судебная
коллегия Верховного Суда РСФСР нашла, что совершение двух
краж суд неправильно расценил как хищение систематическое.
При этом коллегия подчеркнула, что под систематичностью понимается совершение трех и более преступлений⁷⁸.

Такой же точки зрения придерживается Пленум Верховного
Суда СССР. По делу Ш. Пленум указал, что «присвоение Ш. государственных ценностей в два приема не может расцениваться
как систематическое хищение. Систематическим хищением признается, когда оно совершено лицом три раза и более» ⁷⁹.

Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР не нашла признака систематичности подделки документов в действиях И., который дважды вписал в свою трудовую книжку факты, не соответствующие действительности ^&0.

Пленум Верховного Суда РСФСР постановлением от 25 сентября 1979 г. «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о
преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК
РСФСР» систематичность нанесения побоев применительно к
составу истязания (ст. 113 УК РСФСР) истолковал как нанесение
побоев потерпевшему более двух раз ^8!.

Большинство криминалистов считают, что систематичность
предполагает совершение деяния три раза и более⁸².

В литературе также защищается иное мнение относительно
понимания количественного признака систематичности. Например, И. И. Горелик полагает, что для систематичности необходимо совершение деяния более трех раз. «Если неоднократность
означает совершение деяния «не менее трех раз»,— пишет

И. И. Горелик,— то систематичность будет означать «более трех
раз»⁸³.

Однако с И. И. Гореликом трудно согласиться, так как он трактовку систематичности связывает со своеобразным пониманием
количественных признаков неоднократности, находящихся в противоречии с разъяснениями по этому вопросу Пленума Верховного Суда СССР, которые в силу предписания ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР являются обязательными для судов, других
органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому
дано разъяснение.

Таким образом, трехкратное и более совершение одного и того
же преступления является необходимым количественным признаком систематичности по советскому уголовному законодательству.

В судебной практике имеют место случаи неправильного понимания количественных признаков систематичности. Так, народный
суд Орджоникидзевского района г. Жданова (Донецкой области)
два случая незаконной ловли рыбы Воликом расценил как систематическое занятие рыбным промыслом и его действия квалифицировал по ч. 2 ст. 162 УК Украинской ССР ⁸⁴.

Само по себе установление в содеянном трехкратного и более
повторения одного и того же преступления не всегда может свидетельствовать о наличии систематичности. Нельзя, например,
признать наличие систематичности в действиях виновного, если
он совершает более двух раз одно и то же преступное деяние
с большим перерывом во времени, при различных объективных и
субъективных обстоятельствах.

Систематичность может быть охарактеризована как такая разновидность повторения преступных деяний, которая является
выражением определенной линии поведения виновного⁸⁵, сопряжена с известной периодичностью совершаемых преступлений
с небольшим интервалом между ними. Примером такой периодичности деяний может служить дело Ч., который в течение двух
лет сорок раз подделывал бланки рецептов на получение лекарств,
содержащих наркотические вещества, заверяя их поддельным
штампом госпиталя ⁸⁶.

Систематичность предполагает совершение тождественных
(одинаковых) преступных деяний. Если лицом совершаются многократно различные по характеру деяния, то имеет место не систематичность, а совокупность преступлений.

Понятием систематичности охватывается совершение преступных деяний, которые имели место до привлечения виновного к
уголовной ответственности ⁸⁷. В пользу такого понимания ее свидетельствует уголовное законодательство союзных республик,
которое четко разграничивает при учете в качестве квалифицирующих признаков отдельных составов совершение преступлений
«систематически» от учинения преступления лицом, имеющим судимость.

Так, в ч. 2 ст. 162 УК УССР (незаконное занятие рыбным
промыслом, звериным или иным водным добывающим промыслом)


предусматривается: «То же деяние, если оно причинило значительный ущерб, или совершаемое систематически, или лицом,
ранее судимым за незаконное занятие рыбным, звериным или
иным водным добывающим промыслом, наказывается ..». В ч. 2
ст. 180 УК Молдавской ССР как на квалифицирующие признаки
указывается на совершение незаконного использования транспортных средств «систематически или лицом, ранее осужденным за
такое же преступление».

