6/2004 = Дорогие читатели!

Вид материала

Решение

Содержание Нужны ли Европе национальные министерства сотрудничества с развивающимися странами? Стратегическая культура Новые структуры Нетрадиционные идеи Что такое «прогресс»?

Подобный материал:

• 3/2004 = Дорогие читатели!, 2152.28kb.
• Сценарий праздника "Посвящение в читатели" (2-й класс), 46.76kb.
• 5/2004 = Дорогие читатели!, 4812.92kb.
• 4/2004 = Дорогие читатели!, 2380.54kb.
• 2/2004 = Дорогие читатели!, 3176.46kb.
• Дорогие читатели!, 1261.22kb.
• Дорогие читатели! Вы держите в руках праздничный номер литературно-художественного, 221.38kb.
• Содержание: Обзоры и рецензии стр. 3-12, 276.96kb.
• Дорогие читатели!, 1764.59kb.
• Самый первый литературный праздник «Прощание с Букварём» или «Посвящение в читатели», 95.4kb.

Проф. Штефан Брюне, руководитель проекта «Сравнительный анализ внешней политики европейских стран и их политики сотрудничества с развивающимися государствами» в Германском институте трансатлантических стран, Гамбург; преподает в Гамбургском и Оснабрюкском университетах Нужны ли Европе национальные министерства сотрудничества с развивающимися странами? Архитектоника международных отношений будет меняться в ближайшие десятилетия в пользу нынешних «пороговых» и развивающихся стран. Число живущих в более бедных регионах мира людей – сегодня это 4,9 миллиарда человек – возрастет к 2050 году примерно до 7,7 миллиарда человек. Ввиду такого развития событий Европе необходимо настраиваться на по меньшей мере относительное снижение ее значения в мировой экономике и политике. В конце XIX столетия каждый четвертый житель Земли был европейцем. Сегодня доля Европы в мировом населении составляет 13%, к 2050 году она может сократиться до 7%. Значение Европы в мировой экономике также идет на убыль. Согласно прогнозам, европейский вклад в общемировой валовой продукт (он составляет сегодня около 18%) сократится в ближайшие десятилетия наполовину. В XXI столетии миропорядок будут определять политически, экономически и, возможно, также в культурном плане такие государства, как Китай и Индия, а также находящиеся на подъеме экономические ассоциации АСЕАН и МЕРКОСУР. Хотя Китай и Индия (наряду с США, население которых может увеличиться до 500 миллионов человек) и закрепят, возможно, за собой места самых многонаселенных стран в мире, однако и их совокупная доля в мировом населении уменьшится. В 2050 году четверть всего человечества будет проживать в Африке. В Германии к тому времени будет насчитываться, вероятно, 70 миллионов жителей. Намечающиеся перемены предъявляют новые, вряд ли осмысленные до сих пор систематически требования к действиям Европейского Союза и его государств-членов в области внешней политики, политики безопасности и сотрудничества с развивающимися странами. Намеченная Общая внешняя политика и политика безопасности ЕС (ОВПБ) сталкивается с вызовом – она должна соответствовать с концептуальной и практической точек зрения мировым политическим тенденциям. Даже если не придерживаться посылки, согласно которой атрибутами силы, определяющими положение страны в международной политике, являются численность и состав ее народа, все же нельзя не заметить, что демографические процессы будут иметь последствия для внешней политики, а тем самым и для конфигурации сил в международных отношениях в целом. Старый континент, которому критики приписывают дефицит стратегического мышления, обязан по-новому позиционироваться во внешней политике и политике по отношению к странам Юга. Государства «третьего мира», которые в будущем утратят этот статус, в том числе 78 государств Африки, Карибского бассейна и Тихоокеанского региона, связанных с ЕС Договором Котону, приступают к необозримой по своим последствиям структурной трансформации. Рост населения, урбанизация, технологический прогресс и экономическая глобализация изменят общественные структуры Юга и радикально увеличат вес Азии, Африки и Латинской Америки в мировой политике. Через считанные годы 50% населения мира будут жить в городских агломерациях. Только в Западной Африке появится более 30 городов с миллионным населением. Средний класс Индии, возможно, увеличится до более чем 200 миллионов человек, а в имеющей долгие традиции католицизма Франции уже вскоре будут, возможно, жить столько же мусульман, сколько и христиан. Объединяющаяся