До сторіччя з часу написання роботи В.І. Леніна «Матеріалізм І емпіріокритицизм» Матеріали Міжнародної науково-практичної конференції 27-28 листопада 2008 Київ
| Вид материала | Документы |
- Програма Міжнародної науково-практичної конференції 24-25 вересня 2009 р. Київ 2009, 256.8kb.
- Всеукраїнська федерація «спас» запорізька облдержадміністрація запорізька обласна рада, 3474.89kb.
- Вах європейського вибору матеріали IIІ міжнародної науково-практичної конференції 25-27, 2505.29kb.
- Запорізька облдержадміністрація запорізька обласна рада запорізький національний університет, 6793.22kb.
- З. Й. Красовицького 5 листопада 2008 року, м. Суми, 936.73kb.
- Управлінські аспекти підвищення національної конкурентоспроможності / Матеріали ІІІ, 4064.21kb.
- В. Д. Косенко © Авторські права, 5389.02kb.
- Соціально педагогічний комплекс регіону: теорія І практика збірник матеріалів Всеукраїнської, 4395.92kb.
- Матеріали ХVII міжнародної науково-практичної конференції удвох частинах Ч. II харків, 5512.68kb.
- Матеріали ХVII міжнародної науково-практичної конференції удвох частинах Ч. I харків, 6941.25kb.
ЛОГИКА «МАТЕРИАЛИЗМА И ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА» КАК МЕТОД БОРЬБЫ С АПОЛОГЕТИКОЙ РЕЛИГИИ
«Религия – опиум народа». Эту фразу склоняли на все лады столь часто, что для многих она утратила свое значение и превратилась в простой идеологический штамп. Меж тем, в момент, когда мы, по всей вероятности, находимся на пороге очередного разгула бандитизма, алкоголизма и религиозного мистицизма, нам необходимо не только четко понимать ее истинность, но и пропустить через себя тот гуманистический призыв, который в ней заключен. Книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» - хорошее в этом подспорье, поскольку она показывает логику борьбы против реакционных тенденций в общественном сознании, из которых религиозность – самое надежное и «освященное веками» орудие в руках господствующего класса.
Как и все человеческое, религия происходит из общества. Она является особым видом самосознания личности, в котором ее собственная сущность приобретает характер Абсолютного Существа, требующего абсолютного повиновения себе. Так происходит потому, что сущность человека, - а она ведь, как известно, являет собой совокупность всех общественных отношений, - не принадлежит человеку в реальном земном мире, поскольку в силу внутренних противоречий общественной структуры, в эти отношения он вступает не как человек - универсальное, общественное, преобразующее действительность существо,- а как раб, наемный рабочий, президент компании и т. д. Религия же является в одно и то же время и констатацией этого положения, и формой бессильного протеста против него, и способом с ним примириться путем отречения от эмпирического существования во имя божественной «действительности».
Но, конечно, религиозный человек этого всего не понимает. Он просто смотрит на себя добрыми, но строгими глазами Бога, который обязательно спасет его и весь этот бессердечный мир, надо только немного потерпеть… Пострадать… История уже показала и, к сожалению, показывает сейчас, кому такое терпение приносит вполне эмпирическую пользу. Поэтому для реального счастья народа нужно избавить его от усыпляющего яда иллюзорного счастья. Но, для начала, нужно постараться убедить его, что «истинный мир» ему только снится.
