Лексикология. Фразеология
| Вид материала | Документы |
- Тест разработан к ф. н доц. Бурдиной Е. А. I. Тест по современному русскому языку (лексикология,, 290.94kb.
- Т. В. Жеребило Термины и понятия лингвистики: Лексика. Лексикология. Фразеология. Лексикография, 1260.79kb.
- Реферат Отчет содержит 21 страницу, 23.45kb.
- Реферат по русскому языку на тему: «Типы словарей», 284.65kb.
- Реферат Отчет содержит 32 с. Ключевые слова, 25.16kb.
- Лексикология, фразеология и лексикография русского языка Теория ассоциативного поля, 1628.41kb.
- Фонетика, лексикология, фразеология и правописание, 380.64kb.
- Рабочая программа дисциплина Лексикология Для студентов специальности, 239.87kb.
- Требования гос впо по дисциплине «лексикология английского языка», 263.81kb.
- Элективный курс «Подготовка к гиа» 9 классс Урок №12 Тема: Повторение и закрепление, 134.81kb.
Литература
Ахманова 1966: О.С.Ахманова. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.
^ Баранов, Добровольский 1996: А.Н.Баранов, Д.О.Добровольский. Идиоматичность и идиомы // Вопросы языкознания, 1996, № 5.
Богушевич 1985: Д.Г.Богушевич. Единица, функция, уровень: К проблеме классификации единиц языка. Минск, 1985.
Верещагин, Костомаров 1976: Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. Язык и культура. М., 1976.
Добролюбов 1934: Н.А.Добролюбов. Полное собрание сочинений в 9 томах. М., 1934. Т.1.
Жуков 2001: Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. Предисловие. М., 2001.
Золотова 2002: Г.А.Золотова. О возможностях функционального исследования языка // Русский язык в научном освещении, 2002, № 1 (3).
Карасик 2002: В.И.Карасик. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.
Косериу 1963: Э.Косериу. Синхрония, диахрония, история // Новое в лингвистике. Вып. 3. М., 1963.
Кравцов, Лазутин 1983: Н.И.Кравцов, С.Г.Лазутин. Русское устное народное творчество. М., 1983.
Кубрякова 2004: Е.С.Кубрякова. Об установках когнитивной науки и актуальные проблемы когнитивной лингвистики // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 2004, т.63, № 3.
Лазутин 1971: С.Г.Лазутин. О стихотворной форме русских пословиц // Русский фольклор, т. ХІІ. Л., 1971.
Ляцкий 1847: Е.А.Ляцкий Несколько замечаний к вопросу о пословицах и поговорках. СПб., 1847.
Морозова 1972: Л.А.Морозова. Пословицы и поговорки (к вопросу об определении и разграничении) // Вестник Московского университета. Серия Х, 1972, № 2.
Николаева 1995: Т.М.Николаева.Обобщенное, конкретное и неопределенное в паремии // Малые формы фольклора. Сборник статей памяти Г.Л.Пермякова. М., 1995.
Пермяков 1970: Г.Л.Пермяков. От поговорки до сказки: заметки по общей теории клише. М., 1970
Пермяков 1986: Г.Л.Пермяков. 300 общоупотребителни руски пословици и поговорки. М.-С., 1986.
Пермяков 1988: Г.Л.Пермяков. Основы структурной паремиологии. М., 1988.
Порудоминский 2001: В.Порудоминский. “Пословицы русского языка” Владимира Даля // Народное образование, 2001, № 2.
Потебня 1894: А.А.Потебня. Из лекций по теории словесности: Басня. Пословица. Поговорка. Харьков, 1894.
Розенталь, Теленкова 1972: Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. Справочник лингвистических терминов. М., 1972.
Савенкова 1989: И.Е.Савенкова. Структура и семантика пословиц и поговорок современного русского языка. Автореф. канд. дисс. М., 1989.