Европа, желающая сохранить свой созидательный потенциал в международных делах, сделала бы верный шаг, уделив стратегическое внимание наметившемуся повышению значения менее развитых регионов. От обращенных в прошлое дискуссий о государственных суверенитетах и мотивированных национальными интересами предубеждений против принятия большинством голосов решений в рамках общей внешней политики и политики безопасности толку, кажется, маловато. С учетом имеющихся средств необходимо сориентировать внешнеполитическую архитектуру ЕС и его государств-членов на новые приоритеты, за которыми будущее. При этом – почему бы прошлому не послужить системой ориентации при нынешнем и будущем выстраивании внешних отношений - необходимо взять в расчет как укоренившиеся национальные политические традиции, так и содержательные и институциональные требования европейской интеграции. Прежде всего, однако, необходимо достичь юридически обязательного взаимопонимания в вопросе о будущем соотношении национальной и общей ответственности за внешние отношения. Согласованность европейской внешней политики, которой требуют многие наблюдатели, станет возможной только в том случае, если удастся устремить в одном направлении противоположные внутриевропейские интересы и воззрения, затрагивающие конкретные политические сферы. Все по большей части согласны с тем, что выступление ЕС и его государств-членов на мировой арене единым фронтом сулит выгоду, поскольку отдельным государствам все труднее оказывать в одиночку влияние на ход событий в мире. Тем не менее, внутриевропейское взаимопонимание в вопросе о целях и средствах будущей внешней политики и политики по отношению к странам Юга дается с трудом. В настоящее время мало оснований надеяться на то, что процесс консолидации европейской внешней политики пройдет быстро. В ЕС были государства-члены, определявшие межправительственные переговоры о будущей европейской конституции, и есть государства-члены, решающие, будут ли переданы Евросоюзу внешнеполитические компетенции, при каких условиях и в каком объеме. Европейский Союз - это развивающийся политический проект, у которого нет аналогов, и развитие которого в прошлом всегда сопровождалось как институциональными изменениями, так и корректировкой процедур принятия решений. Политические традиции, сформированные национальными государствами, необходимо трансформировать в согласованную, качественно новую, европеизированную внешнюю политику. Это невозможно сделать в одночасье и без противоречий. Такие страны, как Великобритания и Франция, придерживаются иных внешнеполитических традиций, нежели Германия, Польша или Нидерланды. Стратегическая культура Сотрудничество ЕС и его государств-членов в сфере внешней политики и политики сотрудничества с развивающимися странами нуждается в новом реалистическом обосновании. Расширение ЕС на Восток дает желанный повод провести инвентаризацию, которая наглядно выявляет разнонаправленные интересы как между, так и внутри отдельных политических сфер и государств. Эта инвентаризация могла бы стать основой для разработки поэтапных, рассчитанных на определенные сроки планов, которые, учитывая особенности национального мышления, базируясь на конкретных интересах, попытались бы адаптировать завышенные ожидания к оперативным возможностям. При этом дело также в том, чтобы встать на позицию другого и учесть главные цели и повестку дня неевропейских игроков. Поведение игроков на внешнеполитической арене (по существу национальных элит) будет и в будущем обусловлено не только фактами и силовыми потенциалами (т.е. внешнеполитической мощью оппонента), но также попытками определить свое собственное место в системе координат и культурно обусловленным восприятием - независимо от того, верны ли они или искажены. Европа сталкивается с вызовом: она должна сформировать стратегическую культуру, которая интегрировала бы, увязав их с интересами, внешнеполитические, внешнеэкономические перспективы, а также перспективы безопасности и сотрудничества с развивающимися странами. Уже давно назрела потребность в формировании согласованной на межгосударственном уровне общей внешней политики, политики безопасности и сотрудничества с развивающимися странами. Если в дальнейшем будет выдвинуто предложение возвысить политику сотрудничества с развивающимися странами