Программы билингвального обучения в США в 90-е годы ХХ века (на материале английского и испанского языков) 7 Саунина Д. В

Вид материала

Документы

Содержание Синтаксис как гармония замысла Библиографический список Сопоставительный анализ средств выражения Библиографический список

Подобный материал:

• Пособие построено на материале переводов с немецкого, английского, французского, отчасти, 5817.76kb.
• Модальность научно-педагогического текста (на материале английского и русского языков), 294.51kb.
• Формирование и развитие музыкальной терминологии исполнительского искусства (на материале, 353.77kb.
• Концепт «странный» в ментальности различных народов (на материале русского и английского, 1215.49kb.
• Прагмалингвистический аспект перевода общественно-политических текстов (на материале, 488.66kb.
• Методические Указания По грамматике испанского языка Для студентов 1 курса, 345.17kb.
• Отображение универсальных и этноспецифических черт языковой картины мира в фразеологических, 272.51kb.
• Фразеологическая репрезентация религиозного мира человека (на материале русского, английского, 445.82kb.
• Темпоральные метафоры в языковых картинах мира носителей русского и испанского языков, 299.39kb.
• Формирование лексических навыков у младших школьников с помощью компьютерной программы, 290.3kb.

СИНТАКСИС КАК ГАРМОНИЯ ЗАМЫСЛА

(на примере анализа 66 сонета Шекспира)


Н.М. Терешина


Кольский филиал Петрозаводского государственного университета

Кафедра филологии


Роль синтаксиса в формировании поэтического замысла автора необычайно велика. Опираясь на достижения психолингвистики можно утверждать, что именно синтаксические конструкции являются отражением нашего мышления. Центральная проблема формирования высказывания – переход смысла в значение, переход внутреннего смысла в систему развернутых значений, уже организованных синтаксически, т.е. перекодировка высказывания, причем «внутренние слова» – смыслы уже становятся прообразами слов внешних и постепенно занимают свои синтаксические позиции, т.е. происходит постепенное лексическое наполнение синтаксической структуры, отбор конкретной лексики, как утверждает, в частности, А.Р. Лурия.

Роль экспрессивного синтаксиса нельзя недооценивать, так как именно экспрессивный синтаксис «увеличивает прагматическую потенцию высказывания сверх той степени, которая достигнута лексическим значением элементов, наполняющих эти синтаксические формы» [1, 196].

Перейдем непосредственно к 66 сонету Шекспира. Первое, что бросается в глаза – четкое, ритмичное чередование синонимических рядов, многократный повтор союза and, картина почти идеальной симметрии. Лишь только вторая строчка нарушает общую гармонию – появляется союз as. Как изменяется картина, что это – ассиметрия, какой-то иной акцент или, наоборот, особое ударение?

История термина «золотое сечение» восходит к эпохе математической школы пифагорейцев, что означает особенное число – 1,618 и 0,618 (живая и неживая природа или идеальное сочетание абсолютной симметрии и легкой асимметрии). «Эти числа получили название золотых, так как они действительно замечательные. Везде, где человек ощущает гармонию – в звуках, в цвете, в размерах, – всюду присутствует золотое число» [2, 138]. Можно считать, что произведения Пушкина более всего приближаются к этому небесному эталону– «золотому числу», так как они вызывают особое ощущение гармонии и истинного эстетического удовольствия. Реклама сегодня широко пользуется принципом «золотого сечения», очень хорошо понимая силу его воздействия.

Понятие «симметрии» в языке неизбежно связано с понятием «асимметрии», что не уменьшает, а, скорее, дополняет картину гармоничного устройства мироздания, так как легкая асимметрия только ярче оттеняет симметрию, как идеальное оттеняется ярче и не в коем случае не нарушает ее целостности.

Вначале постараемся понять семантику синтаксиса в целом без его лексического наполнения. Взглянув на композицию сонета, можно увидеть, что это – рамочная структура, так как первая и предпоследняя строчки повторяются, образуя законченное высказывание:

Tired with all these, for restful death I cry.

Tired with all these.

Что же касается последней строчки, то очень хорошо видно, что она находится за пределами рамочной конструкции, так как парадигматика фраз, заключенных в рамку, имеет иную синтаксическую структуру.

