В. А. Михайлов Право и Закон москва 1996 МихайловВ. А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. М. Право и Закон

Вид материала

Закон

Содержание Глава 6. залог

Подобный материал:

• Гражданско-правовая регламентация интеллектуальной собственности в российском праве, 662.97kb.
• Планы семинарских занятий по дисциплине «Международное частное право», 47.81kb.
• Бадри Джемалович Накашидзе программа рассмотрена на заседании кафедры от сентября 2005г., 402.57kb.
• Меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях в области, 296.91kb.
• Учредители (участники) хозяйственного общества и их правовой интерес в процессе несостоятельности, 315.63kb.
• Муниципальное право, 5269.52kb.
• Маруженко Олексій Петрович удк 34: 002 (477) інформаційне забезпечення закон, 984.9kb.
• Ш. Н. Хазиев Судебная экспертиза и принцип состязательности в уголовном процессе, 69.17kb.
• Программа курса "Европейское право: право и институты" Москва 2009, 779.42kb.
• «Конфискация имущества в уголовном праве», 265.15kb.

Орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны прини­мать меры попечения о детях и охраны имущества заключенного под стражу (ст. 98 УПК РСФСР). При наличии улица, заклю-166

ценного под стражу, несовершеннолетних детей, остающихся без надзора, орган, в производстве которого находится уголовное пело обязан передать несовершеннолетних детей на попечение родственников либо других лиц или учреждений. При наличии улица, заключенного под стражу, имущества или жилища, оста­ющегося без присмотра, орган, в производстве которого находит­ся уголовное дело, должен принять меры к охране такого иму­щества или жилища. О принятых мерах орган дознания, следова­тель, прокурор и суд уведомляют заключенного под стражу.

Проведенные исследования позволяют нам констатировать, что к основным недостаткам правовой регламентации сроков содержания под стражей и практики их соблюдения относятся:

несогласованность сроков содержания под стражей со сроками расследования и производства по делу в суде; несовершенство норм, регламентирующих в стадии расследования порядок ис­числения сроков содержания под стражей; отсутствие норм о сроках содержания под стражей в судебных стадиях уголовного процесса; подмена законодательной регламентации процедуры продления сроков и документирования данных акций ведом­ственными приказами и указаниями; решение практических проблем продления сроков непроцессуальными методами с ори­ентацией на волевые решения должностных лиц, зачастую по закону не наделенных правом оценивать процессуальные реше­ния органов расследования и собранные ими доказательства;

несовершенство прокурорского надзора и судебного контроля за рассмотрением жалоб на незаконность ареста и продления сро­ков содержания под стражей.

К серьезным размышлениям побуждает сама регламентация сроков содержания под стражей. По нашему мнению, части 1. 2, 3, 4, 5 и последнее предложение части 6 статьи 97 УПК РСФСР не могут считаться правовыми по двум основаниям: 1) вопреки положениям статьи 1 УПК РСФСР они включены в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не законом, а Указом Президи­ума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г., который на сессии Верховного Совета РСФСР в качестве закона не утверж­ден; 2) на момент издания данного Указа Президиум Верховного Совета РСФСР уже не имел полномочий изменять и дополнять Действующее законодательство, поскольку Законом РСФСР от 27 октября 1989 г. он был лишен такого права. Данные обсто­ятельства не позволяют правоприменителям осуществлять ре-злизацию частей 1, 2, 3, 4, 5 и нормы, заключенной в последнее

167

предложение части 6 статьи 97 УПК РСФСР. Они подлежат отмене в установленном порядке, равно как и соответствующие нормативные акты Генеральной прокуратуры Российской Феде­рации. в которых даны установки прокурорам, следователям и органам дознания по применению статьи 97 УПК РСФСР.

