Темы конференции: Технологии проектного подхода в обучении школьников. Мультимедийные технологии и it-ресурсы для обучения школьников
| Вид материала | Семинар |
- Темы и вопросы к зачету: «аудивизуальные технологии обучения» темы реферативных работ, 107.73kb.
- Письменный отчет об использовании современных обучающих технологий по теме: «Здоровьесберегающие, 458.01kb.
- Интернет-технологии в профильном обучении школьников, 190.91kb.
- Областная конференция школьников «Информационные технологии настоящего и будущего», 40.7kb.
- Применение технологии проектного обучения в биологии, 109.03kb.
- Инновационные образовательные программы и технологии, в частности, информационные технологии, 84.5kb.
- Доклад на тему: «Здоровьесберегающие технологии в школе», 39.98kb.
- Литература 32, 630.16kb.
- Методические рекомендации по проведению 2-го этапа Всероссийской олимпиады школьников, 78.14kb.
- Инновационные технологии дифференцированного и индивидуального подхода к развитию художественно-творческих, 685.79kb.
Эволюция текста: до и после книги1
При общении с современной молодежью может возникнуть впечатление, что культура чтения доживает свои последние дни, что электронные средства, всевозможные «гаджеты» вытесняют традицию держать в руках книгу. Однако если рассматривать книгу не как предмет традиции, все выглядит несколько иначе.
Для многих из нас книга кажется предметом священным, вещью одновременно косной и одушевленной, почти живой, почти разумной. Когда-то ветхие книги хоронили с почетом, в особом хранилище. Иная книга стоила состояние. У них спрашивали совета, по ним гадали, книги казнили на кострах тщеславия и приносили в жертву, как самое дорогое.
Однако сейчас семиотика считает книгу лишь частным случаем текста. В современном понимании текст — это любая система знаков, имеющая структуру и нацеленная на передачу информации. И книга представляет собой лишь относительно краткий период истории познания мира через текст. В древности книги как таковой не было, но мир познавался посредством устной традиции и разрозненных символов, которые отображали сложный, всеохватный миф. Такое знание имело форму изменчивого гипертекста, рассредоточенного в умах тысяч его носителей и в географическом и культурном пространстве. А напечатанная книга, эпоха расцвета которой приходится на XIX-XX век, гипертекстом быть перестала. В XXI веке мы наблюдаем возвращение гипертекста, оживление книги посредством электронных носителей и сетей. Взаимодействие с текстом приобретает более активную форму: средний читатель «эпохи Web 2.0» уже не воспринимает текст пассивно, как некую авторитетную незыблемость, но оспаривает, проверяет, комментирует, пишет и публикует собственные тексты.
^ Зарождение письменности
Первобытное мифологическое знание во многом противопоставлено книге. Религиовед М. Элиаде и философ и историк культуры А.Ф. Лосев в разное время переосмысляли миф как своеобразную среду обитания, целостную проекцию сознания на мир, то есть нечто большее, чем последовательность историй, которые возможно единовременно записать. Эта среда обитания топографична, спроецирована на реальный мир человеческим сознанием, она целостна и неразделима: в отличие от сказки (более поздней формой устного творчества) нельзя с уверенностью сказать, что один мифологический сюжет по отношению к другому — «совсем другая история».
И первые надписи являли собой вовсе не «литературу». Богатейшие аккадские «архивы» из глиняных табличек почти не содержали в себе таких книг, которые мы сейчас стали бы искать в библиотеке — в основном это были, выражаясь современным языком, бухгалтерские отчеты и деловая переписка (подобные финансовые документы датируются III тысячелетием до нашей эры).
Миф и религиозное знание на заре письменности закреплялись в тексте редко и лишь фрагментами, избранными для каких-то определенных целей: помочь усопшему в посмертном путешествии, прославить историю правителя или города и их божественных покровителей. Так, основная масса записанных шумерских мифов относится к старовавилонскому периоду, когда шумерский язык уже вымирал и активно использовался лишь в системе преподавания. Литературные произведения бытовой тематики в тот период чаще всего создавались в стенах учебных заведений и служили тренировке навыков письма и чтения — нам известны разнообразные поучительные рассказы шумерских и аккадских писцов, главный сюжетный ход которых носил дидактический характер — протагонисту каким-то образом помогало достичь успеха умение читать (или мешало — неумение).
