Графическое освоение новейших заимствований как редакторская проблема
Диссертация - Иностранные языки
Другие диссертации по предмету Иностранные языки
ения реформой, потому как речь шла лишь об урегулировании некоторых орфографических норм.
Предложения Орфографической комиссии вызвали бурное обсуждение, которое сопровождалось накалом публицистических страстей. В СМИ появлялись такие, например, заголовки как Реванш двоечников, Новояз-2000 и т. п. Однако в действительности предлагаемые изменения не затрагивают основных принципов русской орфографии и не покушаются на главнейшие устои норм.
От части предложений, подвергнутых наиболее ожесточенной критике, авторы проекта в результате отказались (например, устранить исключения и писать брошура и парашут; устранить нарушения слогового принципа графики и писать конвеер, феерверк и т. п. и др.).
Б. И. Осипов так комментирует негодование общества: …повторилась ситуация 1964 г.: огонь общественной критики сосредоточился на предложениях писать у в словах брошюра и парашют. Я уж не говорю о журналистах-невеждах, то и дело смешивающих орфографию и язык, и о журналистах-невежах, допускающих грубые личные выпады против председателя орфографической комиссии В. В. Лопатина [Осипов 2003: 261].
Мелочная реформа - вообще наихудший вариант орфографических реформ. А когда эта реформа касается каких-то широко известных правил или даже исключений, то гневный протест общественности неминуем. …Исключения помнит любой человек средней грамотности, более того, гордится тем, что помнит, считая это чуть ли не вершиной учености [Осипов 2010: 206].
Задача корректировки ныне действующих правил (на практике - не всегда действующих) требует довольно скорого решения. И доказательством тому может служить огромное количество ошибок, которое демонстрируют сегодняшние печатные издания. Стоит отметить, что орфографические реформы всегда успешно претворяются в жизнь лишь в период коренных изменений в государстве (реформа 1917 г., реформа 1956 г. или, например, реформа сербской орфографии Вука Караджича, реформа письма в Болгарии или в Японии после Второй мировой войны). Поэтому новаторские предложения филологов отвергались обществом и в 1960-х, и в 1970-х годах, и на рубеже XX - ??? веков. Однако лингвистам необходимо регистрировать языковые изменения, изучать тенденции развития языка, невзирая на политические условия.
Т. М. Григорьева следующим образом описывает современные орфографические тенденции: в научных кругах ведутся дискуссии о вариантности русского письма, о необходимости введения в словарь формулировок типа предпочтительнее, возможно также, не является ошибкой, то есть постепенно утверждается идея, что возможность орфографического выбора не приведет к анархии письма, но поможет избавиться от проявления самодурства ревнителей строгой орфографии [Григорьева 2003: 261].
Эта точка зрения является историческим продолжением воззрений Орфографической комиссии 1901 г.: ...нет никакой надобности в единстве орфографии: разнообразие только не должно быть столь велико, чтобы затруднить понимание [Брандт 1901: 58]; единообразие письма не исключает некоторого разнообразия в несущественных и спорных случаях [цит по: Григорьева 2003: 261].
Указанная тенденция к языковой вариантности особенно наглядна на примере орфографии новейших заимствований. Это еще раз доказывает, насколько важным становится анализ изменений в графическом освоении иноязычной лексики.
1.4 Заимствования в русском языке
Как пишет Л. П. Крысин, примерно до конца XVIII - начала XIX вв. преобладал устный путь заимствования, а также заимствование через частную переписку и художественную литературу. В новое время иноязычная лексика проникает почти исключительно путем письменным - главным образом, через такие сферы, как газета и научные стили речи [Крысин 2004: 86].
В разные эпохи носители языка по-особенному воспринимают иноязычную лексику. И в основе отношения к заимствованиям часто лежат нелингвистические причины. Так, в середине прошлого века, на пике борьбы с пагубным влиянием Запада, к заграничной лексике стремились подобрать синонимы: бульдозер - тракторный отвал, матч - встреча, репортаж - рассказ и др. В 1970-1980-х гг. волна заимствований возросла, а с 1990-х в наш язык вошло еще больше иноязычной лексики.
Размышляя на тему активного заимствования иноязычной лексики, В. Г. Костомаров пишет: Тут уместно вспомнить слова В. Г. Белинского о том, что в русский язык входит множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей... Только в ту эпоху поставщиком была Франция, а сегодня - США, и имена, естественно, идут оттуда, откуда берем навыки, вещи, моду [Костомаров 1994: 117].
].">О том, сколь необходимы русскому языку иноязычные лексические средства, ведутся бурные дискуссии. Главный аргумент противников заимствований - богатство родной речи, в которой, якобы, всегда можно найти синоним иноязычному слову. В качестве контраргумента можно привести замечание Л. П. Крысина о том, что иноязычное слово практически не дублирует русское: ...в подавляющем большинстве случаев между ними имеется смысловое различие, на которое накладывается еще и различие функционально-стилистическое: иноязычный элемент часто является термином, а его русская параллель - обычным, общеупотребительным словом [Крысин ]. Ср. пары: бартер - обмен, дискриминация - ограничение (в правах), инвестиция - вложение (капитала), консенсус - согласие, монетарный - денежный, рента - доход.
Дальнейшая судьба