Книга рассчитана на юристов работников суда

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 14

§3. МЕСТЬ КАК МОТИВ УБИЙСТВА

В отличие от прежнего уголовного законодательства
ныне действующий УК РСФСР, как и уголовные кодексы
других союзных республик, не указывает месть в числе
обстоятельств, отягчающих ответственность за умышленное убийство. Поэтому убийство из мести, по общему
правилу, образует состав преступления, предусмотренный
ст. 103 УК РСФСР. Месть может выступать как отягчающее обстоятельство только в отдельных случаях, когда
она определяется указанными в законе обстоятельствами
К таким, в частности, закон относит случаи, когда месть,
как мотив убийства, носит характер родового обычая
(кровная месть, п. «к» ст. 102) или возникает на почве
служебной или общественной деятельности потерпевшего
(п. «в» ст. 102). В связи с этим определение содержания
мести имеет важное значение для разграничения отдельных видов умышленного убийства.

Месть – один из самых распространенных мотивов убийства. По данным проведенного нами изучения практики Верховного Суда РСФСР в 1966 г. на убийство и из мести приходилось 43% умышленных убийств¹.

¹ По результатам сплошного обследования ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР процент, убийств из мести был значительно ниже и составлял 19,1%. (См. А. А. Гер цен зон. Введение в советскую криминологию. М., 1965, стр. 159). Однако эти данные не отражают действительного значения мести в причинной обусловленности умышленных убийств, так как согласно результатам того же
обследования 20,7% умышленных убийств составляют убийства в ссоре и драках, т. е. были совершены при обстоятельствах, которые не столько характеризуют мотивы, сколько обстановку совершения преступления. Совершенно очевидно, что значительный процент убийств а ссоре и драках совершается по мотивам мести. Видимо, не одинаков, он квалификацией убийств, совершенных в ссоре и драках,
можно объяснить и тот факт, что процент убийств из мести в различных областях колеблется от 11,5% до 24.8% (Там же. Стр. 60.).

Мотив мести в данном, как и во всех других случаях,
выражает стремление получить «удовлетворение» за причиненное в прошлом зло, за совершенное действие, затрагивающее как интересы виновного лица, так и его близких. В основе мести всегда лежит обида, содержание которой связано с какими-либо определенными, чаще всего не справедливыми поступками потерпевшего, совершенными им по отношению к виновному лицу или его близким.

Месть всегда предметна. Она носит сугубо личный характер и выступает как акт расплаты за нанесенную обиду. По общему правилу, месть при убийстве направлена против тех лиц, с которыми виновный находился в близких отношениях — родственников, знакомых, сослуживцев и т. д.

Вместе с тем, было бы неправильно связывать понятие
мести в умышленном убийстве только с характером отношений виновного и потерпевшего. Близость отношений между людьми может свидетельствовать лишь о глубине мести (месть обычно выражается более резко, если ей предшествовала дружба), но не обязательно о ее наличии в совершенном преступлении. С другой стороны, отсутствие каких-либо отношений между виновным и потерпевшим не исключает возможности совершения убийства по указанному мотиву.

Месть, как мотив антиобщественной деятельности и как моральное качество, есть проявление эгоизма в отношениях между людьми. В ее основе лежит обида, глубина и сила которой определяет глубину и силу мести, а также ее продолжительность. И по общему правилу, чем больше причиненное из мести зло, тем серьезнее бывает действие, с которым связано стремление получить удовлетворение за нанесенную обиду. «Месть,— говорил известный русский адвокат П. А. Александров,— стремится
нанести возможно больше зла противнику..»²

¹ В защитительной речи по делу В. Засулич. П. А. А л е к с а н
дров, возражая против утверждения о том, что руководящим побуждением В. Засулич, стрелявшей в генерала Трепова, была месть,
говорил. «Конечно, у нее было известного рода недовольство, и это
недовольство имело место в побуждениях Засулич, но ее месть всего
менее интересовалась лицом отомщаемым». (Судебные речи известных
русских юристов. М, 1958, стр. 38).

