6/2004 = Дорогие читатели!

Вид материала

Решение

Содержание Последствия «холодной войны» С исламистами на Запад Европейское призвание Стратегическое значение

Подобный материал:

• 3/2004 = Дорогие читатели!, 2152.28kb.
• Сценарий праздника "Посвящение в читатели" (2-й класс), 46.76kb.
• 5/2004 = Дорогие читатели!, 4812.92kb.
• 4/2004 = Дорогие читатели!, 2380.54kb.
• 2/2004 = Дорогие читатели!, 3176.46kb.
• Дорогие читатели!, 1261.22kb.
• Дорогие читатели! Вы держите в руках праздничный номер литературно-художественного, 221.38kb.
• Содержание: Обзоры и рецензии стр. 3-12, 276.96kb.
• Дорогие читатели!, 1764.59kb.
• Самый первый литературный праздник «Прощание с Букварём» или «Посвящение в читатели», 95.4kb.

tablefinal.pdf>. 3 Constitutional Framework for Provisional Self-Government, UNMIK/REG/2001/9 , 15.5.2001. 4 Ср.:UNMIK Regulation 2001/9; глава 5 описывает компетенции Временных институтов самоуправления и «reserved powers and responsibilities», которые остаются в сфере ответственности Special Representative of the Secretary-General (SRSG). 5 Ср.:The Situation in Kosovo. Report to the Secretary-General of the United Nations, 17.8.2004. 6 Там же. 7 Ср.: Working Group on Local Government, Framework for the Reform of Local Self-Government in Kosovo, 19.7.2004. 8 Ср.:. 9 Ср.:Human Rights Watch: Failure to protect: Anti-Minority Violence in Kosovo, March 2004, in: Human Rights Watch (Juli 2004), . 10 Ср.: Report of the Secretary-General on the United Nations Interim Administration Mission in Kosovo, 30.7.2004, S. 2. 11 Ср.: Der Spiegel, 3.5.2004, S. 24 ff. 12 Ср.: Report of the Secretary-General on the United Nations Interim Administration Mission in Kosovo. 26.1.2004. S/2004/71; unter: . 13 Ср.: Report on Activities of the European Commission/World Bank Office for South East Europe 2002. Brüssel, Juni 2003, S. 9. 14 Ср.: Kosovo Early Warning Report, Report 3, Januar–April 2003, S. 1. 15 European Commission/Directorate-General for Economic and Financial Affairs: European Economy. The Western Balkans in Transition, Brüssel 2002, S. 46 f. 16 Ср.: European Stability Initiative, Towards a Kosovo Development Plan and The State of the Kosovo Economy, August 2004. 17 Ср.: International Monetary Fund (IMF): Kosovo. Institutions and Policies for Reconstruction and Growth. Washington, DC, 2002, S. 19. 18 Ср.: Michael Steiner, Drei Mal Kosovo, Humboldt-Universität zu Berlin, 12. November 2002 [М.Штайнер Три раза Косово. Гумбольдтский университет, Берлин, ноябрь 2002] 19 Ср.: Германский Бундестаг, предложение фракции СвДП «Статус Косово как области фидуциарного управления» (30.3.2004). Проф. Соли Озель, каф. международной политики Стамбульского универститета Билги Долгий путь в Европу Сага об отношениях Турции и ЕС Важно рассматривать отношение Турции к Европейскому Союзу в связи со стремлением страны к модернизации по западному образцу. Без признания силы и глубины этих усилий было бы почти невозможно правильно оценить развитие этой страны в течение последних трех лет и волну реформистского восторга в ней. Если бы не было сильного эмоционального обязательства по выполнению этой цели, то могущественные противники вестернизации достигли бы большего успеха. Без идеологической воли этаблированной государственной элиты стать частью Европы евроазиатские фантазии некоторых вытеснили бы европейские надежды. В конце концов, именно это: глубоко укорененное наследие кемализма, закат империи османов и убеждение, что Турция - европейская страна - стало препятствием для антиевропейских, авторитарных сторонников вестернизации. Процесс модернизации начался более 200 лет назад, он получил новый стимул с основанием Турецкой республики в октябре 1923 года. Республиканские реформы, начало которым положили Кемаль Ататюрк, основатель и первый президент турецкой республики, и его сторонники, были нацелены на создание современного светского государства. Основной целью новой республики было достижения уровня «современной (т.