до интегрированного задела и важного элемента европейской внешней политики (только так представляется возможным придать этой периферийной сфере политики необходимую весомость), то предпосылкой этого, если смотреть на вещи реалистически, должны стать фундаментальные реформы. В опубликованном недавно докладе Палаты лордов говорится: «Что касается согласованности между политикой сотрудничества с развивающимися странами и политикой ЕС в других сферах, то по-прежнему сохраняется большой разрыв между принципом и его претворением в жизнь». Если предположить, что сотрудничество с развивающимися странами должно служить общему благу континента в сфере внешней политики, а европейская интеграция должна расширяться в тех областях, где имеют смысл совместные действия (Тони Блэр), то не избежать вывода о необходимости взаимодействия со странами «третьего мира». Оно является не только хорошей предпосылкой для «эмоциональной общности» (Макс Вебер), но и напрашивается политически и с точки зрения функциональной логики. Однако лежащий в основе Маастрихтского договора принцип субсидиарности, который трактует политику сотрудничества сообщества с развивающимися странами как «дополнение соответствующей политики государств-членов» оказывается здесь – в особенности после расширения ЕС на Восток – еще менее полезным, чем когда бы то ни было раньше. Он не замечает того, что национальная политика сотрудничества с развивающимися странами - если не брать во внимание возможные исключения в виде особых двусторонних связей с бывшими колониями - вряд ли располагает сколь-либо значимым пространством для созидательных действий, и что ограничение суверенитета отдельных европейских государств привело бы к усилению суверенной дееспособности Европы на мировой арене. Создается впечатление, что давно уже назрели и внутриевропейские реформы, которые связывают ликвидацию национального управления сотрудничеством с развивающимися странами с перспективными концепциями качественно новой, европеизированной политики по отношению к странам Юга. Если бы сегодня задача состояла в том, чтобы выработать устремленную в будущее, освобожденную от административной рутины, благодушной риторики и исторического бремени европейскую политику сотрудничества с развивающимися странами и политику по отношению к странам Юга, то она вряд ли напомнила бы считавшуюся долгое время образцовой «культуру Ломе». При этом можно провести в принципе различия между недостаточной согласованностью действий ЕС и его государств-членов (здесь затрагивается «суверенитет» национальной политики помощи и сотрудничества с развивающимися странами) и аналогичной несогласованностью между политикой ЕС в этой и других областях. Новые структуры Во всяком случае, предпосылкой результативных дебатов о реформе должен стать разрыв с прежней, отжившей свое культурой компромиссов, присущей европейским действиям в политике сотрудничества с развивающимися странами. При этом представляется абсолютно необходимым открыто назвать «национальные» (или мнимо национальные) интересы государств-членов ЕС, которые часто скрываются за расхожими целевыми установками, и оперативно принять их в расчет в ходе реалистической инвентаризации. То обстоятельство, что европейская внешняя политика и политика сотрудничества с развивающимися странами представляет собой конгломерат запутанных и противоречивых, непроясненных и частично дублирующих друг друга компетенций и амбиций, лишь отчасти связано с дискуссионной культурой, которая предпочитает идеалистическое определение собственной позиции конкретному анализу. Аналитически и политически были бы полезными стратегии, в которых открыто называются «национальные» интересы, воспринятые как жизненно важные, и – на основе поэтапных, рассчитанных по срокам планов – предпринимаются попытки положить их в основу более согласованной европейской политики по отношению к странам Юга. Путеводной нитью при этом могло бы послужить создание европейского Министерства сотрудничества с развивающимися странами (сопровождаемое ликвидацией соответствующих национальных ведомств) или же институциональные гарантии систематического учета аспектов этой политики в рамках общей внешней политики и политики безопасности ЕС. Нынешние действия, никак не сказывающиеся на прерогативе отдельных государств и связанные с надеждой на не