Снегирев 1996: И.М.Снегирев. Словарь русских пословиц и поговорок; Русские в своих пословицах. Н.Новгород, 1996.
Тарланов 1999: З.К.Тарланов. Русские пословицы: синтаксис и поэтика. Петрозаводск, 1999.
Шахнович 1936: М.Шахнович. Краткая история собирания и изучения пословиц и поговорок // Советский фольклор, 1936, № 4-5.
Широкова 1931: О.Широкова. Жизнь пословицы // Русский язык в школе, 1931, № 6-7.
Шолохов 1984: М.А.Шолохов. Предисловие к кн.: В.И.Даль. Пословицы русского народа. Сборник в 2-х томах. М., 1984. Т.1.
Языковая номинация 1977: Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977.
Oller 1971: J.W.Oller. Coding information in natural languages. The Hague – Paris, 1971.
^ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ, ВЫРАЖАЮЩИЕ РАДОСТЬ И СЧАСТЬЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЬIКОВ)
Василики Меружановна Назаретян
Фракийский университет
Факультет « Язык, филология и культура
стран Причерноморского побережья» (Греция)
marynazaretian4@yahoo.gr
Vasiliki Meruzhanovna Nazaretian
idioms, figurative base, components: joy, happiness, emotional condition, comparative analysis.
This paper deals with idioms connected with joy and happiness in Russian and Greek. There are some steady units with positive connotation in both languages, as emotions coded in them denote positive condition and human behaviour. From the comparative analysis we can infer that the figurative base of most of the idioms in two languages coincide which confirms the common human character of the emotional conditions and the anthropocentric character of idiomatic material.
Проблема счастья занимала людей ещё с античности. Различные фелицитарные концепции разрабатывались Аристотелем, Сенекой, Августином Блаженным, Фомой Аквинским. Концепт «радость» остаётся плохо описанным в мировой культуре, да и вообще, радость, по словам Г Честертона, - «неуловимая материя».
«Счастье» - это духовная сущность, регулирующая отношение человека к успешности и осмысленности собственной жизни, по всем параметрам соответствует узкому пониманию концепта как культурно специфической вербализованной метафизической ценности.
Представления о счастье принадлежат к наиболее коренным категориям культуры, ядро национального и индивидуального сознания, а отношение к нему входит в число определяющих характеристик духовной сущности человека. В силу своей этнокультурной специфичности концепт этот получает неодинаковую трактовку в контекстах различных культур.
Концепт «счастье» определяется в толковом словаре Даля как рок, судьба, часть, участь, доля. //Случайность, желанная неожиданность, удача, успех, спорина в деле. //Благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь, без горя, смута, тревоги, покой и довольство, всё желанное, всё то, что доволит и покоит человека (Даль, 1956). По мнению Бернекера, счастье – первоначально «доля, совместное участие» (Фаснер, 1964).
В греческом языке счастье (ευτυχία) – это ευδαιμονία – eudemonia, хорошая удача, радость. В дофилосовский период общественного сознания счастливым считался человек, которому покровительствовали боги, отсюда – eudemonia. С распадом мифологического мышления происходит десакрализация мифологемы «судьба», «место даймона» божества занимает «тюхе» - случай, попадание и благая судьба превращается в «эвтихию» - «благоприятный случай», «везение», «удачу». Семантически, протагонистом «эвтихии» является человек, на долю которого выпадает удача. (Воркачёв, 2001). Как в русском, так и в греческом языках «счастливый» объясняется преимущественно с позиции удачи, благополучия, то есть значений не затрагивающих внутреннего состояния человека. Так в словаре Ожегова С.И. и Шведовой Н.Ю. находим: «счастливый» - «...такой, которому благоприятствует удача, успех». В греческом словаре «счастливый» - «человек, которому повезло – или везёт в жизни». Так как греческое слово ευτυχία происходит от корня τύχη – значит удача, успех.
