Творческая судьба Иосифа Бродского
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ме: Где встретил Вас, трансформированной цитаты: всё былое ожило В отжившем сердце. При этом чужая речь подвергается влиянию и ближайшего окружения, и контекста всего произведения, общий тон, которого задаёт первая строка: Мари, шотландцы всё-таки скоты.
В своих стихотворениях Бродский обращается и к мифологии - христианской и античной. Так, он предлагает поэтическую версию о гибели Фаэтона, в его стихотворениях актуализируется также библейский мотив о Фоме, вложившем перста в раны Христа, миф о Тезее. Интересно, что А.С. Кушнер в своих стихотворениях обыгрывает те же мифы. Таким образом, от Бродского можно провести две параллели - в прошлое и в настоящее.
В стихотворении Бродского К Ликомеду на Скирос воспроизводится мифологический сюжет о Тезее, который после убийства Минотавра теряет свою возлюбленную:
Я покидаю город, как Тезей -
свой Лабиринт, оставив Минотавра
смердеть, а Ариадну - ворковать
В объятьях Вакха.
Вот она, победа!
Каждая лейтмотивная тема у Бродского может разбиваться на более мелкие подтемы, причём в различных текстах они представлены в необычной спайке, характерной лишь для данного стихотворения. В большинстве случаев одна доминантная тема переливается в другую, влечёт за собой третью, и поэтому семантически разнится подобной же мыслью из другого произведения.
Содержательное единство и неповторимость лирического сюжета в стихотворении К Ликомеду на Скирос достигается за счёт взаимодействия двух составляющих его уровней. Верхний уровень этого сюжета представляет собой переплетение нескольких лейтмотивных тем, принадлежащих авторскому контексту. Актуализированный в тексте мифологический сюжет образует нижний уровень. То есть аллюзивный сюжет о Тезее в данном тексте используется как цементирующее, объединяющее начало (спайка) указанных доминантных тем автора.
Так, например, в первых же строках: Я покидаю город, как Тезей - свой Лабиринт возникают две лейтмотивные темы. При этом тема разлуки и одиночества переливается в тему отчуждения. Исчезновение лирического героя-рассказчика за маской, игра слияния и раздвоения персонажей, являются характерными признаками введения авторской темы. Личная судьба Бродского во многом способствовала экзистенциалистическому пониманию окружающего его социального мира как враждебной стихии. Экзистенциальная тема ухода от людей, отгораживания от них и себя от самого себя, разрабатываемая в других произведениях поэта проговаривается здесь через мифологический сюжет:
…когда мы в центре, завершив дела, уже бредём по пустырю с добычей, навеки уходя из этих мест, чтоб больше никогда не возвращаться… (К Ликомеду на Скирос).
Та же мысль - в стихотворении К северному краю:
Оглянись, если сможешь -
так уходят прочь:
идут сквозь толпу людей,
потом вдоль рек и полей,
потом сквозь леса и горы,
всё быстрей и быстрей.
В начале стихотворения К Ликомеду на Скирос звучит и тема смерти: Оставив Минотавра смердеть. Раздумья поэта о болезни, старении, смерти, как правило, сопровождаются упоминанием конкретных, натуралистических подробностей. Далее в тексте произведения мотив смерти пересекается с доминантной темой империи.
Рассуждая о сущности империи, Иосиф Бродский отвлекается от таких частностей, как данная страна, время, политический строй, правитель… Толпа - народ, император - это и цезарь, и кайзер, и дуче, а в данном случае - Вакх:
…за спиною остаются: ночь,
смердящий зверь, ликующие толпы,
дома, огни… и Вакх на пустыре
милуется в потёмках с Ариадной…
(К Ликомеду на Скирос).
Тема империи тесно переплетена у Бродского с темой тирании. Эта мысль проходит у него через многие стихотворения, а также рассматривается в эссе О тирании из сборника Меньше, чем единица.
Говоря о тирании и о тиранах, наделяя эти понятия вполне узнаваемым политическим содержанием из очень недавней жизни тоталитарных и не только тоталитарных стран, Бродский по существу главную и страшнейшую опасность для себя и для самой жизни готов усматривать не в достаточно элементарном факте политической тирании, а в чём-то другом. Именно современная тирания есть, по Бродскому, просто функция так называемого массового общества. Причём в понятие массового общества вкладывается самый прямой смысл. Это общество, в котором очень много людей.
Толпа, о которой говорит Бродский - это никакая не метафора, означающая духовную посредственность, а самая настоящая физическая природная реальность.
Бродский предельно конкретен в размышлениях о толпе. Само это слово нужно брать у него во множественном числе - не толпа, а толпы.
Размножившееся человеческое стадо поневоле стихийно приобретает в своей самоорганизации черты муравейника или пчелиного улья.
Поэтому современный диктатор, модернизированный тиран есть всего-навсего персонифицированный закон жизни такого улья или стада, он, если можно так сказать, олицетворяет безличность. Тиран перестаёт быть злодеем и превращается в ничтожество.
В этом суть современных тираний, по Бродскому.
Империя - страна для дураков.
Движенье перекрыто по причине
приезда императора. Толпа
теснит легионеров - песни, крики,
но паланкин закрыт. Объект любви
не хочет стать объектом любопытства.
Качество, вернее, бескач