е. европейской) цивилизации». Поэтому революционный режим в Анкаре с первых дней стремился к интеграции страны в политическую систему Европы. После второй мировой войны Турция присоединилась к институциональным рамкам западного союза и стала членом Совета Европы. Она вступила также во все организации, которые в послевоенные годы оказывали помощь в создании европейского порядка. Позднее, когда утвердилась международная система «холодной войны», Турция как член НАТО стала частью архитектуры безопасности трансатлантического союза. Естественные последствия новых тенденций в стратегическом решении Турции, последствия ее позиции и статуса проявились незамедлительно. Анкара предприняла успешную попытку по превращению авторитарного однопартийного режима страны в многопартийную систему с рестриктивной демократией. Тенденции, проявившиеся по окончании второй мировой войны, подтвердили тем самым схему, которая оставался неизменной в последние три столетия. Внутренняя динамика Турции реагировала на международную ситуацию и ее вызовы, приспособляясь к изменениям в мировой системе. Важным масштабом при этом является наличие сильной или латентной реформаторской энергии внутри страны, требующей защиты и поддержки международного окружения. Однако основным, на чем базировались отношения Турции с международным сообществом, в особенности с США, была безопасность. Поэтому никто не требовал от Турции, использовавшей выгоду своего геополитического положения, слишком больших усилий по углублению демократии. Во времена господства военной хунты Турции прощали дефициты демократии даже ее европейские союзники, которые в отношении прав человека были гораздо более чувствительны, нежели США. Когда напряженность в «холодной войне» спала, а затем закончилась и она сама, изменилось - к величайшему изумлению турецкой элиты - и это понимающее поведение европейцев. Ходатайство Турции о членстве в Европейском экономическом сообществе (ЕЭС) в конце 50-х годов было частью исторически обоснованного процесса поисков вестернизации. В 1963 году Турция подписала с ЕЭС соглашение об ассоциированном членстве, который предусматривал согласие на возможное вступление этой страны в сообщество при выполнении ею определенных условий. Турция, предоставив в 1987 году своим гражданам право обращаться в Европейский суд по правам человека, неожиданно подала заявку на полное членство. Тогдашний премьер-министр Тургут Озал, называвший этот процесс «долгой и извилистой дорогой», вывел тем самым Турцию снова на европейский путь - после заметного охлаждения отношений между Европой и Анкарой в период 1980-83 годов, когда к власти в результате военного путча пришли военные. Этот шаг стал также реакцией Озала на тогда еще очень робкое и мягкое требование демократизации и гражданского контроля над военными. Европейская комиссия отклонила ходатайство Турции, обосновав это своей перегруженностью, но подтвердила возможность вступления Турции в эту организацию. Последствия «холодной войны» Окончание «холодной войны» побудило Евросоюз повернуться спиной к Турции, поскольку для трансатлантического альянса измерение безопасности уже не имело первостепенного значения, т.к. советская угроза исчезла. ЕС был занят проблемами объединения Германии и должен был задуматься о своем расширении, чтобы стабилизировать восточную часть континента. Даже конструктивная роль, которую НАТО играла на Балканах, ничего не изменила в этой позиции и расстановке приоритетов. Долгое время турецкая элита не осознавала, насколько изменились условия европейского контекста, которые - в отличие от того, что было раньше, - делали невозможным толерантное отношение к несовершенной демократии с ее дефицитами в ситуации с правами человека. В ходе гражданской войны, которая велась против жестокого сепаратистского этнического повстанческого движения под руководством Курдской рабочей партии (КРП), была снята с повестки дня программа демократизации. Отношения между Турцией и ЕС испортила и убежденность части государственной элиты, что Европа (и в особенности Германия) если не поддерживают, то по меньшей мере терпят КРП. Открытая поддержка КРП некоторым греческими политиками и, вероятно, также греческими секретными службами и отсутствие всякой критики такого поведения со стороны союзников Турции по НАТО возродили долго сдерживаемые страхи и озабоченности в отношении намерений Европы. Таким образом, итог 90-х годов для отношений между ЕС и Турцией и, в особенности, Германии и Турции был негативным. Несмотря на эту испорченную атмосферу, в 1996 году Турция заключила с ЕС соглашение о таможенном союзе. Это произошло во время самого мрачного периода гражданской войны. Вместе с тем эта была печальная страница для турецкой демократии, прав человека и индивидуальных свобод. Сегодня, когда мы оглядываемся назад, подписание соглашения о таможенном союзе представляется нам четким сигналом изменения социально-экономического облика Турции. Она перестала быть закрытой экономикой, быстро интегрировалась в европейские рынки и стала свидетелем подъема предпринимательства малых городов, стремившихся к экономической открытости. Поэтому страна не могла в экономическом плане изолироваться от ЕС. Саммит ЕС в Люксембурге (1997) отклонил предоставление Турции статуса кандидата на членство. В Анкаре считали, что такой результат инициировала