«Внутренняя форма концепта «радость» в русском языке выражает ощущение внутреннего комфорта, удовольствие бытия, возникшее в ответ на осознание (или просто ощущение) гармонии меня со средой, «заботы» кого-то обо мне, и сопровождающееся моей готовностью проявить такую же заботу в отношении к другому...» (Степанов, 2001: 428).
Концепт «радость» характеризуется двумя самыми общими признаками: 1)радость – это есть внутреннее чувство, противопоставленное внешнему, физическому ощущению удовольствия, и 2) имя радости, т.е. само слово радость в норме никогда не выступает в позиции подлежащего. Мы должны поэтому обратиться к собственно внутренней форме этого слова. (Степанов, 2001: 420).
Радость – это эмоция, которая имеет своё логическое объяснение. Человек не может быть беспричинно радостным. Чтобы испытывать радость, надо иметь основание – это может быть какой-то радостный факт, какое-то весёлое событие, подарок или что-то конкретное, осязаемое.
Радость – чувство удовольствия, внутреннего удовлетворения, весёлого настроения. Это отвлечённое имя существительное, а в индоевропейских языках отвлечённые (абстрактные) имена существительные типа «радость», «печаль», «нужда» и т.п. никогда не выступают в речи в позиции подлежащего, т.е. субъекта высказывания, если это имеет место, то налицо как раз литературная персонификация, притом в возвышенном стиле речи. (Степанов, 2001: 420). Счастье является скорее состоянием , ощущением, чем эмоцией. Счастье как бы сильнее радости, потому что оно вызвано комплексом событий, явлений, ощущений. Чтобы быть счастливым, человек должен иметь успех, спорину в деле, его жизнь должна быть беззаботной, без горя. Человеку нужно чувствовать себя хорошо, а счастье – это благоденствие, благополучие, желанная насущная жизнь и даёт человеку всё то положительное, в чём он нуждается.
В большинстве фразеологизмов концепты «радость» и «счастье» совпадают, их значения объединяются, их внутренние формы отождествляются и фразеологизмы выражают только положительную эмоцию или хорошее состояние человека, не «давая объяснения» о том, радостен ли он или счастлив.
Во фразеологии ярче всего проявляются специфические черты данного языка. Она выявляет многообразие культурно – исторических процессов в развитии нации и отражает социокультурную жизнь этноса, его быт и обычаи.
Чувства радости, счастья свойственны всем людям, независимо от того как они их называют. Эти чувства общечеловеческие. Несмотря на то, что русский и греческий языки - это два разных языка и менталитет русского и греческого народов во многих отношениях не сходен, существуют особенности, которые характерны и присущи обоим языкам.
Так, например, фразеологизм быть (чувствовать) себя на седьмом небе совпадает своей образной основой с греческим фразеологизмом είμαι στον έβδομο ουρανό;
/р/ быть (чувствовать) себя на верху блаженства - /гр/ βρίσκομαι σε ευφορία (испытывать эйфорию);
/р/ родиться в сорочке (рубашке) - /гр/ είμαι τυχερός από τα γεννοφάσκια μου (счастлив с пелёнок);
/р/ без ума от радости - /гр/ τρελαίνομαι από χαρά (сходить с ума от радости);
/р/ сиять от радости - /гр/ ακτινοβολώ χαρά (излучать радость);
/р/ быть вне себя от радости (счастья) - /гр/ πετάω από τη χαρά μου (летать от радости);
/р/ сиять как пасхальное яйцо - /гр/ λάμπω σαν την ηλιαχτίδα (сиять как солнечный луч);
В русском языке радость ассоциируется с блеском крашенного пасхального яйца, тогда как в греческом- отождествляется с сиянием солнечного луча.
/р/ после горя – радость - /гр/ μετά την αναβροχιά έρχεται βροχή (после засухи идёт дождь);
В греческом языке горе отождествляется с засухой, а счастье – с дождём.
