Феликс Шамхалов Теория Государственного Управления

Вид материала

Документы

Содержание Феликс Шамхалов. Теория государственного управления Olson M The Rise and Decline of Nations. New Haven, 1982. Феликс Шажхалов. Теория государственного управления Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой Феликс Шамхалов. Теория государственного управления Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой Социальная ответственность бизнеса Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой Lay ton E.T., jr. The Revolt of the Engineers. Social Responsibility and the American Engineering Profession. Cleveland; L, 1971

Подобный материал:

• Князь Феликс Юсупов. Мемуары Феликс Юсупов Феликс Юсупов Князь Феликс Юсупов. Мемуары, 4368.92kb.
• Вега Карпио Лопе Феликс де (1562 – 1635) Лопе Феликс де Вега Карпио, 84.34kb.
• Г. В. Атаманчук теория государственного управления курс лекций, 6062.25kb.
• Заместитель генерального директора по развитию сооо «феликс», 117.83kb.
• Рабочая программа дисциплины «теория и механизмы современного государственного управления», 829.16kb.
• Куликов В. И. История государственного управления в России. М. 2001 Лазарев В. В.,, 189.9kb.
• Ю. А., Захаров М. Ф. В. Ф. Войно-Ясенецкий – человек-легенда, 260.48kb.
• Формирование системы государственного управления недвижимым имуществом в Российской, 558.32kb.
• Венчурный капитал как источник финансирования инновационного процесса, 360.29kb.
• Концепция «научного управления» Ф. У. Тейлора: теория и практика. Концепция «административного, 24.62kb.

Кризис и трансформация государственного управления социальной сферой

Строительство государства благосостояния, или социального государства, начавшееся в ходе реформ Нового курса Ф. Руз­вельта, приобрело особенно широкий размах на рубеже 60-70-х годов. Вплоть до этого периода расширение роли государства и реализация обширных социальных программ способствовали ре­шению целого ряда проблем, стоящих перед капиталистическим обществом.

¹ См.: Лившиц А. Указ. соч. С?Ч01.

² Экономические обзоры ОЭСР. Российская Федерация. 1995. С. 148.

Феликс Шамхалов. Теория государственного управления

Но во второй половине 70-х — начале 80-х годов ситуация существенно изменилась. Капиталистический мир стал свидете­лем мощного развертывания широкомасштабных социальных движений: забастовок различных отрядов рабочего класса, анти­военного движения, так называемого молодежного бунта, фор­мирования массовых «контркультурных» потоков и т.д. Вскоре обнаружилось, что беспрецедентный рост масштабов перерас­пределения средств через государственный бюджет повлек ши­рокомасштабные негативные последствия. Оказалось, что пере­распределение, взятое само по себе, не является благом: оно имеет и позитивные, и негативные последствия как для эконо­мики, так и для общества в целом. Как подчеркивал, например, М. Хессе, каждое решение о перераспределении «влияет, с одной стороны, на удовлетворение определенных потребностей и имеет положительный эффект, с другой стороны, содержит в себе отказ от производства и потребления других благ, обременяет общест­во альтернативной стоимостью, упущенной из-за его осущест­вления. Необходимо произвести сравнение положительных эф­фектов и альтернативной стоимости до принятия решения о перераспределении производственных факторов. Подобное срав­нение преимуществ и недостатков отдельных проектов и меро­приятий — прежде всего в государственном секторе, а также в частном — формирует базу для анализа "издержки — выгоды"»¹.

Иначе говоря, стало очевидно, что государство благосостоя­ния и система государственного регулирования имеют свои пре­делы, что ряд их механизмов и звеньев стал работать с перебоя­ми, а некоторые вовсе изжили себя. Важнейшим элементом государства благосостояния стала колоссальная бюрократия. Это проявилось, в частности, в беспрецедентном росте числен­ности лиц, занятых в ведомствах, занимающихся социальными проблемами. Так, в период с 1940 по 1995 г. персонал этих ве­домств возрос почти в 15 раз. Соответственно беспрецедентно возросли объемы средств, выделяемых на социальные програм­мы. Так, если в 1950 г. расходы федерального бюджета США на социальное обеспечение равнялись 0,3% ВВП, то к 1995 г. они достигли 7,3% ВВП.

¹ Хессе М. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 256.