Иное мнение по обсуждаемому вопросу защищается И. И. Гореликом. Он полагает, что понятием систематичности охватываются как случаи совершения деяний до осуждения, так и после
осуждения. Комментируя признак систематичности, предусмотренный в 2 ст. 219 УК БССР, он пишет, что «...систематичность будет,
если ни один из четырех случаев не погашен сроком давности или
судимости»⁸⁸. К этому выводу И. И. Горелик пришел с учетом
того соображения, что «систематичность признается условием
уголовной ответственности либо квалифицирующим обстоятельством потому, что свидетельствует об определенной линии упречного поведения. Поэтому ничего не меняется от того, проводилась
ли виновным эта линия до осуждения или продолжалась после
отбытия наказания» ⁸⁹.

С такой трактовкой систематичности нельзя согласиться, так
как она противоречит законодательству и основывается на неправильном понимании автором количественных и иных признаков повторности и неоднократности.

В 1964 г. в порядке de lege ferenda А. М. Яковлев предложил
под систематичностью подразумевать случаи, когда совершение
преступлений превращается в регулярный источник постоянных
доходов для виновного. По мнению А. М. Яковлева, характерными
признаками систематичности являются: а) получение в результате постоянного совершения преступлений регулярного «дохода»;
б) применение в ходе совершения преступлений специальных орудий и приемов; в) известная протяженность во времени преступной деятельности, с одной стороны, и сравнительно небольшие
сроки между совершением отдельных актов, с другой ⁹⁰.

Однако с предложением А. М. Яковлева трудно согласиться
потому, что для обозначения случаев систематического совершения преступлений в целях извлечения нетрудового дохода в действующем уголовном законодательстве предусматривается специальный термин «совершение преступлений в виде промысла», отказ от которого пока что не вызывается какими-либо серьезными причинами.

Таким образом, под систематичностью понимаются такие случаи, когда в течение более или менее продолжительного времени
лицо совершает одно и то же преступное деяние три раза и более,
если ни за одно из этих преступлений оно не подвергалось осуждению, а содеянное свидетельствует об определенной отрицательной
тенденции в поведении виновного.

Систематичность преступлений распространена значительно

меньше, чем неоднократность. По данным нашего изучения систематичность преступлений имела место в 1969 г. в действиях
1,67% осужденных, а в 1972 г.—1,11%, в 1980 г.—0,83%,
к общему числу подвергавшихся изучению.

Понятие систематичности преступлений известно уголовному
законодательству некоторых зарубежных социалистических стран.
Так, по УК НРБ 1968 г. на систематичность соответствующих
действий как на отягчающее обстоятельство, указывается в абз. 2
ст. 233, абз. 2 ст. 250, абз. 2 ст. 193, абз. 2 ст. 354 и других
статьях этого УК. Согласно абз. 2 ст. 233 УК НРБ покупка
с целью продажи и продажа скупленных с этой целью сельскохозяйственных продуктов или других товаров наказывается более строго, «если товары составляют большую стоимость или это
деяние совершается систематически или повторно». Из содержания
приведенной нормы можно сделать вывод, что под систематичностью понимается многократное совершение тождественных деяний, за которые лицо еще не подвергалось осуждению. В пользу
этого говорит противопоставление в названной статье систематичности и повторности, а под повторностью по УК НРБ понимается совершение нового преступления лицом после осуждения (рецидив).

Систематичность предусматривается в ст. ст. 77 а. «б», 79 п.
«а», 87 п. «б» УК МНР⁹¹. Понятие систематичности известно
также УК ВНР, принятому в 1978 г. Однако по УК этих стран
содержание признака систематичности не раскрывается.