/р/ не жизнь, а малина - /гр/ ζωή χαρισάμενη (прекрасная жизнь, жизнь которая подарена тебе богом);
В русском языке этот фразеологизм о беззаботном радостном существовании и состоянии человека. Можно задать вопрос – зачем же это малина, какова её связь с радостным состоянием, с этим чувством удовлетворения, счастья. Наверное, есть и логическое объяснение. Вот, например, – цвет малины красный (а это цвет любви, жизни, крови), вкус малины – сладкий (как сладка жизнь, когда человек счастлив). Именно поэтому русские делают ассоциацию между хорошей жизнью и малиной. В греческом же языке эта ФЕ отражает тот факт, что человек, проживающий такую жизнь, жизнь, подаренную ему Богом, находится под его благословением, его милосердием и, по-видимому, чувствует себя счастливым, радостным.
/р/ не жизнь, а масленица - /гр/ περνώ ζωή και κότα;
В русском языке эта ФЕ подтверждает тот факт, что для русских масленица отождествляется с праздником, с пиром, где радуются и веселятся – не жизнь, а праздник.
В греческом языке ФЕ “περνώ ζωή και κότα” означает жить в роскоши, жить в своё удовольствие, жить припеваючи. В старые времена считалось роскошью питаться курочкой, курочка считалась символом роскоши, отсюда и выражение – прожить жизнь и с курочкой.
/р/ родиться под счастливой звездой - /гр/ έχω άστρο (жить, имея звезду, значит быть счастливым);
/р/ на радостях (на радости) - /гр/ για το χαρμόσυνο γεγονός (значит для радостного счастливого случая);
/р/ летать на крыльях - /гр/ πετάω από τη χαρά μου (летать от радости);
/р/ рот до ушей - /гр/ έχω χαμόγελο που φθάνει μέχρι τα αυτιά (значит улыбка доходит до ушей);
/р/ сердце радуется - /гр/ ευφραίνεται η καρδιά μου;
/р/ ног под собой не слышать - /гр/ πετάω από τη χαρά μου (летать от радости);
/р/ счастье улыбнулось ему - /гр/ του χαμογέλασε η τύχη (удача улыбнулась ему);
В большинстве из этих фразеологизмов образная основа в обоих языках совпадает, что подтверждает общечеловеческий характер рассматриваемых эмоциональных состояний.
В греческом языке существуют некоторые ФЕ, которые не имеют эквивалентов в русском языке, как в греческом “η τύχη τρέχει από τα μπατζάκια” – (букв. удача течёт с его штанов). Это говорится про человека, полного удачи.Удача овладевает всем его существом - с головы до ног.
ФЕ /гр/ έχει το κοκκαλάκι της νυχτερίδας - /р/ (букв. - у него косточка летучей мыши, что указывает на человека счастливого, которому всегда везёт. Косточка летучей мыши считалась символом счастья и удачи. В старые годы, кто хранил в кармане эту косточку, как талисман, считался счастливым человеком.
ФЕ /гр/ έχει τύχη βουνό - /р/ (букв. – ему настолько везёт, что чувствует себя на верху блаженства или на верху горы. Здесь проводится ассоциация между удачей и горой.
ФЕ /гр/ αυτός κοιμάται και η τύχη του δουλεύει - /р/ (букв.– он спит, а за него заботится его удача. Это фразеологизм употребляется для человека, которому всё приподносится на блюдечке, ему не о чем заботиться, удача за него работает.
ФЕ / гр/ πλημμυρίζει από χαρά –/р/ (букв. наводнён радостью, полон радости.)
Образная основа данных ФЕ связана не с физическими ощущениями, а скорее всего с психикой людей, с их чувствами и эмоциями. Разница в образных основах устойчивых выражений иллюстрирует национальные особенности русских и греков, культуру данных народов, которая обусловлена бытом и социальными факторами людей, живущих в этих странах.
Литература
Воркачёв, 2001: Воркачёв С.Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты.
