Формы турнирного поведения и идеалы этики противоборства в Средневековье
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
µди прочих арабов по своей силе. Малик аль-Аштар был в войске Абу Бекра, да помилует его Аллах. Когда войска стали друг против друга, Малик выступил вперед между рядами и закричал: "Эй, Абу Мусейка!" Тот вышел к нему, и Малик оказал: "Горе тебе, о Абу Мусейка! После ислама и чтения Корана ты вернулся к неверию!" - "Отстань от меня, о Малик! - ответил ему Абу Мусейка. - Они запрещают вино, а я не могу утерпеть без него". - "Согласен ли ты на единоборство?" - спросил Малик. "Да", - сказал Мусейка. Они столкнулись копьями и сшиблись мечами. Абу Мусейка ударил Малика, рассек ему голову и выворотил веко. Вследствие этой-то раны его и стали называть аль-Аштар125. Он вернулся к своему лагерю, обхватив руками шею лошади. Около него с плачем собрались родственники и друзья. Малик сказал одному из них: "Вложи мне в рот твою руку". Тот положил палец ему в рот, и Малик укусил его так, что этот человек скорчился от боли. "Нет опасности для вашего товарища, - сказал Малик. - Ведь говорится: "Когда целы зубы, цела и голова". Наполните ее (он разумел рану) мелкой мукой и перевяжите тюрбаном". Когда ее наполнили и перевязали, Малик воскликнул: "Подайте сюда мою лошадь!" - "Куда ты?" - спросили его. "К Абу Мусейка", - ответил он. Он выступил между рядами и закричал: "Эй, Абу Мусейка!" Тот выехал к нему с быстротой стрелы, и Малик нанес ему рану в плечо, разрубив его до самого седла, и Абу Мусейка умер. Затем Малик вернулся в свой лагерь и провел сорок дней, не будучи в состоянии двигаться. Потом он выздоровел и оправился от этой раны126.
Представленный нами общий сценарий идеального поединка в реальной жизни, конечно же, мог иметь различные варианты, сражающиеся рыцари зачастую впадали в ту или иную крайность. Приведем несколько примеров.
Однажды Миямото Мусаси127 странствовал по дорогам Центральной Японии. Завидев в отдалении фигуру самурая среднего роста и крепкого сложения, он по осанке сразу же определил крупного мастера бу-дзюцу. Подойдя ближе и оценив "духовную наполненность" неизвестного самурая, Мусаси решил про себя, что это не кто иной, как знаменитый мастер меча Япо Дзюбэй -глава прославленной школы Япо синка-гэ-рю. Путники поравнялись и молча разошлись, обменявшись взглядами. Пройдя еще несколько шагов, оба одновременно оглянулись, и неизвестный спросил: "Простите, уважаемый, не вы ли будете Миямото Мусаси?" "Да, - ответил Мусаси, - а вы, конечно, Япо Дзюбэй?" Обменявшись краткими приветствиями, они направились в придорожную корчму и заказали по чашке чая. Пили не торопясь, время от времени поглядывая друг на друга. Потом попросили принести им шашки "го" и начали играть. Стиль игры был у каждого свой, но решающего перевеса ни один из партнеров не мог добиться. Молча они признали ничью, встали, раскланялись и разошлись.
Обоим самураям не понадобилось сражаться друг с другом, чтобы убедиться в равенстве сил, полном ментальном паритете, поединок прошел абсолютно бескровно.
Во время войны Кауравов и Пандавов состоялся поединок между Карной и Арджуной. Соперники по силе и доблести были равны друг другу, и поединок долго протекал с переменным успехом. Только случайное обстоятельство решило его исход. Левое колесо колесницы Карны глубоко завязло в земле. Карна потребовал от Арджуны прекратить битву, пока он не вытащит колесо из земли. Арджуна должен был остановить схватку, иначе его действия признали бы недостойными кшатрия и расценили бы их как трусость. По правилам битвы воины должны были, как уже упоминалось раньше, сражаться равным оружием.
Арджуна - доблестный воин, высоко ценивший свою репутацию честного бойца - уже склонен был поступить в соответствии с долгом кшатрия. Но тут вмешался Кришна. В запальчивой речи, обращенной не столько к Карне, скользко к Арджуне, он перечислил все несчастья, которые пришлось перенести Пан-давам, и напомнил, что одним из главных виновников этих несчастий был Карна. Он обвинил Карну в злобном коварстве и объявил его человеком, не заслуживающим великодушного отношения.
Арджуна продолжал сражаться. Несмотря на неравные условия схватки, Карне удалось нанести удар своему противнику, и тот на время потерял сознание. Карна попытался использовать этот момент, чтобы исправить положение: спрыгнув с колесницы, он стал вытаскивать из земли застрявшее колесо. Несмотря на всю его физическую силу, ему это никак не удавалось. Пришедший в себя тем временем Арджуна поразил Карну стрелой. Окровавленный Карна упал на землю, как сбитая молнией вершина горы из красного мела, покрытая алыми ручьями, образовавшимися после ливня .
Здесь мы видим, что желание Арджуны победить смертельного врага любой ценой пересилило морально-этические требования кшатрийского кодекса чести. Карна же оставался верен этим требованиям до конца, даже когда он имел возможность убить потерявшего сознание Арджуну130.
Окончание рыцарского поединка, как правило, предполагало три варианта: один из противников погибал; один из противников попадал в плен; противники расходились с миром или становились побратимами. Поединки в героических эпосах и рыцарских романах традиционно заканчивались вопросом к побежденному о его последних желаниях. Многие отказывались от высказывания такого желания или просили сообщить о смерти родственникам, сберечь коня, отпустив его на родину или взяв себе, позаботится о сестре, тоже иногда взяв себе, и пр.: Человек, побежденный в бою, / Молвит последнюю волю свою. / Требуй, чего пожелаешь ты!" - / Алый Хонго