Понятие систематичности не известно уголовным кодексам
ПНР и ГДР.

Совершение преступлений в виде промысла

Как показывает судебная практика, отдельные граждане иногда становятся на путь систематического совершения преступлений, превращая это в источник извлечения нетрудового материального дохода, т. е. в промысел. В условиях социалистического
общества все реже встречаются случаи совершения преступлений
в виде промысла. Так, по итогам нашего исследования за совершение преступлений в виде промысла были осуждены в 1969 г.—
0,1%, а в 1972 г.—0,05% в 1980 г.—0,49% к общему числу

изученных осужденных.

Профессиональная преступность большое распространение имеет в капиталистических странах⁹². Значительное место она занимает в США, имея организованный характер ⁹³.

В СССР и зарубежных социалистических странах практически
нет подобной профессиональной преступности⁹⁴. Однако находятся
еще лица, использующие недостатки в сфере обслуживания и
снабжения населения, в учете и контроле за мерой труда и потребления для извлечения нетрудового дохода путем совершения запрещенных законом действий. Занимаясь совершением преступлений

в виде промысла, эти люди нередко полностью либо частично
выключаются из процесса производства материальных благ и
иной общественно-полезной деятельности. Располагая определенными, порой значительными, нетрудовыми материальными возможностями, они разлагающе воздействуют на неустойчивых в
моральном отношении граждан, являются носителями чуждых
социализму стяжательских нравов и взглядов. Вот почему случаи
совершения преступлений в виде промысла, несмотря на небольшую их распространенность, представляют повышенную общественную опасность для общества зрелого социализма и рассматриваются советским уголовным законодательством как более строго
наказуемая деятельность.

По действующему уголовному законодательству признак промысла учитывается либо в качестве обязательного элемента
состава преступления (ч. 2 ст. 153 УК РСФСР), либо к качестве
квалифицирующего обстоятельства (ч. 2 ст. 88, ч. 2 ст. 87, ч. 2
ст. 154, ч. 2 ст. 169, ч. 4 ст. 208 УК РСФСР). Содержание этого
признака самим законом не раскрывается, что порождает разноречивое его толкование в теории и судебной практике.

В теории советского уголовного права большинство криминалистов полагают, что совершение преступлений в виде промысла
является одной из форм повторения преступных деяний, что промысел предполагает систематическое совершение одного и того
же преступного деяния в течение более или менее продолжительного времени ⁹⁵.

Еще в 1923 г. М. М. Гродзинский писал, что в виде промысла
совершает преступные деяния тот, кто «не только систематически
совершает преступления, но делает последние источником материальных благ, необходимых для существования...»⁹⁶. В другой
своей работе он обращал внимание на то, что промысел предполагает такие случаи, когда систематически совершаемые преступления служат главным или второстепенным источником доходов
виновного, что для констатации наличия промысла необходимо
установить совершение лицом не менее двух преступлений, однако
не требуется, чтобы по первому преступлению был вынесен приговор ⁹⁷.

По этому вопросу имеется и другое мнение. Например,
В. А. Владимиров считает, что «спекуляция в виде промысла
представляет собой единое продолжаемое преступление, в котором
отдельные эпизоды преступной деятельности связаны воедино
преступным намерением виновного, его стремлением к получению
наживы. Поэтому каждый отдельно взятый эпизод спекулятивной
деятельности, образуя звено в единой преступной цепи действий
спекулянта, самостоятельной квалификации не требует, полностью
охватывается признаками ч. 2 ст. 154» ⁹⁸. По мнению Т. Караева,
совершение преступлений в виде промысла нельзя относить к случаям множественности деяний, а следует рассматривать как одно
продолжаемое преступление⁹⁹.

Однако приведенные суждения нам представляются ошибочными.