Это не просто. Врата в рай оберегают тысячи швейцаров в раззолоченных мундирах, да и вообще, от наркотиков отказываться всегда непросто. Однако, это возможно, и начинать следует с теории, а именно – с преобразования метода мышления. Хотя, как признают сами верующие, путь к религии лежит не через интеллект, а через «экзистенциальные переживания», однако в современном мире, где господствующей формой сознания является наука, религия не смогла бы выжить, если б она не представила рассудку доказательств своей легитимности. Поэтому и получается так, что стоит только ученым сделать какое – то открытие, - как его тут же объявляют окончательным доказательством существования Бога и его любвеобильных намерений. Научная картина мира постоянно усложняется, а это дает пищу для самого древнего и самого стойкого аргумента апологетики, который существует со времен Аристотеля и апостола Павла. Посмотрите, как все логично и целесообразно устроено во вселенной, разве без бога возможно понять, почему природа соответствует строгим математическим законам? Апологетическая литература, в которой отстаивается этот тезис, неисчислима. Диалектика же, сто лет назад, устами Ленина, ответила: общее не существует отдельно от единичного, необходимость мышления нужно выводить из необходимости материи, т. е. не природа подчиняется законам нашей логики, а нашу логику мы берем из природы, когда, пытаясь преобразовать объекты нашей деятельности, приобщаемся к законам, по которым они устроены и движутся.
Теперь у апологетов никаких наукообразных аргументов не остается, кроме смешных попыток опровергнуть самую материалистическую из всех научных теорий – теорию эволюции, - аргументами вроде «А не проще ли было бы предположить, что жгутик, с помощью которого движется бактерия, был сконструирован разумным конструктором». Оно-то, конечно, проще, но еще проще было бы предположить, что и мы с вами, и бактерии со жгутиками – лишь комплексы ощущений, существовавшие когда-то в сознании ныне покойного профессора Авенариуса. Согласитесь, альтернатива не очень приятная, ведь тогда и бог – лишь более удобный способ, которым этот гносеолог упорядочивал свой опыт.
В общем, от науки нашим теологам приходится религию абстрагировать (при этом посетовав на относительность любого эмпирического знания, которую показал еще Кант) и прийти к утверждению о том, что это две различные «сферы опыта», и одна из них принципиально не может опровергать другую. Однако, не унимаются клерикалы, наука наукой, но вот мораль мы вам не отдадим. Ведь, если бога нет, то где же неизменное и объективное основание для нравственности? Где ж тогда святое, верное на все века этическое учение? Абсолютная истина существует лишь в форме относительной, как процесс, как путь... Но на этом пути есть как направление вперед, так и направление назад, и если кто-то будет агитировать за полное истребление нечестивых народов, вместе с женщинами и детьми, как это делал ваш Бог, когда еще был древним евреем, то мы, не задумываясь, посадим его в тюрьму, как фашиста.
Конечно, это все – не повод для шуток. Нет большего друга религии, чем насмешливый и поверхностный атеизм. Атеизм, который пытается объяснить религию, мораль и искусство биологическими законами естественного отбора, для которого человек – лишь шизофреничная обезьяна, которая научилась говорить, случайное отклонение от нормы, а не «высший цвет материи», не ее неотъемлемое свойство, атрибут – такой атеизм «концов с концами не может свести без религии» и позволяет клерикалам говорить: либо с нами, либо в ледяную пустоту релятивизма… Другому учит нас книга Ленина. Она учит Деятельному Гуманизму, как движению к действительному обретению человеком самого себя и Диалектике как революционной логике этого движения.
Самарский А. Ю. (г. Киев)
ПОЗИТИВИЗМ И ОБЪЕКТИВНОСТЬ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ
Пространство и время являются фундаментальными категориями познания мира. В науке они появились благодаря Ньютону. Без них было невозможно выведение законов механики. Пространство определялось как протяженность, а время как длительность. Несмотря на то, что у Ньютона были абсолютные (имеющие божественную природу) и относительные (присущие вещам) пространство и время, все они существовали объективно. Противоположную точку зрения предложил Кант. Он считал, что пространство и время - это априорные формы чувственности человека, которыми тот наделяет природу. В дальнейшем ученые пользовались в основном либо ньютоновскими, либо кантовскими представлениями.