² Судебные речи известных русских юристов М , 1958. стр. 38.

Месть может возникнуть в связи с самыми различны
ми действиями другого лица. Ими могут быть прежде
всего незаконные, аморальные действия потерпевшего
лица Вместе с тем нередки случаи, когда возникновение
мести связано с правомерными действиями этих лиц¹.

Характер действий потерпевшего, в связи с которыми
совершается убийство, имеет большое значение как в отграничении мести от других мотивов, так и в особенности в определении ее низменного содержания. Оценка мести зависит главным образом от предшествовавшего поведения потерпевшего, на почве которого появляется желание причинить вред. Можно сказать, что степень низменного содержания мести обратно пропорциональна аморальному и противоправному содержанию действий потерпевшею

Шакурова была осуждена по ст. 103 УК РСФСР к
шести годам лишения свободы за то, что ударом топора
убила своего мужа, когда он спал. Суд, избирая осужденной сравнительно мягкое наказание, учел прежде всего
то, что потерпевший систематически пьянствовал, изменял ей, неоднократно выгонял ее с детьми из дома, избирал, угрожал убийством. В день совершения преступления потерпевший также находился в нетрезвом состоянии ч учинил дома дебош ².

Месть как мотив убийства чаще всею возникает в ответ на противоправные и аморальные действия потерпевшего. В этом случае она бывает более глубоко и ярко выражена. Именно, с представлением о расплате за причиненное человеку в прошлом зло связано само возникновение этого мотива Выступая и в данном случае как низменный мотив убийства, месть в отдельных случаях может быть в какой-то мере извиняема поведением самого

¹Более узко определяет месть как мотив убийства М. И. Коз а л е в . Он пишет: «Убийство из мести предполагает те случаи, когда
потерпевший совершает в отношении виновного какой-либо незаконный или аморальный поступок, который затрагивает интересы после чего, и это, в свою очередь, вызывает у виновного желание убить обидчика» (Научный комментарий к Уголовному кодексу РСФСР Свердловск, 1964, стр. 247) М. К. Аниянц совершенно справедливо заметил, что такое толкование мести не основательно суживает понятие убийства по указанным мотивам. (М. К. Аниянц Ответственность за преступления против жизни. М, 1964, стр. 123).

² Архив Верховного Суда Татарской АССР Определение Судебной коллегии от 5 февраля 1964г.

потерпевшего, особой аморальностью его действий и, следовательно, не всегда может свидетельствовать об особой
опасности совершенного убийства.

В этой связи нам представляется не вполне обоснованным предложение о том, чтобы включить месть, если
только она не вызывалась совершением тяжкого преступления в отношении виновного или его близких, в число
обстоятельств, отягчающих ответственность за умышленное убийство⁴-. Принятие этого предложения привело бы
на практике к игнорированию конкретных обстоятельств
при уголовно-правовой оценке преступления и в конечном счете к неосновательному расширению состава квалифицированного убийства. Можно привести не один пример из судебной практики подтверждающий, что убийство из мести, если даже оно вызывается не совершением тяжкого преступления в отношении виновного или его близких, не всегда свидетельствует о повышенной опасности действий виновного. Степень низменного содержания мести, как уже отмечалось, определяется главным образом конкретными обстоятельствами, с которыми связывает виновный акт расплаты.

Интересный в этом отношении случай был описан в заметке Аркадия Сахнина «Это случилось в Погоще», опубликованной в «Известиях» 15 ноября 1964 г.

В один из религиозных праздников в селе Красный
бор жители этого села Черненков, М. и А. Фролковы совершили убийство односельчанина Струкова. Мотивом убийства явилась месть.