Необычайно стройная, динамичная композиция сонета в большей степени обязана именно парадигматическому синтаксису – синонимичным рядам, причем это не просто параллельный синтаксис, а антитеза, противоречие, причем многократно повторенное, а значит – особенная динамика. За пределами этой рамочной структуры – нечто другое, другая структура и другие переживания. Последняя строчка является по существу предикативной единицей ко всему сонету, таким образом, именно синтаксис позволяет увидеть очень многое, особенно сильные переживания, заключенные в каком-то временном отрезке, и даже во всем жизненном пространстве, так как композиция сонета предлагает нам законченную структуру – в данном случае – возможно, определенную жизненную модель, и понять ее в полной мере поможет нам лексика, так как в сонете речь идет о непреходящих жизненных ценностях, которые поруганы, поэтому так дальше жить невозможно. И многократное повторение синонимичных структур, в основе которых лежит антитеза, по существу еще один восклицательный знак, повышенное эмоциональное напряжение контекста. Последняя же строчка – парадигма авторских переживаний, его смирение (уже не чувствуется прежней динамики синтаксиса), может быть, усталость, но все же жертвенность во имя любви:

From this would I be gone.

Save that to die, I leave my love alone.

Можно предположить, таким образом, что за рамки определенной структуры дает возможность выйти именно жертвенная любовь, которая позволяет взлететь над обыденностью и низменным существованием. В оригинале мы видим, что вторая строчка выпадает из общей схемы:

As, to behold desert a beggar born…

Все остальные строчки начинаются с «and». Понять, что это – случайный сбой в общей композиции или, напротив, особенный акцент, поможет нам общая синтаксическая структура сонета.

Марио Вальдес в своей книге «Interpretation of narrative» пишет о том, что учитель в английской школе неверно истолковал значение второй строчки: «What did I get from a budding Master of Arts in Teaching who will, I fear, be teaching English hard for the rest of her working life, this:

Weary of these sights, for reposeful death I implore.

As I see desolate one born a beggar».

И добавляет, что «desolate» означает not entirely alone [3, 245]. Причем, как утверждает Марио Вальдес, могут быть и другие варианты неправильного прочтения, например:

To behold merit born a beggar (without merit).

To see a wretched beggar getting what he deserves (повтор синонимических рядов).


В работе Л.И. Сотниковой представлены доказательства семантичности синтаксиса, и в частности, численные обозначения синонимических рядов, что говорит о тождестве их смыслов. Обратимся теперь еще раз к золотому числу. Итальянский математик Фибоначчи построил такой ряд чисел (0.1. 2. 3. 5. 8. 13 .21 и т.д.), где каждый член ряда равен сумме двух предыдущих членов. Если же в таком ряду взять отношение последующего члена к предыдущему, то мы получим золотое число – 1.618 и 0.618 (наоборот).

В практическом смысле мы можем применить правило золотого числа ко второй строке, для того чтобы понять ее смысл. Иными словами, мы понимаем теперь, что сумма второй и третьей строки должна быть равна пятой строке, или, по-другому, сумма смыслов второй и третьей строки должна быть равна смыслу пятой строки, так как синтаксические структуры выстраиваются по логическим законам, по законам золотого числа, по законам всеобщей гармонии бытия, так как приоритетная роль языка как миросозидания в формировании культуры, формировании личности очевидна. Это может означать, что речь во второй строке идет скорее не о нищем, который рожден получить то, что он заслужил, а о всеобщих непреходящих ценностях бытия. Благодаря номинативной структуре мы чувствуем законченность, результат, безвыходность или печать неизбежного, так как именно здесь ощущается особенная философия, философия имени, особенный ритм, особенное мироощущение, отсутствие надежды. В этом смысле глагольные структуры значительно ослабили бы общую динамику повествования за счет своей особенной философии, так как глагольные структуры в данном контексте ощущались бы как возможная надежда: пока мы действуем, движемся, мечтаем, живем – надежда есть.

Сравнив теперь оба перевода – Б.Пастернака и С.Маршака, мы увидим, что прочтение второй строчки у них различное. У Б.Пастернака:

Тоска смотреть, как мается бедняк.

У Маршака:

Достоинство, что просит подаянья.

У Б.Пастернака в переводе представлены преимущественно глагольные структуры, что, по нашему мнению, может восприниматься как недостаточно сильное переживание, скорее пассивное смирение перед происходящим, чем отчаянный крик души, не говоря уже об общем стиле, более приземленном, более просторечном за счет определенного лексического наполнения.

