Geum.ru

Внимание!!! внимание!!! Уважаемые коллеги!

Вид материалаКонкурс

Содержание


Зоя светова
Диалога не будет
Инициатива по-прежнему наказуема
Грипп наступает
Ирина власова
Сироты среди лекарств
Жизнь взаймы
Юлия Таратута, Ирина Парфентьева
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

«Скорая» просит помощи

Врачи московской службы «03» жалуются на

нечеловеческие условия работы


(«Новые Известия» 05.02.2008)

^ ЗОЯ СВЕТОВА

Каждый третий россиянин не доверяет врачебным диагнозам. А каждый пятый считает, что хотя ситуация в отечественном здравоохранении постепенно меняется к лучшему, негативные моменты все еще преобладают. Служба «Скорой помощи» здесь не является исключением. Врачей и фельдшеров, как правило, ругают и не любят. Существует устойчивый стереотип, что бригады всегда опаздывают, за свою работу вымогают деньги, грубят пациентам. Когда сталкиваешься с вежливым, внимательным и отзывчивым врачом, приехавшим по вызову «03», удивляешься своей удаче. Но только ли врачи виноваты в таком имидже службы «Скорой помощи»? Как удалось выяснить «НИ», у самой станции, как и у любой закрытой структуры, есть свой «скелет в шкафу».

Врачи признают: работа на «скорой» – не сахар. «На станции сейчас созданы абсолютно нечеловеческие условия труда. Сотрудники не могут даже в туалет сходить. Целый день могут сидеть без обеда. Потому что они либо едут на вызов, либо находятся на вызове, либо возвращаются с вызова на станцию, – рассказал «НИ» врач-психиатр Евгений Волдочинский, который три года проработал на «скорой», но вынужден был уволиться. – Благодаря нацпроекту «Здоровье» закупили машины, ввели дополнительные ставки, но этого все равно недостаточно. Пациенты теперь по шесть часов не ждут приезда «скорой», но остались другие проблемы. Например, внедрение электронных систем приема и учета вызовов не систематизировало эти вызовы, а наоборот, все усложнило».

У сотрудников, которые принимают вызовы от населения, есть специальный опросный лист, с помощью которого они могут по телефону оценить состояние больного. В погоне за показателями диспетчеры порой не задумываются о специализации необходимой помощи и пересылают вызовы свободным бригадам, не заботясь о том, в каком районе Москвы эти бригады в данный момент находятся.

«Бригад мало. Вызовов много», – объясняет Артем Луговой, врач-реаниматолог, он проработал на «скорой» четыре года, но перешел на работу в больницу. – Срочность вызова теперь не обсуждается. А здесь очень важно понять, есть ли необходимость в экстренной помощи или нет. Иногда звонят старушки, которым просто хочется поговорить. Участковый врач им не подходит. Одиноким пожилым людям необходимо общение в любое время суток. На телефоне должны сидеть образованные в этом смысле люди, которые могут переправить такой вызов поликлинике. Но сотрудники диспетчерской службы больше думают о надбавке «за напряженный и качественный труд», которая зависит от количества принятых вызовов и оперативности отправки бригад».

Врач-реаниматолог Евгений Спиридонов несколько дней назад уволился со «скорой» по собственному желанию. «Ухожу, несмотря на хорошую зарплату, – говорит он. – Врачи на «скорой» деградируют. Из 10 вызовов за сутки реанимационная бригада может ни разу не попасть на «профильный» вызов. Врачей отправляют к больным без разбору. По вызову «отравление таблетками, без сознания» отправляют линейную бригаду, а реаниматологи вынуждены ехать по сигналу «пенсионерка, скачет давление» или «бомж, алкогольное опьянение». Очень часто за сутки реанимационная бригада не делает ни одного укола и перевязки, при этом выполнив 8–10 вызовов. На вопрос, почему так происходит, диспетчер отвечает: «А чем линейная бригада от вас отличается?!»

Жалуются медики и на свою правовую незащищенность. «Ты никогда не знаешь, к кому попадешь на вызов: к алкоголику, наркоману, бандиту. Политика руководства всегда одна: кто угодно может пожаловаться на врача, эта жалоба будет удовлетворена, даже если она самая безумная. Никто разбираться не будет, – рассказывает психиатр Волдочинский. – Главное отреагировать и отчитаться».