Часть пятая статьи 97 УПК РСФСР запрещает засчитывать в срок содержания под стражей время ознакомления обвиня­емого и его защитника с материалами дела. Помимо того, что данная норма нелегитимна по указанным в предшествующем абзаце основаниям, она еще и противоречит Конституции Рос­сийской Федерации, поскольку, устанавливая правило о при­остановлении санкции прокурора или решения суда о предва­рительном заключении, тем самым, вопреки ст. 22 и ч. 2 п. 6 разд. 2 Конституции РФ, фактически предписывает содержать обвиняемых под стражей на период ознакомления с делом без санкции прокурора и без решения суда. Проверяя конституцион­ность части пятой статьи 97 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина Щелухина В.В., Конституционный Суд Российской Федерации постановил: "Признать часть пятую статьи 97 Уго-ловно-проиессуального кодекса РСФСР не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 22 (часть I), 46 (часть I), 55 (часть 3”". В этой связи Федеральному Собранию Российской Федерации в течение шести месяцев с момента провозглашения Постановления Конституционного Суда РФ (с 13 июня 1996 г.) надлежит решить вопрос об изменении уголовно-процессуального закона в части обеспечения гарантий закрепленного в статье 22 (часть I) Конституции РФ права каждого на свободу при применении ареста и содержании под стражей в качестве меры пресечения*.

Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 17 января 1992 г. заместителям Генерального прокурора Рос­сии и Генеральному прокурору России предоставлено право про­длевать сроки содержания под стражей соответственно до одного года и полутора лет**. Поскольку данное постановление проти-

*Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Щелухина//Российская газета. - 1996. - 2 июля.

**Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1992. - № 5. - Ст. 182.

168

воречит статье 1 УПК РСФСР, не относящей подзаконные акты Верховного Совета России к источникам уголовно-процессуаль­ного права, постольку оно не может считаться легитимным, применению не подлежит и должно быть отменено в установлен­ном порядке, как и нормативные акты Генерального прокурора РФ, содержащие установки по реализации данного постановле­ния Верховного Совета России*.

Исходные положения о заключении под стражу и продлении

сроков содержания под стражей должны быть пересмотрены с учетом демократизации уголовного судопроизводства, расши­рения гласности, состязательности, сужения начал розыскного обвинительного процесса. В то же время реформирование дан­ных институтов не должно вести к "разоружению'' правоох­ранительных органов перед организованной преступностью. В связи с этим предлагается дифференцировать дополнительные сроки содержания обвиняемых под стражей с учетом тяжести вменяемых им преступлений"**. Установленный нормативными актами центральных органов прокуратуры и правоохранитель­ных органов министерств (ведомств) порядок продления сроков содержания под стражей и документирования данных акций должен быть заменен на легитимный путем включения в УПК

дополнительных статей.

Со временем, когда Россия станет подлинно правовым госу­дарством, но не сейчас, при обвальном развитии организованной преступности, в соответствии с Конституцией Российской Феде­рации законодательство следует усовершенствовать таким обра­зом, чтобы окончательные решения о предварительном заключе­нии и продлении сроков содержания под стражей принадлежали не прокурору, а суду. В частности, в закрытом судебном заседа­нии народный судья в состязательном процессе с участием сто­рон должен принимать решение о предварительном заключении под стражу подозреваемого и обвиняемого (продлении срока содержания под стражей) путем рассмотрения постановления органа расследования и доказательственного материала, на ос­новании которого орган расследования с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о предварительном заклю-


*Михайлов В.А. стражей. - Москва Михайлов В.А. стражей. - Москва

Процессуальные сроки содержания обвиняемых под

-Тюмень, 1995. С. 59-61. Процессуальные сроки содержания обвиняемых под

- Тюмень, 1995. С. 81-82.

169


чении под стражу подозреваемого либо обвиняемого и продле­нии срока содержания под стражей. Продление срока содержа­ния под стражей свыше девяти месяцев должно осуществляться по нашему мнению, судебной коллегией по уголовным делам суда субъекта Российской Федерации (соответствующего воен­ного суда). Следует предусмотреть в У ПК и норму, в соответ­ствии с которой допускалось бы продление срока содержания под стражей на весь основной и дополнительный период рас­следования по делу решением судебной коллегии суда субъекта Российской Федерации (соответствующего военного суда) на основании ходатайства Генерального прокурора Российской Фе­дерации или его заместителя по делам о преступлениях, за совер­шение которых предусмотрено наказание в виде лишения сво­боды на срок свыше десяти лет или смертной казни. В настоящее время максимальный дополнительный срок содержания под стражей равен полутора годам. Во Франции он значительно продолжительнее. Полагаем, что и в УПК Российской Феде­рации следует установить максимальную продолжительность ареста до двух с половиной лет по делам о преступлениях, санкция за совершение которых предусматривает лишение сво­боды на срок от семи до десяти лет.