подлежащую обжалованию субсидиарную комплементарность, малоубедительны: какой смысл в том, что Франция сливает прежнее Ministere de la cooperation с Министерством иностранных дел, в то время как аналогичное ведомство в Великобритании возводится в ранг министерства, а в Германии при ином исходе последних выборов в Бундестаг, возможно, и не было бы Федерального министерства экономического сотрудничества и развития? К этому добавляются неясные взаимосвязи между отдельными политическими областями, затрагивающими международные отношения. В заключительном докладе Группы VII «Внешнеполитическая деятельность» Европейского Конвента по этому поводу говорится: «Хотя Группа признает, что политика сотрудничества с развивающимися странами преследует специфические цели, которые находят свое отражение и в основополагающих принципах и целях внешней политики ЕС, она подчеркивает, что необходимо тем не менее позаботиться о согласованности этого сотрудничества с другими аспектами внешней политики Европейского Союза, а также внешними аспектами сфер внутренней политики, поскольку сотрудничество с развивающимися странами следует рассматривать как элемент общей стратегии Союза по отношению к странам «третьего мира». ЕС в считанные десятилетия превратился в третий по величине политический институт в мире. Он был рожден из агонии поражения и, по словам Джереми Рифкинса, представляет собой скорее процесс, дискуссионный форум с оркестрирующей ролью, нежели место на географической карте. До сих пор не реализовано убедительно его потенциальное преимущество, отличающее его от обычных национальных государств, - быть созидательной силой (soft power), нацеленной не на размежевание, а на интеграцию. Чтобы отвечать требованиям стратегически ориентированной внешней политики и политики по отношению к странам Юга в динамично развивающемся мире, необходимо твердо уяснить на будущее соотношение между внешней политикой, политикой безопасности и сотрудничества с развивающимися странами. При этом необходимо интегрировать поверх отдельных сфер политики актуальные политические приоритеты, нормативные, связанные с конкретными темами и регионами точки зрения. Главный вопрос по-прежнему в том, как ЕС собирается формировать соотношение между интегрированными и национальными внешнеполитическими связями. Если не брать во внимание возможность двусторонней ренационализации отношений отдельных государств Союза со странами Юга, то можно представить себе три сценария формирования будущих европейских внешних связей. 1. Позитивный сценарий предусматривает качественно новую, европеизированную внешнюю политику и политику сотрудничества с развивающимися странами на базе оперативно переводимых на союзный уровень внешних связей и помощи развивающимся странам. Предпосылкой для нее является отказ от проведения аналогичной политики сотрудничества и политики по отношению к странам Юга на национальном уровне и обязательное согласие с основными концептуальными и региональными акцентами. 2. Нейтральный сценарий допускает вялую готовность к интеграции, ослабляемую по-прежнему учетом национальных интересов и влияния. Внешние связи ЕС развиваются в данном случае преимущественно на основе улучшенной процедуры межгосударственной координации и согласований, причем при этом необходимо будет благосклонно смириться с сопутствующими этому, с общеевропейской точки зрения, рассогласованностями. 3. Негативный сценарий отдает формирование будущих внешних связей главным образом на откуп игроков, действующих на двустороннем уровне, которые, ориентируясь преимущественно на собственные национальные интересы, игнорируют согласованные европейские решения в политике по отношению к странам Юга и при необходимости идут на создание ограниченных по времени, согласованных в двустороннем порядке союзов с определенными целями. Большинство наблюдателей сходятся в том, что политика ЕС по отношению к странам Юга и политика сотрудничества с развивающимися странами в ее современной, определяемой историческими преференциями и национальными или же частными институциональными интересами форме, представляет собой компромисс, связанный с большими политическими издержками. Если ЕС хочет функционально привязать свою заявку на самоутверждение в мировой политике к своему созидательному потенциалу в качестве «мягкой силы», то ему