Между тем в тех условиях, в которых работают доктора, ошибки практически неизбежны. «На седьмом этаже Станции находится комната, где сидят дежурные кардиологи и педиатры, – рассказал «НИ» сотрудник кардиологической бригады, пожелавший сохранить инкогнито. – Сюда со всей московской «Скорой» поступают кардиограммы на расшифровку. Также звонят родители детей, которые хотят посоветоваться с педиатрами. На крохотном пространстве сосредоточено восемь или девять компьютеров. Люди работают, не имея возможности никуда отойти от мониторов. Хотя по правилам, работая у компьютера, нужно через каждые два часа устраивать получасовой перерыв. Но комнаты отдыха нет. Телефон звонит беспрерывно. Оборудование рассчитано на пятьдесят кардиограмм в сутки, а принимают около ста. В результате от усталости глаз врача «замыливается», все сливается в одну зеленую линию. Ошибки неизбежны».

«Неугодных» штрафуют

И это не единственные проблемы «Скорой». Врачи говорят, что руководство Станции взялось за «неугодных» специалистов. «Сейчас нередко сотрудника штрафуют не из-за низкой квалификации или врачебных ошибок, а потому, что он не нравится руководству. Всегда найдется формальный повод, чтобы оштрафовать и после трех взысканий уволить», – рассказал «НИ» Александр Степанов, председатель профсоюза «Фельдшер.Ру»

В этом смысле характерна история заведующего четвертой подстанцией Эдуарда Петухова. Он проработал на «скорой» более 30 лет. Заслуженный врач РФ, автор нескольких книг. Первый раз Петухова уволили, но он восстановился по суду. Нашли нарушения. Уволили опять. Петухов снова подал в суд. «Существует масса инструкций, которые просто невозможно досконально знать. Каждый год выходит порядка двух тысяч приказов. Вот Петухова на чем-то и подловили», – продолжает доктор Степанов. Как иначе объяснить, что человек много лет руководивший подстанцией, получавший одни лишь благодарности, вдруг в одночасье сделался «профнепригоден»?

Злые языки утверждают, что причина увольнений заведующего четвертой подстанции упирается в «хозяйственный вопрос». Дело в том, что помещение этой подстанции очень ветхое. И в рамках нацпроекта должна быть построена новая подстанция. В связи с этим для руководства Станции крайне важно, чтобы заведующий четвертой подстанции был «единомышленником».

^ Диалога не будет

Николай Плавунов возглавил Станцию московской «Скорой помощи» два года назад. Его приход был воспринят коллективом с энтузиазмом. Восторгов поубавилось, когда выяснилось, что новый руководитель не собирается прислушиваться к голосу сотрудников. Тогда было решено создать свой профсоюз.

«Мы поняли, что кроме нас самих, никто не сможет нам помочь», – объяснил «НИ» Артем Луговой. На Станции существует первичная профсоюзная организация при профсоюзе Департамента здравоохранения города Москвы. Но, по мнению многих сотрудников, она слишком зависима от главного врача (который, кстати, тоже состоит в профсоюзе), поэтому в трудовых спорах не может полноценно отстаивать интересы работников.

«Мы обратились к главному врачу станции Николаю Плавунову с предложением встретиться и обсудить наши проблемы. Он отказался», – рассказывает Александр Степанов. «Каждый раз, когда мы записывались на прием к главврачу, нас ставили в конец очереди. А когда она подходила, у Плавунова обязательно находились какие-то срочные дела», – добавляет Артем Луговой.

За больше чем два года главный врач московской «Скорой» так и не нашел времени поговорить с представителями профсоюза «Фельдшер.ру». Он ответил им письменно, обращаясь ко всему трудовому коллективу: «Учитывая нормы трудового законодательства РФ, для Главного врача Станции, как представителя работодателя, только профсоюзная организация Станции являются представителем работников в социальном партнерстве».

Юристы убеждены: главврач чересчур категоричен. «Работодатель должен сотрудничать со всеми профсоюзными организациями. Особенно, когда дело касается защиты прав сотрудников, входящих в профсоюз. Если он отказывается, представители этого независимого профсоюза должны обращаться в трудовую инспекцию», – говорит эксперт по трудовому праву Неправительственного экспертно-правового совета Владимир Миронов.