Георгиева, 1995: Георгиева Ст. Проблемы методики исследования фразеологических едениц в сопоставительном плане.
Джидарьян, 2001: Джидарьян Д.А. Представление о счастье в российском менталитете.
Mandeson, 1966: Современный русско – греческий словарь.
Степанов, 2001: Степанов Ю. Константы: Словарь русской культуры.
Хориков, 1993: Новогреческо – русский словарь.
Яранцев, 1997: Яранцев Р.И. Русская фразеология.
Γ. Μπαμπινιώτης, 2002: Λεξικό της Νέας Ελληνικής Γλώσσας.
^ АНАЛОГИ РУССКИХ ПОСЛОВИЦ В РУМЫНСКОМ И ВЕНГЕРСКОМ ЯЗЫКАХ
Каталин Балаж
Унив. им. Бабеша-Бойаи, г. Клуж-Напока, Румыния
balazskaty@yahoo.com
Katalin Balazs
linguistic analysis, analogy, lexical structure, tautological constructions
The present work analyses Russian proverbs and their analogies in Romanian and Hungarian from a linguistic point of view. We highlighted the proverbs containing tautological constructions. More, we dealt with synonymous and antonymous relations of proverbs, stylistic values of words which are a part of proverbs.
Для русского языка, как для многих языков мира, характерно широкое употребление пословиц. Постоянную актуальность и живучесть придаёт пословицам органическая связь с народной разговорной речью, их применение в различных ситуациях повседневной жизни.
Пословицы часто служат предметом исследования для фольклористов и литературоведов, но лингвистический анализ пословиц отодвинут на второй план в специальной литературе по лингвистике.
Русские пословицы, с точки зрения их соотношения с румынскими и венгерскими пословицами, делятся на две основные группы: 1) пословицы, которые имеют эквиваленты (полные, частичные или относительные); 2) пословицы, которые не имеют эквивалентов.
В настоящем докладе рассматриваются те русские пословицы, которые не имеют полных эквивалентов в румынском и венгерском языках, только относительных эквивалентов, т.е., аналогов.
Относительные эквиваленты (аналоги) отличаются от абсолютных (полных) эквивалентов по следующим показателям: другие, часто синонимические компоненты, небольшие изменения формы, изменение синтаксического построения, иные морфологическая отнесённость, сочетаемость и т. п. Наиболее характерное отличие относительных эквивалентов от абсолютных – другая образная основа.
Образы могут быть очень близкими, например: русск. ^ Обжёгшись на молоке, будешь дуть и на воду; / рум. Cine s-a fript cu ciorba, suflă şi în iaurt (Обжёгшись на борще, будешь дуть и на йогурте) / венг. Kinek egyszer megégette a száját a kása, az aludttejet is megfújja (Обжёгшись на каше, будешь дуть и на простокваше); Глухому поп две обедни не служит; / рум. Pentru o babă surdă popa nu toacă de două ori (Глухой бабке поп не молвит два раза); / венг. А рар sem prédikál kétszer (Ни поп не проповедует два раза). Образы могут быть далёкими, но сопоставимыми, например: русск. В тихом омуте черти водятся; / рум. Apele liniştite sunt adânci (Тихие воды глубокие); / венг. Álló vízben lakik a béka (В cтоячей воде живёт лягушка). Образы двух (трёх) аналогичных пословиц могут не иметь между собой ничего общего как образы, например, предосторожность русские выражают, в том числе, пословицей Не плюй в колодец - пригодится воды напиться; румыны - Nu râde de măgar, că vine vremea să încaleci pe el (Не смейся над ослом, придёт время, когда ты оседлаешь его); а венгры говорят Ne vágd el a fát magad alatt (Не руби дерева под собой).