Что же касается С.Маршака, то номинативные структуры в его переводе, начиная со второй строки, придают ту особенно выразительную окраску, которая, несомненно, вызовет яркие переживания благодаря философии представления определенных синтаксических структур и позволит ярко показать гармонию замысла автора, что является ключом для декодирования его художественно-смысловой программы.


БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК


1. Чайковский Р.Р. Общая лингвистическая категория экспрессивности и экспрессивного синтаксиса / Уч. зап. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вопросы романо-герм. филологии. М., 1971. Т. 64.

2. Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики // Языковые преобразования. М., 1998. Гл. VII.

3. Valdes M.J., Miller O.J. Interpretation of narrative. Toronto, 1978.


СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ

БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ В АНГЛИЙСКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКАХ


Е.В. Ушакова


Саратовский государственный университет

Кафедра английского языка и межкультурной коммуникации


Изучение форм будущего времени в английском и французском языках для многих лингвистов представляет самостоятельный научный интерес: они менее четко выражены, чем формы прошедшего времени, и в них тесно переплетаются значения времени, вида и модальности. В ранних трудах сопоставительного характера можно найти лишь отдельные примеры и формулировки, касающиеся сравнения будущего времени английского и французского языков. Отечественными лингвистами была разработана функционально-полевая методика с использованием семасиологического и ономасиологического подходов.

Обратимся сначала к семасиологическому аспекту. Семасиологический аспект представлен морфологическим, синтаксическим, лексическим и словообразовательным уровнями.

Морфологическое поле будущего времени охватывает все глагольные формы, основным парадигматическим значением которых является выражение будущего времени. Какие же формы английского и французского языков относятся к морфологическому полю глагольного будущего времени? Сомнения могут возникнуть в силу воздействия трех факторов: семантического, структурного и функционального.

1. В семантическом плане необходимо установить, является ли значение будущего времени основным значением той или иной формы. В связи с этим в лингвистике идут дискуссии о том, представляет ли данная форма выражение значения будущего времени или же модальности [1, 69]. Например, проблема shall, will + инфинитив в английском языке. Ряд зарубежных исследователей, а также некоторые отечественные ученые считают, что формы shall, will + инфинитив представляют сочетания двух разных слов: модального глагола и инфинитива. Проблема также заключается в дихотомическом или трихотомическом делении категории времени. Отечественный лингвист В.А. Зве­гинцев ставит в один ряд английские предложения I must go, I can go и I shall go, You will go, которые по своему логическому содержанию выражают действие, которое можно отнести к будущему времени [2, 189].

Хорошо известна точка зрения на проблему «shall, will + инфинитив» советского грамматиста Л.С. Бархударова, который выступал в защиту дихотомического деления грамматической категории времени на «прошедшее» и «не прошедшее» (настоящее), т.е. формы Ved – V(s). Таким образом, из 16 словоформ английских времен дихотомическая теория включает только 8, так как сочетание will, shall + инфинитив рассматривается в ней как сочетание модального глагола и инфинитива. Трихотомическая теория, делящая грамматическую категорию времени на настоящее, прошедшее и будущее, включает в видовременную систему 12 словоформ [3, 51].

Трихотомическую теорию отстаивает Е.А. Корнеева. Она доказывает, что в современном английском языке произошло раздвоение глаголов shall и will, вспомогательные глаголы входят в глагольную парадигму, а модальные глаголы образуют с последующим инфинитивом сочетание разных слов. С ее точки зрения, аналитическая форма Will V стоит в одном ряду с временными формами Ved и V(s). Самым сильным аргументом Корнеевой, доказывающим отличие shall, will от других модальных глаголов, является семантический анализ их сочетаний с перфектным инфинитивом. В сочетаниях must have done, cannot have done берет верх сема модальности и описываются события до момента речи. Таким образом, сочетания will и shall с инфинитивом ориентированы на будущее [3, 54].

Еще А.И. Смирницкий писал, что will и shall потеряли свое исходное модальное значение в большей мере, чем другие модальные глаголы. В.Я. Плоткин предлагает специальный контекстуальный тест, который доказывает, что в отличие от can, may, must глаголы shall и will даже при наличии ярко выраженного модального значения обязательно содержат прогностический аспект, т.е. ориентированы на будущее [3, 54].

Можно сделать следующий вывод: будущее в английском языке образует еще одну, новую грамматическую категорию глагола, которую можно назвать «модальным временем». «Модальное время» констатируется бинарной оппозицией, сильным и маркированным членом, которым является будущее, выраженное аналитической формой Will V, а слабым и немаркированным – не будущее [3, 55].