В отдельных случаях спекуляция может совершаться в
форме продолжаемого преступления (например, когда единовременно скупленные товары затем в несколько приемов перепродаются в течение определенного периода времени). Но совершение спекуляции в виде промысла предполагает наличие систематических актов скупки и перепродажи товаров в целях наживы, при этом каждый акт скупки и перепродажи образует состав оконченного преступления. Критикуемая трактовка совершения преступления в виде промысла как единого продолжаемого преступления неприемлема еще и потому, что совершение спекуляции в виде промысла на территории нескольких союзных республик пришлось бы квалифицировать как единое продолжаемое преступление только по закону той союзной республики, где совершен последний акт спекуляции ¹⁰°. А это могло бы привести к ослаблению борьбы со спекуляцией в виде промысла, совершение которой по УК союзных республик наказывается весьма неодинаково.

Относительно трактовки количественных признаков преступной деятельности в виде промысла в теории уголовного права
высказано и иное мнение. Так, А. А. Пионтковский утверждал,
что «для осуждения за спекуляцию в виде промысла (ч. 2 ст. 154
УК РСФСР 1960 г.) не требуется обязательно установить конкретно значительное количество случаев скупки и перепродажи
товаров. Возможно осуждение за это преступление и при установлении совершения одного случая спекуляции, если, однако, при этом обстоятельства дела (показания свидетелей, обстановка
совершения преступления, наличие специального склада и т. п.)
не вызывают сомнений в том, что виновный занимается спекуляцией в виде промысла»¹⁰¹. Однако с такой трактовкой количественного признака промысла согласиться нельзя по той простой
причине, что преступная деятельность в виде промысла, являясь
разновидностью повторения преступлений, не может и не должна
состоять из одного акта преступного поведения.

Разноречивая трактовка количественного признака промысла
в теории, к сожалению, сказывается на практике разрешения конкретных уголовных дел.

Ахтынским районным народным судом Дагестанской АССР
Аллахвердиева осуждена за спекуляцию в виде промысла по ч. 2
ст. 154 УК РСФСР за то, что она в целях извлечения наживы
купила два мешка семечек подсолнуха весом 68 кг, а при попытке
их перепродажи была задержана и привлечена к уголовной ответственности, хотя в ходе предварительного и судебного следствия не было установлено других фактов скупки и перепродажи¹⁰².

Народный суд Калиновского района Винницкой области квалифицировал действия Ткачука, Остапчука и др. по ч. 2 ст. 160
УК Украинской ССР в связи с тем, что они незаконно вырубили
шесть дубов, а древесину продали за 160 руб., хотя порубка
леса имела разовый характер, не причинила крупного ущерба, а
поэтому не могла рассматриваться как совершенная в виде промысла либо причинившая крупный ущерб ¹⁰³.


Пленум Верховного Суда РСФСР и Пленум Верховного Суда
СССР применительно к делам о спекуляции исходят из того, что
спекуляция в виде промысла предполагает «...систематическую
деятельность по скупке и перепродаже товаров или иных предметов с целью наживы...» ¹⁰⁴.

Поэтому правильно Кировский районный народный суд Астраханской области усмотрел спекуляцию в виде промысла в действиях супругов Амосовых, которые в марте и апреле 1973 г. скупили и перепродали ковер стоимостью в 210 руб. за 420 руб., а другой — стоимостью в 240 руб. за 430 руб. Они же в течение апреля 1973 г. скупили и перепродали по спекулятивным ценам также несколько ковровых дорожек и меховые изделия, получив наживу в 544 руб. В квартире Амосовых при обыске было кроме того обнаружено 4 новых ковра стоимостью 759 руб. и шкурки норки, приготовленные для продажи по спекулятивным ценам ¹⁰⁵. Преступную деятельность в виде промысла не следует отождествлять с систематичностью совершения преступлений. Если при систематичности совершения преступлений лицо не преследует цели извлечения нетрудового дохода (незаконной материальной выгоды), то при промысле извлечение нетрудового дохода составляет основную цель преступных действий виновного. Это обстоятельство подчеркивается всеми авторами, писавшими о понятии
совершения преступлений в виде промысла ¹⁰⁶.