Струков во время Великой Отечественной войны изменил Родине, служил в полиции, оказывал пособничество немецко-фашистским захватчикам, за что в послевоенные годы был судим. По отбытии наказания вернулся в село, где вначале работал мельником, а затем бригадиром колхоза. Виновные — все трое инвалиды, причем двое первых получили инвалидность на фронте, оба лишившиеся правых рук. Потерпевший плохо относился к виновным, притеснял их — все это не могло не усилить у
них чувство ненависти и мести к потерпевшему, что в конечном счете привело к совершению преступления.

¹ А. С. Д ж а и д и е р и. Некоторые вопросы квалификации умышленных убийств. Уч. зап. Пермского университета, № 105, 1963, стр. 199.

Автор совершенно правильно указывает, что этому
преступлению способствовала обстановка дикого беззакония, когда «колхозники, в частности инвалиды войны,
лишившиеся рук в боях за Родину, были поставлены в
условия, когда над ними издевался предатель Родины».

Совершенно очевидно, что хотя в данном случае месть
и выступала как низменное побуждение, как акт расплаты, тем не менее она тут не может служить основанием
для отнесения этого убийства к особо опасному виду.

Убийство из мести лишь тогда представляет особую
опасность, когда данный мотив, хотя и возникает в связи
с противоправным и аморальным поведением потерпевшего, однако свое основание имеет в других обстоятельствах, питающих этот мотив. Другими словами, когда месть обусловливается примитивным пониманием справедливости и носит характер родового обычая (кровная месть, п. «к» ст. 102 УК РСФСР)¹.

Кровная месть — предшественница других видов мести. При первобытнообщинном строе месть выполняла функцию общественного воздания, осуществляемого в интересах рода. В наши дни этот обычаи сохранился лишь у отдельных народов и выступает как опасный пережиток прошлого.

Основанием возникновения кровной мести в отдельных местностях, где бытует этот обычай, могут быть самые различные обиды, что обусловлено особенностями патриархально-родового быта. Кровная месть может возникнуть на почве убийства, насилия, оскорбления и других действий, с которыми, согласно местным обычаям, связано представление о чести и достоинстве личности ².

Однако то общее, что характеризует кровную месть
при убийстве,—это ее обязательный, как родового обычая,

¹ Помимо УК РСФСР, кровная месть как обстоятельство, отягчающее ответственность за умышленное убийство, предусмотрена также в Уголовных кодексах Казахской ССР (п. «к» ст. 88), Грузинской ССР (п. 8 ст. 104), Туркменской ССР (п. 10, ст. 106).

⁸ По свидетельству Малиновского (Кровная месть и смертные казни. Томск, 1909) по адатам осетин кровная месть полагалась за убийство родственника, похищение женщины или насилия над ней. «Самою жестокого, обидой считается, если кто при свидетелях убьет собаку и скажет, что убивает ее за принадлежность к такому-то роду покойного; такая обида считается только убийством» (стр. 32),
У абхазцев кровная месть полагалась за отказ невесты или ее родителей от условленного заранее брака, а также за развод, вызванный оскорблениями или дурной жизнью одного из супругов». (Там же).

характер. Именно обязанность причинить зло противнику
превращает кровную месть в опаснейший мотив убийства
и придает ей более широкое, по сравнению с другими
мотивами, содержание.

Кровная месть не поглощается актом совершенного
убийства, а каждый раз ищет нового удовлетворения и,
не найдя его в обидчике, стремится найти его в убийстве
близких родственников. «Особая опасность убийства на
почве кровной мести,— отмечает С. В. Бородин,— состоит
не только в самом факте убийства, но и в том, что второе убийство, совершенное на почве кровной мести, как
правило, не изменяет его характера и не снимает «обязанности» с родственников второго потерпевшего мстить за его убийство» ¹.