необходимо – по крайней мере в перспективе – стремиться к замене национальной внешней политики на качественно новые, европеизированные структуры и процедуры поиска решений. Метод Монне и связанное с ним обращение к принципу субсидиарности для проведения попутной национальной внешней политики все менее полезен для мировой политики ЕС, политики сотрудничества с развивающимися странами и политики по отношению к странам Юга. По мере того, как международные отношения ЕС будут подстраиваться под заявленные цели, начнут устаревать унаследованные из прошлого национальная внешняя политика и политика сотрудничества с развивающимися странами (включая и скроенный под них институциональный аппарат). Нетрадиционные идеи При этом имеет стратегическое значение то обстоятельство, что ЕС, который является самым крупным торговым партнером для многих развивающихся стран, самое позднее с момента окончания конфликта между Востоком и Западом относится к самым значительным игрокам в сфере содействия развивающимся странам. Если сложить вместе всю помощь, предоставленную на двусторонней и многосторонней основе, то ЕС – взятый как отдельный регион – предоставил больше половины от общемировой государственной помощи на цели развития (ODA). При этом функции по планированию и осуществлению «европейского сотрудничества с развивающимися странами», финансируемого неизменно отдельными государствами, в прошедших десятилетиях постоянно делегировались государствами-членами Союзу. В 2002 году ЕС управлял пятой частью нынешнего бюджета помощи развивающимся странам (6,5 миллиардами евро) и был тем самым третьим по величине донором среди стран Организации экономического сотрудничества и развития. Наряду с упадком СЭВ и ОПЕК этому способствовало также и то обстоятельство, что США, которые в последнем Commitment to Development Index (CDI) оказались в нижнем конце шкалы, с 1989 года резко сократили свою помощь странам Юга, которая в значительной степени мотивировалась соображениями политики безопасности. Существует достаточно полное согласие с тем, что структуры европейского сотрудничества с развивающимися странами, ответственность за которое несут игроки, действующие на дву- и многосторонней основе, нуждаются в обновлении, и что были бы весьма желательны идущие в одном направлении усилия во всех областях политики, которые имеют особое значение для развивающихся стран. Столь же бесспорным является и то, что это может получиться - как утверждается на интернет-сайтах Федерального министерства иностранных дел Германии в разделе «Политика сотрудничества с развивающимися странами» - «только в рамках когерентной внешней политики (…), учитывающей наряду с устойчивой политикой в указанной области также аспекты политики безопасности, внешнеэкономической политики, международной финансовой политики и сельскохозяйственной политики». При поисках необходимого для этого набора политических мер, посредством которого попытаются обобщить специфические европейские знания и опыт как часть проекта самоутверждения Европы, речь идет не о том, чтобы провести демаркацию границ между внешней политикой, политикой безопасности и другими ее сферами. Более важными представляются институциональные гарантии систематического учета специфики различных политических сфер. Попытки заново упорядочить доселе недостаточно прозрачные внешние связи Европы предполагают наличие согласия об относительной весомости существующих областей политики. Этого можно было бы добиться в рамках дополненной соображениями насчет сотрудничества общей внешней политики, политики безопасности и политики сотрудничества с развивающимися странами, стремящейся обратить к собственной выгоде сравнительное преимущество европейской внешней политики и политики содействия развивающимся странам (она предлагает перспективу управления с учетом общественных реалий, отличающуюся от классических силовых действий). Для этого также необходимы новые, нетрадиционные идеи. Культуру партнерства, затребованную в Договоре Котону, можно было бы совершенствовать на базе предложенного всем развивающимся странам асимметричного «предоставления условий на основе взаимности». В свою очередь, оно могло бы придерживаться принципа контрактации, требуя от обеих сторон необходимых уступок в сфере политики и политики сотрудничества с развивающимися странами. Таким образом, можно было увязать согласованные на внутриевропейском уровне календарные и поэтапные планы-графики ликвидации привязки к поставщикам или поэтапное снижение объемов дотируемого сельскохозяйственного экспорта с политическими и экономическими уступками со стороны развивающихся стран. Последних можно было бы поощрять путем выделения средств из специального фонда. На его средства могли бы претендовать при наличии четко определенных предпосылок (прогресс в деле демократизации, политика прав человека и т.