412

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

Созданное в качестве инструмента защиты неимущих от экс­плуатации, анархии и жестокости свободной рыночной экономи­ки социальное обеспечение стало рассматриваться как система, подрывающая личную инициативу, поощряющая зависимость неимущих слоев населения от государства. Представители важ­нейших идейно-политических течений — социал-демократы, ли­бералы, консерваторы — заговорили о кризисе государства бла­госостояния.

При определенных условиях слишком большой упор на поли­тику перераспределения способен оказать отрицательное влия­ние на фактор эффективности. В данной связи следует вспом­нить о том, что политический курс и деятельность институтов можно считать эффективными, если они добиваются улучшения существующего положения всех или почти всех членов общества и общественных групп. Что же касается политического курса, отдающего предпочтение перераспределению материальных благ, то его цель состоит в улучшении положения одних групп населения за счет других.

Поэтому финансовый и идеологический кризис государства благосостояния не мог не привести постепенно к снижению роли перераспределения. Определенную роль в этом процессе сыгра­ло также снижение влияния плюралистической модели государ­ственного управления, согласно которой социальная политика представляет собой результат некоего равновесия, достигаемого в каждый конкретный момент в ходе борьбы соперничающих за­интересованных групп. В этом плане политический курс меняет­ся в результате изменения соотношения интересов и власти. Здесь идеи не играют сколько-нибудь заметной роли. Плюралис­ты признавали, что иногда общественные учреждения являются независимыми, но только в качестве заинтересованных групп на­ряду с другими подобными группами. При этом они сознавали, что различные группы обладают различной властью и степень их доступа к политическому процессу далеко не одинакова. Но тем не менее они были убеждены в том, что все активные общест­венные группы способны заставить правительство учесть их ин­тересы.

В условиях когда предпринимались усилия по совершенство­ванию политики, ориентированной на группы, все более явствен-

413

Феликс Шамхалов. Теория государственного управления

но стало проявляться разочарование в плюралистической моде­ли. Если учесть значительные различия в средствах, которыми обладали представители разных заинтересованных групп, то воз­никал вопрос о том, каким образом может быть обеспечено рав­ное для всех участие в работе учреждений, наделенных правом принимать решения. В действительности требования массового участия могли быть использованы представителями могущест­венных экономических интересов для того, чтобы откладывать на неопределенный срок принятие решений о регулировании. В то же время становилось все более очевидным, что концентриро­вание внимания на проблемах перераспределения, обусловлен­ное специфическими интересами отдельных групп, приводило к замедлению экономического роста и осложнению политической жизни за счет снижения значения общих для всего населения интересов¹.

Очевидные экономические и политические издержки соци­альной политики, ориентированной на определенные группы, способствовали осознанию того, что кроме заинтересованных групп существует еще и общественный интерес, требующий иной социальной политики. Если результатом политики, ориен­тированной на определенные группы, является неэффектив­ность социально-политических решений, необходимо отказаться от такой политики и рассматривать эффективность как опреде­ляющий критерий социальной политики. Эффективной следует считать не политику, являющуюся продуктом межгрупповой борьбы, а политику, разрабатываемую на основе рационального политического анализа. Для принятия решений на этой основе должностным лицам следует также придерживаться этического подхода. Органам судебной власти стало вменяться в обязан­ность требовать от исполнительных учреждений максимального расширения системы социальных благ, неукоснительного соблю­дения законности, исполнения бюджета и учета информацион­ных ограничений².

Одним из этих последствий стал так называемый фискаль­ный кризис, рост бюджетного дефицита. Лозунгами дня среди противников, да и многих бывших сторонников государства

¹ Olson M The Rise and Decline of Nations. New Haven, 1982. ^? Sun stein C. After the Rights Revolution. Cambridge, 1990,

414

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

благосостояния стали рассуждения о расширении зоны ижди­венчества, об ослаблении у широких слоев работников стимулов к эффективному труду, конкурентной борьбе, ухудшении социо-демографической ситуации и т.д.

Озабоченность кризисом государства благосостояния нашла наиболее наглядное выражение в проведении Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в октябре 1980 г. в Париже специальной конференции по данному вопросу. В ней кроме известных экономистов и социологов приняли учас­тие министры стран ОЭСР, отвечающие за социальную полити­ку, и другие крупные государственные деятели, представители деловых кругов и профсоюзов. Материалы конференции были опубликованы отдельной книгой под названием «Кризис госу­дарства благосостояния».