^ Инициатива по-прежнему наказуема

В трудовую инспекцию профсоюз «Фельдшер. Ру» пока не обратился. Сам глава профсоюза Александр Степанов готовится в суде защищать свои собственные права. Ему грозит увольнение. Степанов считает, что его неприятности начались после того, как он от имени профсоюза отправил предложение главврачу с просьбой пересмотреть условия коллективного договора фельдшеров и врачей. Но повод для придирок нашли совсем другой.

В свободное от дежурств время Степанов создал сайт по медицинской технике. У него появились контакты среди фирм, производящих медтехнику. Некоторых поставщиков, успешно работающих в других странах, интересовало, будет ли востребована техника в России. Так у Степанова появился немецкий реанимационный чемоданчик, не имеющий отечественных аналогов. Педиатр стал пользоваться эксклюзивной техникой на вызовах. О том, что такая аппаратура у Степанова есть, на «Скорой» давно знали и против ее использования не возражали. Ситуация изменилась в декабре прошлого года.

«Неожиданно ко мне стали приезжать проверяющие и интересоваться, почему у меня оборудование, не входящее в штатный комплект, – рассказывает Степанов.– Меня вызвали к заместителю главного врача. Он спросил, зачем мне это оборудование. Я ответил, что оно мне нужно для оказания качественной помощи».

Чемоданчик у Степанова изъяли. Влепили ему второе предупреждение. Потом нашли причину и для третьего. Детскую бригаду вызвали к четырехмесячному младенцу. Диагноз: обструктивный бронхит. Степанов с бригадой стабилизировал состояние малыша и отвез его в Морозовскую. Там диагноз подтвердили, тактику ведения больного одобрили.

«Проблема в том, что я выбрал тактику лечения, отличную от стандартной, – рассказывает педиатр.– Мне не хотелось одевать на младенца маску, предназначенную для взрослых. Препарат мог попасть ему в глаза. В результате меня обвинили в неправильном лечении больного».

11 февраля в суде Степанов будет оспаривать наложенные на него взыскания. Между тем не все сотрудники «Скорой» отваживаются отстаивать свои права. На неформальном сайте «Фельдшер.Ру» можно прочесть, что некоторые медики предпочитают уходить по собственному желанию, не дожидаясь третьего взыскания. «Руководство московской «Скорой» не заинтересовано в улучшении условий работы сотрудников. Зачем улучшать, если народ не жалуется? Тот, кто недоволен, пусть уходит, – объясняет ситуацию Артем Луговой. – Недовольных можно легко заменить. Врачи и фельдшера из всех регионов России приезжают работать в Москву. На столичной «Скорой» сейчас москвичей не более 25%. Зарплаты здесь намного выше, чем в регионах. Люди покупают регистрацию, снимают комнату в Москве и работают на износ. Бороться за свои права они не будут».

«Раньше на «Скорой» работали врачи по призванию. Для них главным было спасать людей. Сейчас народ идет на «Скорую» деньги зарабатывать. Но я, например, не хочу уходить в коммерческую службу. Там платят так же, как и у нас. Там, конечно, комфортнее. Меньше вызовов. Но почему я должен уходить?» – спрашивает Александр Степанов.

P.S. «Новые Известия» обратились в департамент здравоохранения Москвы с просьбой организовать интервью главврача московской «Скорой» Николая Плавунова. Ответа пока нет. Наша просьба остается в силе.

СПРАВКА
Станция скорой и неотложной медицинской помощи имени А.С.Пучкова – крупнейшее медицинское учреждение России. 28 апреля служба будет отмечать 110-летний юбилей. 53 ее подстанции, организованные по территориальному принципу, ежедневно обслуживают 6–8 тыс. вызовов. В год фиксируется более 4 млн. обращений, и ежегодно цифра возрастает на 100 тыс. При этом машины выезжают по 2,5 млн. вызовов, остальных обратившихся удовлетворяют советы консультационного пульта. 3% выездов осуществляется по повторным вызовам. В «Скорой помощи» работают более 8 тыс. сотрудников. По данным департамента здравоохранения Москвы, средняя нагрузка на бригаду в 2005 году составляла 12,7 выезда за смену.