До конца ХІХ века естествоиспытатели в своих принципах стояли на позициях стихийного материализма. Но, если при Энгельсе брожения в сторону идеализма только начинались, то во времена Ленина позитивистская гносеология стала очень популярной. Стихийный материализм без диалектики очень легко становится субъективным идеализмом, стоит только старым представлениям о материи войти в противоречие с новыми открытиями. К сожалению, именно так и произошло.
Теория относительности (ТО) Эйнштейна попыталась вывести физику из кризиса путем пересмотра понятия пространства-времени. При этом они потеряли свое объективное существование и стали зависеть от наблюдателя и от скорости движения. Таким образом, создавалась непротиворечивая картина мира, ради чего жертвовали одной «мелочью» - его объективностью.
В 1908 году немецкий математик Г.Минковский, развивая идеи этой теории, заявил: «Отныне пространство само по себе и время само по себе должны обратиться в фикции и лишь некоторый вид соединения обоих должен еще сохранить самостоятельность». А вот Р.Фейнман дал в своих лекциях по физике очень простое определение времени: «Время – это часы». Если продолжить эту мысль, то выйдет забавное объяснение искривления времени и пространства в ТО: при движении со скоростью света из формул следует, что электрон будет вращаться вокруг ядра не по сферической траектории, а по эллиптической, следовательно, размеры шестеренок часов, состоящие из атомов металла изменятся (в направлении движения), следовательно, изменится и время, отсчитываемое этими часами.
Конечно же, это не означало, что Эйнштейн позиционировал себя как субъективный идеалист. Напротив, в отличие от Пуанкаре, он не только признавал существование внешнего мира, но и считал его познаваемым. Иначе, как говорил Эйнштейн, он бы предпочел стать сапожником. Но выводы из ТО давали такие результаты, что сам ее творец тревожился не на шутку. Например - когда Гедель принес ему на бумаге доказательство возможности путешествия в прошлое.
Известно, что Эйнштейн в гносеологии исходил из эмпириокритицизма. Для него истинность теоретического мышления достигалась исключительно за счет связи его со всей суммой данных чувственного опыта. Все «понятия, - полагал Эйнштейн, - получаются из ощущений путем "абстракции", т.е. отбрасывания какой-то части их содержания». Как мы видим, по сути - тот же махизм. Принимая субъективно-идеалистическую теорию познания, невозможно быть материалистом. Сколько бы Эйнштейн не поправлялся потом, что понятия, принципы, теории для него есть примерные копии с внешнего мира, которые со временем нужно пересматривать, предлагаемая им теория ни на гран не становилась материалистической. Где критерий, согласно которому нужно было пересматривать принципы? Позитивисты пересматривают свои теории согласно данным новых экспериментов, общественная практика как критерий истины им неведома.
От своего философского учителя – Маха – Эйнштейн взял только методологию с неотъемлемым принципом «экономии мышления», и этого было достаточно, чтобы материя (именно пространство-время) снова исчезла. Несмотря на серьезность и сложность ТО с точки зрения физики и математики, философские основания ничем не отличались от данных в «Очерках по философии марксизма» В.Базарова.
А вот относительно Бора Эйнштейн оказался чуть ли не защитником материализма. Бор был более последовательным субъективистом. Невозможность объяснить электрон в рамках планетарной модели атома заставило Бора предположить принципиальную невозможность определить в один и тот же момент времени его координаты и импульс. Следовательно, по Бору, мы ничего не можем сказать о его дальнейшем поведении. На квантовом уровне будущее невозможно определить никаким способом – оно становится чистой случайностью. Квантовую механику особо не беспокоило, что в природе исчезали закономерности; Бор подчеркивал, что волновая функция описывает не реальный мир, а только знание, необходимое для предсказания результатов эксперимента. Тем не менее, в научном мире считается, что в этом споре победил Бор.