В трактовке основных причин кризиса государства благосо­стояния и с точки зрения предлагаемых путей его преодоления на Западе выделяют два крайних варианта. Одни утверждают, что, несмотря на достигнутый прогресс, проблемы бедности и неравенства возможностей остаются значительными и традици­онные формы государственного вмешательства в социальную сферу должны быть сохранены и развиты. Другие считают, что социальная политика достигла такого рубежа, когда бремя, кото­рое она налагает на бюджет и в более широком смысле на рыноч­ную экономику в целом, стало невыносимо тяжелым и оказывает отрицательное воздействие на стимулы работников к труду. По­казательно, что в период так называемой консервативной волны, критикуя государство благосостояния, часть тэтчеристов в Вели­кобритании и рейганистов в США пыталась возродить один из основных постулатов классического либерализма, согласно ко­торому функции государства должны ограничиваться законны­ми институциональными рамками, в которых люди могут пре­следовать собственные цели. По их мнению, расширение смешанной экономики и государства благосостояния в после­военные десятилетия привело к радикальному перекосу в пользу общественного сектора за счет частного. Проникновение госу­дарства в экономическую и социальную жизнь наложило оковы на инициативу частного предпринимательства, которая опреде­ляет динамику роста. Согласно их точке зрения, это стало причи-

415

Феликс Шажхалов. Теория государственного управления

ной подрыва и эрозии принципов, служивших фундаментом и опорой современной капиталистической цивилизации, таких, как индивидуализм, свободная конкуренция, опора отдельного человека на собственные силы, ориентация на успех, упорный труд и т.д., и одновременно породило в людях иждивенческие настроения, ориентацию на потребительство и другие установки. Решение проблемы консерваторы и монетаристы видели на путях сокращения государственного вмешательства, развязыва­ния рыночных сил, децентрализации и приватизации обществен­ного сектора, в отказе от финансовой поддержки нерентабельных частных компаний, снижении налогов, сокращении расходов по программам социальной помощи, принятии законодательства, направленного на ослабление профсоюзов и их «дисциплиниро-вание». Именно на этом фоне в ведущих индустриально разви­тых странах на рубеже 70-80-х годов развернулась так называе­мая неоконсервативная волна, выдвинувшая на первые роли идеи таких известных по своему отрицательному отношению к государственному вмешательству в экономическую жизнь эко­номистов, как Ф. Хайек, Л. Мизес, М. Фридмен и др.

В целом неоконсерваторы и монетаристы выступают за сокра­щение социальных расходов в пользу накопления капитала. Они полагают, что восстановление принципов свободного рынка было бы в интересах как богатых, так и бедных, поскольку бы­стрые темпы роста экономики, характерные для свободных ры­ночных отношений, способствовали бы возрастанию совокупного богатства всего общества. В таком случае, как считает известный консервативный экономист Ф. Хайек, государству необходимы лишь весьма незначительные средства для обеспечения потреб­ностей тех категорий, которые действительно не в состоянии ра­ботать. Необходимость существования государства благосостоя­ния, действующего в качестве перераспределительной ветви правительства, отпадает.

Следует признать, что предлагавшиеся неоконсерваторами и монетаристами меры, в тех или иных формах и пропорциях реа­лизованные в ряде капиталистических стран, действительно дали положительные результаты. В частности, они способство­вали оживлению экономики, значительному падению уровня ин­фляции, сокращению безработицы и т.д. Однако возвращения к

416

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

свободному, ничем не ограниченному рынку не произошло. Кон­сервативным правительствам, пришедшим к власти с лозунгами и обещаниями восстановить «дух свободного предприниматель­ства», не удалось изгнать государство из сферы экономики. Более того, большинство современных консерваторов, учитывая изменения, происшедшие за последние десятилетия в экономи­ческой и социальной структуре капитализма, сознают невозмож­ность демонтажа механизмов государственного регулирования и возврата к системе, основанной на принципах свободного рынка и неограниченной конкуренции. Некоторые приверженцы этого подхода даже выступили с предложением найти пути или разра­ботать аргументы, которые позволили бы обосновать концепцию государства благосостояния, базирующуюся на консервативных ценностях. Они, не отказавшись от самой идеи государства бла­госостояния, внесли в ее трактовку существенные коррективы, с тем чтобы способствовать утверждению альтернативной концеп­ции консервативного государства благосостояния. Как утверждал, например, бывший премьер-министр Франции Р. Барр, отчисле­ния на социальные нужды «являются выражением националь­ной солидарности и избавляют общество от тяжелого социально-политического травматизма».

