Geum.ru

Сопредседатели Оргкомитета: филатов сергей Александрович

Вид материалаДокументы

Содержание


Позитивные моменты президентства Путина
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   25

Конец ельцинского негосударства и возникновение государства Путина. Так возникли современные олигархи, которые установили для себя «свою конституцию», избрали «своего» президента, осуществили ревизию демократического законодательства начала 90-х, лишили минимальных прав рабочие коллективы и профсоюзы (последние оказались отброшенными к середине XIX века, в эпоху «дикого капитализма»).


В последний день 1999 года к власти в стране пришел Путин. Россия, таким образом, избежала трагической участи распада страны, благодаря следующим факторам:
  • Приходом к власти нового человека.
  • Провидением, волей Всевышнего (в том числе русской нефтью и газом, цены на которые стали непредвиденно расти бешеным темпом на мировых рынках).
  • Необычайным терпением российских народов, и прежде всего, русского народа, изнывающего под ярмом всесильного чиновничества и новых олигархов, взращенных ельцинизмом.

В момент, когда «запас прочности» страны, о котором мы упоминали выше, приходил к концу, пришел новый лидер. Он приостановил процесс феодализации провинций, восстановил управляемость страной, кое-как стали «работать» законы, усмирил сепаратистов. Но это было бы недостаточно, если бы не потоки нефтяных денег. Они и спасли страну, в конечном счете. Появилась возможность как-то помочь гибнущему народу, вдохнуть в него жизнь и веру. Появился фактор позитивного ожидания, что имеет огромное значение в большой политике.

Все остальное – мало существенно, поскольку путинская власть продолжала скольжение в рамках созданной ельцинистами парадигме политической системы и экономической политики, хотя с определенными своеобразиями государственного политического режима (модель Путина); это - своего рода, либерально-патерналистский тип государства.

Как и в начале XX века, на авансцену деловой политической жизни России вдруг всплыли вчерашние шоферы (в первом случае - конюхи), фельдшеры, институтские лаборанты (и младшие научные сотрудники), вчерашние фарцовщики, продавцы и лавочники, подпольные «меняны», «посредники», посредники «посредников», былые уголовники, расхитители, разложившиеся офицеры разных служб и т.д. Экономика, труд, развитие, - все это было отброшено и как ненужный хлам – «разрушай старое!», «зарабатывай деньги, какими угодно способами!» - вот девиз новой власти радикал-маргиналов, мало изменившиеся в годы путинского правления в позитивном направлении. Более того, разрушительно-коррупционные процессы укрепились, вторглись мощно в сферы морали, нравственности, извечных понятий долга и чести. «Мы против революций!» - вот девиз этих нуворишей, взошедших к власти через наши сломанные судьбы, отражающие их интенсивный страх перед будущим.

«Уход» государства из сферы экономики: «Демонизация» государства. После октября 93-го государство стремительно избавлялось от экономической и социальной функций, «обосновывая» такой курс, якобы, «сближением» с общемировой тенденцией. Одновременно «демонизация» государства приобрела огромный размах в общественно-экономической пропаганде. С одной стороны, населению массированно внушалась ложная идея о том, что «государственная собственность и государственная предпринимательская деятельность - не эффективны», что «государство вообще не должно присутствовать в этой области и даже строить инфраструктуру (мосты, дороги, электростанции и т.д.). Более того, апологеты «убедили» правительство не заниматься коммунальным хозяйством, культурой, лечением людей (поэтому нет и соответствующих отраслевых федеральных министерств), - якобы, всем этим « успешно может заниматься большой бизнес». Поэтому надо поскорее приватизировать все то, что принадлежит государству. С другой стороны, подводя такую «теоретическую базу», ельцинисты оправдывали мошеннические операции в области приватизации. С третьей стороны, широко пропагандировался ложный тезис относительно того, что «лишь частная собственность делает возможным установление демократии». Остановимся более подробно на последнем положении.


На протяжении трех-четырёх тысячелетий, когда все государства мира обладали экономическими отношениями, покоящимся на принципе частной собственности, эти государства были тираническими по своему политическому режиму, форме и методам правления. Да и сам социализм-коммунизм, как политическая доктрина, возник в системе европейского культурного сознания как демократическая альтернатива деспотическим правлениям эпохи абсолютизма. В настоящее время абсолютное большинство из 200 существующих в мире государств, развиваются на пути капиталистических экономических отношений. И более двух третей из них - это автократические государства разной степени «жесткости» (или «мягкости»). Отметим и то, что во многих из них внутренние режимы более тоталитарны, чем в бывшем СССР или восточноевропейских социалистических странах (постсталинского периода).