д.) потенциальные государственные и негосударственные выгодополучатели. Такую модель можно было бы распространить также на политико-институциональную сферу. Органы, укомплектованные на основе паритета, независимость которых следует соответствующим образом гарантировать, следили бы, используя оговорки о санкциях, за соблюдением договоров обоими сторонами. Франциска Доннер, руководитель Бюро Германского общества по техническому сотрудничеству (GTZ) в Берлине Что такое «прогресс»? Попытка межкультурного сближения Такой уж он предмет – прогресс, Что больше кажется, чем он на самом деле есть. Иоганн Нестрой Два года назад Германское общество по техническому сотрудничеству (GTZ) обратилось к восточногерманским интеллектуалам с просьбой высказать свое мнение о процессах трансформации в новых федеральных землях, т.е. на территории бывшей ГДР. GTZ рассчитывало на то, что результаты опроса помогут ему в работе. Интеллектуалы заявили, что готовы к диалогу при условии, что GTZ им сначала разъяснит, что оно понимает под «прогрессом». Это стало толчком для проведения глобального проекта при участии Института им. Гете, результатам которого посвящена данная статья. Инициаторы проекта исходили из того, что понятие «прогресс» вызывает у людей, живущих в разных регионах мира, разные ассоциации, ожидания и даже опасения. Понять изнутри логику размышлений и действий в рамках собственной и другой культуры, выявить различия, проанализировать их и сделать продуктивные выводы – такова одна из предпосылок успешного международного сотрудничества во всех сферах политики. Поэтому межкультурный диалог по этой фундаментальной теме представляется весьма важным, но, как показал опрос, в систематической форме он до сих пор не проводился. Серия международных конференций «Понятие прогресса с точки зрения различных культур», которую с 2004 года проводят GTZ и Институт им. Гете, впервые создает платформу для межкультурного диалога, в рамках которого можно проанализировать и сравнить разные преставления о прогрессе. Этот проект можно рассматривать как попытку сближения. В методическом плане он не претендует на полноту и научную систематику, но все же направлен на исчерпывающее выяснение того, как различные мировые культуры трактуют понятие прогресса. Речь идет о том, чтобы показать плюрализм в понимании прогресса и призвать к продуктивному использованию этого плюрализма. С марта по октябрь 2004 года бюро GTZ и Немецкие культурные центры им. Гете, работающие в разных городах мира, провели в сотрудничестве с местными партнерами шесть конференций: в Египте (Александрия), Боливии (Ла-Пас), Германии (Геделитц под Дрезденом), Индии (Калькутта), Намибии (Виндхук) и России (Калининград). Ведущие представители интеллигенции соответствующего региона – философы, писатели, теологи, политические деятели и предприниматели – встречались, чтобы обсудить представления о прогрессе, характерные для их культуры, между собой и с практиками сферы международного сотрудничества. Примерно треть участников составили женщины. Конференции – каждая в своем контексте – показали, что выбранная тема очень актуальна. В пользу этого говорили количество и активность участников, стихийно возникавшие дополнительные мероприятия, а также реакция местной прессы. Рассматривался не только образ прогресса, воспринимаемый как нечто западное. Конференции давали прекрасный шанс в ходе открытого диалога определить собственную позицию, поспорить – иногда очень горячо – о тенденциях и перспективах развития собственного региона. Результаты шести конференций были подведены на международной конференции 28 - 30 ноября в Берлине. Цель дискуссии с представителями Федерального правительства и германской экономики - выяснить, как результаты проекта могут отразиться на их действиях в рамках международного сотрудничества.