Показателен и тот факт, что в западной общественно-полити­ческой мысли почти всех ориентации с середины 70-х годов XX в. стал весьма популярен лозунг, выдвинутый известным эконо­мистом И. Шумахером: «меньше — это лучше», под которым подразумевается ослабление регулирующих функций государст­ва в отдельных сферах общества, сокращение не оправдавших себя социальных программ, повышение роли инициативы част­ного сектора в экономике и разного рода частных организаций, занимающихся реализацией тех или иных мер по социальной и иной помощи нуждающимся слоям населения. По-видимому, именно в этом контексте следует оценивать появившиеся в пос­ледние два-три десятилетия многочисленные общественные не­прибыльные организации, занимающиеся благотворительной деятельностью и ставшие известными под названием «третий сектор».

Особенно настойчиво государственное регулирование соци­альной и экономической сфер защищают часть либералов и со-

27-2187 ⁴¹⁷

Феликс Шамхалов. Теория государственного управления

циал-демократы. По их мнению, без государственного вмеша­тельства те формальные политические права, которыми государ­ство наделяет своих граждан, оказались бы иллюзорными. В про­тивном случае, как отмечал французский экономист А. Фурсан, «каждый индивид сможет неограниченно вмешиваться в дела другого, что приведет к хаосу или к подавлению слабых сильны­ми, т.е. к установлению закона джунглей». Исходя из подобного постулата, либералы высказываются в пользу сохранения за государством значительных функций регулирования. Так, вы­ступая против экономической программы ХДС/ХСС, предста­витель «социального» крыла западногерманского либерализма Т. Шиллер подчеркивал, что путь «преодоления кризиса без ре­шения социальных проблем означает не социальный либера­лизм, а социальный дарвинизм».

Из всего изложенного выше можно сделать вывод, что основ­ной принцип государства благосостояния — вместе с граждан­ским обществом решать конкретные актуальные задачи, имею­щее важное значение для всех граждан, и не в последнюю очередь защищать интересы неимущих и малоимущих слоев на­селения. В этом плане оно осуществляет перераспределение ма­териальных благ в интересах общества в целом, в частности, со­здает систему защищаемых законом интересов социально слабых членов общества. Для того чтобы реально осуществить этот принцип, государство должно обладать соответствующими мате­риальными ресурсами, одним из путей получения которых явля­ется налоговая политика, основная тяжесть которой ложится на имущие слои населения. Это говорит о том, что в государстве благосостояния общество делится на тех, в чью пользу перерас­пределяется национальный доход, и на тех, за чей счет это пере­распределение осуществляется.

В этом контексте есть определенный резон в доводах и аргу­ментах тех противников государства — в частности, в лице анар­хистов, либертаристов, монетаристов, — которые обвиняют его в том, что такое перераспределение является нарушением принци­пов свободы одних граждан ради достижения социального ра­венства остальных. На это можно возразить, что именно государ­ство, своей политикой поддерживая стабильность в обществе, обеспечивает условия для нормального функционирования эко-

418

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

номики и соответственно дальнейшего обогащения предприни­мателей. В сущности налоги, выплачиваемые ими в государст­венную казну, являются платой за услуги, оказываемые им госу­дарством. Поскольку же государство обеспечивает интересы всех без исключения своих граждан, оно просто не вправе игнориро­вать потребности и интересы неудачливых, социально слабых слоев населения.

Очевидно, что для социального правового государства в лице государства благосостояния свойственны существенные черты этатизма. В этом смысле особенно показательно то, что государ­ство благосостояния взяло на себя многие функции, которые не­когда выполняли институты гражданского общества. Но при этом следует отметить, что, хотя правовое социальное государст­ва в той или иной мере ограничивает функции и прерогативы, поле деятельности институтов гражданского общества и в опре­деленной степени — сферу общественного саморегулирования, оно обеспечивает условия для нормального и эффективного функционирования этих институтов, сохранения экономическо­го, социального и иных форм плюрализма. В свете всего сказан­ного нельзя отрицать и то, что социальное правовое государство выполняет в тех или иных масштабах патерналистские функции в отношении отдельных категорий своих граждан и самого граж­данского общества.