Таким образом, не существует жесткой детерминированности между частной собственностью и демократией. Это - два разноуровневых понятия, между которыми нет прямой связи.

Теоретическая несостоятельность ельцинизма заключалась в том, что они придавали некое абсолютное значение рынку, который способен, по их мнению, самостоятельно решать такие важнейшие народнохозяйственные задачи, как достижение сбалансированности экономики, свободный перелив капитала из отрасли в отрасль, развитие депрессивных регионов, достижение общественного блага и процветания, и т.д. В действительности, никогда не существовало и не существует в настоящее время нерегулируемого государством рынка. Рынок - это не цель и не задача государства, а всего лишь средство, механизм достижения общественных целей. Это, своего рода, «технический инструмент», но этот инструмент должен быть умело построен - только тогда он может служить эффективным средством достижения общественно-экономических целей.

Приход к власти Владимира Путина совпал с необычайно благоприятной конъюнктурой на мировом рынке энергоносителей в начале XXI столетия. Завершился очередной экономический цикл. Все центры глобального развития («Великая триада») вошли в стадию ускоренного роста; отсюда - растущие потребности в нефти, газе, металлах. Цены на них взлетели. Незаработанные обществом деньги переполнили российскую казну. Правящая элита возгордилась, стала высокомерной. Появились державные мотивы в международной политике, попытки использовать нефтегазовый фактор с целью оказать воздействие на позиции тех или иных стран; родилось ощущение неуязвимости - ошибочное, построенное на иллюзиях.

Это и показал мировой кризис 2008 года, обрушивший цены на нефть (хотя и в недолгий период) и мигом показавший внутреннюю слабость путинского государства, сформировавшегося в результате трансформации ельцинского «недогосударства». Кризис мгновенно обрушил иллюзии «эры процветания», покоящейся на незаработанных обществом нефтяных финансовых ресурсах. Хотя предупреждений относительно того, что эта «эра» имеет краткосрочный характер, было немало со стороны независимых ученых, в том числе в десятках разных работ автора этого Доклада.

Позитивные моменты президентства Путина мною отмечались во многих статьях неоднократно, они бесспорны: стабилизация государства, его трансформация от «недогосударства» к более или менее, полноценному «классическому» типу, приостановление тенденции к разрушению экономики и переход к экономическому росту, увеличение реальной заработной платы трудящихся, пенсий и пособий, некоторое снижение бедности и нищеты, укрепление международных позиций страны (уход от статуса «сателлитного» государства) и т.д.

Успехи эти, однако, имеют достаточно неустойчивую базу, поскольку не опираются на ощутимые структурные сдвиги в экономике, начавшиеся запоздало и бессистемно - лишь с 2005 года. Хотя ВВП в 2006 году составил его объем 1990 года, сравнительное качество имеет ущербный характер: львиная доля составных элементов ВВП приходится на сырье, полуфабрикаты и связанные с их обслуживанием производства. В то же время производство промышленных товаров, включая товары народного потребления, едва достигают половины объема (40%) от уровня 1989 года.

Уровень материальной обеспеченности людей, ставки - заработной платы, пенсии – в их реальной стоимости – с учетом общественных фондов - едва достигают 65-75% их уровня конца 1989 года. Региональные диспропорции, экономически и социально отсталые (депрессивные) районы, в которых население не видит качественных перемен к лучшему - все это также соседствует с несомненными успехами, свидетельствуя о далеко не самых лучших образцах решения задач даже в условиях, когда имеются в избытке финансовые ресурсы (что само по себе явление для страны исторически уникальное).

В последний период были сделаны заявления о необходимости разработки федеральных программ в целях освоения богатейших ресурсов Сибири и Дальнего Востока, сообщается о сотнях миллиардах рублей, выделяемых в этих целях. Но все это весьма сомнительные проекты, учитывая, что правительство не имеет четкой концепции диверсификации национальной экономики и регионального развития, а громадные средства, поступающие в казну от продажи нефтегазовых ресурсов, не продуктивно размещаются па счетах иностранных банков за границей (свыше 400 млрд. долл. на май 2010 года).

Непродуктивная международная деятельность в отношениях с СНГ, странами Запада, откровенно субъективно-эмоциональный элемент в них, слишком откровенное стремление к тому, чтобы Россию «признали» «великой державой», повышенно болезненная реакция на незначительные критические замечания в зарубежной прессе - все это иногда попахивает провинцильщиной, в которой звучит обида. Это ослабляет внешнеполитические позиции страны, способствует «накручиванию» осложнений, и, в конечном счете, волей или неволей, ведет к милитаризации экономики.