В дальнейшем развитии физики понятия пространства и времени объединяются уже не в 4-мерный континуум как в ТО, а в мерность более высокого порядка. Более того, в ходе развитии учения о Большом взрыве оказалось, что пространство и время конечны. Не разбирая методологической стороны физических открытий, приведших к теории Большого взрыва, ограничимся лишь общими философскими выводами из этой теории: 1) мир появился в результате процесса подобному взрыву, из состояния, названого точкой сингулярности; 2) предполагается, что вся материя находилась в этой точке; 3) до взрыва времени и пространства не было. С т. зр. науки - это была сверхновая теория, которая следует из ТО. С т. зр. философии – это старая теория, следующая из кантианства. Парадоксально, но еще Энгельс высмеивал Дюринга ровно за такие же взгляды на пространство и время. Поразительно: в вопросах классической науки те же ученые ведут себя вполне материалистически, «устанавливая отдельные переходы и связи всех, даже самых малых, звеньев в цепи бытия», не разрывая при этом пространство, время и материю, и «если при этом кое-где дело не ладится, то никому, даже г-ну Дюрингу, не приходит в голову объяснять происшедшее движение из «ничего», а всегда, напротив, предполагается, что это движение является результатом перенесения, преобразования или продолжения какого-нибудь предшествующего движения»[1], а в новой космологии – полнейший идеализм.
Если непрерывность переходов форм материи в природе, изучаемая обычной (классической) наукой, ученым вполне понятна в виде законов сохранения, то «прерывность» времени в неклассических науках почему-то никого не настораживает. Объективное существование времени как раз и состоит в его непрерывности, и эта непрерывность, с другой стороны, является непрерывностью движения.
Само развитие теории Большого взрыва выбивает почву из-под ног у позитивистов, только их это не тревожит. Считается, что скорость света постоянная и максимально возможная. Теперь уже для сохранения своих представлений ученые-позитивисты отрицают постоянство скорости света, несмотря на то, что это следствие ТО. По закону, установленному одним из основателей теории Большого взрыва – Хабблом, скорость разлета галактик во Вселенной бесконечно возрастает с расстоянием. Она давно должна превысить скорость света, но и это обошли введением новых терминов: мол, это не является нарушением ТО, поскольку удаление вызвано не движением в пространстве, а расширением самого пространства.
Новейшее учение о диссипации материи, начатое И.Пригожиным, оказалось ближе к материализму: пространство и время имеют здесь объективное существование, как и материя, хотя в своей методологии учение остается позитивистским.
Понятия пространства и времени в диалектическом материализме, вслед за Энгельсом развивал советский философ В.А.Босенко: «Общеизвестно, что время (вместе с пространством) есть объективная форма бытия материи. Но оно не представляет собой какое-то однородное вместилище для вещей. Реализуясь через конкретные отдельные относительные движения, формы движения, оно соответственно выступает в каждом конкретном случае как относительное время. Возможно, различные формы движения обусловливают и порождают различные формы времени»[2]. Более того, каждая форма движения материи имеет свою интенсивность. Для биологической формы материи, такой как человеческий организм, даже если он летит на ракете со скоростью света, вопреки ТО процессы жизнедеятельности замедляться, не будут. Физикам все равно, рассматривают они живой организм, труп или материальную точку. Они не выходят за пределы своей формы движения со своим временем и пространством. Для социальной формы материи время протекает совсем иначе. Мерилом развития общества есть свободное время, которое станет всеобщим лишь после обобществления производства. Поэтому с общественной точки зрения человек, который активно борется за это, революционер, проживает более длинную жизнь, поскольку он сделал больше.
Мировоззрение играет очень важную роль в развитии науки как формы сознания. Но только лишь самые последовательные физики-позитивисты решаются перестроить свое мировоззрение согласно новым теориям. Большинство в обычной жизни даже не задумываясь пользуется традиционными (ньютоновскими) понятиями пространства-времени. Потому что ньютоновские, объективно существующие пространство-время, были призваны описывать реальную окружающую действительность, а не устранять противоречия в логических умозаключениях ученых.