Германия. Греция, активно сопротивлявшаяся переговорам с Турцией, грудью стала на сторону тех стран, которые были против предоставления Турции статуса кандидата на членство. В результате Анкара прервала политический диалог с ЕС. Однако в 1999 году на саммите в Хельсинки обещание членства вновь появилось в повестке дня. Достичь такого результата помогли в том числе усилия красно-зеленой коалиции в Германии. Несомненно, оказала помощь и оттепель в греко-турецких отношениях, которая началась с ареста Абдуллы Оджалана, лидера КРП, в резиденции греческого посла в Кении. Позднее оттепель превратилась в настоящее сближение, пути которому проложили Георгий Папандреу из Греции и Исмаил Джем с турецкой стороны. Эта «эгейская весна» получила также стимул в виде общественной поддержки, когда летом 1999 года обе страны пострадали от землетрясения. На саммите ЕС в Хельсинки Турция была признана кандидатом на вступление; отмечалось, что с ней следует обращаться также, как и с другими кандидатами, - при условии, что будут выполнены политические принципы копенгагенских критериев. Кроме того, Анкару призвали предотвратить возможное вето со стороны Греции и заявить о своей готовности к решению давно тлеющей проблемы Кипра. Миропорядок XXI века формируется болезненно и с большим трудом. Центральная роль Турции как посредника между цивилизациями - в силу того, что она - не только наследница Османской империи, но и бесчисленных возникших в Анатолии и погибших цивилизаций - привлекает сейчас все большее внимание. Исторические решения Турции в пользу модернизации по западному образцу, а также демократическая и светская система позволяют ей стать чрезвычайно важным экспериментом в сегодняшнем мире, которому угрожает имеющий религиозные основы нигилистический терроризм. Поэтому вхождение Турции в Европейский Союз приняло также комплексное стратегическое измерение. Решение ЕС станет стратегическим как с точки зрения аспектов безопасности, так и с точки зрения выполнения обещания мультикультурной Европы, определяющим в которой являются ценности Просвещения. Это измерение стратегических размышлений позволяет сделать вывод, что решение по Турции найдет отклик, выходящий далек за пределы Турции, - прежде всего в арабском и мусульманском мире, вне зависимости от того, какое мнение о Турции является там господствующим, а также среди мусульманских граждан самой Европы. Подчеркивание возрастающего стратегического значения присоединения Турции к ЕС ни в коей мере не должно означать, что с ней следует обращаться особенно мягко. Полное и безусловное принятие копенгагенских критериев, т.е. создание рыночных отношений, правового государства, либеральной демократии и уважение прав меньшинств являются Сonditio sine qua non для вступления Турции в ЕС. Общественность и правительство Турции прекрасно отдают себе в этом отчет. В силу состояния развития, достигнутого страной в социальном и политическом планах, население, вероятно, не признает норм, которые бы рассматривались бы как «bon pour l'Orient», но при этом не имели бы универсального действия. Проведя глубокие экономические, социальные и политические преобразования, турецкая общественность, руководимая прозападно ориентированными интеллектуалами, бизнесменами, становящимся все более активным сообществом неправительственных организаций и ангажированными политиками, боролась за выполнение критериев ЕС. В известном смысле турецкое гражданское общество взяло на вооружение проект «вестернизации» основателя турецкого государства, после того как сформировалось и окрепло современное, урбанистическое общественное мнение. Вклад в это внес и тот факт, что 90-е годы оказались десятилетием упущенных возможностей, несущим на себе отпечаток гражданской войны, повторяющихся экономических кризисов, свирепствующей коррупции, банкротства политических партий и утраты общественного согласия. С исламистами на Запад Наконец, турецкая общественность потребовала расширения зоны мира ЕС - так, чтобы включить в нее и Турцию. Впервые в истории проект ЕС получил солидный фундамент народной поддержки. Несомненно, это было также свидетельством зрелости проекта «вестернизации» Турции. Странным образом - или по иронии судьбы? - этой заключительной фазе модернизации, которая делала необходимыми фундаментальные изменения в соответствии с либеральными принципами, особенно сильно противилась часть государственного истеблишмента, традиционно относившаяся к авангарду вестернизации. Еще более удивительно, что движущей политической силой этой новой волны реформ с перспективой начала переговоров о вступлении Турции в ЕС является политическая партия исламистского толка. Без