Во французской грамматике некоторые лингвисты форму il fera считают не временной, а модальной, исключая ее из числа форм будущего времени индикатива. В предложении «Зa sera sans doute votre pиre» (Это, по-видимому, ваш отец) глагол кtre в будущем времени относит действие к плану настоящего со значением предположительности [4, 219].

2. В структурном плане проблема касается, прежде всего, аналитических форм. А.И. Смирницкий определяет аналитическую форму как соединение раздельно оформленных частей, являющихся словами, соединенными по определенным синтаксическим правилам. Когда мы имеем дело с аналитическим выражением будущего времени в английском языке, его форма имеет определенно выраженную морфологическую структуру, а именно сочетание основы спрягаемого с вспомогательным глаголом (I’ll go away somewhere). Но эта форма будущего времени принципиально отличается от таких словосочетаний, как I shall refuse, It’s beyond my strength, I will never read the accusation. В этом случае налицо сочетание модально-вспомогательных глаголов с полнозначными глаголами refuse, read. Принципиальное отличие модальных словосочетаний этого рода от аналитических форм будущего времени совершенно очевидно как из общей семантики, так и из особенностей их произношения, явно отличающих их от аналитических форм будущего времени [5, 66].

3. Функциональный аспект проблемы представлен степенью употребительности сочетания, его включенности в общую парадигму морфологических форм времени. Французская конструкция aller faire qch. рассматривается обычно как аналитическая временная форма futur immйdiat. Превращение перифраз aller + infinitif в глагольные формы Futur Immйdiat и Futur Immйdiat dans le passй произошло в результате десемантизации глагола aller и превращения его во вспомогательный глагол, который выполняет грамматические функции и придает формам Futur Immйdiat видовое значение. В современном французском языке наблюдается проникновение Futur Immйdiat во все речевые стили [4], тогда как семантически и структурно сходная с ней форма английского языка I am going to do smth считается временной перифразой, которая «приобрела значение так называемого “немедленного будущего”, а иногда и полностью синонимична форме будущего времени, но не может быть включена в лишенную “пустых клеток” видовременную систему английского глагола» [6, 87].

Теперь перейдем к ономасиологическому аспекту. В ономасиологическом плане поле будущего времени объединяет любые языковые формы, способные участвовать в выражении будущего времени, независимо от их уровня. В данном аспекте средства каждого из сопоставляемых языков, способные передавать значение будущего действия, образуют функционально-семантическое поле, в котором выделяется ядро и периферия. Ядром этого поля являются морфологические формы будущего времени, т.е. перечисленные выше формы глагола, парадигматическое значение которых состоит в выражении именно действия в будущем. Структурные периферийные элементы формируются за счет форм, находящихся вне основной глагольной парадигмы. Как правило, это разнообразные перифразы.

Функционально-семантическое поле будущего времени охватывает три типа форм: 1) морфологические формы будущего времени, для которых это значение является основным и которые составляют ядро поля;
2) временные формы, которые могут транспонироваться в план будущего и для которых выражение будущего действия является их вторичной функцией (Present Continuous, Present Indefinite, Present Perfect (англ. язык) или prйsent (фр. язык)). Формы данного разряда являются семантическими периферийными элементами функционально-семантического поля будущего времени; 3) особого рода конструкции или перифразы (например, to be going to do smth, to be about to do smth, to be to do smth, to be on the point of doing smth. (англ. язык); кtre sur le point de faire qlh. (фр. язык)) [1, 71–72].

Рассмотрев план выражения и структуру функционально-семантического поля в обоих аспектах, перейдем к анализу плана содержания форм, способных в двух языках передавать значение будущего действия. В основном мы остановимся на сравнении ядра и периферии в двух языках. Для этого сначала необходимо определить общее соотношение значений временных форм будущего времени, т. е. ядерных форм функционально-семантического поля. В грамматике выделяют шесть значений будущего времени. Эти значения, однако, неравномерно распределяются между языками. Итак, выделяют следующие значения: (1) ближайшее будущее действие; (2) общее действие; (3) действие одновременное с будущим моментом; (4) действие, охватывающее период времени; (5) действие, предшествующее другому действию (моменту); (6) действие, процессуально предшествующее другому действию (моменту) [1, 73].

Английская форма Future Indefinite употребляется для следующих выражений: (1) He will start right away; (2) They will go to the country tomorrow; (4) He will write his report all day tomorrow.