^ Грипп наступает

Специалисты прогнозируют:

в феврале может начаться эпидемия


(«Российская газета» 05.02.2008)

Евгения Павлова

Дети дошкольного возраста в столице стали чаще болеть гриппом.

Как сообщили "РГ" в московском управлении Роспотребнадзора, в городе зафиксировано превышение эпидемического порога заболеваемости гриппом на 4,6 процента среди детей от трех до шести лет.

Однако пока об эпидемии среди детей речи нет. Тем не менее в феврале, по словам Ирины Лыткиной, начальника отдела эпидемиологического надзора Роспотребнадзора, по Москве вполне возможно резкое повышение уровня заболеваемости острыми респираторными заболеваниями.

Поэтому медики сейчас призывают всех быть более внимательными к здоровью и заниматься его укреплением. Рекомендуется пить витамины и поменьше бывать в многолюдных местах. А еще - есть побольше овощей и фруктов, особенно цитрусовых, пить свежевыжатые соки. Тем, кто не сделал прививку против гриппа, еще не поздно позаботиться об этом. Ведь именно вакцинация, по мнению ВОЗ, сегодня самый действенный способ борьбы с гриппом. Прививка поможет сформировать стойкий иммунитет к началу эпидемии и на 70-80 процентов снизить показатель заболеваемости, например, среди старших возрастных групп.

Впрочем, москвичи к этому относятся достаточн серьезно. В рамках национального проекта "Здоровье", а также за счет предприятий прививки были сделаны почти 1,5 миллиона человек (15 процентов от общей численности населения). В их числе 180 000 детей, посещающих детские дошкольные учреждения, 450 000 школьников, 80 000 медицинских работников, 60 000 работников образовательных учреждений.

За прошлую неделю гриппом и ОРВИ в Москве заболели более 63 тысяч человек. Всего же заболеваемость гриппом и ОРВИ в городе, по сравнению с предыдущей неделей, выросла более чем на 12 процентов. Как пояснила Ирина Лыткина, когда число еженедельно заболевших будет увеличиваться на 20 процентов, можно говорить о начале эпидемии.


Смерть придет по инструкции

(«Газета» 05.02.2008)

^ ИРИНА ВЛАСОВА

Павлику Митину осталось жить два-три месяца. Уже сейчас мальчик не может ходить и говорить. Последними внятными словами Павлика, адресованными врачу, были: «Нельзя умирать!»

Единственная вина мальчика в том, что его заболевание слишком редко встречается. И лекарство, которое может спасти Павлика, до сих пор не получило регистрации в России. 42 страны мира это не смущает - буквально на следующий день после объявления о выходе лекарства на рынок они начали закупать его и лечить больных детей. В России врач, рискнувший лечить пациента незарегистрированным препаратом, подпадает под статью УК. Мама Павлика, Снежана Митина, разыскала в России 39 больных мальчиков и создала общественную организацию пациентов. Применение этого лекарства в этой группе можно будет считать клиническим испытанием. После чего может начаться его официальное использование в РФ. Но на весь процесс требуется много времени, которого у Павлика уже нет.

Болезнь семилетнего Павлика Митина называется мукополисахаридоз II типа, или синдром Хантера. Генетический сбой, при котором организм не способен выводить токсины, приводит ребенка к гибели к восьми годам. До двух лет дети с таким диагнозом развиваются нормально, но затем наступает регресс: кости деформируются, начинается воспаление внутренних органов. Ребенок теряет способность говорить, ходить. Потом он умирает.

Два года назад произошел научный прорыв: необходимый препарат Elaprase был создан в США. 42 страны мира начали, не теряя ни дня, спасать своих больных детей. Результаты впечатляют. Через полгода приема препарата болезнь отступает, дети догоняют сверстников в развитии, начинают бегать, говорить, смеяться. Главный специалист по генетике Минздравсоцразвития профессор Петр Новиков подтвердил маме Павлика, что при наличии Elaprase НИИ педиатрии примет мальчика на лечение. Если прямо сейчас обеспечить мальчика препаратом, его еще можно спасти. Но ввезти лекарство ни НИИ, ни родители мальчика не могут. Последнее, что осталось маме, - просить, чтобы мальчика приняли на лечение в западную клинику. Оплата 10-недельного лечения мальчика в Германии обещана Федеральным агентством по высокотехнологичной медицинской помощи (Росмедтехнологии). 1 февраля мальчика должны были увезти, но этого не произошло. Переписка и подготовка договора с клиникой ведутся с октября.