Да и Запад проявляет далеко не самые лучшие свои свойства в духе прославленной толерантности. Известно, что отход от демократии в России происходил на всем протяжении – после октября 1993 года,- что ныне признается и некоторыми объективными аналитиками Запада. Об этом недавно, например, писал Жан-Мари Шовье, в специальной статье Le Monde diplomatique (Fev.,2007). Автор подчеркивает следующую мысль: «Ставший очевидным с 1993 года (когда по парламенту стреляли из танковых пушек), «отход от демократии», стали яростно разоблачать лишь с недавних пор. Храня сдержанность в ходе обеих военных кампаний в Чечне, Запад начал подавать голос тогда, когда был нанесен удар по частной нефтяной компании «ЮКОС». По иногда упоминаемой в прессе гипотезе, она готовилась к слиянию с «Сибнефтью»» и разрабатывала вместе с «Exxon - Mobil» и «Chevron - Texaco» план по массивному вливанию американских капиталов в сибирскую нефть - все это накануне войны в Ираке». (Le Moude diplomatuque, Fev., 2007.)

Расправа с «Юкосом», заставив трепетать бизнес-сообщество, в громадной степени возвысило авторитет президента в глазах народа - он ожидал, что президент начнет наступление на криминальную приватизацию, осуществит национализацию ключевых отраслей экономики, сильно прижмет коррупционеров. Но ничего этого не произошло - президент, достигнув поставленных им лично целей (обеспечение контроля над крупными бизнес-компаниями), продолжил осуществление радикал-либеральной модели чилийского образца (введенной ельцинистами-гайдарами и чубайсами в полном объеме немедленно после расстрела парламента в октябре 1993 года).

Путина, как известно, обвиняют в «отходе от демократических ценностей» Ельцина. Это – несерьезно, поскольку вся политика президента, в том числе экономическая, последовательно продолжала линию Ельцина, имея лишь отдельные «нюансы», которые по большей части, являлись отражением личностного характера, связанные с индивидуальным стилем правителя и его могущественной администрации. Они также отражают стремление укрепить финансовую базу собственно Кремля за счет наиболее прибыльного нефтегазового сектора экономики (отсюда - повод в обвинениях Путина в склонности к этатизму и государственному капитализму в духе китайской модели - но это всего лишь иллюзии тождества, а не реальность.

Президент Путин, по-видимому, искренне пытаясь действовать во имя общего блага, на самом деле в громадной степени укрепил систему тотального бюрократического государства и в конечном счете, сам стал ее заложником. Он не сумел преодолеть разрушительные процессы в структурах власти, способствовав симбизу власти праздного класса с политической бюрократией. Разобщенность людей приобрела почти абсолютный характер - ценится только богатство, власть не нуждается ни в способных людях, ни в нравственном совершенствовании общества. Циники во власти - это опасное явление.

Отсутствие реальных (представляющих в разрезе социальные страты) политических партий (отчасти, кроме коммунистической), когда их роль выполняют квазипартии, официальные и полуофициальные и деятельность, которых основана на двух факторах: во-первых, на принципе «никакой оппозиционности власти!», во-вторых, на конкретной денежной оплате такой лояльности - привело к подавлению (и падению) интереса общества к политическим процессам, включая избирательные кампании. В результате выборные органы избираются меньшинством граждан страны, что подспудно (бессознательно) рождает мысли о сомнительной их законности и представительности. С точки зрения простой человеческой логики трудно рассматривать такую власть в качестве избранной народом. Отсюда - скольжение вниз по наклонной всей системы государственной власти, невысокий авторитет ее институтов в глазах сограждан.

Новые возможности на мировых рынках углеводородов предоставили правящим стратам ресурсы для выдвижения амбициозной задачи превращения страны в одну из ведущих экономических и политических сил в системе современных государств, заявить о своем самостоятельном внешнеполитическом курсе, выступить с критикой действий США и Западной Европы в отношении некоторых сегментов их политики по отношению к России.

Все это, в том числе высказывания президента (и главы правительства) о необходимости возвращения стране статуса великой державы, а нации - ее великодержавную гордость, пользовались и пользуются поддержкой подавляющей части общества, особенно людей среднего и старших возрастов, которые ностальгируют по былому величию СССР, помня при этом и свою относительно безбедную материальную жизнь, социальную стабильность, и безопасность на улицах городов.

Абсолютное большинство населения было крайне недовольно внешней политикой Ельцина, которая была откровенно подчинена западным державам, и потому они рассматривали некоторое охлаждение отношений Москвы с западными столицами как стремление Кремля проводить самостоятельный курс в интересах своей страны. Однако, не следует преувеличивать эти элементы, часто – несущественные.