сомнения, одним из самых интересных аспектов турецкого эксперимента в период после 11 сентября является тот факт, что правящей является партия, корни которой уходят в турецкое исламистское движение, - Партия справедливости и развития (AKP). В то время, когда исламистская политика, да и сама вера, в первую очередь отождествляется с реакционными установками и насилием, впередсмотрящая, демократическая, реформистская AKP представляется действительно чем-то вреде аномалии. Следует подчеркнуть, что AKP можно понять только в контексте политической эволюции Турции и как продукт ее истории. Короче говоря, исламистское движение в Турции имело то преимущество, что оно более трех десятилетий участвовало в плюралистическом политическом процессе. Хотя вначале движение было антизападным, антисветским и недемократичным, и на его крайних флангах действовало немало экстремистов, оно всегда соблюдало законы о выборах. В политических высказываниях, начало которым положила Национальная партия порядка в 1970 году, всегда отдавалось предпочтение основанной на выборах легитимности, а не недемократическим средствам. Когда исламистское движение в своем третьем «издании» в образе Партии благосостояния пришло к власти, оно потерпело неудачу, не справившись с управлением сложной и расколотой страной. Отстранение военными от власти Партии благосостояния посредством государственного путча эпохи постмодерна, проведенного с опорой на мобилизацию светского общественного мнения и гражданские организации, означало также поворотный момент в истории и судьбе исламистского движения. Удар по партии привел к поколенческому и идеологическому разрыву в ее рядах. Покончив с системой наследования власти по старшинству, турецкие исламисты раскололись на две партии - АКР и Партию счастья (SP), последняя представляет сейчас традиционалистское крыло движения. Начало переговоров о вступлении Турции в ЕС зависит от положительного доклада и рекомендации Европейской комиссии, данной ею 6 октября 2004 года. Необходимо политическое решение государств-членов ЕС на встрече в верхах в декабре 2004 года, чтобы наконец перейти Рубикон. Это решение о Турции - вызов, перед которым стоит ЕС. Во всяком случае, именно так считают все круги в Турции. Некоторые приводят такой аргумент: ЕС без Турции будет не в состоянии подкрепить свою экономическую мощь соответствующим политическим влиянием и стратегической глубиной, которая необходима для выстраивания сбалансированных отношений с США и для того, чтобы серьезно восприниматься в качестве глобального игрока. Если у Турции возникнет впечатление, что ЕС обращается с ней некорректно, то эта точка зрения может транслироваться за пределы Турции, на мусульманское население, проживающее в европейских странах. Как неоднократно говорил Федеральный канцлер Герхард Шредер, отклонение Евросоюзом Турции, выполнившей релевантные критерии, был бы понят всем мусульманским миром как демарш и свидетельство двойных стандартов - точка зрения, которая мало приемлема для ЕС. Конечно, немало мусульман в арабском мире и за его пределами считают, что Турция, выразив желание стать европейской страной, продала свою душу, но тех, кто полагает, что членство мусульманской страны в европейской семье - это хорошее дело, вероятно, все-таки гораздо больше. Европейское призвание С точки зрения тех, кто верит в европейское призвание Турции и для которых либерально-демократический порядок - лучшая гарантия единства страны и ее благосостояния, этот длинный отрезок пути был полезен. Отношения с ЕС, базирующиеся на двусторонних договорных обязательствах, как они впервые были изложены в Анкарском соглашении, помогли Турции в создании институтов рыночной экономики. В первую очередь существование различных комплексных и взаимопроникающих экономических связей с ЕС обеспечило интеграцию Турции в глобальную экономику и конкурентоспособность на мировых рынках благодаря качеству труда ее людей и произведенной ими продукции. Сейчас эти отношения помогают демократическим силам в Турции продвинуть страну в направлении ее изменения в соответствии с либеральными, демократическими принципами и совершить прорыв в деле правовой государственности. Кроме того, для тех, кто борется за членство в ЕС, ясно: если Турция будет соответствовать европейским демократическим стандартам и нормам, если она будет в состоянии реализовать связанные с этим надежды и ожидания, то она станет еще более притягательным примером для своих соседей. Вероятно, успех Турции и ее настоящая интеграция в ЕС могли бы даже стать силой, способной внести свой вклад в стабилизацию Ближнего Востока и предотвращение «столкновения цивилизаций». При всем этом роль