Из всех организаций, в которые обращалась мама (а это управление президента по работе с обращениями граждан, Министерство здравоохранения и социального развития, Федеральное агентство по здравоохранению и социальному развитию, департамент здравоохранения Москвы, префектура ЮЗАО Москвы), пришли, по сути, отписки. В нескольких областях России власти оказались более деятельны: Свердловская область оплатила лечение своих троих детей, Уфа - двух, Нижний Новгород - трех.

На руках у мамы Павлика заключение консилиума МНИИ педиатрии и детской хирургии о необходимости лечения Павлика Митина препаратом Elaprase по жизненным показаниям. Есть даже разрешение на ввоз этого препарата. Лекарство очень дорого. Одна ампула стоит около 3 тысяч евро. Их нужно две в неделю, то есть цена здоровья одного пациента - 250 тысяч евро в год. Лечение это пожизненное, как инсулин для диабетика.

Обеспечивать им больного ребенка всю жизнь может только государство. Да и везти его сложно. Нужен контейнер с температурой 6-8 градусов, лекарство нельзя взбалтывать. Но главное не это.

Болезнь Павлика слишком редка, чтобы лекарство от нее могло принести прибыль фармацевтам. Поэтому компания, по сути, не заинтересована в том, чтобы продвигать Elaprase на новые рынки. В цивилизованных странах такие лекарства называются "сиротскими", и для них действует особый порядок ввоза. В России теоретически он также есть: лекарства можно ввозить по жизненным показаниям. Однако любой врач, решившийся на подобное лечение, рискует карьерой и свободой.

Экспертиза документов для регистрации Elaprase в России, по словам представителя Shire Pharmaceutical Галины Смирновой, началась. Как движется процесс и, главное, сколько еще потребуется времени на это, пока непонятно. В этом году уже не стало Вани Рыбакова из Мытищ, болевшего такой же болезнью. Он умер, поскольку лекарство в РФ еще не было зарегистрировано. Официального разрешения может не дождаться и Павлик.

^ Сироты среди лекарств

Впервые термин «орфанные» (сиротские) применительно к болезням и лекарствам был употреблен в США в 1983 году, когда был принят Orphan Drug Act, определивший около 1,6 тысячи известных заболеваний и синдромов и 300 лекарств, отнесенных к этой категории.

Формулярный комитет при РАМН определил подходы к решению этих вопросов, выработал принципы государственной политики, обсудил приемлемые варианты регистрации, поставок, ввоза в РФ лекарств, предназначенных для лечения редких болезней.

У многих государств уже есть опыт обращения "сиротских" лекарств. В США принята за основу норма, когда в лекарственных средствах от какой-либо болезни нуждаются не более 200 тысяч человек в государстве, либо принимается во внимание, что компания - производитель препарата не может ожидать скорых возмещений вложенных инвестиций. В Европе принята норма заболеваемости 5 больных на 10 тысяч населения. В России подобных норм нет. "Организаторы здравоохранения в России забыли о редких болезнях, которых огромное количество, и для многих из них уже разработаны способы и методы лечения, - говорит заместитель руководителя секретариата формулярного комитета Павел Воробьев. - Ясно, что должен быть заказ государства, а у компаний-производителей - возможность получать льготные кредиты. Нужны системы льготного налогообложения, система закупки и дистрибьюции таких препаратов должна основываться на банковских гарантиях, а закупки - производиться централизованно по гарантированным (к примеру, на год) договорным ценам. Целесообразно иметь уполномоченных дистрибьюторов и поставлять "сиротские" лекарства по требованию через специализированные медицинские центры".