Анализ слов с точки зрения их употребления в пословицах показал, что повторение слов придаёт пословицам особую выразительность. Например: Брат не брат, а в горох не лезь; / рум. Frate-frate, dar brânza-i pe bani (Брат не брат, а сыр за деньги); С худой женой горе – а без жены вдвое; / рум. Rău cu rău, dar mai rău fără rău (Худо с худом, но хуже без худа); / венг. Rossz a rosszal, de rosszabb nélküle. В этом случае, в румынской пословице четыре раза, а в венгерской пословице три раза повторяется одно и то же слово («rău» / «rossz» / «худо»).
Повторяющееся слово может выступать в роли одного и того же члена предложения, например: ^ Не бойся врага умного, бойся друга глупого; / рум. Fereşte-mă, Doamne, de prieteni, că de duşmani mă feresc eu singur (Упаси Бог меня от друзей, а с врагами я сам справлюсь); или в роли разных членов предложения: Клин клином вышибают; / рум. Cui pe cui se scoate; / венг. Szeget szeggel; русск. Человек человеку рознь; / рум. Om cu om nu seamănă (Человек на человека не похож).
Особым видом повторения можно считать повторение при помощи морфем. В таких случаях в составе русских и соответствущих им румынских/ венгерских пословиц встречаются однокорневые слова. Например: Всех злее злых злая жена; / рум. Nici otrava nu e rea ca muierea rea (Ни яд не так злой как злая жена); Новая метла чисто метёт; / венг. Új seprő jól seper.
Лексический состав пословиц разнообразен. С точки зрения частоты употребления слов в пословицах, число самостоятельных частей речи больше, чем число служебных слов. Из категории слов самостоятельных частей речи наиболее употребительные в пословицах – существительные, затем глаголы, прилагательные, местоимения. И безэквивалентная лексика представлена, в большей мере, существительными в пословицах трёх языков. Например: Не всё коту масленица; / рум. Nu e în fiecare zi Paşti; / венг. Egyszer volt Budán kutyavásár.
С стилистической точки зрения, большинство слов, входящих в состав пословиц, нейтрально. Всё-таки есть слова, которые зафиксированы в Толковых словарях данных языков пометами: «арх.», «разг.», «диал.», например: лекарь (‘врач’), детки (‘дети’), / рум. mumă (‘mamă’), blid (‘vas’) / венг. adjonisten, fogadjisten и т.д., но таких слов немного.
По отношению к реальной действительности, большинство пословиц данных языков являются утвердительными предложениями. Отрицательные предложения среди пословиц встречаются в меньшей мере, чем утвердительные. Например: Не дели шкуру неубитого медведя; / рум. Să nu vinzi pielea ursului din pădure (Не продавай шкуру медведя, который ещё в лесу); / венг. Ne igyál előre a medve bőrére (Не пей заранее за шкуру медведя). В анализируемых нами пословицах отрицание осуществляется: в русском языке при помощи слов не, ни, нет, в румынском – nu, nici («ну», «ничь»), а в венгерском – ne, nem («не», «нем»).
С синтаксической точки зрения среди русских, румынских и венгерских пословиц встречается побольше сложноподчинённых предложений, чем сложносочинённых. Обычно, главное предложение имеет только одно придаточное предложение: Кто рано встаёт, тому бог даёт; / рум. Cine se scoală de dimineaţă, departe ajunge (Кто рано встаёт, доходит далеко); / венг. Ki korán kel, aranyat lel (Кто рано встаёт, золото найдёт); Назвался груздём, полезай в кузов; / рум. Ai intrat în horă, trebuie să joci (Вошёл в хору- танцуй!); / венг. Aki á-t mond, mondjon b-t is (Если ты сказал А, скажи и Б).
Пословица – это обобщение, поэтому, когда она взята отдельно, сама по себе, мы не можем судить о её достоверности. Человек выбирает пословицу по требованиям жизненных ситуаций, а не по абстрактным смыслам этих. Даже жизненную ситуацию мы можем оценить по-разному. «Если одна пословица говорит, что дело мастера боится, а другая добавляет, что иной мастер дела боится, то, очевидно, обе правы: не равно дело и не ровен мастер». (Даль. 1984, с. 390).