Рядовой современный позитивно воспринимающий мир ученый не склонен иметь мировоззрение, соответствующее изучаемой им науке. Он вообще может быть верующим. Тем более, если дело касается таких тонких вопросов, как связь методологии с реальностью. То, что физики в своей работе до сих пользуются принципами, сформулированными Махом и Авенариусом, совсем не означает, что они отрицают объективную реальность. Для них предмет изучения – это одно, а остальная окружающая действительность – другое (как будто физика не имеет отношения к ней!).
Узкая специализация дает частичного человека, а частичный человек, даже если объединит свои взгляды со взглядами других частичных ученых, все равно получит частичную картину мира. Преодоление кризиса в естествознании нужно начинать с образования, ориентируя его на создание максимально универсальной личности. Что касается философии, то изучение ее истории как логики становления человеческого мышления, позволит овладеть не только различием, но и единством противоположностей.
Литература:
1. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 20. Изд. втор. М. 1961, с. 54
2. Босенко В.А. Всеобщая теория развития. – К, 2001. - с. 242
Свідло Т.М., Сторожик І.І. (м. Київ)
АКТУАЛЬНІСТЬ ЛЕНІНСЬКОЇ КРИТИКИ ЕМПІРІОКРИТИЦИЗМУ ДЛЯ СУЧАСНОЇ ОСВІТИ
Відомий американський філософ і педагог Дж. Д’юї, окреслюючи головне завдання освіти, розглядає її суспільну і культурну функції, вказує на роль мислення, досвіду, дисципліни, праці і гри в освітньому процесі, визначає основне призначення освіти – не тільки давати знання, а й формувати моральну і суспільну позицію учнів.
Він вказує, що найсуттєвішою відмінністю живих істот є здатність відтворюватися, а життя це процес самовідтворення через взаємодію з довкіллям. І не лише в фізіологічному значенні, адже поняття «життя» охоплює також звичаї, інституції, вірування, перемоги і поразки, працю і відпочинок. Освіта (у широкому значенні) є засобом підтримування суспільної неперервності життя, а школа – один із найважливіших методів передачі, трансляції досвіду. Можна вирізнити два типи досвіду: перший умовно називають «методом спроб і помилок», другий – рефлексивним. Тобто, мислення виступає як особливий вид досвіду, коли стирається межа між діями і наслідками, коли з’являється зумисне прагнення, спрямоване на відкриття особливих тривалих зв’язків між тим, що ми робимо, і можливими наслідками, здатність передбачення.
Ця здатність змусила у свій час В.І.Леніна відкласти всі справи і зосередитися на критичному розгляді одного із напрямків філософії, позитивізмі, який і сьогодні має немалий вплив на молодих дослідників і не тільки. А в контексті цієї критики хотілося б зосередитися на розгляді позиції одного із найвідоміших представників цієї філософської течії в Україні В.В.Лесевича (в «Матеріалізмі і емпіріокритицизмі» В.І.Ленін неодноразово згадує ім’я В.Лесевича – див.: В.І.Ленін, -- ПСС, т. 18, с. 51, 200, 216, 219, 338). Варто відзначити, що у другій половині ХІХ ст.. значного поширення в Україні набув позитивізм, причому популярність він мав не тільки серед філософів, а й серед природознавців і представників ряду суспільних наук.
Філософський шлях В.В.Лесевича має декілька етапів: від захоплення ідеалами О.Конта до беззаперечного сприйняття емпіріокритицизму Р.Авенаріуса, книгу якого «Критика чистого досвіду» він вважав зразком наукової філософії. З одного боку, зрозуміле усвідомлення В.Лесевичем необхідності переосмислення вихідних засад попереднього ідеалізму та пошуків філософських підвалин для вироблення якісно нового світогляду, відмінного від традиційного, що ґрунтувався на засадах умоглядної метафізики. І як закономірний результат історичного розвитку розумової діяльності людства виникає позитивізм, предметом якого є все те, що підлягає спостереженню і досвіду. З іншого боку, хибні висновки, які він робить на основі емпіріокритичної методології.