Для лечения с помощью подобных препаратов должны быть разработаны специальные протоколы по диагностике редких болезней и применению этих лекарств. Формулярный комитет при РАМН разработал перечень "сиротских" лекарств и технологий. В нем около 400 наименований. Он размещен на сайте комитета, нужно только захотеть его увидеть. «Мы готовы идти навстречу Министерству здравоохранения и социального развития, у которого есть право законодательной инициативы, - говорит Павел Воробьев. - Этот комплекс вопросов надо ставить перед Госдумой и вносить соответствующие дополнения и изменения в закон "О лекарственных средствах». Но никакой заинтересованности чиновников министерства не видно.

В январе 2008 года Росздравнадзор провел встречу с производителями лекарств, которые вновь ставили вопрос о "сиротских" препаратах. В ответ вновь прозвучали слова об отсутствии у них правового статуса в России.

^ Жизнь взаймы

По конвенции Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) каждый человек имеет право на адекватное лечение. И она разрешает использовать препараты, зарегистрированные в других странах, если при этом пациент и его врач берут на себя соответствующую ответственность.

Законодательство РФ, а именно закон "О лекарственных средствах», говорит о том, что незарегистрированные лекарства могут ввозиться в страну только для клинических исследований. При этом приказ Минздрава разъясняет, что по жизненным показаниям лекарственный препарат может быть ввезен в порядке, оговоренном министерством. Но порядок этот как раз и не работает. К примеру, в 2007 году на таможне полгода висел препарат альдувазим - фермент для лечения мукополисахаридоза I типа. Только недавно он попал в клинику Петербурга.

Складывается впечатление, что для использования "сиротских" препаратов необходимо политическое решение. По данным «Газеты», у наших соседей в Белоруссии решение по ввозу препаратов по жизненным показаниям еще несколько лет назад решалось в 24 часа и только потом чиновники от здравоохранения решали все проблемы с документами.

Во всем мире существуют специальные процедуры для работы с редкими лекарствами. После регистрации компания-производитель отслеживает каждого пациента, по первому требованию предоставляет досье на препарат и так далее. Отследить данные по ввозу таких лекарств нетрудно: компании-дистрибьюторы, которые ввозят в разные страны "сиротские" препараты, хорошо известны. Их всего четыре в мире. Ввозят они 2,5 тысячи наименований лекарств крошечными партиями. Их бизнес абсолютно прозрачен, поскольку любое нарушение для них чревато лишением лицензии. Но в России до сих пор бумажка важнее человека.

Если вы хотите помочь, вот адрес Снежаны Александровны Митиной: 117628, Москва, улица Грина, д. 28, кв. 26 (тел. 495-389-6291), snmitina@mail.ru.

Минпромэнерго подсело на лекарства

Отечественного фармпроизводителя

защитят от иностранцев


(«Коммерсант» 05.02.2008)

^ Юлия Таратута, Ирина Парфентьева

Как стало известно "Ъ", Минпромэнерго приступило к разработке стратегии развития отечественной фармацевтической промышленности, которая призвана защитить российских производителей от "недобросовестных западных конкурентов". Речь идет о создании искусственных административных барьеров иностранным фармпроизводствам и постепенном замещении иностранных лекарственных средств отечественными аналогами.

Разработка стратегии развития отечественной фармпромышленности поручена специализированному департаменту химико-технологического комплекса и биоинженерных технологий, который в начале этого года создан в Минпромэнерго. "Министерство совместно с заинтересованными ведомствами сейчас рассматривает различные аспекты развития производственного потенциала фармацевтической отрасли",- подтвердили "Ъ" в пресс-службе Минпромэнерго, отказавшись уточнить детали.

По информации источника "Ъ", близкого к Минпромэнерго, в документе должны быть учтены предложения Росздравнадзора, призванные защитить отечественного производителя путем создания административных барьеров на пути их иностранных конкурентов. Мерами по борьбе с "недобросовестной конкуренцией" могут стать, в частности, лицензирование западных производств на территории РФ и ужесточение контроля их деятельности со стороны государства. Разработчики проекта объясняют, что российские производства должны проходить сложную процедуру вывода препаратов на отечественный рынок (регистрация, экспертиза, разрешение на предварительный контроль), в то время как западные компании не обременены лицензированием и дополнительной экспертизой в России.