170

ГЛАВА 6. ЗАЛОГ

Уголовному процессу издавна известны имущественные га­рантии неуклонения обвиняемого от органов расследования и правосудия. Наиболее распространенными из них являются имущественное поручительство и залог. Имущественное поручи­тельство состоит в принятии на себя поручителем имуществен­ной (денежной) ответственности в случае уклонения обвиня­емого от органов расследования и правосудия. Залог вносится в деньгах или ценностях обвиняемым или иным лицом (ор­ганизацией) в качестве гарантии явки обвиняемого по вызовам органов уголовного судопроизводства (ст. 78, 79 Устава уголов­ного судопроизводства 1864 г.; ст. 152, 153 УПК РСФСР 1923 г.).

"Залог является весьма древним процессуальным институтом. В эпоху существования имущественной ответственности залог, а также имущественное поручительство по сравнению с другими мерами пресечения применялись наиболее часто. В дальнейшем, когда имущественную ответственность сменила личная, эти ме­ры пресечения совершенно утратили свое значение. В период господства инквизиционного процесса, где наказание по харак­теру было личным, а по существу - индивидуальной физи­ческой расправой, доминирующую роль в качестве меры пресе­чения стал играть арест. Впоследствии имущественное поручи­тельство и залог как меры пресечения были законодательно восстановлены. В России это случилось после принятия Устава

уголовного судопроизводства 1864 г."*.

Залог и имущественное поручительство рассматривались в ка­честве важнейших мер экономического обеспечения явки и не­уклонения обвиняемого в уголовном процессе дореволюционной России, таковыми являются они и в зарубежных странах. ,

Советскому уголовному судопроизводству залог и имуще­ственное поручительство известны с первых лет Советской влас­ти, Данные меры пресечения посягают не столько на личность, •сколько на имущество обвиняемого, поручителя, залогодателя, ограничивают не столько личные, сколько экономические права. Залог и имущественное поручительство не лишают обвиняемого

-Лившиц /О.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе.

171

физической возможности скрыться либо иным образом укло­ниться от органов расследования и суда, они связывают свободу действий обвиняемого угрозой имущественных потерь. Приме­нением этих мер пресечения обвиняемый вынуждается к неук­лонению боязнью, страхом своей имущественной ответственнос­ти или иных лиц - залогодателя, поручителя.

В соответствии с действующим законодательством залог сос­тоит в деньгах или ценностях, вносимых на депозит суда обвиня­емым. подозреваемым или другим лицом (организацией) в обес­печение явки обвиняемого (подозреваемого) по вызовам лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда. В случае уклонения обвиняемого (подозреваемого) от явки по вызовам внесенный залог обращается в доход государства определением суда или постановлением судьи (ст. 99 УПК РСФСР).

Государственное принуждение в процессе применения залога и имущественного поручительства порождается реальной угро­зой утраты обвиняемым (залогодателем, поручителем) имущест­ва, денег, ценностей, составляющих предмет соответственно залога или имущественного поручительства, в случае неисполне­ния обвиняемым обязательств по неуклонению от расследова­ния, суда. В соответствии с указанными обстоятельствами залог и имущественное поручительство являются мерами пресечения, рассчитанными на создание у обвиняемого достаточно сильного эгоистического мотива к неуклонению от явки* и тем самым к сохранению в неприкосновенности своих, а также залогодателя и поручителя имущественных прав и интересов.

Залог и имущественное поручительство не столько меры пре­сечения способов уклонения от органов уголовного судопроиз­водства, сколько меры обеспечения такого неуклонения, по­скольку с их помощью прямо не обеспечивается неуклонение, как это имеет место, например, при задержании или заключении под стражу, а косвенно - через экономические, имущественные рычаги. Применение залога и имущественного поручительства порождает у обвиняемого мотивы экономического характера, вынуждающие его добросовестно выполнять обязательства по явке и неуклонению от явки по вызовам.

Говоря об экономических мотивах, побуждающих обвиняе­мого выполнять обязательства по явке и неуклонению от органов уголовного процесса, необходимо иметь в виду, что при залоге


М.. 1951. С. 210.

*Чельцов М.А. Советский уголовный процесс.