Пословицами мы можем выражать и противоположные взгляды на мир. Например:^ От судьбы не уйдёшь; Чему быть, тому не миновать; / рум. De ce ţi-e scris nu scapi; / венг. A sorsát senki sem kerülheti el. В этих пословицах отражается особая вера в то, что жизнь человека и события, с которыми он сталкивается, предсказаны, и никто не изменит их. Всё происходит независимо от поступков человека.
Пословицы: ^ На бога надейся, а сам не оплошай; Каждый кузнец своего счастья; /рум. Norocul e cum şi-l face omul (Счастье такое, каким делает его человек); / венг. Mindenki a maga szerencséjének kovácsa, Segíts magadon, az Isten is megsegít (Помоги себе, и Бог поможет тебе) выражают противоположные взгляды. Ты сам действуй, тебе надо быть решительным, энергичным, если ты сидишь сложа руки, никто за тебя ничего не сделает.
Отдельно данные пословицы убедительны, но противопоставляя их друг другу, нам придётся признать то, что утверждения, выраженные в них, сомнительны. Можно сказать, что пословицы такого типа, входят в антонимические отношения. Случаи антонимии редки среди пословиц, в то время как синонимия очень распространена. Например: Не рой другому яму, сам в неё упадёшь; Как аукнется, так и откликнется; Не плюй в колодец, пригодится воды напиться; Долг платежом красен; Каков привет, таков ответ; Не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы в твои дубиной; / рум. Cine sapă groapa altuia cade singur în ea; După faptă şi răsplată; Cum e turcul şi pistolul; Cum e păstorul, aşa e şi turma; / венг. Aki másnak vermet ás, maga esik bele; Ne köpj a kútba, mert innod kell belőle; Amilyen az adjonisten, olyan a fogadjisten; Kölcsönkenyér visszajár.
Несмотря на внешние различия, которые выражаются при описании предметов и поступков, смысл каждого поучительного предложения одинаковый: на основе разных примеров, взятых из жизни, каждая пословица доказывает мысль о том, что как поступаешь ты с другими, так они будут поступать и с тобой, каким образом ты относишься к людям, так они будут относиться и к тебе.
Во всех трёх языках встречаются многие синонимические пословицы. Бывает, что у одной румынской/ венгерской пословицы есть несколько синонимичных аналогов в русском языке или, наоборот. Например, румынской/ венгерской пословицам Nimica nu-i fără osteneală / Senkinek se repül a sült galamb a szájába соответствуют следующие русские пословицы: Спящему коту мышь в рот не забежит; Руки не протянешь, так и с полки не достанешь; Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть; Без труда не выловишь и рыбку из пруда; Мёд есть – в улей лезть; Не поклоняясь до земли, и грибка не подымишь; Нужно наклониться, чтоб из ручья напиться; Под лежачий камень вода не течёт; Счастье в воздухе не вьётся, а руками достаётся. В таких случаях переводчик выбирает – основываясь на собственном мнении – подходящую пословицу.
Анализ русских и соответственных им румынских и венгерских пословиц показал, что пословицы разных языков имеют много общих черт: преимущественное употребление одной и той же части речи (существительного); выражение и передача поучения, в большинстве случаев, повествовательными предложениями и др. Побудительные предложения встречаются реже, чем повествовательные, с вопросительными мы не встречались.
В то же время надо иметь в виду и специфические черты пословиц данных языков, которые определяются характеристиками грамматического и лексического строя того или другого языка. Например: частое употребление в венгерских пословицах определённого артикля a, az («а, аз»); употребление такой части речи в русских и румынских пословицах, как предлог, явление неизвестное, несвойственное венгерским пословицам. Этим объясняется и различие в количестве слов пословиц.
Как следует из вышесказанного, сопоставительное изучение пословиц двух (трёх) языков даёт возможность выявить универсальные и уникальные параметри данных языков.