Глава Росздравнадзора Николай Юргель подтвердил, что отрасль ждут реформы, подчеркнув, что в последнее время был принят ряд важных административных регламентов, связанных с разрешением к применению лекарственных средств. А в феврале 2008 года вводится "новый общий технический документ для регистрации средств на территории РФ, который гармонизирует требования, предъявленные к нормативным документам со стороны как зарубежных, так и отечественных производителей".

Примечательно, что норму о лицензировании западных предприятий на территории России еще в середине 2007 года предлагалось включить в административный регламент Росздравнадзора. Однако эксперты фармрынка обвинили разработчиков в нарушении закона о лицензировании отдельных видов деятельности, согласно которому лицензированию может подвергаться лишь деятельность, осуществляемая на территории РФ.

"Авторов идеи не смущает, что западные производства лицензируются и инспектируются на родине, где требования к этим процедурам более жесткие,- считает исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям Светлана Завидова.- Кроме того, пул инспекторов с необходимой квалификацией в России просто отсутствует".

Как сообщил "Ъ" один из разработчиков документа, пожелавший остаться неназванным, среди обсуждаемых мер возможная перерегистрация российских представительств зарубежных фармкомпаний и их лекарственной продукции на российское юридическое лицо. По мнению сторонников этой идеи, западный производитель, выводящий препарат на российский рынок, не несет ответственности за качество продукта. "Западные компании получают сигнал о том, что в случае создания преференций отечественным производителям им придется стать российскими,- прогнозирует представитель одной из крупных западных фармкомпаний.- То есть должны покупать производственные мощности, заключать лицензионные договоры с российскими партнерами". По данным агентства RMBC за девять месяцев 2007 года, в денежном выражении отечественные производители занимают всего 22% аптечного и 33% госпитального секторов фармрынка.

Наряду с этим разработчики проекта готовятся к экспансии на западные рынки. "Для увеличения оборота как в денежном, так и в натуральном выражении количества лекарств отечественного производства российские компании займутся освоением европейского рынка,- сообщил "Ъ" один из авторов стратегии.- Если мы не можем произвести лекарства в России, компании смогут сделать это за счет покупки иностранных производств". Эту информацию подтвердил и гендиректор компании "Фарм-Синтез" Олег Михайлов, сообщивший "Ъ", что в настоящее время ведутся переговоры о покупке производств в Западной Европе. Кроме того, начата регистрация ряда российских лекарственных препаратов в Японии и Китае.

И наконец, одной из мер госрегулирования на фармрынке должны стать преференции отечественным производителям в рамках федеральных проектов ДЛО и программы по лечению редких, эпидемически опасных заболеваний. Сегодня доля закупок российских препаратов по программе ДЛО, по данным RMBC, не превышает 8%. "Мы должны стимулировать отечественную промышленность к разработке собственных лекарственных средств для лечения данных категорий больных",- заверил "Ъ" господин Юргель.

Проблема поддержки отечественного фармпроизводителя будет вынесена на обсуждение членов Совета безопасности в феврале. Не исключено, что по итогам Минпромэнерго будет добиваться создания профильного госхолдинга в формате "частно-государственного партнерства", который сможет претендовать на дополнительное бюджетное финансирование.

Представители фармрынка отреагировали на идею протекционизма российских производителей по-разному. В ассоциации зарубежных фармпроизводителей "Ъ" заверили, что "следует прекратить эксплуатировать тезис об угрозе безопасности здоровью граждан": "Мы против создания искусственных преференций по национальному признаку".

Отечественные производители, как и следовало ожидать, подобные преференции лишь приветствуют. "В настоящее время различными техническими ухищрениями в ходе проведения государственных конкурсов зачастую за счет бюджетных средств организуются закупки преимущественно дорогостоящих лекарств импортного производства,- указывает гендиректор компании "Фарм-Синтез" Олег Михайлов.- В результате перерасход бюджетных средств за счет нерациональных закупок, по оценке экспертов, достигает в масштабах страны миллиардов рублей".

По мнению Светланы Завидовой, "введение барьеров для западных производителей может серьезно подорвать инвестиционную привлекательность российской фармотрасли": "Часть западных компаний и препаратов мы потеряем, или их выход на российский рынок затянется. А это неприемлемо для жизнеспасающих препаратов. Кроме того, отечественная фарминдустрия в целом не работает по международным стандартам, и качество препаратов нередко оставляет желать лучшего".