Несмотря на преобладание сугубо практического применения навыка письма, уже в те далекие времена писец был персоной весьма уважаемой и значимой в обществе, так как процесс обучения чтению и письму был невероятно сложным (возможно, усложненным сознательно, для формирования отдельной привилегированной касты владеющих письмом).
На востоке ойкумены письменность возникла в то же самое время (около пяти тысячелетий назад), но выполняла другие функции. Самые ранние объекты, исписанные китайских иероглифов — это черепашьи панцири и крупные кости животных (цзягувэнь), на которых фиксировались результаты регулярных гаданий, соединявшиеся в единую последовательность, причем отмечалось, сбылись ли предсказания. Таким образом, на Востоке первыми записанными текстами стала не деловая документация, а последовательность, хроника, история.
Представление о тексте как о священном объекте, дарованном свыше, впервые появляются в Индии; санскритские тексты, из которых самыми известными являются Веды, начинают создаваться во II тысячелетии до нашей эры. Впечатление о тексте как о «нити», развернутой истории, выделенной из всеохватывающей паутины мифа, воплотилось в названии некоторых индуистских текстов — тантр («основы ткани») и сутр («нитей для нанизывания бусин»).
«Движимые» тексты
На Западе «носители мысли» обладали большей мобильностью, перемещаясь в форме свитков и тонких дощечек, покрытых воском, а не тяжелых деревянных ящиков, заполненных глиной. Так, а Древней Греции, где изустная культура была очень сильна и в письменную эпоху, существовало множество странствующих мудрецов, из города в город возивших свои рассказы и идеи. Таковыми были и Гомер, и Сократ. Потому в Греции литературные тексты возникли как записи рассказов и диалогов, они являлись своеобразными заменителями собеседника. Позже логографы — предшественники историков — путешествуя по Элладе, записывали, рассказывали и толковали мифы и предания, пытаясь свести их в единую логическую цепочку и восстановить легендарную историю полисов: они были и рассказчиками, и писателями. Особняком нужно рассматривать драматическую культуру древней Греции, как отдельный вид искусства, в котором текст не воспринимался отдельно от монументального представления, привлекавшего целые города на зрительские места. Считанные сохранившиеся древнегреческие трагедии и комедии являют собой тексты, написанные не для чтения, но для постановки на сцене.
^ Текст на сшитых страницах — книга
Китайские «бамбуковые книги», представлявшие собой некое подобие циновки из длинных плоских бамбуковых палочек, вдоль которых записывался текст, были удобнее и компактнее обычных свитков, но все же уступали по удобству кодексам, появившимся в I веке новой эры в Риме. Рукописные кодексы — первые книги в привычной нам форме, с разрезанными и переплетенными страницами, которые можно было листать. Их прообразом послужили своеобразные древнеримские «блокноты» — скрепленные для удобства нитями восковые таблички для заметок. Кодексы был не только гораздо компактнее (за что этот способ записи хвалил Марциал в своих «Апофоретах»), но и давали возможность легко ориентироваться в тексте, раскрывать книгу в нужном месте, а не «проматывать» весь свиток. Это был «прогресс навигации», подобный переходу от кассет к дискам в компьютерную эпоху. Популяризации книг способствовали ранние христиане, переписывавшие свое учение именно в форме кодексов — возможно, чтобы создать отличия своих священных текстов от языческих.
^ Книга как труд всей жизни
Средневековая книга была продуктом длительного и кропотливого труда. Обычно над одной книгой трудилось множество специалистов — каллиграфы, копировальщики, иллюстраторы, рубрикаторы (которые рисовали красивую буквицу). Совершенно непривычным для нашего восприятия был и труд авторов. Некоторые авторы- энциклопедисты могли создавать одну книгу всю жизнь. Так, монументальный чешский манускрипт XIII века Кодекс Гигас, весящий семьдесят пять килограмм и содержащий более шестисот страниц текста и иллюстраций, был создан неизвестным монахом-затворником в одиночку за тридцать лет.
Соразмерной была и стоимость книги — причем богато украшенная книга, с переплетом, окованными золотом с драгоценными камнями могла стоить столько же, сколько и скромно переплетенная рукопись. Поэтому в средневековых библиотеках и университетах книги чаще всего были прикованы цепями к специальному столу, за которым чтец, обладавший ученой степенью, читал ее вслух студентам. Так сформировалось особое сообщество ученых людей, клириков и студентов, странствующих из города в город, от библиотеки к библиотеке и от книги к книге, по пути сочинявших песни и стихи (и пробавлявшихся их исполнением на публике за деньги), известные как ваганты (от clericivagantes — странствующие клирики).