Социальная ответственность бизнеса

Выше уже говорилось о тесном взаимодействии бизнеса и го­сударства. К тому же в экономике, как и в других сферах общест­ва, существуют своего рода пограничные области, в которых могут сосуществовать государственные и рыночные механизмы, эффективно работающие с точки зрения разных целевых функ­ций. Речь идет, например, о частном и государственном образо­вании, здравоохранении, связи, транспорте и др. К этому же раз­ряду относятся социальные программы частных корпораций, которые сосуществуют с государственными программами, в зна­чительной степени дополняя последние.

₂₇* ' 419

Феликс Шамхалов. Теория государственного управления

О значимости этого фактора свидетельствует то, что у нас трудности и неудачи реформ в политической сфере теснейшим образом связаны с крайней слабостью или отсутствием соответ­ствующей социальной и экономической инфраструктуры, а эко­номические реформы, в свою очередь, тормозятся отсутствием эффективных рычагов государственного стимулирования эконо­мики. Постоянные правительственные кризисы, социально-по­литическая нестабильность в периоды парламентских и прези­дентских выборов самым непосредственным образом негативно сказываются на состоянии экономики и соответственно на ин­вестиционной активности — вот необходимые условия для при­влечения иностранного капитала.

В этом контексте результаты государственного регулирова­ния экономики и социальной сферы не могут так или иначе не сказаться и на поведении бизнеса в плане учета интересов обще­ства. И это вполне естественно, если учесть, что бизнес в целом и корпорации в частности действуют в определенной социальной и политико-культурной среде и в силу этого они не могут игно­рировать интересы общества, с которыми они должны сообразо­вать собственные интересы. Взаимодействие государства и биз­неса в социальной области прежде всего охватывает:

формирование, функционирование и развитие системы соци­ального партнерства, учитывающей национальные и историчес­кие особенности развития данной страны;

построение рациональной социальной инфраструктуры, обес­печивающей общие условия эффективной предпринимательской деятельности.

В данной связи следует отметить, что само выражение «сме­шанная, или социально ориентированная, рыночная экономика» предполагает наличие диалога и консенсуса общественных сил, особенно государства и предпринимательства, не только в чисто экономической, но и в социальной сфере. Это касается прежде всего выработки концепции и механизмов реализации социаль­ных функций государства, связанных с перераспределением до­хода и богатства, корректировкой распределения ресурсов в целях изменения структуры национального продукта для обес­печения общественными товарами и услугами.

420

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

Что касается задач бизнеса в данной области, то, поскольку стабильность общества является необходимым условием эффек­тивного функционирования бизнеса, он просто вынужден раз­рабатывать и осуществлять меры, способные обеспечить такую стабильность. Развитие и улучшение социальной среды соответ­ствуют долгосрочным интересам бизнеса и корпораций. Привер­женность принципам социальной ответственности повышает жизнеспособность и эффективность предпринимательской сис­темы. Их реализация помимо всего прочего способствует их ле­гитимизации в глазах общественности. В долгосрочном плане социальная ответственность способна увеличить как доверие по­требителей к продукции, производимой данной корпорацией, так и курс ее акций.

Не случайно в конце XIX — начале XX в. были заложены основы так называемой концепции социальной ответственности бизнеса. Первоначально она получила распространение среди американских инженеров, которые, как отмечал американский историк Э. Лейтон-мл., усматривали в демонстрации «чувства социальной ответственности» средство повышения социального престижа своей профессии¹. Со временем эта идея стала состав­ной частью концепции ответственности бизнеса.

Среди сторонников и активных пропагандистов этой концеп­ции были такие известные в свое время бизнесмены, как прези­дент компании «Дженерал электрик» Дж. Своуп, председатель совета директоров той же компании О. Янг, президент компании «Америкэн телефон энд телеграф» У. Джиффорд и др. Оконча­тельно концепция социальной ответственности бизнеса утверди­лась в 30-х годах. Для сторонников этой концепции того периода характерна позиция председателя совета директоров компании «Джонс Мэнвилл» Л. Брауна. «В результате эволюции сложного индустриального общества, — говорил он, — социальная ответст­венность менеджеров соответственно расширилась. Менеджеры больше не представляют как когда-то интересы лишь одних соб­ственников... Сегодня управляющий любым бизнесом подотче-

¹ Lay ton E.T., jr. The Revolt of the Engineers. Social Responsibility and the American Engineering Profession. Cleveland; L, 1971. P. 6.

421

Феликс Шамхалов. Теория государственного управления

тен не только своим акционерам, но и членам своей рабочей ор­ганизации, своим клиентам и общественности»¹.