Пленум Верховного Суда СССР не усмотрел признаков промысла в действиях Савкова, который в течение трех лет несколько раз продавал наркотики по просьбам наркоманов А. и П.,
получив с них 300 рублей. Не соглашаясь с квалификацией его
действий по ч. 2 ст. 210 УК Эстонской ССР (сбыт наркотических
веществ в виде промысла), Пленум подчеркнул, что сам по себе
факт неоднократного сбыта наркотиков еще не свидетельствует
о том, что преступные действия Савкова приняли характер промысла, влекущего повышенную ответственность. По смыслу закона для обвинения в сбыте наркотиков в виде промысла необходимо установить, что такого рода преступная деятельность являлась для виновного более или менее постоянным источником
получения денежных средств. В данном же случае из материалов
дела усматривается, что у Савкова эта цель отсутствовала, он
не подыскивал лиц, которым можно было бы сбыть наркотики,
которые им продавались только по настойчивым просьбам А. и П.¹⁰⁷

Однако в теории и судебной практике разноречиво решается
вопрос о количественно-качественных критериях (наживы) дохода, при извлечении которых преступная деятельность виновного
может рассматриваться как совершаемая в виде промысла.

Так, М. Д. Шаргородский писал, что промысел налицо, если
при этом получаемый доход является для виновного «основным
или одним из основных источников существования» ¹⁰⁸.

Авторы Комментария к Уголовному Кодексу РСФСР считают,
что при промысле доход должен быть основным или дополнительным источником существования виновного ¹⁰⁹.

По мнению В. А. Кузнецова, при промысле доход должен быть
постоянным, в некоторых случаях даже единственным, но не обязательно существенным^ш. В. С. Прохоров и И. И. Солодкин
пишут, что промысел имеет место в случаях, «когда незаконные
доходы становятся основным или существенным источником доходов»¹¹¹. По мнению М. Д. Лысова, он должен быть «основным
или регулярным дополнительным»¹¹². А. Орлов и Г. Вольфман
указывают, что при промысле доход должен быть не только основным или дополнительным, но и существенным источником жизни
виновного¹¹³. В. В. Сташис полагает, что промысел имеется, если
добытые при этом средства используются «как основной или дополнительный источник существования или как средство систематического обогащения» ¹¹⁴.

Пленум Верховного Суда РСФСР применительно к делам
о спекуляции под промыслом понимает «...такую систематическую
деятельность по скупке и перепродаже с целью наживы товаров и
иных предметов, которая является для виновного основным или
дополнительным источником извлечения средств существования» ¹¹⁵.

Постановлением от 13 декабря 1974 г. «О судебной практике
по делам о спекуляции» Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что «под спекуляцией в виде промысла следует понимать
систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров
или иных предметов с целью наживы, которая является для виновного основным или дополнительным источником
средств существования» (В. М.—разрядка моя) ^П6.

В постановлении от 15 июня 1978 г. по делу Эйвадова Пленум Верховного Суда СССР, не соглашаясь с квалификацией
содеянного им как спекуляции в виде промысла, подчеркнул, что
осужденный действительно покупал баранов с последующей пере-
продажей мяса, однако фактические данные не позволяют сделать
вывод о том, «что спекуляция мясом превратилась в устойчивый источник его доходов» (В. М.—разрядка моя)¹¹⁷.
Таким образом, и в практике Пленума Верховного Суда
СССР не имеется единообразного подхода к характеристике
признаков промысла, относящихся к доходу.

По нашему мнению, такие признаки как постоянность, регулярность, устойчивость дохода, хотя и отражают сущность
преступной деятельности в виде промысла, однако характеризуют
ее неполностью.

Нельзя признать удачной обрисовку Пленумом Верховного
Суда СССР наживы (дохода) от преступной деятельности в виде
промысла как основного или дополнительного источника средств
существования виновного.