РеволюцияГуттенберга
В XIII веке стало активно развиваться европейское ксилографическое книгопечатание, однако до определенного момента оно не могло соперничать с переписчиками: изготовление печатных досок — трудоемкий и искусный процесс. Определенных высот достиг лубок — напечатанное изображение или последовательность изображений с небольшим текстовым комментарием, занимающий прочное место в культуре как книга для бедных. Изобретение Гуттенберга в середине XV века позволило относительно быстро создавать новые образцы для тиража текстов, что в сотни раз увеличило разнообразие доступных книг.
Вообще-то китайская ксилография появилась тысячелетием раньше, а наборный шрифт был создан Би Шеном за четыреста лет до Гуттенберга, однако средневековое китайское книгопечатание было гораздо медленнее гуттенберговского, и незначительно превосходило трудоемкость рукописной работы — по причине огромного количества иероглифов.
Первые издания, созданные при помощи «искусства печатать книги» Иоганна Гуттенберга, также почти не отличались от рукописных. Эти инкунабулы приходилось делать шрифтом, имитирующим рукописный, чтобы не смущать неподготовленного читателя и повысить цену издания.
Однако в дальнейшем, с упрощением начертания букв, книгопечатание становится незаменимым медиумом для информации. Церковная реформация XVI века, особенно деятельность Лютера и Кальвина, были бы невозможны, если бы не широко распространившееся к тому времени книгопечатание. Настоящую революцию в умах людей в то время совершили переведенные на народные языки и массово растиражированные тексты Священного писания — и комментарии к ним различных деятелей реформации, а также листовки и лубки для малограмотных слоев населения. Именно книгопечатание позволило привести в действие основную «программу» протестантизма — дать малообразованному населению возможность читать и понимать тексты Священного писания и освободить их от необходимости пользоваться посредником — знающим латинский язык священником.
^ Газеты — первые массмедиа
Следующую «революцию» в существовании текста совершили массмедиа. История газеты как периодического новостного издания уходит в глубокую древность: еще при Юлии Цезаре в Риме рукописные своды новостей регулярно вывешивались на крупных площадях и доставлялись знатным гражданам. В Китае в VIII веке появляется первое регулярное новостное издание, печатающееся ксилографическим методом. Мартин Лютер использовал «летучие листки» — рукописные сборники злободневных новостей, многие из которых затем тиражировались в печати. В XVI веке в Европе появляются первые газеты (само это слово происходит от названия мелкой итальянской монеты — gazzetta, за которую покупали тогда еще рукописные листовки).
Особым явлением культуры пресса становится только в XVII веке, когда состояние государственных почтовых сетей в крупнейших государствах Европы позволяет доставлять актуальные новости по всему государству вовремя. Именно тогда появляется большинство современных шрифтов и гарнитур, деление листа на колонки, активное использование гравюр, особая логика размещения новостей (самое ценное — на первых страницах), попытка анализа (а не только информация о случившемся).
В России рукописные газеты появились при Михаиле Федоровиче, первое печатное издание организовал, как водится, Петр I, а истинных высот газетное дело достигло при Екатерине II, когда после отмены государственной монополии на печатное дело началось активное развитие русской журналистики. В нем активно участвовали такие личности, как Н.М. Карамзин, И.А. Крылов, А.Н. Радищев.
В XVIII веке средства массовой информации осознаются как могучее средство влияния на общественное мнение. И, если церковную реформу Мартина Лютера можно назвать революцией напечатанной книги, то Великая Французская Революция (и все последующие) — являются в некотором роде порождением прессы. (Вспомним фигуру мальчика-разносчика газет с картины Эжена Делакруа 1830 года). Не случайно после событий во Франции 1789 года Екатерина II, до того весьма ласково относящаяся к умеренной социальной критике в прессе и называвшая себя не иначе как «бабушкой» сатирических журналов, в следующем году резко изменила политику взаимоотношений власти и столь любимых ею газет. Крепнущая американская демократия также вооружается новым инструментом — в 1727 году юный Бенджамин Франклин организует собственную типографию, затем берется за почтовую систему, и в итоге становится крупнейшим политиком США и одним из авторов американской Конституции.