Але В.Лесевич критично ставився до позитивізму О.Конта, оскільки до запропонованої схеми трьох станів і класифікації наук (де відсутні психологія, логіка, гносеологія, етика) не можна включити таку важливу ланку, як теорія пізнання. За переконанням же В.Лесевича, саме теорія пізнання покликана виробити норми загального застосування наукового методу (Див.: В.В.Лесевич, От Конта до Авенариуса. //Собр. соч.в 3-х т. – М., 1915, т.2.). Та приймаючи основні положення емпіріокритицизму, В.Лесевич розуміє теорію пізнання в суб’єктивно-ідеалістичній інтерпретації. За що і його, і Маха, і Авенаріуса, і Петцольдта критикує В.І.Ленін, наполегливо запитуючи, чи елементи суть відчуття, тоді вони не можуть існувати поза людиною (ідеалізм), але якщо існують фізичні об’єкти, що впливають на людину, викликаючи відчуття, тоді це матеріалізм. Де ж тоді „усунення протилежності між матеріалізмом та ідеалізмом”, на якому наполягають позитивісти, це ж по суті суб’єктивний ідеалізм.
Далі, В.Лесевич вважає, що опосередковане знання, яке оперує абстрактними поняттями, виходить за межі даних досвіду, отже, позбавлене фізичної достовірності. На цій основі він робить висновок про істину як умовне відношення між суб’єктом і об’єктом, яка не може існувати поза межами людського розуму і до знання веде тільки правильне комбінування правильних уявлень. На цій же основі він заперечував об’єктивність законів: закони об’єктивно не існують, вони лише завершене творення нового поняття.
На жаль, не лише В.Лесевич у ХІХ ст., а й сучасні студенти – природодослідники приходять до таких висновків. Більш того, вони переконані, що ми не маємо ніякого права стверджувати, що світ є саме таким, яким ми собі його уявляємо, що закони, якими оперує наука, це лише плід нашої фантазії (навіть не відаючи, що їх погляди не оригінальні).
Що на це сказати, окрім «читайте Леніна»? Читайте вдумливо, адже його аргументація актуальна зараз, як і сто років назад.
Сидорченко В.А. (г. Харьков)
СОЗНАНИЕ И ПСИХИКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ГЕНЕТИКИ И С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЛОСОФИИ
Игнорирование естествоиспытателями достижений классической философии и претензии на решение вопросов, находящихся далеко за пределами их частных наук – это не специфика того времени, когда писался «Материализм и эмпириокритицизм».
Взять, к примеру, вопрос о природе человеческой психики, сознания, поведения в целом. Раньше эти проблемы решались религией, фиолсофией. Потом эстафета перешла к физиологии высшей нервной деятельности. Когда в моду вошла генетика, многие ее представители решили внести и свой вклад в решение этой проблемы. Попробуем проанализировать, что у них получилось.
Долгое время сама идея использовать генетический подход к анализу поведения человека считалась неприемлемой. Этому мешало широко распространенное мнение о том, что наследственное – значит неизменное. Такое убеждение сложилось в науке в то время, когда генетики изучали наследование простых и стабильных признаков. Только позже ученые пришли к пониманию того, что наследуется не признак, а способность к его формированию, то есть генетическая программа. И эта программа неодинаково реализуется в разных условиях.
Наше поведение – это реакция организма на внешние воздействия. Но только на первый взгляд кажется, что оно бесконечно изменчиво и не зависит от нашей индивидуальной генетической программы. В то же время накапливаются факты, которые можно объяснить, только допустив, что поведение находится под генетическим контролем – имеет наследственную основу.
Резюмировав вышеизложенное, мы можем прийти к выводу, что на основании данных, полученных генетиками в результате исследования, различные стороны поведения человека формируются не самим обществом, а заложены в нем изначально и передаются по наследству. А это, если мы перейдем на философский язык, означает, что школа материализма, благодаря выводам наших ученых, может потерпеть серьезное поражение.