Как свидетельствует следственно-судебная практика в ходе
систематической преступной деятельности виновный иногда извлекает постоянно, регулярно, временно и т. п. нетрудовой доход,
однако в одних случаях такой доход по своим размерам является


весьма существенным, в других — явно малозначительным и несущественным.

Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР не усмотрела
признаков преступной деятельности в виде промысла в действиях
Ж- и переквалифицировала их с ч. 2 на ч. 1 ст. 154 УК РСФСР,
указав при этом на то, что скупка и перепродажа в течение
15 месяцев 33-х литров водки и получение в месяц менее 10 рублей наживы к общему месячному заработку семьи в 210 рублей не
может быть расценена как спекуляция в виде промысла ¹¹⁸.

Она же не нашла спекуляции в виде промысла в действиях
Ш , которая в течение девяти месяцев скупила и перепродала по
спекулятивным ценам 25 свитеров, 5 платков и 2 детских костюма,
получив общую наживу в 57 рублей ¹¹⁹.

Таким образом, судебная практика не усматривает признаков
преступной деятельности в виде промысла, если извлекаемый при
этом нетрудовой доход является малозначительным, несущественным. Такой подход представляется правильным, согласующимся
с социально-правовой направленностью норм Особенной части,
устанавливающих повышенную ответственность за преступную
деятельность в виде промысла.—преступная деятельность в виде
промысла представляет повышенную общественную опасность и
влечет более строгую ответственность виновного именно потому,
что она приносит и способна приносить нетрудовой доход, размеры которого позволяют ему полностью либо частично выключаться из сферы материального производства или иной общественно полезной деятельности и вести паразитический образ жизни, жить не по средствам А это в свою очередь развращающе влияет на
окружающих граждан, особенно недостаточно устойчивых в нравственном отношении

Однако, если же извлекаемый доход в результате преступной
деятельности малозначителен, несуществен, то такая деятельность не может представлять повышенной общественной опасности, ибо не позволяет виновному вести паразитический образ жизни, а пример его противоправной деятельности в глазах неустойчивых в моральном отношении граждан представляется практически непривлекательным.

Итак, по нашему мнению, преступная деятельность виновного
может признаваться как совершаемая в виде промысла, если
извлекаемый при этом нетрудовой доход является основным либо
дополнительным, но существенным источником средств его существования¹²⁰.

Признак существенности относится только к доходу дополнительному, ибо доход, являющийся основным источником средств существования виновного, не может быть несущественным, малозначительным, иначе бы такой доход не мог являться основным
источником средств существования виновного.

Существенность дополнительного дохода является понятием
оценочным, и признание его таковым зависит от конкретных
обстоятельств дела (месячного трудового или иного законного


дохода виновного или его семьи, характера общественно полезной
деятельности и других обстоятельств).

Как уже отмечалось, по мнению Пленума Верховного Суда
СССР, преступная деятельность в виде промысла имеет своей
целью наживу, которая является для виновного основным или
дополнительным источником средств существования
(В. М.— разрядка моя). Между тем следственно-судебная практика показывает, что преступная деятельность в виде промысла
осуществляется не только в целях извлечения средств существования виновного и его семьи, но и нередко в целях
обогащения, приобретения предметов роскоши и т. п.

Следовательно, правовая характеристика преступной деятельности в виде промысла, как направленной на извлечение наживы,
которая является для виновного основным или дополнительным
источником средств существования, является неполной и неточной. Следует согласиться с проф. В. В. Сташисом, который характеризует извлекаемую наживу при промысле не только как основной или дополнительный источник средств существования виновного, но и как средство систематического его обогащения¹²¹.

Нам представляется целесообразным ч. 2 п. 10 постановления
Пленума Верховного Суда СССР от 13 декабря 1974 г. «О судебной практике по делам о спекуляции» изложить в следующей
редакции: «Под спекуляцией в виде промысла следует понимать такую систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров или иных предметов с целью наживы, которая является для виновного основным или дополнительным, но существенным источником средств существования либо источником систематического обогащения».