Таким образом, специфика кровной мести как мотива
убийства заключена в том, что она связана с особенностями пережитков родового быта и носит характер родовой вражды. Субъектом убийства на почве кровной мести
могут быть только лица, принадлежащие к группе населения, где распространен обычай кровной мести. Кровная месть может быть осуществлена как непосредственно лицом, которому нанесена обида, так и членами его семьи, близкими родственниками. Если же убийство из мести выступало не как обычай родовой вражды, а являлось актом расплаты за ранее совершенное убийство родственника, то оно должно рассматриваться как совершенное на почве личных неприязненных отношений и при отсутствии других отягчающих обстоятельств квалифицироваться по ст. 103 У К РСФСР.

Повышенную опасность представляет также убийство из мести за правомерное действия потерпевшего. И в этом случае источником мести служит обида, однако эта обида понимается виновным чисто субъективно; в ее основе лежит не действительное зло, причиненное в прошлом виновному, а болезненный эгоизм, обусловленный примитивным пониманием справедливости. Такая месть не имеет каких-либо объективных извинительных обстоятельств. Являясь выражением сугубо эгоистических целей, она во всех случаях свидетельствует о повышенной опасности виновного лица, совершившего убийство.

¹ С. В. Бородин. Квалификация убийства по действующему законодательству. М,, 1966, стр. 77.

По действующему уголовному законодательству месть
за правомерные действия потерпевшего рассматривается
как обстоятельство, отягчающее убийство, лишь в случаях, если последнее было совершено в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга (п. «в» ст. 102 УК РСФСР) либо являлось посягательством на жизнь работника милиции или народного дружинника (ст. 191 ² УК РСФСР). Если же месть возникла на .почве иного правомерного поведения потерпевшего, например, в связи с отказом участвовать в совершении какого-либо преступления, удовлетворить незаконное требование виновного и т. д., то убийство, совершенное по этим мотивам, при отсутствии других отягчающих обстоятельств, квалифицируется как простое убийство. Но и в данном случае определяемая- разнузданным эгоизмом месть выражена в крайней степени и характеризует особую повышенную опасность как преступления, так и преступника. Видимо, отчасти этим можно объяснить наблюдавшееся в судебной практике стремление
расширить границы состава убийства в связи с выполнением 'потерпевшим своего служебного или общественного долга (п. «в» ст. 102).

Так, в судебной практике и теории уголовного права
определенные затруднения вызывает вопрос о квалификации убийства из мести лиц, стремившихся порвать
связь с преступной средой и отказавшихся участвовать в
преступных группировках, занимающихся совершением
различных преступлений. Особая опасность этих видов
убийства настолько очевидна, что судебная практика с
самого начала стала применять к этим случаям п. «в»
ст. 102 УК РСФСР, т. е. рассматривать их как убийство
в связи с выполнением потерпевшим своего служебного
яли общественного долга. Но надо в то же время иметь
в виду, что не всякий отказ от участия в преступлении
связан с намерением лица заниматься общественно полезной деятельностью, и, следовательно, даже при самом, широком толковании понятия «общественного долга» убийство по этим основаниям не может во всех случаях
охватываться п. «в» ст. 102 УК РСФСР. Не охватываются
п. «в» ст. 102 УК РСФСР и другие виды убийства на почве мести за правомерные действия потерпевшего, хотя они также представляют повышенную общественную опасность

Все это дает основание сделать вывод о необходимости изменения редакции п. «в» ст. 102 У К РСФСР, К
убийству при отягчающих обстоятельствах, на наш
взгляд, следует отнести не только убийство в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга, но и убийство на почве мести за отказ выполнить незаконные требования (виновного Такая конструкция ответственности за убийство из мести за правомерные действия потерпевшего дает, с одной стороны возможность правильно определить общественную опасность данного вида убийства, с другой — избежать необоснованно широкого толкования понятия «выполнение
общественного долга» предусмотренного п. «в» ст. 102
УК РСФРР.

Blog

Книга рассчитана на юристов работников суда

§3. МЕСТЬ КАК МОТИВ УБИЙСТВА