конфликта вокруг Кипра второстепенна, но тем не менее важна. Было совершенно очевидно, что он будет препятствием для переговоров. После долгих и бесполезных проволочек турецкое правительство взяло наконец на себя инициативу в решении конфликта, приложив серьезные усилия для нахождения корректного и приемлемого решения проблемы. В конце концов, к большому удивлению всех задействованных сторон, не уделявших должного внимания новой динамике в Турции, турецкие киприоты приняли разработанный Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном план. Греческие киприоты, напротив, выступили за разделение острова, причем никакие санкции в связи с их пренебрежительным отношением к воле международного сообщества и ЕС были невозможны. Сегодня, ввиду отсутствия существенных шагов к улучшению положения турецких киприотов и без того, чтобы действенным образом положить конец их изоляции от ЕС и Соединенных Штатов, остров будет обречен на то, чтобы еще раз стать очагом новых конфликтов, если решение 17 декабря будет отрицательным. Приверженность большинства турок к ценностям либеральной Европы, которые стали результатом второй 30-летней войны, действительна и глубока. Население страны поддерживает членство в ЕС в пропорции 3:1. Турецкие граждане разделяют ожидания и интересы своих будущих европейских партнеров. В самом общем виде турецкое население надеется, что в декабре государственная мудрость и признание того, что это будет служить долгосрочным интересам ЕС, одержат верх над исторически незначительной внутриполитической ценой, которая необходима для продвижения этого процесса. Если ЕС не воспользуется этой возможностью, то можно с уверенностью предположить, что резкие потрясения ожидают как отношения между Турцией и ЕС, так и турецкую внутреннюю политику, и это в такое время, когда подобное для обеих сторон является в высшей степени рискованной роскошью. В том ворохе бумаг и потоке докладов на конференциях, посвященных соответствующей проблематике, почти всегда царит согласие относительно того, каковы особо слабые места в отношениях между Турцией и ЕС. Экономика Турции, численность населения и его нищета, влияние этих факторов на бюджет и институты ЕС, вопрос, принадлежит ли Турция географически к Европе, различия в культуре и религии - все это обсуждается и дискутируется ad infinitum. Только недавно доклад независимой комиссии о Турции принципиально отверг озабоченность относительно цены ее вступления в ЕС и их несовместимости и выдвинул на передний план преимущества. Однако остаются еще семь важных вопросов, которые необходимо обсудить перед встречей в верхах и - насколько это возможно - убрать их с повестки дня. При этом речь идет о реформе юстиции, возвращении населения в сельскую местность, регулярных случаях пыток, свободе религии, правах женщин, курдском вопросе и расширении гражданского контроля правительства. Для тех, кто противится членству Турции не по особым причинам или из враждебности и кто серьезно относится перспективам процесса нормотворчества при расширении ЕС, положительное решение в декабре неизбежно. Вместе с тем растает и понимание того, что случай с Турцией может стать первым примером переговоров, которые не закончатся членством в ЕС. Среди тех, кто ратует за начало переговоров, многие хотят, чтобы эта реалистическая перспектива была бы абсолютно ясна обеим сторонам. Остается только подождать, примет ли Турция - если она выполнит все условия и критерии членства - какой-либо другой вариант, кроме полного членства. Стратегическое значение В Турции все разделяют мнение, что после войны в Ираке страна занимает центральное место в мире новых геополитических и стратегических конфигураций. Признается также, что стратегическое значение страны основывается и на природе ее режима и силе его союзов, а не только на опытных, закаленных в боях военных. Поддержание хороших отношений с региональными силами при одновременных усилиях по вступлению в ЕС встречает широкое одобрение. Те, кто ратует за Турцию, которая поворачивается спиной к Европе и выстраивает партнерские отношения с Россией и Ираном, не имеют ни власти, ни популярности. Однако евроазиатская группировка все еще ждет, что ЕС сделает ошибку. Соединенные Штаты всегда поддерживали желание Турции стать членом ЕС. В трудный период после встречи в верхах в Люксембурге американцы приложили немало усилий для возобновления диалога и для того, чтобы вернуть Турцию на правильный путь. На встрече в Хельсинки речь американского Президента Клинтона в защиту Турции произвела хорошее впечатление. Однако на саммите в Копенгагене в 2002 году предпринятая правительством Джорджа Буша интервенция не нашла большого