Итак, под совершением преступлений в виде промысла следует
понимать такую систематическую преступную деятельность с целью извлечения нетрудового дохода (наживы), который является для виновного
основным или дополнительным, но существенным источником средств существования либо
является источником систематического обогащения.

В целях избежания разноречивого понимания промысла в теории и судебной практике было бы желательно дать законодательное определение этого понятия.

Понятие совершения преступлений в виде промысла известно также уголовному законодательству некоторых зарубежных социалистических стран. По уголовным кодексам ЧССР и ВНР дается законодательное определение этого понятия. В соответствии с ч. 4 § 89 УК ЧССР 1961 г. считается, что «преступное деяние совершено в виде промысла, если виновный систематической преступной деятельностью в течение продолжительного времени, по крайней мере частично, создает себе источник доходов». По УК


ВНР «в виде промысла совершает преступление лицо, умысел
которого направлен на систематическое получение доходов путем
совершения преступлений подобного характера».

По УК НРБ, МНР содержание понятия промысла не определяется.

В теории уголовного права Монгольской Народной Республики
под преступной деятельностью в виде промысла понимается систематическое занятие такой деятельностью, являющейся для виновного существенным источником извлечения нетрудового дохода,
служащего основным или дополнительным средством существования ¹²².

Уголовные кодексы ГДР и ПНР этого понятия не знают.

По названным УК зарубежных социалистических стран, как и
по советскому уголовному законодательству, понятием промысла
охватывается многократное совершение тождественных деяний, за
которые виновный еще не подвергался осуждению.

Реальная совокупность преступлений

Разновидностью повторности, не соединенной с осуждением
виновного, является реальная совокупность преступлений ¹²³. Под
реальной совокупностью преступлений понимаются случаи, когда
лицо различными самостоятельными действиями совершает два
или более преступления, предусмотренные различными статьями
уголовного кодекса, ни за одно из которых оно не было осуждено ¹²⁴.

Реальная совокупность является более распространенной разновидностью повторности преступлений, не соединенной с предшествующим осуждением виновного. Так, по итогам нашего изучения реальная совокупность имела место в действиях 12,06%
осужденных в 1969 г., 12,07% —в 1972 г., и 12,34% —в 1980 г.

Обязательным признаком реальной совокупности, как и других видов повторности, является наличность совершения лицом
двух или более преступных деяний. Для реальной совокупности
характерно также совершение преступлений, как правило, разновременно. По данным нашего исследования входящие в реальную
совокупность преступления были совершены с интервалом во времени: до пяти дней —42,3% к числу изученных; до десяти дней —
10,6%; до двадцати — 6,6%; до одного месяца — 9,2%; до трех месяцев—10,7%; до шести месяцев —5,7%; до одного года —7,4%;
свыше одного года — 7,3%.

Среди случаев реальной совокупности, входящих в группу
совершенных с интервалом до пяти дней, более двух третей
характеризуются незначительным разрывом во времени, тесно связаны между собой и обусловливают одно другое. Но совершены
они различными по замыслу и исполнению действиями и поэтому
могут и должны рассматриваться как форма повторения преступлений.

Примером такой реальной совокупности могут служить преступные действия Ж- Вооружившись гвоздодером, большим столовым

ножом и пятью полотнами пил по металлу. Ж. пришел в 21 час
30 минут к хлебному магазину, взломал навесные замки на входных дверях, проник в него и пытался вскрыть сейф с целью кражи
денег, но, увидев вошедшего в форменной одежде работника
милиции Т., спрятался под стеллажи. Т. потребовал, чтобы Ж.
встал лицом к стене и стал его обыскивать. Во время обыска Ж.
с целью скрыться выхватил нож и нанес им два удара в левую