Французская форма Futur Simple выражает: (1) Il arrivera dans un instant; (2) Nous irons au cinйma demain; (3) Il travaillera а 6 heures; (4) Il travaillera toute la journeй.

Форма Future Continuous употребляется для выражения: (1) I’ll be seeing him soon; (3) I shall be reading a book at 4 o’clock; (4) I shall be reading all day.

Форма Futur Immйdiat во французском языке: (1) Le spectacle va commencer; (2) Je vais vous telephoner demain.

Форма Future Perfect выражает: (5) He will have done his lessons by 5 o’clock.

Форма Futur antйrieur употребляется для обозначения: (5) Il sera arrivй avant votre dйpart; (5) Quand j’aurai lu ce livre, je vous le donnerai (действие в придаточном времени).

Форма Future Perfect Continuous выражает: (6) He will have been reading for two hours when I come.

Теперь определим значения форм, которые транспонируются в план будущего.

Форма Present Indefinite, транспонируясь в план будущего, может выражать: (1) He leaves soon; (2) He moves to another flat next week; (2) If he comes, we’ll go there (действие в придаточном условном).

Форма Prйsent в плане выражения будущего действия употребляется для обозначения: (1) Il va au cinema dans dix minutes; (2) Il va au cinema demain; (2) S’il vient, nous irons au cinema (действие в придаточном условном).

Форма Present Continuous в переносном значении может выражать: (1) He is coming soon, (2) They are leaving for Moscow next week.

Форма Present Perfect может выражать: (5) He will give her the book after he has read it (действие в придаточном времени).

Сопоставление позволило увидеть общее и особенное в двух языках. Парадигматическое значение будущего времени в основном совпадает, однако имеются и характерные различия. Например, одновременное действие выражается специальной формой в английском языке, а во французском такой формы нет. Английский язык более дифференцированно, чем французский, различает охватываемый действием период будущего времени, что проявляется в оппозиции Future Indefinite и Future Continuous. В то же время, во французском языке в оппозиции форм Futur Immйdiat и Futur Simple отражается различие ближайшего и отдаленного будущего. Транспонируемые формы выражают те же значения, но могут добавлять и новые оттенки (действие в придаточном условном, в придаточном времени) [1, 74].

Как уже было сказано, перифрастическими конструкциями выступают: в английском языке to be going to do smth, to be to do smth, to be about to do smth, to be on the point of doing smth, во французском языке это может быть выражение кtre sur le point de faire qch. Выражение to be going to do smth., являющееся типичным для разговорной речи, – самое употребительное в английском языке. Конструкция to be about to do smth имеет модальный характер, означая долженствование. Давая более детальную характеристику конструкции to be going to do smth. , Дж. Лич и Я. Свартвик отмечают, что она обозначает действие, являющееся следствием намерения говорящего в настоящем, т.е. оно каким-то образом сопричастно с настоящим, как бы «вытекает» из него [7, 54]. Конструкции to be about to do smth., to be on the point of doing smth. и французская конструкция кtre sur le point de faire qch. указывают на ближайшее будущее без обстоятельственных членов предложения: I feel something is about to happen; She is on the point of crying; Elle est sur le point de pleurer.

Таким образом, проведенный сопоставительный анализ позволил: представить временные формы глагола (а также некоторые конструкции) английского и французского языков, употребляемые для выражения будущего, по их функционально-семантическим параметрам и выявить как совпадающие, так и различительные их признаки; убедиться в том, что если основные значения языковых форм могут быть достаточно полно определены внутри одного языка путем сопоставления их в парадигме, то сравнение с другим языком позволяет найти более частные значения этих языковых форм и тем самым углубить лингвистический анализ [1, 75].


БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК


1. Синагатуллин И.М. О выражении будущего времени в английском и французском языках // Филологические науки. 1991. № 2.

2. Звегинцев В.А. Очерки по общему языкознанию. М., 1962.

3. Биренбаум Я.Г. О форме будущего в грамматической категории времени английского глагола // Филологические науки. 1981. № 1.

4. Нехендзи Б.Д. Грамматика современного французского языка. Морфология. М., 1964.

5. Ахманова О.С. О морфологических категориях в современном английском языке // Филологические науки. 1977. № 4.

6. Плоткин В.Я. Принцип бинарности в развертывании английской видовременной системы // Там же. 1969. № 5.

7. Лич Дж., Свартвик Я. Коммуникативная грамматика английского языка. М., 1983.