Изменяется сам процесс письма. Появляются печатные машинки, позволившие быстрый набор документов и облегчившие труд писателей и секретарей. Научная периодика в XIX веке сплачивает мировое научное сообщество, а достижения прогресса создают совершенно новые культурные медиумы — телеграф, фототелеграф (предтеча факсимильной связи), а позже и телефон. В это же время бурно развивается технология печати, в особенности цветной.
Появляется массовая книжная культура, в том числе и первые книги, которым предстоит сравниться по читаемости среди культурной элиты того времени с Библией — сочинения Фридриха Ницше, Жюля Верна, Карла Маркса, Льва Толстого, Зигмунда Фрейда, Серена Кьеркьегора, Оскара Уайльда, Брэма Стокера и множества иных, как бы сейчас сказали, «культовых» авторов. Активно развивается адекватный литературный перевод, даруя возможность людям различных культур приобщаться к иноязычным источникам. Возрожденная средневековая практика роскошных изданий из дорогих материалов обогащается технологичным изготовлением и достижениями оформительского стиля ар-нуво. Художниками модерна на новый уровень возводится книжная графика, пресловутый лубок превращается в подлинные произведения искусства. XIX век можно считать веком рождения комикса — швейцарский педагог, писатель и художник РодольфТепфер (1799–1846) на протяжении своей жизни развивает до весьма близкого к современному варианту своеобразный род типографического искусства — последовательность связанных сюжетом картинок с подписями. И в этот век рождается кино, находящееся с книгой и текстом в более чем сложных отношениях.
^ Рождение новых форм текста: мультимедиа и гипертекст
Революции начала XX века обязаны своей быстротой медийным средствам: газете, телеграфу, кинематографу, телефону. В.И. Ленин, будучи издателем и редактором, прекрасно понимал значение разных медиа, в частности, призывая Луначарского «заниматься в первую очередь… кинематографией». А видный исследователь медиа Маршал Макклюэн даже электрический свет рассматривал как одно из медийных средств, ведь при нем можно гораздо больше читать и устраивать массовые мероприятия ночью, «под прожекторами» — в связи с чем в необычном свете встает перед нами ленинский лозунг об электрификации страны.
С одной стороны, XX век породил множество вещей, которые называют «убийцами» книги: телевидение, кинематограф, фонограф, комиксы, компьютеры и Интернет. Однако до XX века не существовало и следующих феноменов: тиражей более сотни тысяч экземпляров (сейчас — норма, в XIX веке — нонсенс), переводов «Маленького Принца» Экзюпери на более чем двести языков мира, чтения с фонариком под одеялом, миллионных гонораров авторам книг, экранизаций великих произведений, ежедневно прочитываемых средним человеком сотен строк различных текстов, Нобелевской премии по литературе.
В XX веке изменяется и сама культура восприятия текста: рождается феномен технологического гипертекста. Гипертекст — это система текстов, связанных ссылками, позволяющими осуществлять переход как между текстами, так и к определенному фрагменту текста, обогащенный мультимедийными вставками. До этого гипертекст существовал только «в умах» людей — ведь любой текст изобилует отсылками к фактам, уже известным читателю. В XX веке он был реализован в интерактивных системах — многих компьютерных программах и в сети Интернет.
^ Книга в XXI веке — ожившие тексты
В последнем десятилетии XX века роль главного хранилища человеческого знания переходит от библиотек к Интернету. С момента появления WWW в 1993 году суммарный объем информации, доступной в Сети растет невероятными темпами. Интернет позволяет легко и быстро получать доступ — сначала только к текстам, затем — к изображениям и сложно форматированным страницам, затем — к музыке, и наконец к видео. Но в двухтысячных годах происходит еще один важный культурный перелом. Изначально в Сети существовала четкая граница между создателем сайта и его потребителями (этот период постфактум был назван Web 1.0). В то время только у автора информационного ресурса было право вносить в него правки и добавлять новые материалы (хотя он, безусловно, мог публиковать какие-то материалы, присланные читателями).