отклика и, вероятно, внесла свой вклад в то, что члены ЕС отказались в тот момент назвать Турции точную дату. Турецкая общественность также расколота в своем отношении к американской поддержке членства Турции в ЕС. Одна сильная группа считает: уверения США в том, что они хотели бы видеть Турцию в ЕС, не являются искренними. Другие полагают, что Америка действительно заинтересована в укоренении Турции в западной системе, а лучший путь обеспечить это на длительную перспективу - вступление страны в ЕС. Турецкий истеблишмент выступал против плохо спланированной военной операции в Ираке и предостерегал от этого США. Когда турецкий парламент проголосовал против размещения американских войск на турецкой территории для открытия там северного фронта, одной из первых жертв этого парламентского волеизъявления стало видение государства, сконцентрированное на внутренних проблемах. Зацикленность на внутренней курдской проблеме долго препятствовала развитию Турцией всеобъемлющей политики в отношении Ирака, которая могла бы учесть ситуацию окончания правления партии Баас и суннитско-арабского господства. Война и неучастие Турции означали, что курды стали предпочтительным партнером для американских военных. К этому добавилось то, что США отклонили амбиции Турции действовать на севере страны так, как она считала это нужным. Результат голосования в парламенте показал остальному миру, «старым» европейцам и особенно арабским странам также и то, что Турция - это не лакей Соединенных Штатов. Тот факт, что речь шла о сумме в 24 миллиарда долларов, которые можно было бы получить при положительном решении парламента, делает решение Турции еще более впечатляющим. Вероятно, благорасположенность Германии к Турции, начало которой положил приход к власти красно-зеленой коалиции, в силу этой позиции Анкары также приобрела дополнительный стимул. Поскольку Германия считается страной, на которой лежит главная ответственность за невключение Турции в переговорный процесс в Люксембурге, то активное содействие Федерального канцлера началу переговоров ценится особенно высоко. Остается спросить, выражается ли в этом политика нынешнего правительства или речь идет о политике государства, которая не претерпит серьезных изменений и в том случае, если штурвал управления страной окажется в руках христианских демократов. С начала войны в Ираке Турция сетует на то, что американцы не сдержали своего обещания, данного Анкаре по двум пунктам. Американские военные не предприняли никаких попыток по разоружению КРП, хотя неоднократно обещали сделать это. Действительно, Кондолизза Райс в недавнем интервью сказала, что США пытались разобраться с КРП невоенными средствами. Подобная установка абсолютно неприемлема для турецкого правительства. Анкара полагает также, что американцы не особенно заботятся о правах туркменского меньшинства в Ираке, чье благополучие является чрезвычайно животрепещущей темой для турецкой общественности. Особенно трепетной проблемой для правительства и общественности Турции является статус иракской провинции Киркук и развитие, которое там происходит. Курды претендуют на Киркук как на свой Иерусалим; мультиэтнический город, где издавна существовало туркменское большинство, очень мог бы стать поводом для турецкой интервенции в Ирак. В то время как отношения с США развивались по линии сотрудничества, напряженности, недоверия и взаимной зависимости, Турция сделала кое-что, приблизившее ее к позиции ЕС. Кроме того, она активизировала отношения со своими соседями - Сирией и Ираном - странами, занесенными США в черный список. Как и члены ЕС, Турция отдает предпочтение дипломатическим методам в отношении обеих стран и была обеспокоена агрессивной позицией, которую занял Вашингтон. В отношениях с Израилем, которые сегодня несколько утратили свое значение, можно отметить моменты напряжения и раздражения как результат реакции турецкого правительства на израильскую политику в оккупированных областях. Стабильность и благосостояние Турции будут в значительной мере зависеть от продолжения интеграционного процесса в ЕС. Если декабрьская встреча в верхах даст зеленый свет началу переговоров, то курс страны будет предопределен. Такая Турция сможет и играть стабилизирующую роль для своих непосредственных соседей, и стать центром экономической активности для соседних регионов. По мере того, как политическая и экономическая интеграция Большого Среднего Востока в мировую систему становится высшим приоритетом для атлантического альянса, ключевое значение Турции становится неоспоримым. Поэтому она надеется в декабре одержать победу над теми, кто говорит «нет» началу переговоров о вступлении Турции в ЕС.