Особо важную роль в разработке и популяризации концеп­ции социальной ответственности бизнеса сыграла работа извест­ных в тот период экономистов Ф. Берли и Г. Минза «Современ­ная корпорация и частная собственность». Они, в частности, сформулировали тезис, согласно которому для обеспечения вы­живаемости корпоративной системы те, кто контролирует крупные корпорации, должны превратиться в «совершенно нейтральную технократию, уравновешивающую многообразие требований различных групп в обществе и закрепляющую за каждой из них часть потока доходов на основе общественной политики, а не частной алчности»². Поскольку, утверждали авторы, корпорация из частнособственнического превратилась в частнопредприни­мательский институт, она стала социальной силой, которая не может быть свободной от социальной ответственности.

Дальнейшее развитие данная концепция получила в после­военный период. Показательна в этом контексте книга американ­ского экономиста Г. Боуэна «Социальная ответственность бизнеса». В ней автор определил «социальную ответственность бизнеса» как «обязанность бизнесменов принимать те решения и следо­вать тем направлениям деятельности, которые желательны с точки зрения целей и ценностей... общества»³.

К. Уолтон выделяет следующие компоненты современной концепции социальной ответственности бизнеса: во-первых, более нельзя полагаться на концепцию личной выгоды, посколь­ку она не обязательно приведет к благу общества. В тех случаях, когда между частным и общественным благом существуют кон­фликты, первое должно быть подчинено второму. Во-вторых, американская экономическая система опирается в большей сте­пени на принципы плюрализма и конституционализма, нежели на принципы laissez-faire. В-третьих, благосостояние общества невозможно обеспечить исключительно силами правительства

¹ Цит. по: Kross H.E. Executive Opinion: What Business Leaders Said and Thought on
Economic Issues, 1920s-1960s. N.Y., 1970. P. 47.

² Berle A.A., jr., Means G. The Modern Corporation and Private Property. N.Y., 1934.
P. 356.

³ Цит. no: Preston L.E. Corporation and Society: the Search for a Paradigm//Journal
of Economic Literature. 1975. Vol. 13. № 2. C. 435.

422

Глава 7. Особенности и основные направления государственного управления социальной сферой

или частных организаций в отдельности. Поэтому необходимо покончить с противостоянием правительства и бизнеса. В-чет­вертых, руководству корпораций следует уравновешивать кон­курирующие интересы и устанавливать приоритеты, учитывающие интересы как инвесторов, рабочих, потребителей, поставщиков и конкурентов, так и национальных и местных общин, других добровольных организаций и даже неорганизованных групп. В-пятых, уравновешивая эти интересы, корпорация должна отвер­гать «неразумные требования», но делать это логически выдержан­но и сбалансированно¹. Таким образом, концепция социальной ответственности бизнеса основывается на признании существо­вания тесной взаимосвязи между корпорацией и обществом. От­стаивая эту позицию, американский исследователь Р. Дэвис отда­вал предпочтение понятиям «социально ответственный бизнес» и «социальный капитализм»².

С рассматриваемой точки зрения интерес представляют до­воды и аргументы профессора Калифорнийского университета П. Сети, считавшего, что «корпорации должны быть инициато­рами политики и программ, которые призваны минимизировать побочные негативные последствия их текущих или будущих опе­раций, прежде чем эти последствия примут кризисные масштабы и станут катализаторами еще одной волны протеста, направлен­ной против бизнеса»³.

Аналогичных позиций придерживаются и многие представи­тели самого бизнеса. Наиболее отчетливо и выпукло эти позиции изложены в заявлении Комитета экономического развития — вли­ятельной организации большого бизнеса США, опубликованном в 1971 г. Разрабатывая и предлагая свое видение проблемы, авто­ры заявления исходили из концепции так называемой просве­щенной выгоды, основанной на признании глубокой взаимозави­симости между бизнесом и обществом. «Сегодня широко признано, — говорилось в заявлении, — что интересы корпора­ции тесно связаны с благосостоянием общества, неотъемлемой частью которого является бизнес... Растет понимание того, что

¹ Walton C.C. Corporate Social Responsibilities. Belmont (Cat.), 1967. P. 18.

² Davis R. The Mining and Scope ofSocial Responsibility //Contemporary Management.
Issues and Viewpoints. Englewoods Cliffs, 1974. P. 633.

³ S e t h i S.P. Japanese Business and Social Conflict. A Comparative Analysis of Response
Patterns with American Business. Cambridge (Mass.), 1975. P. 19-20.