172

такие мотивы носят непосредственный, а при имущественном поручительстве - опосредованный характер. При залоге непо­средственное экономическое обеспечение состоит и в том. что деньги или ценности в депозит суда вносятся тотчас, немедленно пои применении меры пресечения, которые при неисполнении обвиняемым обязательств по явке решением суда передаются в доход государства. При имущественном поручительстве имеет место опосредованное имущественное обеспечение, поскольку при поручительстве имущество сразу органам уголовного судо­производства не передается, оно остается у поручителя, который в то же время экономически ограничивается своим обязательст­вом уплатить известную сумму в случае уклонения обвиняемого от явки по вызовам органов расследования, прокуратуры, суда.

Видный русский процессуалист Н.Н. Розин утверждал в свое время, что в сравнении с другими мерами пресечения и залог. и имущественное поручительство являются наиболее целесооб­разными способами обеспечения неуклонения обвиняемых от явки к следствию и в суд. особенно в среде менее обеспеченных кругов населения, для которых всякая утрата имущества всегда ощутима*. С этим утверждением трудно не согласиться. Во-первых, залог и имущественное поручительство целесообразнее, допустим, задержания или предварительного заключения под стражу, поскольку при залоге и имущественном поручительстве не нарушается самое дорогое и ценное, чем располагает чело­век, - его личная свобода, неприкосновенность личности. За личную свободу гражданин платит материально - залогом либо имущественным поручительством. С точки зрения социальных ценностей материальный интерес гражданина всегда расценива­ется ниже личной свободы. Во-вторых, общество не лишается рабочей силы. Ведь при задержании и предварительном заклю­чении под стражу сотни тысяч подозреваемых и обвиняемых, находящихся в изоляторах временного содержания и следствен­ных изоляторах, оторваны от общественного производства и дру­гой общественно полезной деятельности. Мало того, что произ­водство, общество лишаются сотен тысяч рабочих рук, к тому же общество должно эти сотни тысяч задержанных и арестованных кормить бесплатно, держать в тепле, охранять, тратить на это огромные средства. Семьи лишаются кормильцев, бедствуют. Во многом эти невзгоды могут быть устранены путем замены задер-

*Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. - М„ 1916. С. 366, 367.

173

жания и заключения под стражу залогом или имущественным поручительством. В-третьих, оставаясь на свободе, обвиняемые и подозреваемые не испытывают влияния закоренелых преступ­ников, деформация их личности приостанавливается, а возмож­но, и прекращается.

При применении залога и имущественного поручительства вместо задержания и предварительного заключения под стражу страдают ли интересы уголовного судопроизводства? В извест­ных случаях - да, страдают, когда остаются на свободе матерые преступники. Но ведь вопрос не стоит о том, чтобы подозрева­емых и обвиняемых всех подряд освобождать под залог или имущественное поручительство. Речь идет о лицах, лишение свободы которых по обстоятельствам дела не обязательно.

Залог и имущественное поручительство имеют одинаковые цеди: они служат экономическими гарантиями надлежащего по­ведения обвиняемого (подозреваемого), его неуклонения от явки по вызовам органов расследования, прокурора, суда. Между ука­занными мерами пресечения много общего, как уже отмечено выше, но есть и существенные отличия. Если залог вносится деньгами или ценностями при применении меры пресечения немедленно, тотчас, то в отличие от этого при имущественном поручительстве для обеспечения явки обвиняемого имущество вперед не вносится. Поручитель вместо этого дает обязательство внести это имущество или деньги в установленной сумме в по­рядке компенсации лишь при наступлении вреда уголовному судопроизводству путем побега обвиняемого (подозреваемого) либо его уклонения от органов расследования, прокурора, суда иным путем.

Залог применяется за более тяжкие преступления, чем иму­щественное поручительство - так было установлено ст. 412-418 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. Имущественное по­ручительство применяется при отсутствии материальных средств у обвиняемого. Залог также может применяться при отсутствии у обвиняемого материальных средств в качестве гарантии неук­лонения его от органов расследования, прокурора, суда, в этом случае залог вносится залогодателем, т. е. другим лицом или организацией. Имущественное поручительство и залог могут иметь место и в случаях, когда сумма, определенная органом, в производстве которого находится уголовное дело, обремени­тельна для обвиняемого и он вынужден прибегнуть к услугам залогодателя или поручителя.