И вот на исходе тысячелетия (в 1999 году) появляется термин Web 2.0. Компания GlobalLanguageMonitor, исследующая новейшие тенденции в развитии языка и уделяющая особое внимание неологизмам, утверждает, что термин Web 2.0 стал «миллионным словом английского языка». Он описывает современную нам Сеть, состоящую из открытых для заполнения пользователями сервисов (социальные сети, различные интернет-дневники — блоги, проекты типа Википедии). Создатели таких сайтов реализуют модель «радикального доверия», позволяя всем пользователям в равной мере влиять на информацию, содержащуюся на сайте (контент): читать, оценивать, комментировать, регулировать содержание (например, удалять оскорбительные тирады или исправлять орфографические ошибки и фактологические неточности), передавать информацию дальше, чтобы охватить больше читателей, реагировать путем создания собственного контента-ответа. Кроме того, каждый пользователь Web 2.0 волен определять, какая же информация будет в итоге к нему поступать: теперь пользователь не выбирает сайты, которые дают ему необходимую информацию, а собирает все подходящие ему ресурсы на базе одного сайта.
Таким образом, в идеальной сети Web 2.0 «не существует» неинтересных, пошлых, вредных сайтов, как не существует и обратных, идеальных ресурсов — все зависит только от того, на какие каналы подписан сам пользователь. Web 2.0 создает и свои опасности, будучи открытым для злоумышленников, людей низкой культуры, хулиганов. Но у него есть естественная защита — массовость, взаимодействие конструктивно настроенных пользователей. Это настоящая модель общества, где есть и маргиналы, и добропорядочные «граждане», многие из которых готовы тратить свои силы на восстановление порядка. Таким образом, Web 2.0 представляет собой коллаборативный гипертекст, где все люди являются читателями и авторами, и который управляется посредством саморегуляции.
Текст в эпоху Web 2.0 получает уникальные свойства. Во-первых, любые данные в Сети легко проверить: любые факты и мнения авторитетов, на которые ссылается автор, можно найти при помощи Интернет-поисковика.
Нынешняя аудитория требует «пруфлинки» — «доказывающие ссылки» на первоисточники, которые подтверждают факты и соображения. С одной стороны, любая информация легко уточняется, с другой — идет профанация профессиональных знаний, так как за истину часто принимается мнение большинства, или то, что специально «раскручено» для поисковых систем. Информация почти мгновенно распространяется внутри сообществ, которые могут охватывать весь земной шар. Возникает феномен сверхпроводимости культуры, когда идея, высказанная небольшой группой людей в Интернете, может приобрести мировую известность за считанные дни, вызвать общественный резонанс, и даже политические и правовые изменения.
Многие авторы создают литературные произведения онлайн, а читатели знакомятся с ними в процессе, и влияют на замысел своими комментариями. Бывает, что никому не известный начинающий автор вдруг становится сверхпопулярным, едва опубликовав черновик первой главы. Так, например, случилось с американским писателем Исааком Марионом, книгу которого “WarmBodies”взяли для экранизации еще до того, как она была написана — публикация совпала с первыми съемками. А ведь это — дебют автора.
Еще одна тенденция — разрушение рамок элитарной культуры в связи с ее общедоступностью. Редкие, дорогие, заумные или неясные — шедевры элитарной культуры рано или поздно попадают в Сеть, где анализируются «коллективным разумом» пользователей-критиков, становятся доступными и понятными. Роботизированные сканеры ведут огромную работу по оцифровке книг, делая возможность рассмотреть «под микроскопом» уникальные фолианты, прочесть редкие книги. Таковы проекты GoogleBooks и ProjectGutenberg. Тысячи энтузиастов оцифровывают редкие фото- и видеоматериалы, произведения живописи и т.д. Создаются виртуальные экспозиции крупнейших мировых музеев. Фактически, происходит «виртуализация» мирового наследия, оно активно встраивается в гипертекст Web 2.0.
В подобных условиях текст перестает иметь четкую форму, начало и конец, превращаясь в непрерывный поток (рассылки, блоги, «треды» — ветви комментариев). В современном мире человек может сам выбрать «медиа», то есть посредника, с помощью которого он познакомится с литературным произведением. Он может проглотить краткое содержание на Википедии, пролистнуть комикс по мотивам, посмотреть фильм-экранизацию, прочитать в дороге файл на электронной книге или выслушать аудиокнигу. При этом миллиарды людей продолжают читать и традиционные бумажные книги. Некоторые даже делают из этого культ, коллекционируют, покупают втридорога старые потрепанные книжки. В современном медийном пространстве литературная классика — например, Пушкин, Толстой, Шекспир и даже Гомер — не только не потонула в море новых произведений, но приобрела огромный вес, ее экранизируют, переиздают, осмысляют, мистифицируют.
Наступил ли кризис книги?