Ведь что говорит последняя? Общественное бытие – определяет общественное сознание. Но как же оно определяет, если сама генетика экспериментально доказала обратное: что это пресловутое бытие абсолютно ни при чем, ибо есть генетическая информация, которая передается по наследству. И именно она является причиной определенного человеческого сознания!
Человек – венец биологической эволюции и, вместе с тем, начало эволюции социальной. Оказавшись наиболее развитым в биологическом смысле, человеческий род смог эти преимущества воплотить в своей социальной организации. Научившись преобразовывать природную окружающую среду в соответствии со своими потребностями, он, таким образом, смог выйти победителем из царства природы. И в этом смысле человечество всегда будет революционно в своей основе, так как в истории всегда выступает создателем своего собственного мира.
Как известно, первое орудие труда, с которого человек, по сути, начал свою человеческую историю, была сама его рука. Тысячи лет используя ее в соответствии с потребностью производить себе пищу и предметы быта, человек смог саму биологическую форму руки преобразовать. То есть эволюция в таком случае имеет социально-биологический характер. А если говорить конкретнее, то результаты социальной эволюции проявляются в человеческом организме в биологической форме. Следовательно, если во многом нынешние природные свойства руки – результат ее векового социального использования, то по такой же аналогии можно предположить, что и различные психологические особенности человека, которые воспроизводятся самим обществом на протяжении тысячелетий, тоже могут закрепляться в человеке в биологической форме, а значит – и передаваться по наследству.
О чем и говорят результаты исследований ученых. Так, еще в 1983 году Говард Гарднер, американский психолог, предложил теорию множественного интеллекта. Согласно этой теории в ходе эволюции в человеческом мозгу возникли отдельные системы, отвечающие за разные виды адаптивных способностей, которые он назвал разными видами интеллекта.
Вышеприведенная концепция Гарднера имеет огромное значение, как фактический материал, доказывающий существование в результате эволюции различного типа интеллекта. Но она не в силах объяснить причины такого состояния. А здесь уже философское поле игры. И первый вопрос, который должен разрешить исследователь – это выяснение сущности самого мышления и форм его проявления.
Ум – дар общества человеку. Подобно тому, как человек, будучи еще в утробе матери, проходит за девять месяцев все стадии биологической эволюции, так же с момента рождения и до первых неумелых обращений с окружающими его предметами, человек «экстерном» проходит всю предшествующую социальную эволюцию.
Но во всех классово-антагонистических обществах заложено известное противоречие между совокупным человечеством и отельным представителем человеческого рода. Общественное разделение труда разделяет людей не только на профессии, но и на социально-классовые группы. А поэтому все наши достижения, объективированные в предметах умственного и физического труда, достаются каждому человеку лишь частично и в соответствии с его социальным положением. И пока история общества будет двигаться в классовых противоположностях, определять интеллект будут не сами наследственные корни, а наличные возможности индивида, принадлежащего к определенному классу. Вместе с тем, чем ниже будет накал и полярность противоположных классов и социальных групп, тем больше будет «шенгенских зон» между ними для отдельных талантов.
Человек с определенным генотипом, благодаря условиям, соответствующим его наследуемым генам («нужной социальной нише»), может добиться больших успехов в жизни. И с этим трудно поспорить. Но также и трудно будет отрицать, что данные наследственные корни не являются определяющими в формировании личности человека, так как они еще должны найти себе ту общественную среду, которая сможет их реализовать.
Таким образом, в свете рассматриваемого нами философского спора, новые данные генетиков показывают, что передаваться по наследству может лишь та или иная способность к формированию сознания, реальная же практика общественных отношений дает свой окончательный вердикт: развивать ее или нет. А это, в конечном счете, означает, что общественное бытие определяет общественное сознание.