174

При имущественном поручительстве в отличие от залога зако­нодатель не ограничивает поручителя в операциях с его имущес­твом. Сам характер имущества также не интересует законодателя и органы уголовного процесса (движимое оно или недвижимое, в деньгах, ценных бумагах и т. п.). Для них важно только одно:

при нарушении обвиняемым обязательства о явке и уклонении от явки по вызовам имущество поручителя либо денежный эк­вивалент имущества должны быть обращены решением суда

в доход государства.

Поручителем, как и залогодателем, может быть любое дееспо­собное лицо (как физическое, так и юридическое). Главное требование к поручителю и залогодателю - их имущественная состоятельность. Если имеются сомнения в состоятельности по­ручителя, органы расследования (прокурор, суд) вправе потребо­вать доказательств состоятельности поручителя.

При имущественном поручительстве и залоге помимо эконо­мического обеспечения надлежащего поведения обвиняемого в связи с обязательствами не уклоняться по вызовам присутству­ют также элементы и нравственного обеспечения: нравственный долг и юридическая обязанность обвиняемого перед поручите­лем, залогодателем, тесная связь обвиняемого с определенной общественной группой, средой, организацией, учреждением, взявших на себя имущественные гарантии надлежащего поведе­ния и явки обвиняемого по вызовам, также побуждают обвиня­емого к добросовестному исполнению обязательств по неуклоне-нню от органов уголовного судопроизводства в связи с примене­нием меры пресечения.

Залог и имущественное поручительство особенно широко применялись в советской уголовно-процессуальной практике в период с 1922 г. по 1927 г., т. е. в период расцвета нэпа, когда Д-чя этого имелись наиболее благоприятные экономические и социальные возможности. С отказом от экономических мето­дов хозяйствования и широкой демократии, с внедрением во все сферы экономической и общественной жизни административно-бюрократического режима с присущими ему методами подавле-я и принуждения экономические гарантии обеспечения над­лежащего поведения участников уголовного процесса всячески стали искореняться как из практики расследования, прокурор-^ског0 надзора и судебного разбирательства, так и из сферы эаконодательства по урегулированию уголовно-процессуальных институтов. Ярким проявлением указанной политики явилось

175

резкое сокращение применения в качестве меры пресечения залога и имущественного поручительства под предлогом исчез­новения той социальной группы, к представителям которой при­менялись эти меры пресечения*. Значительное сокращение при­менения залога и имущественного поручительства предписывала ст. 10 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г., установившая запрет использовать данные меры пресечения вместо предварительного заключения под стра­жу**.

"При обсуждении проектов действующих уголовно-процессу-альных кодексов вносились предложения об исключении залога и имущественного поручительства из перечня мер пресечения, как не находящих применения на практике"***. Полное упразд­нение из уголовно-процессуального законодательства имуще­ственного поручительства как меры пресечения произошло с учетом внесенных предложений в период реформы законода­тельства в 1958-1961 гг. Упразднен и залог как мера пресечения из УПК всех союзных республик, кроме УПК РСФСР и УПК Таджикской ССР.

В действующем российском уголовно-проиессуальном зако­нодательстве залог урегулирован ч. 2 ст. 89 и ст. 99 УПК РСФСР. Залог состоит в деньгах или ценностях, вносимых в де­позит суда в обеспечение явки обвиняемого по вызовам лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда. Сумма залога определяется органом уголовного судопроизводства, избравшим данную меру пресечения. При этом залогодатель должен быть поставлен в известность о сущности дела и послед­ствиях нарушения обвиняемым меры пресечения. Избрание за­лога лицом, производящим дознание, и следователем допуска­ется лишь с санкции прокурора. Внесение залога протоко­лируется.

При уклонении обвиняемого от явки залог обращается в до­ход государства постановлением судьи или определением суда, к подсудности которого относится уголовное дело (ч. 4 ст. 99, ст. 323 УПК РСФСР).

*Чельиов М.А. Уголовный процесс. - М„ 1948. С. 337. 338; Он же: Советский уголовный процесс. - М., 1951. С. 210; Лившиц /О--Меры пресечения в советском уголовном процессе. - М., 1964. С. 71, 7л.